***
Что-то пошло не так. Или все пошло как надо?
— Венни! Венни! Парень проснулся от того, что сосед тормошит его за руку. Сегодня была суббота и все ребята должны были поехать помогать жителям Джерико. Но всё это должно было случиться днём, а наручные дешманские часы Венниела, на которые он украдкой взглянул, показывали лишь десять утра. — Какого хрена? — Недовольно спросил он сонным голосом. — Ты правда Аддамс? Почему ты не сказал? Там в пятиугольном дворе на стене краской это написано! — Что блять? Двор, краска, Аддамс. Мысли смешались в кашу. Откуда он узнал? Венниел поднялся с кровати и быстро надел потёртые коричневые джинсы на шорты и переодел спальную футболку на более большую зеленого цвета. Не умытые, не причёсанные парни ринулись из комнаты, даже не заперев дверь. — Пойдём посмотрим, что там и где написано. Недовольство с каждой секундой всё больше росло. Кто это написал и зачем? Два главных вопроса сегодняшнего дня. Парни быстро вышли на улицу. Толпа подростков-зевак сразу заметили их и расступились. На одной из больших стен двора, красной краской были неаккуратно, но разборчиво выведены слова: «Венниел — отречённый Аддамс» — Я не понимаю, людям заняться что ли нечем? — Пожал плечами паренёк. Конечно внутри всё сжалось от слова, которое он избегал годами. Но показывать это, было совсем не время. — Почему ты не сказал? — Послышался голос сзади. Мальчик не узнал голос, поэтому повернулся назад, чтобы увидеть того, кто задал ему вопрос. Это оказался Торп. — А какая тебе-то разница? — Мне есть разница ведь я… — Ведь ты бегаешь со своей невзаимной любовью за Уэнсдей? — Нагло перебил его Венниел. Парень сделал пару шагов, оказавшись прямо перед младшим, и шепнул ему на ухо: — Следи за языком, иначе… — Иначе что? Пожалуешься своей компашке фриков? От своей наглости, даже автор слов на секунду замялся. Торп бесцеремонно замахнулся и ударил парня в глаз так, что тот даже немного пошатнулся. Место удара быстро опухло и глаз мальчика слегка прикрылся. Венниел опешил. В голове крутился вопрос: «как только его посмели ударить?». Отойдя от шока, младший Аддамс не стал отставать и ударил Торпа в ответ. Уже через минуту они валялись на газоне и рвали друг другу волосы. В какой-то момент Ксавье пересилил мальчика и, оказавшись поверх него, вцепился руками в шею и стал душить младшего. Воздух в легких постепенно заканчивался, и проигрывающий стал из последних сил оттаскивать руки от своей шеи. В этот момент, наконец-то откуда-то из толпы возник Петрополус, и вместе с Дереком они оттащили невменяемого Торпа. — Ксавье, ты совсем долбоёб что ли? Его прислали, чтобы он нам помог академию защитить, а ты его отмудохал так, что он полуживой на траве валяется, совсем мозги поехали? Горгон взял своего дружка за руку и отвёл на пару метров назад, пока Дерек помогал второму бойцу. Тот лежал на газоне, держась за горло и пытаясь восстановить дыхание. Всё лицо у него было в ссадинах и синяках, а из носа текла кровь. — Ты жив? — Почти. Взяв протянутую руку соседа, младший смог встать. Он оглядел толпу зевак, стоявших всё это время вокруг. Многие из них стояли с камерами, направленными на него. И ведь никто, никто — не помог ему. — Что вы там, хотели, чтобы я вам помог? Обойдётесь твари. Я сделаю всё, чтобы вы все сдохли в этой академии. — Парень плюнул на газон, утирая кровь рукой. Дерек потянул младшего за руку и увёл со двора, пока тот, не наговорил ещё чего попало. — Пойдём к моему отцу, он отчислит Ксавье за такое поведение! — Нет. Его не отчислят. Он — Герой академии и его отец финансирует её. Парни стояли на крыше и потягивали одну сигарету на двоих. Младший отказался идти в лазарет, поэтому до сих пор стоял в крови. — И что? Ему теперь можно бить всех подряд? — Не волнуйся. Я придумаю, как отомстить. Мне больше обидно за последние джинсы. Дерек оглядел друга. Действительно, вещь на вид была старая, а сейчас на ней красовались две огромные дырки. — Так почему ты не сказал, что ты… Не успев закончить фразу, Джонсон сразу получил ответ на вопрос. — Отреченный — значит проклятый. Какой смысл всем рассказывать кто я, если в итоге все от меня отвернуться? — Я не отвернусь. — Готов всех бросить ради парня, с которым живешь вторую неделю? Глупо. — Я ненавижу всех изгоев, что учатся в этой академии. Отец запихнул меня сюда, когда стал директором, чтобы я постоянно был у него на виду. Моя мать была изгоем и бросила меня, уйдя к бывшему мужу. Так что это не глупо, а справедливо. Парень бросил на пол сигарету, затушив её ботинком и зашёл в комнату. «Идём», послышалось изнутри комнаты. Младший быстро зашагал за знакомым. Дерек открыл шкаф мальчика, оглядев глазами скудный гардероб, состоявший из небольшой коробки с личной одеждой, аккуратно сложенной формы академии, красного бомбера и двух футболок, лежавших рядом. — И это всё? — Недовольно и одновременно не понимающе, спросил Джонсон. В ответ Венниел лишь пожал плечами. Все эти вещи были куплены на стипендию, которую он получал в прошлой академии, поэтому большего, парень позволить себе не мог. Старший молча открыл свой шкаф. Он взял пару аккуратно сложенных вещей и положил на стул. — Забирай. Бери что и когда захочешь. Ты теперь мой друг, а это значит, что я буду тебе во всём и всегда помогать. — Спасибо, — Лишь смог вымолвить Венни. — Спасибо тебе большое. — Если тебе что-то будет нужно — в первую очередь обращайся ко мне. Так они и стояли. Молча смотря друг на друга и думая, как продолжить разговор. — У меня есть просьба… Я видел у тебя машинку для волос. Можешь одолжить? — Идем в ванну, я тебя подстригу.***
Уэнсдей и Энид всю ночь проспали вместе. Синклер за весь прошлый вечер ни на секунду не оставляла свою новоиспечённую девушку без присмотра. Раньше Уэнсдей бы не позволила ей так заботиться о своём состоянии, но теперь Энид можно было делать абсолютно всё. Трогать чёрные волосы, расплетать вечно надоедающие всем две косы, держать девушку за руку и обнимать. Всеми этими преимуществами, блондинка воспользовалась. — Эни. Эни, вставай. Уже через два часа надо стоять готовыми во дворе. Аддамс встала три часа назад и решила дать своей девушке поспать, ведь та, провозилась с Уэнсдей несколько часов после отбоя. Блондинка открыла глаза и встала с кровати, слегка потягиваясь. — Погоди. Как ты меня назвала? — Заулыбавшись спросила девушка. — Не понимаю, о чём ты, Эни. — Последнее слово, готка специально произнесла тише. — О Господи, какая же милашка, Уэнсдей!!! Просто уаааааааа! Девушки стояли буквально в двух шагах друг от друга. Уэнсдей сегодня была совсем… другая. У неё были распущены волосы. На ней была растянутая футболка и спальные штаны. Не понятно, чем она занималась все три часа, что не стала переодеваться и приводить себя в порядок? Хотя нет, понятно. Она сидела и любовалась девушкой. Своей девушкой. Глядя на неё, Энид не смогла сдержаться и со своим приливом гипернежности и гиперлюбви к готке подошла и оставила короткий поцелуй на её виске. — Не скучай! Скоро буду! Энид взяла из шкафа сменную одежду и скрылась за дверьми в ванную. В это время, Аддамс переоделась и стала плести первую косу. — Можно? — Послышался голос сзади. Энид стояла переодетая, но ещё не накрашенная. Она очень сильно хотела заплести косу. — Тебе можно всё, Эни. Счастливая блондинка прикоснулась к черным волосам и аккуратными движениями стала переплетать локоны. Уэнсдей завороженно наблюдала в зеркале, за сосредоточенным лицом девушки, которая старалась не причинить ей боль и сделать всё максимально идеально. — Я тебе говорила, что ты безумно красивая? — Спросила Энид, глядя на готовую соседку. — За вчера ты сказала это сорок три раза. Ты тоже безумно красивая Эни. Такая нежность в словах, раньше всегда хмурой и немногословной Аддамс, тронула волчицу. Уэнсдей показала, насколько сильно может кого-то любить.