*****
Когда сознание начинает пробуждаться, Хилл мысленно прикидывает, где могла бы сейчас проснуться. Точно не в тёмной комнате наказаний, так как сквозь сомкнутые веки пробивался солнечный свет. Вероятно, ей позволили отлежаться в кабинете медсестры, пока не разберутся с пострадавшей рукой. – Доброе утро, милочка, – на лоб Арианны совершенно неожиданно опускается чужая ладонь, и она подскакивает на кровати, боязливо вжимаясь в стену и ошарашенно осматривая... абсолютно незнакомую женщину. Хилл не могла её знать, даже не видела ни разу, а иначе, наверняка бы, запомнила. Шоколадного цвета волосы изящными локонами струятся по плечам, карие глаза глядят заинтересованно, ласково. Явно ухоженная кожа, радующая глаз, ровный нос и четкие скулы делали лицо одновременно красивым и необычным. Стройную фигуру облегало стильное белое платье с разрезом на бедре и открытыми плечами. На тонкой шее – изящная серебряная цепочка с подвеской в виде полумесяца, два аккуратных кольца с мелкой россыпью фиолетовых камней на средних пальцах обеих рук и жемчужные серьги-пусеты. «Я умерла?» – пронеслась в голове шальная мысль, но плечо тут же откликнулось глухой болью. – Не бойся, – улыбается ей прекрасная женщина напротив. – Где я? – всё-таки спрашивает девочка, потеряв надежду догадаться самостоятельно. При беглом осмотре комнаты возникло ещё больше вопросов. Она лежала на огромной двуспальной кровати, была заботливо укрыта одеялом в белом постельном белье. Можно было бы предположить, что это больница, но такие шикарные кровати в них вряд ли есть, да и прочий антураж был слишком неправильным для лечебного заведения: алый ковёр, светло-бежевые обои с золотым узором, резные двери из того же тёмного дерева, с которого сколочена прочая мебель – стул, стол у огромного панорамного окна с темно-бордовыми занавесками, комод у кровати и шкаф. – У меня в гостях, – отвечает таинственная красавица и улыбается мягко, стараясь успокоить испуганного ребёнка. – Кто вы? – хмурится Хилл, крепко сжимая в руке простынь. Божечки, оказывается кровати могут быть такими пленительно тёплыми, могут пахнуть свежестью и обещать тебе сладкие сновидения... – Меня зовут Мара. Я – хозяйка этого дома наслаждений, – женщина поднимается на ноги и плывет (именно не идёт, стуча каблуками белых туфель, а неслышно плывёт!) к окну. «Дома наслаждений»? Что это ещё за загадки? Нет таких заведений, Арианна точно это знала. – Бордель, – вдруг добавляет Мара, стрельнув в девочку лукавым взглядом через плечо. Она, вероятно, ждёт непонимания или смущения, но Хилл только кивает. Стало понятнее. Хотя нет. Не стало. – Как я здесь оказалась? И, – Арианна подскакивает на месте, – моя рука?! Девочка с подозрением оглядывает белоснежную повязку. – Тебя принёс мой добрый друг. Просил тебе передать, что ты испортила ему завтрак, – Мара насмешливо фыркнула, вспомнив злющего, как тысяча чертей, мужчину. Женщина никогда его таким не видела. – А ещё, что с твоей рукой теперь всё в порядке. «Там только кровь, кости и плоть, ничего лишнего». Что бы это ни значило. «Только кровь, кости и плоть». Он понял, что она пыталась сделать. Понял и закончил то, на что ей не хватило ни сил, ни решимости. – Я могу его увидеть? – спрашивает с робкой надеждой. Вероятно, это очевидно по её блеснувшим глазам, потому что Мара сочувственно улыбается. – Нет, дорогая. Он не из тех, с кем легко увидеться, когда тебе заблагорассудится. Скрытный тип. Такая у него работа. – Он шпион? – воодушевляется Арианна, чуть подавшись вперед. Женщина смеется. – «Шпион»? Ох, это было бы забавно, но, милочка, заруби себе на носу, что твой спаситель вовсе не сказочный герой. Он – не благодетель, и лучше бы тебе никогда с ним больше не сталкиваться. «К тому же, я и сама не очень понимаю, с чего он решил спасти ребёнка из паучьего логова», – Мара задумчиво оглядывает девчонку, скрестив на груди руки. Новенький маникюр, эдакий креативный френч приятно грел изнутри. Она всё не могла свыкнуться с тем, как её жизнь, начавшись в наркопритоне с зависимой матерью и её больными на голову любовниками, смогла сделать такой крутой вираж. Скорее всего, в нём взыграло рыцарство именно из-за яркой внешности этого ребёнка. Девочка уже была красавицей, так что в момент своего расцвета станет покорять мужские сердца одним щелчком пальцев. Мара могла бы предложить этой юной деве многое и даже имела на это право, ведь именно её заведение сослужило беглянке добрую службу, но... Она не была таким человеком, и засранец знал об этом, когда принёс истекающую кровью малышку сюда. – Мы подумаем, что с тобой делать дальше. Решим вместе, не слишком волнуйся и отдыхай. Еду тебе будут приносить сюда, из комнаты не высовывайся. Можешь брать всё, что есть в шкафу. Туалет и ванная за этой дверью, – женщина небрежно махнула в нужную сторону. – Спасибо, – скованно бормочет Арианна. – Мне нужно работать, так что следить за тобой времени нет. Для своего же блага, будь послушной девочкой, – Мара вновь улыбается и покидает комнату, надеясь на благоразумие своей нежданной подопечной. В коридорах дома наслаждений, а вернее элитного клуба «Лунная тень», бродить без соответствующей цели чревато. Ребёнку здесь делать нечего, да только и сплавить её в ближайшее время не выйдет. Восстанавливать документы девчонке лучше после совершеннолетия, чтобы у приюта не было и шанса вновь запереть её в своих серых стенах. А ещё женщина думала о том, что лучше бы ей не часто мелькать на улице, ведь незаурядная внешность будет бросаться в глаза прохожим – мало ли кто её заметит. Да, сейчас они в самом центре города, а приют находится у самой его границы, но связи у директора имелись неплохие, Мара даже слышала, что он водит дружбу с Болтонами. Женщина очаровательно улыбалась клиентам, пока те выбирали себе партнерш из каталога, словно блюда в ресторане, а мысленно возвращалась к оставленному на втором этаже ребёнку. Может, стоило бы закрыть дверь на замок, но замков в дверях не имелось – мера предосторожности пару раз спасшая жизнь девушек. Стоп-слово, которое следовало прокричать в те моменты, когда клиент переходил границы дозволенного – «Ходор». Это оговаривалось в договоре с клиентами, и за каждый свой перегиб в отношении девушек они выплачивали баснословные деньги. В заведении, где контингент клиентов: ведущие директора, политики, бизнесмены, верхушки власти, приходится думать о должной системе безопасности. Видеонаблюдение решает не все проблемы, поэтому штат охраны плотно укомплектован, а конкурс на работу в такое элитное место был бешеным. Необходима безупречная исполнительность, с честью сданные в агентстве экзамены по стрельбе и рукопашному бою, а также минимальная сообразительность – куда без неё? Мара пользовалась услугами ведущего охранного агентства «Королевская гвардия», его владелец Барристан Селми в своё время служил при президенте, так что каждого своего бойца проверял с особой вдумчивостью. Его люди традиционно нанимались в личные телохранители к звёздам Голливуда, самым популярным моделям и вообще к наиболее известным и состоятельным личностям. – Подрик, будь душкой, пригляди за моей гостьей наверху, у меня дурное предчувствие на её счёт. Пейн послушно кивнул и направился на второй этаж. Мальчик работал здесь около года, но прекрасно зарекомендовал себя. Мара отчаянно хотела избавиться от этого ребёнка за два дня, потому что каждый четверг в «Лунную тень» захаживал Уолдер Фрей. Его постоянный запрос – молоденькие блондинки, при этом самые большие чаевые он оставил той, которой едва стукнуло восемнадцать. Несовершеннолетних Мара не брала, такого рода «удовольствия» в их клубе по интересам было не получить ни за какие богатства, но в договоре пользования четко прописано: «Любая понравившаяся девушка в стенах заведения, не являющаяся клиентом или членом охранной службы, может быть выбрана посетителем». Девочка не знает стоп-слова. Она слишком юна, чтобы Мара пускалась в такого рода объяснения, поэтому женщина просто откладывает решение этого вопроса на вечер, намереваясь завтра же отослать её в более безопасное место. – Мара, – отвлекает её от раздумий Шая. – У тебя собеседование с новенькой сегодня, помнишь? – Ох, конечно, – женщина даёт себе мысленную оплеуху. «Из-за этой девчонки всё из головы вылетело!». Она передает роль администратора её верной помощнице, работающей здесь лет шесть, кажется, не меньше и уходит в свой кабинет, что располагался в дальнем углу первого этажа. В приемной не меньше двенадцати кандидаток. Эх, работы на часа два...*****
Арианна ступает босыми ногами по мягкому ковру к огромному окну. От потолка до пола, вся стена прозрачная. Вид из него был ошеломляющим – застекленные высотки, вздымавшиеся ввысь грозными башнями, широкий проспект, полный разноцветных машин и мельтешащих людей. Хилл отступает и задергивает одну из штор. На противоположной от кровати стене было зеркало в пол, так что в него Арианна и смотрит, придирчиво осматривая своё отражение. На ней сейчас знакомое невзрачное платье из приюта с оторванным рукавом, перепачканным по неровному краю кровью. Косы вконец растрепались, так что девочка принимается распутывать волосы. К счастью, послушные пряди поддаются ловким пальцам и через пару минут уже свободно рассыпаются по плечам. В первом ящике комода находится расческа. Помимо неё там какие-то странные розовые и фиолетовые предметы продолговатой формы, квадратные плоские упаковки с кольцами внутри. Арианна думает о том, что таких огромных пальцев попросту не бывает, а если предположить, что это браслеты, то они слишком маленькие. Странно. Наплевав на взыгравшее любопытство, Хилл закрывает ящик и несколько раз проходится расческой по золотым локонам. Управившись с волосами, Арианна решает принять душ и хорошенько отмыться. Ванна за дверью оказывается самой большой из тех, что Хилл видела. В ней свободно бы уместились двое. В углу слева – маленькая душевая кабина, и именно её использует девочка, наскоро умываясь, чтобы не потратить много воды. Полотенца здесь такие же белые, как простыни в спальне. «Бордель»... Это название она встречала в какой-то книге, но вспомнить не удавалось. Кажется, это было что-то вроде женского общежития. Интересно, как хорошо нужно учиться, чтобы жить в таком месте? Или они платят за проживание? Должно быть, это очень дорого. Закрутив полотенце вокруг влажного тела, Арианна открывает дверь в комнату и... удивленно таращится на сухопарого пожилого мужчину. Его жидкие волосы были уложены в низкий хвост и блестели от геля, острый нос походил на клюв стервятника. Множество морщин усыпали лицо, под подбородком немного висела кожа, словно мужчина похудел, а та так и осталась безвольно болтаться. Мутно-серые глаза оценивающе осмотрели её снизу вверх, и сухие губы растянулись в неприятной улыбке. – Мара, наконец-то, прислушалась к моим советам по ведению бизнеса, – чуть кивает сам себе. Хилл ещё не до конца понимает причины, но в животе скручивается дурное предчувствие, а грудь сковывает холодом. – Отли-ично, – растягивает и предвкушающе потирает друг о друга ладони. Он делает несколько уверенных шагов к Арианне, и она не успевает броситься в сторону и сбежать, потому что цепкие пальцы больно хватают её за мокрые волосы и дёргают так, что перед глазами вспыхивают звёзды. Ноги не удерживаются, когда её встряхивают точно мусорный мешок, и она падает на колени, больно ударившись о плитку пола. Минутная заминка, полная неясного шороха, пока Арианна глупо моргает, стараясь вернуть зрению четкость, и первым, во что утыкается взгляд, становится расстегнутая ширинка брюк. Второе движение свободной руки, и мужчина стягивает вниз одежду. На уроке биологии учитель вскользь говорил о строении человеческого тела, заостряя внимание на том, что женщины отличаются от мужчин. Так вот – такого у Арианны, определенно, не было. Странный кожаный отросток, сморщенный и имеющий специфический запах. Темные волосы некрасиво топорщатся и вьются... Это всё что ей удаётся выхватить, когда её лицо буквально утыкают в колючую поросль меж мужских ног. Хилл невольно упирается руками в бедра старика, ища опору, потому что стоит ей попробовать отстраниться, как волосы, всё ещё намотанные на сильный кулак, больно натягиваются. Арианна вскрикивает, отчаянно надеясь на то, что Мара её услышит, но в рот тут же вторгается большой палец старика и давит на язык. Хилл неразборчиво мычит, глаза застят слёзы, когда мужчина буквально насаживает её голову на свой кожаный отросток, проталкивая его до самого конца, пока её нос не врезается в его тело. Арианну тошнит, большой палец мужика всё ещё больно давит на язык, царапая нежную кожу ногтем. По щекам сбегают мокрые дорожки, а в голове стучит отчаянное: «Это всё? Он сейчас меня отпустит?». Она не успевает толком проникнуться надеждой, когда жестокий незнакомец начинает быстро двигать бедрами. Слюна вытекает из уголков губ, отросток во рту почему-то становится больше и тверже, а мужчина и не думает прекращать толкаться ей в глотку. Хилл задыхается и захлебывается, безуспешно отчаянно дергается, насколько позволяет железная хватка в её волосах, пытается сомкнуть саднящую челюсть, но её свело и она не поддается приказам мозга. Желудок желает вывернуться наружу несколько раз, но на откровенный рвотный рефлекс старику плевать, его бедра всё ещё двигаются в бешенном темпе. Арианна не может сделать ни одного вдоха, перед глазами кто-то зашторивает свет сразу с четырех сторон чёрными занавесками, и последним, что ей удается почувствовать, становится пульсация во рту и жидкость, до отказа наполнившая рот. Мужчина выпускает её голову, и она безвольно падает на локти, выворачиваясь на белые плиты пола чем-то густым и белым с примесью крови из поцарапанного языка и потрескавшихся губ. Следующими в очереди оказываются съеденный когда-то давно обед и желчь. На задворках сознания, Хилл улавливает движения незнакомца – он спокойно переступает через неё, включает воду в раковине, вероятно, споласкивая руки, и уходит, не закрыв за собой дверь. В коридоре ей слышатся голоса, но она не различает ни слова, продолжая лежать и опираться на локти, чтобы не рухнуть лицом в собственную рвоту, и жадно дышать, дышать, дышать. Слюна отвратительной дорожкой тянется от губ к полу. Арианна собирает крупицы сил и поднимается на ноги, даже не заметив, что полотенце осталось лежать на холодной плитке. Она стоит, чуть покачиваясь, стараясь вновь почувствовать своё тело, которое мнилось чужим, и тупо смотрит на расплывшуюся грязную лужу. Она не поняла ничего из того, что только что произошло, но знала – это было ужасно. Это было то ужасное, что может произойти с любой девочкой. Ей хотелось просочиться сквозь пол и навсегда исчезнуть. – Ох, Господи, – слышит мужской голос и вскидывает острый взгляд на застывшего в дверях шатена. – Я сейчас, – он успевает сделать выпад в сторону Арианны, и в её голове что-то звонко щёлкает, выбивая этим звуком осознанность. – Не подходи! – неузнаваемый голос угрожающе дрожит, и рука сама срывает прямоугольное зеркало со стены. Оно падает с оглушительным звоном, рассыпается осколками по плитке, парочка в дороге царапает её голые ноги. Арианна хватает самый крупный кусок, и обеими руками направляет заостренную его частью на человека в дверях, взирающего на это круглыми глазами. – Я понял, – произносит почти шёпотом, в ужасе таращась на искаженное девчоночье лицо. Черты заострились, треснувшие, припухшие и кровоточащие губы поджаты, худое тело дрожит от напряжения, а глаза... глаза горят дикой зеленью. – Мара сейчас придёт. Я отправил за ней, как узнал. Не делай глупостей, – говорит короткими предложениями, выставив перед собой руки. Подрик Пейн долго учился в специальном заведении при агентстве «Королевская гвардия», мечтая пройти отбор, но и за семь лет практики, имея дело с наркоманами, обезумевшими фанатами и даже киллерами, не видел ничего подобного. Бесконечно долгие минуты Пейна препарируют убийственным взглядом, пока, наконец, в лестничном пролете не мелькает фигура хозяйки заведения. Подрик облегченно выдыхает. Мара бледна, как полотно, её глаза полны неподдельного страха, но она без раздумий влетает в свою комнату, где поселила девчонку. – О, Божечки, – пораженно вздыхает, прикрыв ладонью рот. – Уходи, Подрик. И помоги Шае собрать свои манатки. В переводе: «Помоги ей вылететь отсюда, как пробке дорогого шампанского». Из-за её безответственного отношения к работе и инструкциям хозяйки, неожиданно заявившийся Уолдер не был остановлен на ресепшене и прошёл на второй этаж в поиске Мары. Шая, конечно, содрала со старикана неприличную сумму в уплату бесчинства, но чем это поможет этому ребёнку? – Милая, – ласково-ласково шепчет хозяйка «Лунной тени», и Подрик скрывается, оставляя женщине право самой разобраться с последствиями своей оплошности. Зря этот загадочный брюнет притащил сюда девочку. Арианна внимательно следит за медленно приближавшейся к ней женщиной и постепенно расслабляется, так как шатен уже скрылся за дверью. Большие глаза напротив полны участия и заботы, Хилл вдруг чувствует, как, оказывается, болят колени, как раскалывается голова и саднят царапины на руках и ногах, как ноет челюсть. Во рту привкус ржавчины. – Мара, – жалобно всхлипывает девочка, выронив из ослабевших рук осколок. Женщина пересекает разделявшее их расстояние за доли секунд, наступив на стекло каблуком, отчего противный треск гулом отразился от стен ванной комнаты. Мара этого не замечает, заключает дрожащего ребёнка в объятия и гладит спутанные волосы, позволяя Арианне расплакаться прямо в её ослепительно белое платье. Женщина корит себя, проклиная последними словами собственную глупость и наивность – надо было послать Подрика наверх раньше, надо было не оставлять девочку одну в комнате, надо было... нет смысла теперь об этом думать. Девочка ничего не говорит, а Мара не спрашивает, прекрасно поняв по луже на плитке и опухшим губам, что произошло. Грязные деньги от мерзкого старика не окупят горьких слёз малышки и её поруганного будущего. – Давай-ка перейдем на кровать, милая, – нежно гладит голову девочки и немного отстраняется. Поддерживает за руку, помогая обойти грязное подсыхающее пятно и маневрировать между осколками. Мара выдвигает нижний ящик комода, достает аптечку и усаживает малышку на кровать, чтобы заново обработать шов на руке, сменить мокрую повязку и позаботиться о свежих ранах. Дамский угодник сказал, что девочка сама зачем-то проткнула плечо, но в подробности предпочел не вдаваться. Вызвал врача, подождал пока он вколет девочке обезболивающее и обработает рваную рану, зашив её несколькими стяжками. Только после этого наглец покинул заведение, оставив Маре деньги «за белобрысый геморрой». Спасение ребёнка выбивалось из образа того человека, каким Мара знала этого хитрого лиса. Хоть он и не был плохим человеком, но предпочитал пореже вмешиваться в чужие судьбы. – Что мне теперь делать? – плечи Арианны устало поникли, голова опущена, пустой взгляд наблюдает за ласковыми руками, что смазывали порезы на её ладонях. – Ты можешь пойти учиться в хорошую школу-интернат, а потом поступить в колледж или университет. – Кто это был? – бесцветным тоном интересуется Хилл. Мара отвечает после недолгой паузы. – Уолдер Фрей. Удачливый сукин сын, один из директоров крупнейшей компании страны «Семь Королевств», у него десять процентов акций. – Кто другие директора? – спрашивает, сама не зная зачем. – По пятнадцать процентов в руках семьи Баратеонов, Ланнистеров и Старков, десять у Болтонов. А вот тридцать пять в руках Таргариенов, они уже пятьдесят лет стоят во главе всей корпорации. Снова тишина, Мара перевязывает бинтами ладони, заклеивает мелкие царапины лейкоплатырями, меняет повязку на плече, а после, мягко приподняв её голову за подбородок, обрабатывает трещины на губах смоченным в перекиси ватным диском. Хилл не морщится, хоть средство и щипит кожу. – Можно я решу завтра? – Конечно, дорогая, – женщина сглатывает, с жалостью глядя в девичье лицо. – Отдохни. – Ты не уйдешь? – поднимает голову, заглядывая в карие глаза. – Нет, – Мара гладит мягкую щеку и чуть улыбается. «Улыбалась бы так моя мама?» – думает девочка, проваливаясь в сон, пока её волосы гладят добрые руки.*****
Утро выдается на редкость паршивым даже с учетом тех, что были в приюте. Тело болело, напоминая о произошедшем, а Мары уже не было рядом. В записке на комоде аккуратным почерком было выведено: «К двери приставлена охрана, приду в обед». Арианна заставляет себя встать и заглядывает в ванную. Ни следа вчерашнего безумия, разве что отсутствующее зеркало у стены. Хилл возвращается и осматривает себя в том зеркале, что занимало стену напротив кровати. Волосы были явно расчесаны ночью, но это не могло стереть мерзкого тянущего чувства, будто кто-то и сейчас крепко её держит, намотав на кулак золотые пряди. От одной мысли тело свело судорогой, а к горлу вновь подступила тошнота. Хилл кидается к комоду, быстро находит аптечку и выуживает из неё ножницы. Дрожа от страха и глотая невесть откуда взявшиеся слёзы, Арианна состригает прядь за прядью, торопливо, неровно, кромсая собственные волосы и тут же откидывая их от себя, точно они ядовиты. Только после того, как плечей перестали касаться золотые локоны, превратившиеся в сознании девочки в шипящих змей, сердце перестало оглушительно колотиться, возвращаясь к привычному ритму. Она бросает ножницы и смотрит на свои дрожащие ладони. Тонкие запястья, длинные худые пальцы, нежная кожа. Эти руки не смогли ничего противопоставить животной силе пожилого мужчины. Она не смогла себя защитить. Не смогла ничего понять, не смогла даже закричать... Потому что она – девочка. Потому что у неё длинные золотые волосы и беззащитный вид. – Что же ты делаешь?! – вскрикнула вошедшая с подносом девушка. Длинная рыжая коса до пояса и голубые глаза – редкая красотка. Она кладет на комод поднос с завтраком для маленькой гостьи Мары, опускается перед ней на колени, внимательно осматривая заплаканное бледное личико. – Волосы... мне нужно было состричь волосы, – пытается объяснить Арианна, а её собеседница закусывает губу, глядя на девочку с жалостью. – Ты уже с этим справилась, – замечает рыжая. – Меня зовут Роуз. Давай так, я подровняю твою прическу, а ты будешь душкой и съешь свой завтрак, ладно? – Нет, – качает головой. – Не могу на них смотреть, – глаза вновь наполняются слезами, а тело начинает трясти. – Ох, ну что ты! Тш-ш, – взволнованно шепчет Роуз и, аккуратно схватив Хилл под локти, вкрадчиво добавляет. – Я знаю, что мы будем делать. Поверь мне, ладно? Минуту, – девушка вскакивает, срывает с кровати простынь и зашторивает ей зеркало, не без труда пропихнув углы ткани в мизерное расстояние между зеркалом и стеной. – Давай так, – решительно заключает Роуз, уперев в бока руки и заговорщически улыбнувшись. – Сначала поешь, а после я займусь твоими волосами и одеждой! Арианна только теперь поняла, что сидит на полу нагая. Заторможено поднимается на ноги, забирается в кровать и закутывается в одеяло, решив завтракать прямо в постели. Сендвичи выглядели красиво – треугольные, с салатом, сыром, ветчиной и помидором. Точно такие, какие Хилл видела на рекламной картинке, но вкуса Арианна не чувствовала. Еда казалось пресной, а челюсть болела при жевании. Губы тоже саднили, и девочка думала, что если откроет рот шире, то подсохшие ранки вновь откроются, наполняя рот железным привкусом крови. – Я скоро вернусь, – заверяет Роуз и скрывается за дверью, успокоившись при виде остывшей малышки. Среди проституток многие девушки пережили насилие. Роуз, к счастью, нет, но её подруга из школы как-то рассказала о «секрете», который просил хранить её отчим. Девушка помнила сломленную подругу, часто вспоминала её недоверчивый взгляд в сторону мужчин и настоятельно просила при каждой личной встрече обратиться к психологу. Молоденькой красотке было двадцать пять, но она прятала тело за оверсайзом и осознанно избегала любых связей, имея под рукой электрошокер и газовый баллончик. Так что опыт общения с людьми, пережившими подобные события, у Роуз имелся, она могла представить, чего сейчас хочет это дитя. Девушка заглядывает в комнату, которую делит с коллегой, прихватывает её краску для волос, делая мысленную пометку прикупить взамен точно такую, и, немного покопавшись в шкафу, выуживает пару вещей, что должны подойти худенькой девчушке. Когда Роуз возвращается, поднос уже лежит на комоде с пустой тарелкой и чашкой, а девочка всё так же сидит в кровати, обняв свои колени и задумчиво глядя в зашторенное окно. – Вот, надень, – кладёт она перед ней одежду. Малышка послушно встает и натягивает на себя простые белые трусики, джинсы с завышенной талией и чёрную толстовку. – Спасибо, – шепчет и прячет руки в длинные рукава. – Теперь разберемся с твоей головой, – добродушно улыбается Роуз и усаживает девочку на стул. Уверенности в своих парикмахерских способностях у неё не было, но в сравнении с тем неровным беспорядком, что царил на светлой голове сейчас, всё будет лучше. Арианна молчит пока резко пахнущее нечто распределяют по её волосам руки в резиновых перчатках. Перчатки быстро темнеют от этой гущи, и Хилл начинает понимать, какой выход нашла рыжая красавица. О краске для волос девочка в пылу и не подумала. Через пол часа Роуз помогает Арианне тщательно промыть волосы, заставляет Хилл дважды использовать шампунь, а после нанести приятно пахнущий шоколадом кондиционер. – Послушай меня очень внимательно, дорогая, – мягко начинает разговор рыжая, вновь усадив Арианну на стул и подсушив волосы. Хилл задумывается о том, почему женщины здесь так часто используют ласковые обращения. – В этой жизни встречаются плохие люди. Это могут быть и женщины, и мужчины, но ты не должна из-за этого избегать всех, понимаешь? Разве Бронн не спас тебя? – «Бронн»? – Хилл жадно хватается за имя и дёргается, заглядывая в голубые глаза женщины, тут же виновато закрывшей свой рот ладонью. – Это его имя, да? Того, кто меня сюда принёс? – Ох, нет, – расстроенно бормочет собеседница, ругая себя на все лады. – Пожалуйста, не сболтни Маре, что я проговорилась! Она уволит меня! Тебе нельзя было знать, он не из тех, с кем тебе стоит проводить время. – Я не скажу, – послушно кивает Арианна, а сердце частит, наполняясь надеждой. – Только скажи фамилию. Кто он такой? Он тоже здесь работает? – Нет-нет, ты что? Я не могу больше ничего сказать, потому что и сама не знаю. Только имя. Арианна вновь отворачивается, досадливо хмурясь. Она совсем не помнила его лица. Не разглядела ничего, и даже не была уверена в том, что голубые глаза ей не приснились. Бронн... редкое ли это имя? Хорошо, если бы так. Хилл думала об этом загадочном мужчине, пока Роуз равняла чёрные волосы, соблюдая напряженную тишину. – Готова посмотреть на себя? – мягко интересуется, кладя руки на плечи девочки в попытке поддержать. – Да, – кивает, решительно поднимается и срывает с зеркала простынь. Стрижка вышла очень короткой, потому что в порыве паники Хилл резала пряди как придется, местами у самой головы. Чёрные волосы ей до странного шли и отсутствие в отражении золотых прядей успокаивало. – Назовём это – градуированное каре, и вуаля, – широко улыбается Роуз, воодушевленная реакцией Хилл. – Ты – первая модница. – Спасибо, – выдыхает облегченно, не отрывая глаз от новой себя. Арианна запускает в короткие волосы руку, проводит, словно расчесывая пальцами, и чуть улыбается. Спазм в груди немного отпускает. – Настоящая красавица, – заверяет её Роуз. Хилл вновь напряженно оглядывает свою фигуру. – Я должна стать сильнее. «Сильнее мужчин», – довершает мысленно. Роуз сочувственно поджимает губы и отводит глаза. Она не может предложить этой девочке решения. Оставшиеся два часа до обеда Арианна попросту слоняется по комнате без дела в полном одиночестве, так как рыжая красотка покидает её, сославшись на работу. А затем её метания обрывает Мара. – Привет, – улыбается она с порога. – Выглядишь замечательно, – пробегается взглядом по новой прическе и одежде. – Я хочу научиться защищать себя, – решает не медлить Арианна. – Роуз сказала мне, – тяжело вздыхает женщина, застывая в паре шагов от Хилл и опуская руки, желавшие ещё пару секунд назад обнять малышку. – У меня есть... вариант. Но он не из лучших. Арианна выжидающе молчит. – Слушай, тебе нужны поддельные документы, по которым ты сможешь жить до своего совершеннолетия. Там должны быть указаны родители, которые станут ходить на школьные собрания и подписывать за тебя документы. У меня есть сын. Он в другом городе, в престижной школе, так что всё, что я могу тебе предложить – себя в качестве приёмного родителя. – Я согласна, – немедленно заверяет Хилл. – Как зовут вашего сына? – Деймон. Но это неважно, ты можешь выбрать себе любое понравившееся. – Нора Хилл. – Хорошо. Определимся со школой? – в глубине шоколадных глаз мелькает печаль. – Я хочу научиться себя защищать, – раздельно произносит девочка, подчеркивая каждое слово. Мара вновь мрачнеет. – Я слышала, что Барристан Селми набирает пробную группу девочек. – Кто это? – непонимающе хмурится Арианна. – Директор охранного агентства «Королевская гвардия». В его учебных заведениях детей готовят стать телохранителями, военными, работниками спасательных служб или силовых структур, охранниками в крупных фирмах и дорогих заведениях. – Хорошо, – Арианна кивает. Похоже, это самый лучший вариант из тех, что у неё есть. – Милая, обучение там будет очень сложным. И если в первый год не сдашь экзамены, то можешь вылететь. Текучка там страшная. Заканчивают это заведение единицы, и это я говорю о мужчинах, так что представь, насколько тяжело там будет девушке! – Я хочу учиться там. Очередной тяжелый вздох Мары, и проблема выбора дальнейшего пути для Арианны Хилл решена. Ох, ну да. Теперь она – Нора Хилл. Фамилия слишком уж распространенная, не прикопаешься. Они проводят остаток дня за пределами «Лунной тени», покупают для Хилл одежду и вещи первой необходимости, забирают от странного типа в капюшоне конверт с документами, а поздним вечером после вкуснейшего ужина в пиццерии возвращаются. Арианна вновь засыпает, пока Мара гладит её по волосам, тихо напевая какую-то странную песню на незнакомом языке.*****
Следующим утром, в девять они уже сидят в приемной белокаменного здания с бесконечными коридорами и сотнями окон. Оно скрывалось за тёмной витиеватой решёткой в три метра высотой, сверху через каждые пять метров прикреплены камеры. Территория при заведении огромна, но им не удалось осмотреть и трети, так как Мара сразу же повела их к главному входу. Арианна мысленно считала учеников в темно-серых штанах с резинкой на щиколотках, такого же цвета рубашках с множеством карманов, черными ремнями на поясе и высокими черными ботинками на шнуровке. Насчитала лишь пятьдесят два, из которых только семеро были достаточно взрослыми (около семнадцати). В светлых коридорах столкнулись с двумя высокими, широкоплечими мужчинами с суровыми лицами, что, вероятно, являлись преподавателями. Секретарем у кабинета директора тоже был мужчина. Арианна вообще не встретила ни одной женщины в стенах этого учебного заведения. Через пять минут ожидания молодой человек пригласил их в кабинет, фальшиво улыбнувшись. – Доброе утро, мистер Барристан, – секретарю следовало бы поучиться быть таким же очаровательным, как Мара. – Доброе утро, прекрасные девушки, – седовласый мужчина поднимается со стула, приветствуя вошедших, как джентльмен из книг. Только седина и морщины выдавали в нём человека в возрасте. Остальное же: статная фигура, лёгкость движений и ясный взгляд были больше присущи молодым. – Как всегда чрезвычайно галантен. Должно быть, игриво стрелять глазами входит в привычку таких женщин, как Мара. А ещё Селвин явно с ней хорошо знаком, потому что с поразительной стойкостью игнорирует вызывающее поведение женщины. – Итак, юная леди, почему вы хотите учиться здесь? – мужчина вновь присаживается за высокий резной стул и складывает перед собой руки, предоставляя Арианне право говорить. – Я хочу научиться себя защищать, – не стала увиливать девочка. Мара тут же отводит глаза от пронзительного взгляда мужчины и беспокойно переплетает пальцы. Эта чудесная женщина чувствует вину за то, что случилось с Арианной, но это было глупо. Это Арианна не смогла закричать. Это она не защитила себя. – Ты... – Селми явно подбирается слова, возвращаясь глазами к девочке. – Ты правильно выбрала цель. Прежде чем научиться защищать кого-то, нужно уметь защитить себя. Чем ты хочешь заниматься в будущем? – Я хочу найти одного человека. – Интересно, – Барристан чуть заметно улыбается. – Вы возьмете меня? – с надеждой спрашивает Хилл. – Определенно. Но хочу напомнить, что ты сможешь здесь учиться только в том случае, если будешь справляться с программой. – Я буду! – пылко заверяет Арианна, невольно подскакивая с места. Барристан усмехается. – Я жду вас сегодня же вечером с вещами. В нашей школе-интернате жесткий запрет на выезд за пределы территории. Встреча с родителями раз в три месяца. Пользоваться телефоном исключительно в комнате после занятий. Два комплекта формы тебе выдадут, так что в другой одежде особой необходимости нет, – без заминок рапортует директор, заучив эту речь за годы работы. – Желаю удачи, Нора Хилл. – Спасибо, – сердце девочки отчаянно бьется от радости. Получилось! Теперь у неё есть реальная возможность стать сильнее, и она не будет собой, если не посвятит всю себя этому. Никаких долгих проводов, сумка на плечо и вперед – в новый мир. Мара только обнимает девочку на прощание. «Будь осторожна», – шепчет ей на ухо, но Арианна не разрешает себе обмануться. Эта женщина – хороший человек, но Хилл ей никто, незнакомый ребёнок, о котором просил позаботиться её друг. И на распределении в это учебное заведение заботы Мары заканчиваются. Арианна Хилл не станет обузой, она прекрасно удержится в этом мире на своих двоих. – Спасибо за всё, – улыбается напоследок красивой женщине с шоколадными глазами. Возможно, Хилл станет изредка писать ей что-нибудь несущественное, вроде: «Я в порядке», хотя бы потому что «Мара» – единственный контакт в новом телефоне. Арианна всё ещё разбирается, как им пользоваться. – Будь счастлива, милая, – целует её в лоб уже перед воротами и машет рукой, пока Хилл идёт по одной из дорожек к главному входу.*****
Её ждали крайне тяжелые будни. Четыре года, насыщенные тренировками и зубрёжкой. Многое пришлось навёрстывать с нуля, но Нора Хилл вкалывала, как проклятая, не спала ночами за учебниками и работала на тренировочной площадке, несмотря на кровь и пот. Первые экзамены она сдала с завидным успехом, став одной из тридцати девушек, что прошли на второй год обучения (и это из ста новобранцев!). С каждым годом их становилось меньше, так что пробная женская группа к концу основного обучения представляла собой пять девушек – Нора Хилл, Бриенна Тарт, Арья Старк, Лианна Мармонт и Эллария Сенд. Молодые шестнадцатилетние девушки не были похожи внешне, различались и по характеру, но в каждой был несгибаемый стержень, позволивший пережить испытания и успешно перевестись на дальнейший курс – старший. Им предстоит учиться в правом крыле вместе с парнями (их после четырех лет осталось пятнадцать из потока). – Ну что, Нора, теперь можно и выпить, а? – ухмыляется Эллария, высмеивая строгое отношение Барристана Селми к выпивке (её было просто невозможно пронести в эти стены). – Ага, откупоривай шампанское, – задорно смеётся Арья, кивая на бутылку лимонада. – Нет ничего хорошего в алкоголе, – морщится Бриенна Тарт, чрезвычайно правильная для своего юного возраста. Никакого духа бунтарства. – Согласна, – спокойно пожимает плечами Нора Хилл. За четыре года она успела срастись с этим именем. А ещё она выяснила, что в этом огромном городе три сотни Броннов подходящего возраста (от двадцати до сорока пяти) с самыми разными фамилиями. – Ютиться нам теперь в одной комнатушке, мои суровые дамы, – театрально вздыхает Сенд, разглаживая ладонью покрывало на кровати Тарт. Сейчас в комнате-казарме на шесть человек остались лишь Бриенна и сама Арианна, но на старших курсах их расселят теснее, готовясь принять новый поток наивных первогодок. – К твоему скверному характеру мы уже, благо, привыкли, – деланно вздыхает Старк. Она не кривит душой, Эллария – вспыльчивая, невероятно мстительная натура, которой лучше не переходить дорогу, но и сама Арья – тот ещё подарочек. Девчонка была ниже всех в компании, но чрезвычайно прыткой и яростной. Её страстная личность особенно ярко выделялась на фоне вдумчивой соседки Лианны Мармонт. – Зато к тому хаосу, что ты привносишь своим присутствием мы привыкнуть не сможем! – не остается в долгу Сенд. Она поправляет короткую прическу, кудри в которой всегда лежат идеально. Эллария – писанная красотка, загорелая, высокая, но её шикарная внешность не могла обмануть одноклассниц. Они знали, как эта девушка обращается с нунчаками и как метко стреляет в движущиеся цели. – Да уж, будь добра поменьше разбрасывать свои вещи, мы тебе не Лианна, – улыбается Хилл. Нет, конечно же Мармонт хоть и была тихоней, но отличалась несгибаемым духом. Когда Арья вопреки замечанию Лианны оставила свою кожаную куртку и джинсы на половине соседки, Мармонт выбросила их из окна четвёртого этажа. – Да поняла я, – огрызнулась Старк, бросив в Арианну яблоко, которое она ловко поймала, вопреки хитрому крученому броску. – А Лианна вообще читает пол ночи! Знаешь, как это бесит? – Кому-то больше читать бы не помешало, – хмыкнула Сенд, и началась очередная дружеская перепалка. Арианна привыкла к этому. Точно так, как привыкла к немногословной Бриенне Тарт, всегда готовой помочь и поддержать. Как свыклась с раздражающе любопытной Арьей, непрерывно сующей свой нос в чужие дела. Как сжилась с проницательной Лианной, которую было просто невозможно обмануть. Как буквально срослась с ядовитыми фразочками Элларии Сенд, что умудрялась подбадривать их в своей жесткой манере в трудное время. Арианна Хилл прижилась в этом заведении. Она окрепла, неплохо освоила курсы самообороны и рукопашного боя, была отличницей по стрельбе и любимицей преподавателя по владению холодным оружием. В общем-то преподавательский состав был не слишком широк, и все – мужчины. Поначалу было сложно – Хилл отвечала неконтролируемой агрессией на любое прикосновение во время тренировок, её рассудок буквально отключался, уступая место отчаянной панике загнанного в угол зверя. Барристан Селми вызвал её к себе на ковёр после отчётов педагогов, и она тряслась от мысли, что сейчас её просто вышвырнут отсюда вместе с парочкой вещей, но директор умел удивлять. – Завтра в 16:00 в кабинет психолога, – холодно приказывает Барристан Селми. – Третья дверь слева, правое крыло на втором этаже. Ясно? – Д-да, – Хилл низко опускает голову, нервно сжимая руки на коленях в кулаки. – Не волнуйся сильно. Миссис Старк – хорошая женщина. Её дочь учится в твоей группе. «Мать Арьи?» – в ужасе подумалось Арианне, которая помнила эту холодную упёртую девчонку, что обладала завидной физической формой. Но её страхи не оправдались. Кейтилин оказалась на редкость хорошим специалистом. В первые сеансы они словно привыкали друг к другу, Хилл рассказывала о себе чрезвычайно аккуратно, боясь сболтнуть лишнего, но с каждым разговором ей требовалось всё меньше сил на то, чтобы умалчивать некоторые аспекты жизни. На второй месяц подобных встреч Арианна смогла рассказать о причине своей агрессии в отношении мужчин, и её порадовал тот факт, что в отличие от Роуз, Мары и темноволосого охранника миссис Старк не смотрела на неё, как на смертельно больную. Каждое из чувств, что вытаскивала из себя Хилл, они разбирали, как бы от третьего лица. Это помогало девочке не просто понять, что за вихрь бушует в её душе, но и подарило ощущение спокойствия. Всё, что с ней произошло – не нормально. Не все люди (не только мужчины) такие подлые, чтобы прибегать к насилию над слабым. Арианна не виновата в том, что встреченный ей мужчина оказался уродом, не виновата в том, что подверглась насилию. Это те выводы, что она вынесла после двух лет работы с Кейтилин, но дальнейших открытий не произошло. Нора Хилл успешно сдала экзамены и не менее успешно продолжала второй год обучения, но на дальнейших сеансах замкнулась. Да, её больше не охватывала ледяная волна неконтролируемого ужаса от любого случайного прикосновения мужчины, но отвращение никуда не ушло. Она справлялась с отработкой множества различных захватов, умудряясь игнорировать даже вопиюще тесные телесные контакты, но возможность романтических отношений отметала, даже не рассматривая. Ни о какой близости и речи быть не могло. О приюте, а соответственно и о своем прошлом Арианна не говорила, и Кейтилин устала биться в закрытые двери. Её вердикт: «годна к службе», хоть в отчёте для Барристана и оставалось множество пустых мест, относительно личности этого ребёнка. Так что с четырнадцати лет и до сегодняшнего дня Хилл с радостью избегала общения со штатным психологом, оставаясь благодарной этой женщине за то, что она облегчила её ношу. Перевод в старшее звено был быстрым. Их переезд в правое крыло тоже, так как из пожитков у обучающихся в «Королевской гвардии» имелись пара комплектов одежды и, может быть, несколько канцелярских мелочей. Все девушки разместились в одной казарме. Педагогический состав, как и состав группы, в которую теперь войдут и парни должен был измениться, так что все невольно чувствовали предвкушение. – Как думаешь, кто теперь будет инструктором по борьбе? – шепчет на ухо Арианне Арья, нетерпеливо ерзая. Они сидели на сырой земле тренировочной площадки, ожидая своего нового преподавателя-садиста (Хилл искренне считала, что «садист» и «тиран» – обязательные пункты при приеме на эту должность, учитывая прошлый опыт). – Уверена, что кто-то небезынтересный, – улыбается Сенд, игриво подмигивая новому одногруппнику, темноволосому и загорелому красавцу Оберину Мартеллу. – Эллария, – закатывает глаза Лианна, которой уже поднадоели закидоны соседки. – Что? Он – красавчик. Имею право, – невинно пожимает плечами девушка, и Старк фыркает. От дальнейшей перепалки отвлекла высокая, широкоплечая гора, приближающаяся к студентам. Короткостриженный мужчина с уродливым шрамом в половину лица. Арианна слышала, как большая часть группы боязливо сглотнула при виде этой суровой машины для убийств с хмурым взглядом. – Ого! – весело выдала Арья, разрушая воцарившуюся напряженную тишину. Её глаза заинтересованно блестели, так что Хилл заранее сочувствовала новому преподавателю. Уж лучше внимание горячей Элларии Сенд, от которой знаешь, чего ждать, но их новому инструктору адски не повезло. Арья Старк могла быть по-ослиному настойчива, изощрена в методах и не имела абсолютно никаких границ в достижении своих целей. – Моё имя – Сандор Клиган. Я – ваш новый инструктор по рукопашному бою, и задание на вашем экзамене в конце года – нанести мне хотя бы один точный удар. – Ох, и не бережете вы себя, – хмыкнула Старк, но Клиган только мазнул по ней безразличным взглядом, чем только подогрел к себе интерес. Арья предвкушающе потерла ладони, а Лианна тут же предупредительно шлепнула подругу по бедру, прошипев ей на ухо нечто, что должно было предостеречь. Эх, кому как не Мармонт было известно, что разубеждать в чём-то эту строптивую девушку – занятие бесполезное. Первая же тренировка укрепила веру Арианны в то, что пункт «садист» – обязательное условие для получения должности. Сейчас даже буйная Арья не могла оторвать своего тяжелого тела от холодной земли. Тридцать кругов по стадиону, пятьдесят отжиманий, подтягивания, пресс и прыжки через препятствия теперь «минимальная нагрузка новичков», и ладно бы на этом деспот-Сандор закончил, но нет. На сладенькое оставался спарринг. Хотя это слово мало походило на то, что произошло на деле. В течении каких-то пятнадцати минут Сандор Клиган в порядке очереди изничтожил студентов, втоптав их самооценки после успешной сдачи экзаменов в грязь. У Арианны болела задница, на которую она шлепнулась после неудачного выпада, саднило правое колено, ушибленное при следующем падении, и кровоточила разбитая губа. Кра-со-та. А ещё у них было лишь полчаса на то, чтобы собрать своё тело по кусочкам и приземлиться в учебном классе, предоставляя свои бестолковые головы на казнь следующего чрезвычайно умудренного учителя. – Мы все умрем, – мрачно заключает Эллария, рухнув лбом на столешницу. Её кудрявые влажные волосы оставили мокрый след на покрытом лаком дереве. У них не хватило времени на то, чтобы толком высохнуть после душа. – Впервые в жизни готова с тобой согласиться, – отрешенно заключает Арианна, концентрируясь на собственном теле. Оно было настолько ватным, что нуждалось в постоянном контроле, чтобы не расплыться безвольной лужей. Молчаливая Бриенна Тарт казалась самой живой в группе ходячих мертвецов. Её выносливость – явный плюс, отмеченный Клиганом. – Добрый день, первогодки, – до тошноты бодро приветствует их новый преподаватель. Хилл пару раз тупо моргает, стараясь вернуть мозгу активность. Кто уснет посреди занятия, получит три ночных дежурства под контролем великого и ужасного Дункана, отвечающего за охрану учебного заведения. Этот высоченный лоб обожал взваливать на нашкодивших студентов всю грязную работу: уборку в самых пыльных углах (хотя для этого есть уборщица), мытье посуды в столовой (несмотря на наличие посудомоечных машин), надраивание паркета в главном зале... Дункан был изощренным на выдумки. – Я стану вашим преподавателем базовых наук и медицины, – профессор умудряется смущенно мяться, отчего его пухлые щёки забавно краснеют. – Моё имя – Сэмвелл Тарли. – Такой плюшевый, – насмешливо шепчет Арья на ухо Сенд, и они тихо смеются. Однако, заурядный внешний вид и добродушный характер никак не влияли на безупречное образование профессора. Арианна догадывалась, что работников Барристан деньгами не обижает, потому что только в таком случае у студентов могли быть реальные профессионалы в учителях. Сэмвелл Тарли был доктором наук, заслуженным работником и обладал завидным количеством наград для своего скромного возраста. Сандор Клиган оказался ветераном разведки, прошедшим несколько горячих точек, а инструктором по владению холодным оружием стал – сюрприз, сюрприз – Джейме Ланнистер! Джейме Ланнистер! Их группа первые минуты тупо пялилась на педагога с открытым ртом, лишь Бриенна неприязненно хмурилась, не способная скрывать своих эмоций. Причина шока студентов при виде инструктора проста: Джейме Ланнистер (он же Цареубийца) – золотой олимпийских чемпион в нескольких видах спорта, что само по себе является жуткой редкостью. Борьба, фехтование, стрельба из лука. Арианна слышала, что он бросил спорт после Олимпиады, на которой произошел несчастный случай. Прошлого чемпиона по борьбе, Эйриса Таргариена, нашли жестоко избитым прямо в его комнате, после шумной ссоры с Джейме. Все знали о том, насколько паршивые отношения были у этих двоих, а алиби у Джейме чудесным образом появилось лишь во время суда. Эйрис скончался в больнице, так и не приходя в себя, а Ланнистер остался безнаказанным, но получил в народе прозвище «Цареубийца». Золотой Лев бросил большой спорт на пике своей карьеры, и вот он стоит перед горсткой студентов во всём своём великолепии. Его волосы, действительно, походят на растопленное золото, а глаза-изумруды глядят на мир холодно и отстраненно, свысока. Широкий разворот плеч, сильные руки. Он немногим ниже Клигана, у него загорелая кожа, так что Хилл прекрасно понимала, отчего этот мужчина так популярен среди женщин. – Вопросы оставьте при себе, я на них не отвечаю. Единственное, чем вы станете заниматься на моих занятиях – потеть и, быть может, истекать кровью, если будете невнимательны, – прочит им радостные будни горячий блондин, подарив ослепительную ехидную улыбку. Итак, к числу истязателей учащихся прибавился ещё один безжалостный тип. Арианна, как и прочие студенты, уже едва дышала, не в силах больше поднять тренировочный деревянный меч. Фехтование должно было обучить их быстрой реакции, ловкости и навыку считывать действия противника, но пока учило лишь стойкости, чтобы не шлепнуться лицом в грязь, как секундой ранее это сделал Эдд, новый одногруппник. Бриенна была единственной, кто упрямо продолжал борьбу, яростно молотя манекен. Арианна пыталась понять, что так подстегнуло её спокойную, рассудительную натуру, но из подходящих вариантов был только цепкий взгляд изумрудных глаз, направленный прямо на подругу. Застывшая группа студентов, сил которых не хватало даже на то, чтобы приподнять деревянные мечи с земли, молча наблюдала, как Джейме Ланнистер бесшумной кошачьей походкой приближается к упрямице Тарт. – Неправильно, – рявкает он на не слишком удачный выпад девушки. Руки Бриенны уже дрожали от напряжения, ноги явно ослабли, но синие глаза горели неутомимой решимостью. – Выше! – командует Джейме из-за спины Тарт, и она, вздрогнув от неожиданности, выполняет приказ. – Резче! Сильнее! Целься внимательнее, а не молоти, куда твоей кудрявой голове захочется! – команды сыплются на несчастную Бриенну одна за другой, и она, с видимым усилием договариваясь с собственным непослушным от усталости телом, борется, выкладывается на тысячу процентов из возможных ста. Преподаватель пытает её минут десять, оставшаяся группа уже перевела дух и напряженно молчала, наблюдая за разыгравшейся сценой. – На сегодня хватит, – сжаливается, наконец, Ланнистер, и Тарт не падает ничком на землю из чистого упрямства. – Имя? – вдруг спрашивает Джейме. – Бриенна, – сдавленно произносит девушка, едва дыша. – Бриенна Тарт. – Весьма недурно, Бриенна Тарт, – подводит итог испытания воли и характера Золотой Лев, а после оборачивается к остальной группе. – Все свободны. Арианна видит, что и Арья, и Лианна не двигаются, продолжая смотреть на застывшую несгибаемым изваянием Бриенну. Они терпеливо ждут, хотя вся группа уже ушла. Стоило Джейме Ланнистеру скрыться за дверью здания «Королевской гвардии», как Старк обернулась к подруге и тихо произнесла: «Он ушёл». Ноги Тарт тут же подогнулись, и она рухнула на землю, как подкошенная. – Бри! – бросилась к ней Мармонт, беспокойно пробежавшись глазами по бледному лицу, покрытому теперь красными пятнами. Бриенна судорожно дышала, её конечности дрожали, но Хилл видела, что девушка горда собой. Горда тем, что выстояла. Кажется, уроки владения холодным оружием станут для Бриенны Тарт тем ещё вызовом, но блондинка не будет собой, если не встретит его с честью. – К чему такое усердие? – хмурится Арья, подхватывая подругу под локоть, чтобы помочь Хилл её поднять. – Почему Цареубийца? – слабым голосом спрашивает Тарт. – Неужели Барристан Селми не нашёл достойного учителя? Что это за пример для студентов? Он же преступник, избежавший наказания благодаря отцу при деньгах и связям! Ох, и как они не догадались! Корень всех проблем Бриенны Тарт всегда был один – мировоззрение идеалистки. Эта девушка была эталоном честного, бесхитростного человека, боролась за справедливость и сама поступала соответственно неясно откуда взявшимся установкам. У неё был только отец, он навещал дочь в родительские дни и привозил горы сладостей, справлялся, как у Бриенны идут дела и постоянно предлагал забрать её домой. Она упрямо качала головой, предпочитая доводить до конца всё, за что берётся. – И поэтому ты решила, что лучший выход – окочуриться от перенапряжения на его глазах? – уточняет Арианна, улыбаясь довольно фыркнувшей Арье. – Я в порядке, – вопреки непослушным ногам, которые едва держали её высокую фигуру, шепчет Бриенна. Её щёки и уши тут же краснеют. Она не умела лгать. – Ну-ну, – хмыкнула Старк, но продолжать измываться над подругой, готовой рухнуть без их поддержки, они не стали, решив припасти запас острот до момента, когда Бриенна будет в состоянии стоять без посторонней помощи.