МАГМА

***

– Юнги, я всё придумал, – да, именно с громогласного голоса мелкого начинается законный выходной альфы. Юнги, поняв, что поспать уже не получится, а голос Чонгука слышится слишком возбуждённым, тяжело вздыхает. Неделю, что даётся на продумывание плана для выполнения задания, альфы потратили на раздумья. Чонгук окончательно убедился в своей истинности с Тэхёном, проанализировал все свои чувства и пришел к неутешительному исходу – они и вправду истинные. Убедиться в этом полностью альфа сможет лишь почувствовав запах омеги, но то, как сердце отзывается и просто на мысли о нём, не даёт усомниться и сейчас. Поэтому альфа, жалея, что у Чонгука есть запасные ключи от его квартиры, собирает себя по кусочкам и сползает с мягкой кроватки. Раньше он бы за такое мелкого за ухо бы натаскал (неоднократно такое по началу и весь отдел видел, сейчас только словесные перепалки), но понимая ситуацию, в которой тот оказался, спокойно плетётся за заведенным младшем на кухню. – Так вот, я всё придумал, – мельтешится по чужой кухни в поисках кофе. – Старый, ты кофе будешь? – Да уж, сделай мне мой кофе на моей кухни, – язвит и кидает взгляд на висящие на стене часы, – ты время вообще видел? – Нет, а сколько? Я не ложился ещё просто, – делает кофе, да покрепче. – Столько, что я готов тебя убить. ШЕСТЬ УТРА, Чонгук, ШЕСТЬ!! – Ой, – подвисает в пространстве и медленно поворачивается к старшему. – Прости, пожалуйста, – фирменный взгляд. Юнги не признаётся, что после такого взгляда готов простить младшему абсолютно всё. Вот жешь засранец мелкий, где только научился. – Да ладно уже. Тяни свою задницу с моим кофе сюда и выкладывай свой гениальный план. – Если коротко, то я начинаю ходить в любимый книжный Тэхёна. Он там пропадает сутками, я пробивал, – взводит плечами на немой вопрос во взгляде старшего а-ля: «а я уже не нужен для пробивки информации?!». – Да, прости снова, но я уже много чего узнал сам. Но я тебе тоже оставил в чём покопаться, не расстраивайся. Там мы знакомимся вновь и начинаем общение, за которое я должен как можно скорее узнать кем Тэ является в жизни, и кто он такой. И вот сейчас самое важное… – замолкает в сомнениях. – Да рожай уже, – да, терпение не его конёк. – Если Тэхён и вправду являет собой опасность его придётся ликвидировать, – поднимает убитый взгляд на старшего. – Только, Юнги, я не смогу… – Чонгук, не падай заранее духом. Решать будем по мене поступления проблем. А вторая ветвь плана какая? Тут альфа заметно оживляется. – А если Тэ оказывается милым, добрым и безопасным, в чём я уверен почти на все сто процентов, я буду его защищать ценой своей жизни. Бросить его одного я не смогу, поэтому прости, но я встану на его сторону. – Ну нихуя себе приплыли. Вот ты реально сейчас предположил, что я вас убивать буду? – Ты спецагент, как и я в прочем, и ты вполне можешь, а по уставу и должен будешь, убрать нас. – Выбирай что я сейчас с тобой сделаю. Ты сейчас получаешь в нос или я выбиваю тебе зубы? – на серьезных щах спрашивает Юнги. – Старый, ты чего херню несёшь? – ЭТО Я ХЕРНЮ НЕСУ?! ТЫ СЕБЯ СЛЫШИШЬ? Я тебя знаю с твоих дет. садовских штанишек и оленьего испуганного взгляда, а ты мне сейчас заливаешь про агентство и убрать? ДА Я НА ХУЮ ВЕРТЕЛ ЭТО АГЕНТСТВО, ЕСЛИ ОНО НЕСПОСОБНО РАЗГРАНИЧИТЬ АДЕКВАТНЫХ И БЕЗОПАСНЫХ ЛЮДЕЙ ОТ ЗВЕРЕЙ С КУЧЕЙ СИЛЫ! – Я понял, прости. Не горячись ты так, я просто должен был просчитать все варианты. – Пересчитывай. Если я ещё раз услышу от тебя этот бред, пеняй на себя, – отпивает наконец остывший кофе. Вот это состояние Юнги Чонгук очень хорошо знает. Есть у него кодовое слово в голове младшего «злойшопиздец». Ну терять альфе сейчас нечего, а поэтому идёт на крайние меры. Чонгук встаёт и обходит стойку, вставая прям перед старшим. – Ты чего это удумал? Учти, я реально сейчас зол, – а хер его знает, что задумал себе уже это полоумный. – Хён, встань, пожалуйста. – Ты меня уже реально пугаешь. За прошедшую неделю умом что ли тронулся? – но встаёт как того и просят. На что его крепко-накрепко обнимают, а так как Чонгук чуть выше и  заметно шире, Юнги оказывается в медвежьих объятиях. – Ты в край охренел что ли?! Чон Чонгук, отпусти. – Хён, ты самый лучший. Спасибо тебе за всё, – тихо говорит Чонгук. – Помирать собрался? Что за нежности? – не понимает, но в ответ обнимает также крепко. По-отцовски даже. – Ну все-все. Соплюшник принести? А то угваздаешь ещё мне футболку. Правда же вырастил из зелёного мальчишки зрелого мужчину. Младший никогда и не скрывал что равняется на Юнги. Тот для него во многом был примером настоящего альфы. Между ними было всякое: ссоры, склоки, счастье, куча улыбок и реки слёз в братское плечо. Да и как бы не старался Юнги строить из себя бесчувственного чурбана, глубоко и только в мыслях признаёт что уже не сможет без этого кролика-переростка. Временами всё ещё ребёнка, временами того, кто и горой за старшего пойдёт, того, кто поймёт как никто другой и без слов. Того, за кого искренне переживает и того, в кого так же верит. Ещё раз крепко стиснув старшего, Чонгук отстраняется и вырисовав в своей невыспавшейся голове какие-то образы и планы навостряется в путь. – Ну всё. Я поговорил, примерный план описал, нежности развёл и даже за это не получил. Могу со спокойной душой отправляться домой, а ты, видимо, досыпать. Сладких снов, – и утопывает преспокойно к входной двери. – Не провожай. Сладких снов, – только и слышится перед тем, как захлопывается входная дверь. – Приехали. Ни здрасте, ни до свидания нормального. Чудной, – да уж. Пришёл, шороху навёл и спать отправил. – Ребёнок всё-таки ещё, – думает альфа. И какой тут спать. Что-то подсказывает Юнги, что спокойная жизнь для них троих отныне закончилась. Или случится непоправимое, или втроём вынуждены будут включить режим выживания и борьбы с агентством. Честно, Юнги не хочет ни первого, ведь даже и представить не может что случится с его мелким, ни второго. Оба варианта событий не укладываются в голове.