1
– Пф… Ты продолжаешь… Раздражать меня до конца… И это когда вы, люди, начали меня интересовать... Я стоял посреди разрушенного Лас Ночес с отрубленными рукой и ногой, постепенно рассыпающийся пылью. Побеждённый тем, кого я считал мусором. Рядом в стороне стояла женщина, похищенная мной по приказу господина Айзена, и благодаря которой я понемногу стал понимать, что такое “сердце”. – Ты боишься меня, женщина...? – спросил я. – Я не боюсь, – сказала Орихиме Иноуэ с, похоже, так называемой печалью в голосе. Я протягиваю ей руку навстречу и отвечаю: – Ясно. Это были мои последние слова. Она протягивает мне свою руку и при соприкосновении вся моя верхняя часть туловища мгновенно рассыпается, а оставшиеся ноги постепенно также исчезали. Когда я тянул к ней руку, меня посетили мои последние мысли: Так что же такое “сердце”? Разорвав твою грудь, я найду его там? Размозжив твой череп, я найду его там? Вы, люди, всегда говорите так, словно… Ясно. Ясно. Оно здесь... И вправду в этой ладони… Сердце, – думал я, смотря на Иноуэ и на протянутую ею руку.***
Я завидую, потому-что у меня есть сердце Я алчу, потому-что у меня есть сердце Я вожделею, потому-что у меня есть сердце Я горделив, потому-что у меня есть сердце Я апатичен, потому-что у меня есть сердце Я предаюсь гневу, потому-что у меня есть сердце Потому-что у меня есть сердце Я желаю всё, что связано с тобой.***
Часовая башня, мастерская Волшебного Маршала В помещении, пол и стены которого были покрыты серой каменной плиткой, и стены частично прикрывали небольшие стеллажи с разного рода книгами различного возраста и с разнящимся содержанием, наблюдал за другим миром с помощью 2-ой Магии Кишуа Зелретчу Швайноргу. Этот, некогда, человек, а ныне один из двадцати семи Прародителей Мёртвых Апостолов, имел довольно сложный и зачастую непредсказуемый характер, от чего его можно было бы назвать не иначе, как взрослым человеком с устоявшимися принципами и идеалами. Но, в то же время, иногда можно было проследить уж совсем не старческий характер, даже немного подростковый. – Это будет очень интересно. Думаю, малышке Иллии понравится мой подарок. Или нет... Всё равно будет очень интересно, – Поглаживая свою белоснежную бороду, с широкой улыбкой произнёс волшебник. Германия, замок Айнцбернов. В темном каменном подвале старого замка находились три “человека”, проводящих ритуал призыва слуги. Ими были наследница рода Айнцбернов Иллиясфиль фон Айнцберн и её горничные-гомункулы Селла и Лизритт. На полу перед девочкой, читающей заклинание призыва Берсеркера, был начерчен рунический круг диаметром примерно 2 метра. Через секунду после того, как Иллия закончила читать заклинание, круг начал светиться белым светом, постепенно набирая яркость, но в какой-то момент свет стал чёрным с зелёной окантовкой и охватил всё пространство. Когда видимость восстановилась, перед девочкой предстал её слуга: среднего роста, с атлетичным телосложением юноша, у которого была белая кожа, неопрятные черные волосы средней длины и зелёные глаза с вертикальными зрачками. Из нижней части его глаз исходили узкие зелёные линии, похожие на дорожки слёз. Одет он был в длинную белую рубашку с высоким воротником и белую хакаму. За поясом у него находилась катана обычных размеров с бледно-зелёной рукоятью и такого же цвета ножнами. Гарда же была похожа на глаз. На голове у него находилось нечто, похожее на половину сломанного рогатого шлема. В груди у юноши находилась дыра, но он, казалось, не проявлял никакого дискомфорта по этому поводу. Как только юноша появился, все живые существа в замке и в ближайших окрестностях на небольшой промежуток времени почувствовали на себе его взгляд, а также ощутили СТРАХ. Само пространство будто задрожало от его присутствия, а все живые существа были подвергнуты практически физическому давлению его зловещей ауры. – Слуга класса Берсеркер отозвался на твой зов, Мастер, – холодным и абсолютно безэмоциональным голосом произнёс слуга. – Фух-фух, – Иллия в этот момент стояла на коленях и дрожала от страха. Улькиорра подошёл к своему мастеру и полуутвердительно спросил: – Ты боишься меня? – Н-нет, не боюсь. Ведь я – самый сильный Мастер на свете! – постепенно поднимаясь на ноги, но продолжая дрожать от накатившего в одно мгновение страха и обрывков воспоминаний её слуги, сказала Иллия. Девушка пыталась сдержать порыв к бегству и слёзы, от полученной информации. – Ясно. Моё имя – Улькиорра Сифер, - сказал юноша. – А меня зовут Иллиясфиль фон Айнцберн. Принеси мне победу в грядущей Войне, Улькиорра! – Уже с уверенностью и боевым настроем в голосе произнесла Илия. Но несмотря на сказанные слова, страх, внушённый её Слугой, никуда не исчез. – О другом исходе Войны и речи идти не может. Весь мусор, возомнивший, что сможет победить, познает истинное отчаяние, – ледяным голосом ответил Улькиорра. – Г-госпожа Иллиясфиль! Это ведь н-не Геракл и, п-похоже, что ритуал пошёл неправильно, т-так как Берсеркеры н-не могут осмысленно разговаривать! – дрожа всем телом и запинаясь от переполняющего страха, произнесла одна из горничных. – Плевать, Селла. Он даже лучше какого-то там Геракла, – сказала Илия, с наползающей на лицо зловещей улыбкой.