Studente preferito

Зря он это задумал… Пап пьяный, мама пытается его успокоить и уложить спать. Тело юноши сжимается, в голову закрадывается страх. На шатких ногах юноша проходит на кухню. И да. Пьяный в стельку отец, испуганная мать. — Где ты был? — спросил Даниэле. — Мне стало плохо на уроках. В пошёл к школьному врачу и меня отпустили. — Дамиа, ты что-то хотел? Если нет, то иди в свою комнату. — мать лишь хотела защитить сына. — Да… Хочу кое-что рассказать. — Рассказывай быстрее! — бросил отец небрежно. — Мам, пап… Я гей. — быстро выпаливпет он. Лица родителей тут же меняются. Отвращение у обоих написанно на лицах. Мать искривляет губы, а у папы ноздри раздуваются. Ох, не к добру это… Давид тут же жалеет о том, что рассказал. — Мы столько времени в тебя вложили! Столько воспитывали! И ты решил нам так ответить?! Не сыновья, а наказания! Сначала один уехал, второй гей! Это ненормально! Ты мне больше не сын! — в сердцах причитала мать. — Уже под парней ложился, да? Нравится тебе мужики?! Подстилка ебанная! Как тебе не стыдно?! Сука, нравится жопу свою подставлять, да?! Нравиться?! — начал кричать отец. На глазах юноши слёзы, — Плакать мы всегда можем. Шлюха! Ты такую прекрасную девушку проебал. Оказывается она тебе никогда и не нравилась! Зато мужики нравятся! Ну давай-давай, по рукам начинай ходить, блядь похотливая! Я знаю, что сможет тебя отучить от этой дряни! — Даниэле в один шаг оказался около Дамиано. Схватил его за ворот футболки и потащил в их с женой спальню. — Что ты делаешь?! Отпусти меня! — пытался вырваться школьник. — Трахать тебя буду! Тебе же нравится жопу подставлять. Небось, уже и девственности лишили. Какая же ты всё-таки блядь… А с блядями что делают? Правильно, ебут. Мальчик начал отчаянно вырваться. Мысли были тревогу. Отец сильнее, мать отказалась от него, так что защищать не будет. Что же делать?! Его сейчас изнасилует собственный отец. Слёзы некотролируемо потекли по щекам, громкое всхлипы рвались из горла. — Пожалуйста! Прошу, не надо! Пап, не надо! Умоляю! — сквозь слёзы молил Дамиано, пытаясь закрыться. Отец достал ремень из своих джинсов, грубо стянул с сына штаны и поставил того на четрвереньки. Дамиа пытался отползти, но не вышло. Удар за ударом, ремень свистел над юношой причиняя невыносимую боль. Дамиано кричал, рыдал и молил остановиться, лишь сильнее заводят пьяного в хлам отца. Голос уже сорвал… — Шлюха. Грязная подстилка. Должно быть твоя грязная дырка уже готова меня принять. Хотя, мне плевать! — головка члена отца уже подставилась к девственному отверстие. Перед глазами темнеет, боль сковывает тело и юноша хочет лишь две вещи. Чтобы это быстрее закончилось и… умереть.

***

Роза схватила Итана, когда тот ринулся помочь и защитить. Торкио вырвался, но мать держала крепко. Лишь от одной мысли, что Дамиано больно и плохо, Итану становилось плохо. Его мальчик страдает. Торкио слышит крик младшего, слышит его рыдания. Наконец освобождается от схватки Розы и тут же бежит в спальню. Даниэле уже собирается входить в неразработанного мальчишку. Ярость накрывает учителя. Торкио подлетает к пьяному отцу, скидывает его с кровати. Находит какую-то верёвку, быстро связывает Даниэле. Засовывает ему в рот какие-то носки. С ужасом смотрит на Дамиано. Мальчик остаётся лежать на кровати, не подавая признаков жизни. Итан быстро надел на него какие-то растянутые штаны, чтобы не травмировать его и так измученную задницу. Кладёт руку на запястье. Слава богам, пульс есть… Подхватил лёгкое юное тело на руки, Итан отправляется в его комнату. Как хорошо, что Итан знает, где лежать самые нужные вещи Давида. Берёт деньги, которые мальчик копил, зарядку, блокнот, который лежал на столе. Пару вещей из гардероба Дамиано. Слезы сами скатывается по щекам. Итан быстро уходит, хлопая дверью. Нет, он больше никогда не придёт сюда. Оставляет измученное юношеское тело на задних креслах машины, а сам быстро едет к себе домой. — Дами, осталось немого. Я помогу тебе, я тебя не трону… Потерпи немножко. Мой мальчик, всё будет хорошо… Учитель не помнил, как донёс лёгкое тело в свою квартиру. Помнит лишь то, как положил юношу на кровать и сделал то, что всегда делают при обмороках. Ноги должны быть выше головы, принёс стакан воды и слегка обрызгал ею Давида. Потом лишь сел на колени возле кровати, положил свою руку под руку мальчика. Носом уткнулся в матрас. — Прошу, приди в себя! Пожалуйста! Ты ещё так нужен этой земле. Не забирай радость у близких. У Беллы, у Виктории, у Томаса. И у меня. Ты очень дорог мне. Прошу, очнись! Мальчик мой, пожалуйста!.. — очень тихо начал шептать Торкио. Одинокие слёзы всё-таки скатились из его глаз. Его мольбы были услышаны. Давид провел пальцем по руке учителя, и второй с надеждой поднял глаза на ученика. Тот разлепил глаза, не понимая, где находиться. — Дамиа, ты меня слышишь? — тихо спросил Итан, привлекая к себе внимание. Дамиано испуганно посмотрел на него и попытался отползти, — Я не сделаю ничего против твоей воли. Я тебя не трону. Ты у меня в квартире. Никого, кроме нас двоих, тут нет. — Зачем, Ит? Я же просто подстилка… Мама права, это ненормально… — Это нормально. Дамиано, ты в этом мире не один такой. Белла де Сантис любит девушку. У Виктории де Анджелис была девушка. У меня были и парни, и девушки. Ты не один. — Со мной что-то сделали? Изнасиловали?.. — с глубочайшей тоской спросил Давид. — Нет. Всё хорошо закончилось. Ты потерял сознание, я связал Даниэле. Вот теперь ты пришёл в себя. Ты как? Знаю, ответ очевиден, но мне нужно это знать. — Уже лучше… Голова немножко болит и задница. И то, и то скоро пройдёт. А так состояние нормальное, учитывая то, что меня пытался изнасиловать собственный отец. Спасибо… — тихо прошептал Давид. — Это хорошо, что лучше. — Можно я у тебя останусь? Знаю, многого прошу, но мне некуда больше идти. — слёзы подстпупили к глазам ученика. — Конечно, Дами. Останешься у меня. — Спасибо… За всё. — две предательские слезы покатились по щекам. Итан обнял настрадавшегося юношу. — Дами, кушать хочешь? — голос ласковый, нежный. Время позднее. Только сейчас Давид вспомнил, что ничего не ел с самого утра. — Да… — Встать можешь? Дамиано начал сел на кровати, а потом встал. Ноги, конечно, слабые, но ходить можно. Давид сам дошёл до кухни. Спустя пару минут перед ним приземлились свежая яичница. Она оказалась просто божественно вкусной. Юноша быстро её съел, чуть ли не постанывая от вкуса долгожданной еды. Итан всю трапезу смотрел с небольшим беспокойством. — Итан, спасибо. Очень вкусно. В твоих руках даже яичница получается лучше, чем блюда Мишлена. — Не стоит, Дами. Ты как? — Уже лучше. Намного. Спасибо, Ит, ты мой спаситель… — Иди спать, уже поздно. — Где могу лечь? — Ложись на кровать. Если надо, то одежду дам. — Да, спасибо. Тогда, я в душ, если ты не против. Оба парня чувствовали смущение и радость. Смущаются своей влюблённости друг в друга. Радуются тому, что всё хорошо. Это так правильно и так хорошо… Дамиано стоит под тёплыми струями воды, что, смывают с него всю грязь. Грязь от действий отца, грязь от улицы. Итан быстро приоткрыл дверь ванной и, стараясь ещё больше не смущать юношу своим взглядом, оставив одежду и тюбик мази, закрыл дверь. Давид как раз закончил. С удивлением посмотрел на тюбик. «От синяков, гематом», а дальше Давид читать не стал. Стыдно от того, что Итан видел его красные ягодицы. Стыдно от того, что он хочет помочь Дамиано с этой «проблемой». Но мазью пользуется. Белые крем с оттенком фиолетового не вызывает подозрений. Прохладный. Дарует телу необходимое обезболивающее действие, ягодицы перестают так сильно болеть. Юноша надевает на себя всё то, что Итан ему принёс. Благослови, Господь, Торкио. Такой заботливый, милый… Давид выходит из ванной и идёт на ту самую кровать, где побывал уже дважды за сегодня. Итан тут же спешит в ваную вместо Дамиано, пока юноша занимает одну треть кровати. Всё же ученик чувствует себя слегка неловко. Мысли снова начинают жужжать в голове, но Давид их настойчиво отгоняет. У него даже получается уснуть. Последнее, что он помнит перед тем как уснуть, были тёплые руки Итана, что притянули измученного юношу к себе, мягкий поцелуй в макушку. — Не переживай, Дами, всё будет хорошо… — такие нужные в данный момент слова…