***
Убитые ковбои были одеты в качественные замшевые жилетки. Локи рассматривал их с интересом. С ещё большим интересом он бы обрадовался лошадям, которых нападавшие могли оставить неподалёку, но нигде не было и намека на следы копыт. Как эти люди добрались сюда? Откуда шли? Почему начали стрелять без предупреждения? Возможно, это была общечеловеческая потребность враждовать и создавать себе проблемы, но Локи не был в этом до конца уверен. Первым делом они отыскали бурдюки и напились вдоволь. Капли стекали по подбородкам. Вода, наполняющая рот, ощущалась, как самое чистое счастье. — Удачно они напали на нас, я не был уверен протяну ли дальше без воды. — Локи улыбнулся вытирая влажные губы. — Да, но поджидали они кого-то другого. Никто не мог знать, что мы тут окажемся… — блондин смотрел растеряно, вглядываясь в лица умерших со смесью разочарования и досады. — Я не знаю насчёт их лошадей, но теперь у нас есть вода и оружие… Уже что-то? Локи снял с мертвеца патронаж и кобуру, и тут же зарядил свой новый пистолет. У другого мужчины он отобрал платок. — Теперь ты убедился, что все мертвы. Мы можем наконец-то проверить твою рану? — Локи подошел ближе, протянув руку к Рою. Тот отшатнулся. — Если ты не дашь мне посмотреть, то я ничем не смогу помочь. — Тебе не о чем беспокоится. Я протяну до конца пути. — Это не тебе решать, должен ли я беспокоится. Дай сюда. — он дал знак, чтобы Рой убрал пальцы от плеча. Одним резким движением Локи разорвал ткань рукава, оголяя место, где пуля проникла в тело Роя. Парень едва различимо зашипел, когда ткань отлипла от раны, причиняя боль. — Пуля застряла, сейчас она сдерживает поток крови, но за ночь может развиться сепсис. Лучше вытянуть её. — объяснил Локи. Если бы не этот дурацкий ошейник, то он смог бы за секунду справиться с таким элементарным ранением. — Со мной уже случалось подобное. Ничего страшного, нужно просто перетерпеть. — Хорошо, тогда раздевайся и показывай. Я должен убедиться в этом. — Что показывать? — Дырки от пуль в твоём теле, которые зажили. — Рой недовольно поджал губы, ему явно нечего было ответить по этому поводу, — Ты хоть в курсе насколько свинец ядовитый металл? — И что ты предлагаешь…? — Рой улыбнулся насмешливо, не веря единому слову своего спутника. — Сделаю щипцы, продезинфицирую их алкоголем из фляг или прокипячу, а потом смогу вытянуть пулю. Если всё пройдёт хорошо и рана не загноится, то ты выживешь. — Ты что врач? — Рой нахмурился. — Нет, но это поможет продержаться тебе, пока мы не доберемся до безопасного места. — Сомнительный план. — Какой есть.***
Согнутая в форме щипцов проволока кипятились на сымпровизированном очаге. — Знаешь, мне было бы легче, если бы ты снял рубашку с себя целиком, а не только закатал рукав. — Я не сниму рубашку. Ты справишься так. — в голосе Роя было полно того холода, с которым не стоило спорить. Локи не переносил на дух бесполезное упрямство, но в этот раз решил прикусить язык и оставить едкие комментарии при себе. Возможно, сохранив их до лучших времен. Вместо этого он передал Рою одну из найденных фляг с выпивкой, — Выпей побольше, будет не так больно. — Я не боюсь боли. — Рой нисколько не куражился, это была чистая правда. — Ты можешь её не бояться, но терпеть всё равно придётся. — Локи понимающе взглянул на него. — Если ты настаиваешь. — сдался ковбой, поднимая флягу и делая хороший глоток. — Закуси покрепче. — Локи передал ему небольшой деревянный стержень обмотанный толстым слоем ткани. Рой закусил кляп. Локи старался пользоваться каждым советом, который дала ему Фригга, но большинство из них касались магического лечения. Он обработал кожу вокруг раны спиртом. Кровь натекала в рану не так сильно, но всё равно затрудняла видимость. При свете костра тем более ничего не возможно было разглядеть. Ему пришлось действовать наощупь. — Сейчас будет очень неприятно. Я бы даже сказал чертовски больно. — предупредил Локи, щедро сполоснув руки алкоголем и протолкнув мизинец в рану, нащупывая металлический осколок. Рой тут же вцепился ногтями в его бедро, из глаз брызнули слезы, через кляп прорвался сдавленный крик боли. Пуля сидела неглубоко, стреляли сильно издалека. Импровизированные щипцы из тонкой проволоки были загнуты на концах в два круглых плотных ушка, которые должны были помочь плотнее схватить кусочек свинца. — Готовься. Локи расширил рану пальцами, и Рой застонал, врезаясь лбом ему в плечо и крепче цепляясь ногтями за ткань брюк. Осторожно вводя крохотные усики прокипяченной проволоки внутрь раны, Локи зажал металлическую горошинку и вытянул её наружу. Мало было сказать, как ему было страшно упустить эту мельчайшую бусину свинца, но всё обошлось. Он осмотрел осколок. К острому комочку так же прилипла ткань рубашки, которую пуля протолкнула за собой в отверстие. — Мне нужно снова проверить пальцем рану. Там ещё может остаться кусочек ткани. — объявил Локи. Стон снова вырвался, когда мизинец задел внутреннюю полость. Слезы уже вовсю лились по его лицу. Рана была чиста. Локи быстро вытянул мизинец. — Всё. — Локи провел рукой, поглаживая по спине. — Выплёвывай кляп. Рой выплюнул изжеванную ткань изо рта и залпом опрокинул в себя остатки содержимого фляги. Локи вымыл руки алкоголем, пока Рой вытирал рукавом здоровой руки слезы с лица.***
Локи очень бережно заматывал рану самыми чистыми лоскутами ткани, которые смог найти. — Сегодня нам придется заночевать здесь, а значит тебе нужно будет отгонять койотов, если хочешь знать. — Кто такие койоты? — поинтересовался асгардец. — Такие дикие маленькие собаки, которые никого не боятся, — Рой рассмеялся и закашлялся. — Это моя первая ночь, когда мне придется отгонять койотов. — сказал Локи, затягивая повязку. — Первый раз, когда я кого-то убил. — слабо улыбнулся Рой, встряхивая флягу и закрывая её. — Неплохо для первого раза. — Локи подмигнул. Рой расхохотался, а потом посмотрел на Локи слегка рассеянно, собираясь что-то сказать, но не решаясь. Вдруг зубы блондина застучали друг об друга так отчетливо, что было сложно не расслышать. — Тебе холодно? — спросил Локи, и сам теперь чувствуя, как ночная стылость начинала назойливо пробираться им в сапоги и под рубашки. — Ночи здесь куда суровее, чем может показаться. — будто бы извиняясь ответил Рой. Локи вернулся через некоторое время с ветками для костра и всевозможной одеждой снятой с убитых. Он уложил тряпки на пол и вышел импровизированный матрас. Рой лег на подстилку, подложив под голову свою шляпу. Локи укрыл его пиджаками, но тот только пуще сжался от холода, стараясь натянуть их на себя сильнее. Раненый он был бесполезен, Локи мог спокойно бросить его тут и отправиться на восток, притвориться, что ему плевать и больше не вспоминать об этом дне. Он спас тебя. Когда тебя в последний раз спасали, рискуя собственной жизнью? Что бы сказала Фригга? Разве она учила бросать тех, кого ты согласился лечить? Локи посмотрел на парня сверху вниз, тот продолжал ощутимо мерзнуть. Бог коварства встал на колени рядом с ним и прикоснулся ладонью к спине. Рой никак не отреагировал — он был изможден и измучен настолько, что даже поверхностный сон в холоде сразу же отрезал его от действительности. Локи и самому становилось холодно, он не придумал ничего лучше, чем лечь к нему под пиджаки и обнять его со спины. Рой сперва никак не отреагировал. Локи подумал, что даже если у него останутся воспоминания об этом происшествии, то что ещё он мог предпринять? По-большому счёту особого выбора у них не было. Он старался абстрагироваться от всего. Приходилось думать об обстоятельствах, как вынужденных, но где-то на границе его сознания размывалась мысль о том, что он скучал по простому человеческому теплу. Рой перестал дрожать, его дыхание слегка выровнялось и он словно распустил какие-то невидимые лески, которые держали его тело в постоянном напряжении. Мужчина тут же удобнее расположился в объятиях так, чтобы получать больше тепла. Локи подправил пиджаки так, чтобы холодный воздух не заползал к ним. Парень пах пылью, потом, кровью, травами и солнцем, и в этом было что-то успокаивающее. Локи прислушался к дыханию — оно было сбивчивым и хриплым, но постоянным. В какой-то момент Локи задумался, что он не может не думать об этом, будто бы если дыхание пропадёт, то в этом окажется его вина. Но долгий сложный день отбирал своё, он склонил лоб в ложбинку между лопаток. Сон унёс его в непроглядную темноту.