Полночь над равниной

      После того как им удалось противостоять нападению Силви. Локи был нанят в помощники Мобиусу. Временная катушка всё так же грозила разрушить ТВА. Локи всё так же пришлось обрести контроль над своей силой, чтобы сесть на трон в конце времен и спасти мир.       В первую же неделю своего нахождения в ТВА, Локи огорошил Мобиуса странной просьбой показать ему свою спину. Ожидаемо, шрамов на ней не было.       Он отправлялся не раз во временную ветку Роя, но никогда не приближался к нему. Слабость, которую он позволял себе от безысходности. Рой всегда цеплял его взглядом даже в самой густой толпе. До того как он успевал подойти и поздороваться, Локи успевал нажать кнопку на таймпаде и вернуться в ТВА.       Он много раз переписывал текст письма по памяти, чтобы не забыть ни строчки. Каждое слово невыносимо ранило его, но это стало его привычкой, его разновидностью молитвы.       Вместо того чтобы заучивать мануалы про работу временных веток, он часто ловил себя на ощущении, будто бы он снова посреди прерий и горячий воздух мешает сделать глубокий вдох.       Он старался насколько можно не встречаться взглядом с Мобиусом, потому что внутри всё сжималось от невыносимой боли и грусти.       Локи не рассказывал о том, что у него за плечами осталась жизнь на временной ветке. Однажды от отчаянья, когда временная катушка должна была взорваться в первый раз, он поцеловал Мобиуса, полностью отдавая себе отчёт в том, что представлял Роя на его месте.       В конце этой длинной истории, когда он сел на трон, то в первую очередь прикоснулся к веткам реальности, которые мог прожить Рой. Во многих из них его сестра оставалась живой. Роя ждали такое же количество трагичных развязок, как и счастливых. Там, где он становится прекрасным наездником, фермером, отцом, братом. Свобода быть кем-то больше, чем предначертано.       Спустя много веков своего служения, Локи расстался со своей магией, которая питала Иггдрасиль. Он был смертен, без сил, но наконец-то свободен.       В поезде во время ограбления где-то в глубине безжизненной пустоши, два незнакомца повстречались в поезде.

— Твой первый раз? — Рой самодовольно хмыкнул и обворожительно мягко улыбнулся.