***
Со дня их маленького перфоманса прошла уже неделя. Тэхён привыкает к жизни глубоко беременного омеги, а Чонгук от него всё отойти никак не может. Витамины пить напоминает лучше будильника, что сам же и установил на телефон младшего, кормит чуть ли не с ложечки, а про ходить на своих двоих Тэхён скоро забудет совсем. Омега не жалуется, видит, как Чону важно о нём заботиться, потому разрешает опекать как ребёнка. Хочет его альфа делать всё за него и на руках носить – да пожалуйста. Они пока никому не говорили о подтверждении своего пока незаметного положения. Тэхён сказал, что должен устроить всем сюрприз, а Чонгук и слова против ему не скажет. Только это пара у себя в голове идеально шифруется, на деле, если присмотреться, полный конспирационный провал. Чонгук, к слову, как и обещал, почти перекочевал жить в дом омеги. Родители того только за были, и Тэ под присмотром и Чонгук пороги не оббивает постоянно. Он за эти пороги почти не выходит. Носится курицей-наседкой возле их сына, и улыбки на лицах семьи Ким вызывает. Джин уже давно их раскусил, но видит как его сын упорно что-то придумывает и готовит, потому портить его дело не станет. Даже Намджуна решил раньше времени не шокировать.***
Где-то час назад Тэхён изъявил желание посмотреть Титаник. Чонгук честно пытался омегу отговорить, только увы, у него ничего не вышло. Ну не Хатико, и на том спасибо. Предложили присоединить к просмотру фильма и родителей омеги. Сокджин сразу согласился, а вот Намджун пытался отказаться, но просящие глазки мужа и сына победили. Вот и сидят вчетвером, альфы уселись позади омег на диван, а те на них облокотились для удобства. Чонгук, прикрываясь обнимашками, поглаживает животик Тэхёна, а Намджун просто крепко обнимает мужа. Вечер просто шикарный, но ровно до момента вибрации телефона Чона. Быстро доставая тот из кармана домашних штанов, альфа тихо чертыхается себе под нос. Сы Ну собственной персоной пришёл гробить настроение. – Гук, или выключи его, или возьми уже трубку, – Тэ недоволен, и не пытается этого скрыть. – Тут нос Титаника под воду идёт, имей совесть, – пыхтит. – Извини, медвежонок, – целует за ушком, аккуратно вылезая из-за омеги. – Это начальник, я быстро. – Его только сейчас не хватало, – высказывает, после продолжая просмотр. Чонгук не хочет никому мешать, потому поднимается на второй этаж. Тэхён этого даже слышать не должен, ему переживать нельзя, а то, что парень может услышать ему точно не понравится. Глубоко вдыхая и выдыхая, альфа берёт трубку. – Добрый вечер, Господин О. Что-то срочное? – Да не особо. А что, помешал? – Чон прямо видит эту ухмылку. – Просто я у «цели» дома сейчас. Не совсем удобно говорить, – альфа знает, что за ним следят проверочные люди, потому врать не вариант. – Тогда я ненадолго тебя отвлеку. Чонгук, ну молодец, актёрочка у тебя что надо. Просмотрел только что записи с камер больнички, когда твой немощный с ног свалился, – мерзко посмеивается. – Такие чувства, эмоции. Так и хотелось поверить в искренность твоей любви. Ва-а-ах, я тебе премию выпишу. И агентство чистое, и убогий коньки отбросит. – Ну люди же вокруг. Не мог же я правду на лице показать всей ненависти к этому существу, – отзеркаливает усмешку начальника, в голове проклиная того всеми словами. – Хвалю. Не задерживаю, иди утешай бедняжку. – Есть. Сбрасывая звонок, Чонгук очень уж хочет иметь сейчас под рукой грушу для битья. Проехаться по ней со всей силы, представляя лицо начальника, да так, чтоб от физиономии того ничего не осталось. Его запах сгустился, а феромоны, что сейчас источает альфа, совсем не для нахождения со своим беременным омегой. Поэтому подождав минут десять и успокоившись, Чон спускается на первый этаж замирая, так и не дойдя до дивана. – Намджун-щи, у меня так много вопросов, и так мало ответов, – хмыкает Чонгук, видя картину перед экраном. На диване, как и сидели, сидят родители Тэхёна. Тэ уже слёзки пускает и Чонгук был готов к этому, но вот что плакать от фильма начнёт не Сокджин, а Намджун, никак не мог предположить. Пролазит на своё место, утягивая ближе к себе омегу, поворачивает голову к старшему альфе в ожидании ответа. – Я предлагал включить что-то менее трагичное, но нет же, Тэхёну захотелось трагедии, – шмыгает носом. – Чонгук, не обращай внимания. Нам ещё та душевная организация у меня, – поворачивает голову к мужу, ласково смотря на чуть покрасневшие глаза и нос. – Хватит меня стебать. Я просто всё принимаю близко к сердцу, – и Чонгук, слыша эти слова, уже боится представить реакцию на беременность сына, о которой тот вскоре узнает. – Намджун-щи, я вас понимаю. Я вот когда мимо щенков с котятами уличных прохожу, так сердце кровью обливается. Так хочется всех забрать домой, – поддерживает старшего. Альфы тоже поплакать и пожалеть всех любят, а стереотипы гласят о другом. – Тэхён, я вот смотрю на наших альф, и удивляюсь. Как из скалы, которая за семью готова всех разорвать, они из-за фильма и котят превращаются в милых омежек? – Пап, это для меня тоже загадка, – поддерживает смех со старшим, продолжая смотреть фильм. Альфы только хмыкнули на издёвки. К концу фильма Тэхён уже не плачет, он устал, а потому развернулся в руках Чонгука и уснул, уткнувшись ему в шею. Тот и не против вовсе, тем более фильм есть кому досмотреть и кому погоревать за Джеком (Намджун совсем расклеился). Выключив телевизор, Чонгук кивает на Тэхёна, шепотом говоря: – Я Тэ сейчас отнесу и вернусь. Я хочу с вами поговорить, – родители кивают на слова альфы. Джин говорит, что он чаю заварит и также скрывается на кухне. Чонгук подхватывает спящего Тэхёна, неся его в их комнату. Кладёт омегу на кровать, переодевает в любимую пижаму, слыша иногда сонное бормотание, и укрывает одеялом. Обычно из-за таких махинаций омега просыпается, а сейчас нет. Видимо организм, пытаясь побеспокоится сразу о двоих, устаёт в разы сильнее. Чонгук ставит у себя в голове галочку возле пункта спать Тэхёну больше. Поцеловав в кончик носика, что был мило сморщен в ответ, Чонгук с улыбкой на устах выходит из комнаты. – Чонгук, что-то идёт не по плану? Это из-за разговора с начальником? – Джин, пока младшего альфы не было, уже извёлся. Чон проходит на кухню, принимает чай из рук Сокджина, и садится перед ними за стол. – Нет, он был в восторге от увиденного на камерах больницы. Ему приносит крайнее удовольствие иметь возможность быть свидетелем того, как кому-то больно, особенно, если этот кто-то имеет силу, – говоря это, Чонгук не скрывает своего отвращения к начальнику. Тот давно пал в его глазах, восхвалял молодой альфа его только первый год своей карьеры. Тогда, придя совсем зелёным, альфа был уверен в правильности слов того. Юнги после рассказал всё и скинул розовые очки. Сы Ну совсем не интересует ничего, кроме власти и денег. Он высокомерный, алчный, ради должности готов убить своих же. – Тогда о чём нам нужно поговорить? И почему без Тэхёна? – Намджун тоже не совсем понимает. Если это серьезно, то Тэ тоже должен быть в курсе. – Он сегодня устал, и я не хочу, чтоб он нервничал. Тэ и так постоянно на взводе, – родители кивают. – Я хочу немного ускорить выполнение плана. С Юнги уже обсудил, и тот дал добро. Если в следующем месяце мы кладём Тэ в больницу, то к концу того мы можем оглашать о его «смерти». Хосок подменит тело, и до начала кремации подкинет некоторые вещи Тэхёна, чтоб, при проверке, были бумаги о снятии их с тела. В это время вы будете в скорби, а Тэхён будет вынужден посидеть недельку в домике за городом. Там безопасно, о нём никто не знает, кроме меня, Тэ и Юнги. После я уволюсь, и мы переедем. – Это так необходимо? – старший альфа не понимает причину спешки. – Если Чонгук уверен, – альфа кивает на слова Сокджина, – то так мы и поступим, – омега понимает почему Чонгук решил ускорить события, и полностью поддерживает это решение. Чон заботится о состоянии Тэхёна и их ребёнка, а это ценно и важно. – Хорошо, я тебя услышал, – Намджун встаёт из-за стола. Он хотел ещё почитать перед сном, а теперь, видимо, придётся ещё и подумать о словах и изменениях, о которых только что услышал. Дождавшись, пока муж выйдет из кухни и скроется в кабинете, омега подсаживается ближе к Чонгуку. – Вы обо всём догадались, верно? – смотрит на Сокджина, улыбаясь уголками губ. – Да, – улыбается. – Вы так искрились, когда приехали домой, а на следующий день и все последующие я только больше убеждался что всё правильно понял. – Тэхён хочет сделать вам сюрприз. Собрать всех дорогих ему людей и объявить, – Чонгук не сомневался, что именно Сокджин рассекретит их первым. Этот омега всегда видит больше других. – Ты и так от Тэхёна не отходил, а после того дня привязался как будто. Не даёшь ему ничего самому сделать, чуть ли не на руках весь день носишь, а то, как ты постоянно на его живот смотришь и погладить тянешься, точно показывают твои чувства и желания, – замечает поднятые в удивлении брови альфы. – Да-да, это только вам кажется, что вы великие конспираторы, – смеётся. – Я просто очень рад, – сдаётся. – Я всегда хотел детей, а когда узнал, что Тэ в положении, просто готов был разорваться на части. Я его очень люблю, и хочу, чтоб это всё поскорее закончилось. – Как Тэ отреагировал? Он когда мне рассказал, что у вас была сцепка, – неловкий Чонгук вошёл в чат, – то явно был не готов к возможному. – Сначала не поверил, потом испугался, а потом принял и обрадовался, – Сокджин кивает, узнавая в этом поведении своего сына. – Хосок будет вести Тэхёна, пока мы не переедем. Он говорит, что мы поспешили с беременностью, и со здоровьем и организмом омеги, его нужно было подготавливать. Поэтому я переживаю и не отхожу почти. – Омежий организм умный и лучше нас знает, что нужно делать. Знаю, Тэ слабый, но также уверен, что он справится. Не переживай ты так, – встаёт, лохматя волосы на голове Чонгука. – Спасибо вам, – улыбается. Чонгуку очень приятно что его приняли. Родители Кима относятся к нему как ко второму сыну, а это дорогого стоит. Особенно, в случае Чонгука, которого в приемной семье «любили» для галочки. – Не засиживайся долго, – говорит, перед тем как уйти спать по дороге забрав и Намджуна. Чон сидит ещё пару минут, обдумывая только что услышанное. Сокджин прав, Тэхён справится, и нужно дать себе возможность чуть успокоиться и не переживать 25/8. Встаёт и идёт туда, где его будет во сне коалой обнимать один маленький медвежонок, туда, где можно частично забыться и окунуться в их мирок спокойствия.