Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым.

8.5. лет назад. Уезд из небесной башни. Успешно закончив очередной год обучения Акио собирал вещи в предвкушении долгожданной дороги домой, изнуренный невыносимой едой и тренировками он был искренне рад, вот только одного взгляда на Таро было достаточно, чтобы усомниться. — Заглядывай к нам, — приободряющее толкая подросшего за год друга сказал Акио. — Мгм, — Таро лишь неуверенно кивнул и поклонившись вышел из комнаты. — Ну и когда ты успел его обидеть? – холодно спросил Иошихиро сидя на своей постели. Акио лишь пожал плечами и двое направились к выходу, их уже ожидала повозка, Иошихирно пошел сообщить воспитателю, что они выезжают, как неожиданно к Акио подошел император, который видимо приезжал по делам к учителю Ои. — Поздравляю с успешным окончанием обучения, — добродушно сказал он. — Спасибо, — сухо ответил он, стараясь оставаться вежливым. — Акио, твои результаты и тем более твое выступление на соревнованиях действительно привлекли мое внимание, — Масаши говорил спокойно, сложив руки за спиной. Его плечи были расправлены и черные глаза смотрели неотрывно. Но Маруяма не стал любезно благодарить, просто молчал, — я хотел предложить тебе место во дворце. — Что? – Акио скривился, не понимая, чего от него хочет этот человек. — Конечно не все сразу, — Масаши неловко рассмеялся, — тебе нужно будет многому научится и завоевать авторитет. Подумай, Иошихиро рано или поздно займет пост главы и беззаботные дни останутся позади, не сможешь же ты всю жизнь ходить за ним хвостиком. Я предлагаю тебе отличную возможность найти свое место в этой жизни. — У меня есть свое место в клане, спасибо за предложение. — Это пока оно есть, пока ваш отец у власти, как только пост займет Иошихиро вы больше не будете равны в своих обязанностях и как бы ты не хотел либо будешь одним из прислуг в доме. Должность у меня, либо так и продолжишь паразитом выживать только за счет имени клана. — Ваш тон становится все более грубым в отношении меня. — Просто хочу, чтобы ты смотрел на мир с открытыми глазами и соответствовал моей сестре хоть не долю, — Масаши больше не улыбался, его глаза были суровыми и сейчас его предложение более походило на приказ. — Я вынужден отказать, — также строго сказал Акио. — Я не тороплю, ты еще молод. Придешь, когда посчитаешь нужным, — Масаши уже развернулся уходить, но остановился, — и да, ты можешь рассказать сестре о моем предложении, но я бы не советовал, она плохо переносит все, что связанно с нашим домом. — Учту. Акио так и продолжил стоять суровым взглядом провожая спокойно идущего императора, пока тяжелая рука не упала на его плечо: — Что он хотел? – спросил старший. — Да ничего, — задумчиво ответил Акио, — подошел поприветствовать. — Тогда не стой тут столбом и давай живо в повозку. — Мгм. Спустя долгое время в пути они наконец добрались домой и первым делом хорошо пообедали так что даже Иошихиро набивал желудок долгожданными угощениями. Мира лишь ярко улыбалась, глядя на оголодавших братьев и Акио поднимая глаза на эту улыбку окончательно признавал свое поражение, если это и была лихорадка, она никуда не пропала лишь, укрепившись в его душе. После встречи с императором внутри он ощущал легкую тревогу, что все в один момент действительно переменится, он остановился и не дышал, стараясь сохранить этот простой момент в памяти: ярко улыбающаяся Мира передразнивает Иошихиро, который скрестив руки на груди с важным видом старается доказать ей свою правоту, кроткий взгляд повзрослевшего Макото и спокойный отец пусть даже сидящий рядом с Луной. — Акио, с тобой все в порядке? – к нему обратился отец, немного нахмуривший брови. — Да, все хорошо, — очнулся он. — Тогда может проведаете сестру? Она с нетерпением ждала вас. Акио не понимал почему все так восхищаются детьми и тем более младенцами, которые различались, по его мнению, разве что именами. Но впервые увидев племянника он замер пока в уголках глаз болезненно пощипывало от нахлынувшей нежности. Пухлощекий малыш с мягкими черными волосами, только и делал, что улыбался и жадно грыз свой кулак. Иошихиро остановился рядом с братом и взглянув на него Акио испугано открыл глаза: — Это что с тобой такое? – заикаясь спросил он, тыча в брата пальцем, — так ты выглядишь, когда стараешься быть ласковым? У меня мурашки по коже. Лицо Иошихиро сейчас озаряла мягкая улыбка, а глаза искренне блестели. Он не отводил взгляда от прекрасного малыша, протянул руки к младенцу и осторожно погладил щеки. — Ты ему нравишься! — радостно сказала Аи, — возьми на руки. — А, — неловко почесав щеку Иошихиро посмотрел на малыша, — как? Я его поломаю. — Что за глупости, он же человек, — Аи рассмеялась и ловко взяв пухлощекого карапуза передала его Иошихиро, которой неуклюже переложил руки, чтобы взять Юки как можно удобнее. — Тебе идет, — язвительно улыбаясь сказал Акио и щеки старшего покраснели. — Ты назвала его Юки, красивое имя, — обнимая заспанную сестру за плечи сказал Акио. Иошихиро не отрываясь смотрел на малыша пока тот радостно слюнявил его одежды, а после такой же мокрой ладошкой ухватился за его волосы так, что Аи еле помогла высвободится из плена. Но звонкий детский смех не дал брату и не секунду разозлится, он лишь сморщил нос упираясь в пухлую розовую щеку. Время летело достаточно быстро, привычная жизнь вошла в свое русло. Братья помогали отцу, вот только старшему оставалось все больше поручений так что Акио растерянно покидал кабинет. Он стал больше времени проводить с младшим лишь молча слушая его чтение в библиотеке, а когда Мира освобождалась сразу шел к ней. Девушка помогала Аи таскаясь весь день с малышом Юки, так что и няньки оказались не нужны. Но несмотря на все ее старания любимчиками малыша все также оставались Иошихиро и дедушка, от которого пусть и неприятно несло алкоголем. Акио не думал о собственных чувствах к Мире не давал себе на это времени и периодически ему все же казалось, что лихорадка прошла, но случайное касание или взгляд могли вновь запустить неугомонное сердце. Так прошел практически год. В тот день Акио по просьбе Макото тренировал его помогая хоть немного обуздать стихию воды, что крайне плохо выходило у несобранного братца и он периодически молча разворачивался, стараясь зайти в дом, но Акио проявлял небывалую строгость хватая его за шиворот и ставя на место. В его тренировках не было ничего изнурительного или болезненного, так что он считал, что может немного надавить на Макото не смотря на его жалостливый взгляд. Иошихиро и Мира сидели на лестнице у заднего входа в дом наблюдая за этими двумя. Теплое летнее солнце стремилось к закату, а небо сияло в самом светлом оттенке голубого. Тишина между ними была уютной, и никто не торопился прерывать ее. Иошихиро был изрядно уставшим из-за очередной истерики матери он не находил себе места, так что просто смотрел вперед даже не моргая. — Погода сегодня хорошая, правда? – спуская на ступеньку ниже Мира села рядом с ним. — Да, — немного отодвинувшись в сторону Иошихиро кивнул. На фоне слышались периодические возмущения Акио и попытки Макото разжалобить старшего брата. — Небо тоже красивое, — девушка старалась вызвать хоть какие-то эмоции на этом бессознательном лице. — Да, — снова сухо кивнул он. — Как мои глаза. Иошихиро молчал и лишь тяжело выдохнув произнес: — Нет. — Что? – губы Миры скривились, а брови недовольно поднялись. — Зачем напрашиваться на похвалу? — Какой ты зануда. — Твои глаза не похожи на небо, не неси чепухи. — Твои тогда похожи на навоз, — буркнула она. — Небо голубое, а твои глаза синие, — сухо произнес Иошихиро, но Мира лишь недовольно отвела взгляд поняв, что разговора не выйдет. — Они больше похожи на бушующее море во время шторма, словно волны, разбивающиеся о скалы и разлетающиеся в потоке пены. В такое море войдет разве что самоубийца, — Иошихиро говорил холодно так и не повернувшись к девушке, — а узор в них напоминает драконью чешую, даже если ты решишься войти и каким-то чудом выживешь, то могущественное существо все ровно не оставит от тебя ни кусочка истерзав душу, — он сделал небольшую паузу, — а небо оно просто голубое. Щеки Миры заметно покраснели, а на лице расплылась неуклюжая улыбка, она звонко рассмеялась с тона Иошихиро и толкнула его в плечо, но он лишь ухмыльнулся, продолжая смотреть вперед. — А твои глаза…, — начала она. — Навоз? — Да нет же… — Такие же как у Акио, — холодно перебил ее. — Нет, мягче, — девушка пожала плечами, и он растерянно отвернулся в сторону. Все же закончив с непутевым учеником Акио отпустил Макото и тот радостно рванул внутрь дома, братья привычно отправились в кабинет отца и заняли свои места. Мудзан выглядел обеспокоенным и все никак не мог сосредоточится на работе периодически потягиваясь за бокалом, так что у Иошихиро начинала подёргивается бровь. Акио стараясь не лезть в душу к этим двоим лишь скучающе положил голову на руку продолжая смотреть в свиток перед собой. — Вы хорошо поладили с молодой госпожой за эти два года, — подняв хмельные глаза на младшего сына сказал Мудзан. Акио дернулся от неожиданности отрицательно качнув головой улыбнулся отцу: — Да, она оказалась интересным человеком. — Любовь заставляет нас видеть в человеке самые удивительные черты. Иошихиро лишь поднял строгий взгляд на отца и сердце Акио подсказало ему, что ссоры уже не избежать, он хотел бы дернутся в сторону брата, чтобы закрыть ему рот, но опоздал: — Словно ты хоть что-то знаешь о любви. Хотя прости, ты же безумно влюблен в кувшин вина у твоих ног, — сегодня Иошихиро вновь пришлось выслушивать от матери об ужасном отношении отца, и он был буквально на взводе так что любая зацепка могла вывести его из себя. — Как бы ты этого не хотел, пока я главный в этом доме, так что будь добр держать язык за зубами, — Мудзан отвечал спокойно, гордо расправив плечи. — А если ли смысл от твоего нахождения здесь? –процедил старший и даже Акио ощутил, как защемило сердце отца. — Иошихиро, прекрати, — он обратился к брату, но так и остался без внимания. — Неужели считаешь, что справишься и без меня? – Мудзан наклонился чуть вперед и тон становился все более тяжелым. — А что изменится в моей жизни, кабинет проветрится от бесконечной винной вони? — Да прекратите вы! — все громче говорил Акио. — Посмотрите на него, разве не этот ребенок плакался мне о тяжелой ноше главы и нежелании жить так? — Я больше не ребенок! — отрезал Иошихиро поднимаясь на ноги. — Но ты все также беспомощен. Мудзан также поднялся, как успокоить сына и что он должен сделать он все еще не понимал. В этих глазах, в этом лице которое так похоже на него нет ни капли любви или нежности, ничего. Он хочет защитить его и как можно дольше помогать ему оставаться в беззаботной поре, но подобрать слов, чтобы устремить этот безумный нрав он так и не нашел. — Да прекрати ты. Отец ведь ничего плохого не сказал, — Акио старался хоть как-то угомонить старшего. — Продолжай играть ответственного главу сбрасывая на меня всю работу, пока сам таскаешься по публичным домам разбивая сердце матери, — губы Иошихиро подрагивали в напряжении, он тяжело выдохнул и направился к выходу. — Успокойся и сядь! — строго сказал отец, ударяя по столу. — Не думай, что смеешь мне указывать, — старший открыл дверь и вышел из кабинета. Акио растерянно посмотрел на дверь и на отца, который все также сохранял невозмутимый вид, но глаза болезненно опустились вниз. — Отец? – тихо обратился он к Мудзану. — Я сам виноват. Они больше не обмолвились ни словом, Акио так и не решился постучать в комнату Иошихиро. Весь дом лег спать так и не подозревая, что больше никто из них не увидит отца. Утром Луна лишь поставила Иошихиро в известность, что ночью пришло срочное известие о земельном разломе, открывшем чертоги ада в области выжженных земель. Так сообщив лишь слугам Мудзан покинул дом. Акио и Аи не скрывали, что ждут известий от отца, пока Иошихиро делал вид, что все в порядке под нагрузкой свалившихся на него обязанностей. Прошло три дня, но известии так и не поступало, пока к причалу не подошел корабль клана Окумура от куда с непривычно серьезным лицом вышла Нина в сопровождении младшего брата. Вся семья собралась в зале приветствуя гостей и увидев девушку Иошихиро ощутил, как все его внутренности переворачиваются от дурных предчувствий. — Рада приветствовать вас, семья Маруяма, — спокойно сказала она сидя на своем месте и медленно поклонившись, — как вам известно три дня назад земля раскололась, выпуская в этот мир скверных духов и демонов. Лучшие из заклинателей были отправлены на борьбу. — Говори быстрее, не тяни, — прервал ее Иошихиро. — Никто из заклинателей не выжил, — сухо ответила Нина и изумрудные глаза остановились на Иошихиро. Все семейство замерло, Аи прижав малыша крепче к груди устремила взгляд вперед словно старалась осознать услышанное, после осторожно приобняла Макото на глазах которого выступили слезы. Акио слышал лишь шум, он быстро вдохнул, стараясь взять над собой контроль и посмотрел на брата, которому сейчас едва ли было лучше, но лицо Иошихиро ни капли не изменилось, он все также невозмутимо смотрел на Нину продолжая: — Никто не вернулся? — Да, тел мы также не нашли, наши заклинатели земли долгое время прослушивали территорию, но биение всех живых сердец прекратилось. Им удалось закрыть разлом, но ценой этому стали жизни пятисот людей, — Нина низк поклонилась, — ваш отец стал одной из жертв трагедии, примите наши соболезнования. Иошихиро ничего не ответил, лишь поклонившись в ответ. — У меня также есть послание императора, он скоро лично явится выразить свое соболезнование, а также, — она устремила глаза на Иошихиро, — передать обязанности главы клана старшему сыну Маруяма. Акио не помнил, чем закончилась та встреча, он выходил словно в каком-то бессознательном состоянии слыша лишь рыдание сестры и Макото. Через мгновенье синие цвета клана были окрашены траурно белым и переодевшись он смотрел на собственное отражение все еще не принимая ситуации. Был ли он близок с отцом? Старик его искреннее любил и поддерживал. Он был его единственным родителем. Сейчас Акио вдруг осознал, что даже запах вина в этом зале был каким-то привычным и находится здесь без него было до тошноты неприятно. Таро лишь робко смотрел на друга и поддерживающе кивнул. Мира в белых одеждах испугано взглянула на собственное отражение, еще два года назад она выглядела также из-за смерти своего отца и прекрасно понимала, что могут чувствовать братья и Аи. Иошихиро все с тем же невозмутимым видом беседовал с Ниной, позже попросив Акио проводить их с Таро к причалу и развернулся к кабинету. Что же у него внутри никто в доме так и не смог понять. Они проводили Таро и Нину и остановились на причале. Мира не знала, что сказать и как убрать эту поглощающую тишину, что сейчас чувствует Акио и готов ли он к разговору. Она склонила голову глядя на отражение в ребристой воде и увидела его глаза, они застыли глядя куда-то вдаль, абсолютно пустые и безжизненные, вода продолжала играть так что Мире на мгновенье показалось словно к ним подступили слезы, и она испугано повернулась, но он в то же мгновенье натянул широкую улыбку прищурив глаза и посмотрел на девушку. — Зачем ты это делаешь? – голос Миры был тихим, но по тону было понятно, что она недовольна. — Делаю что? – гася дрожь в голосе спросил Акио. — Строишь эту дурацкую улыбку если тебе плохо. — Кто сказал, что мне плохо? — Даже мне грустно из-за смерти дядюшки, а ты потерял отца. — Люди умирают ничего не поделаешь. Мира устало выдохнула и прикусила губу глядя на него: — Всю жизнь будешь прятаться от боли? — Я не понимаю, о чем ты. — Все ты понимаешь, ты только и делаешь что убегаешь от собственных чувств игнорируя их, а они к твоему сведению никуда не деваются, — девушка ткнула пальцем в грудь Акио, — все от чего ты бежишь рано или поздно комом вырвется из тебя разрывая изнутри. — Если о плохом не думать, то и чувствовать себя будешь лучше, — улыбка Акио так и не сошла с лица, но голос был встревоженным, — какая разница что будет потом, главное, что сегодня мне не больно. — Не больно? – твердо отрезала Мира, — хочешь сказать, что не боишься оставаться один? Бежать получается только когда кто-то рядом, а стоит остаться наедине и твои мысли пожирают жалкую душонку. — Может не тебе говорить мне об этом? – неожиданно холодно сказал Акио, — что с твоей «душонкой» тебя не интересует? Что-то мешает тебе жить, заставляя скрывать любую слабость под маской, но ты так и не рассказала никому из нас, что случилось, ты продолжаешь жить с этим наедине и эта рана судя по тебе так и не затягивается. Мира лишь замерла, ей нечего было на это ответить и вид Акио был какой-то до безумия заведенный. — Стоит тебя послушать и можно решить, что ты понимаешь мои чувства лучше меня самого, — чайные глаза стали холодными, а тон наполнился уверенностью. — Да я бегу и продолжу делать это так долго насколько мне хватит сил, лишь бы не думать обо всем этом, но знаешь, — он еще раз взглянул в лицо девушки, которая не на секунду не дрогнула, — если ты правда думаешь, что знаешь, что у меня внутри, — он схватил ее ладонь прижимая к своей груди, где бешено колотилось сердце и сделал шаг вперед, — тогда ты либо заблуждаешься, либо сама бежишь от правды, — наклонив лицо чуть вправо Акио замер, глядя на Миру. Чувствуя безумное биение сердца под собственной ладонью Мира прекратила слышать окружающий мир, лишь низкий голос Акио и шум в ушах, пока к щекам стыдливо приливала кровь. Все что угодно, но только не дать произнести ему в слух. Она резко отдернула ладонь и отступилась назад, оказавшись у самого края причала: — Что такое, собираешься бежать? – устремив на нее взгляд Акио улыбался, но как-то непривычно злобно. — Прекрати или я прыгну! — указывая пальцем на край причала Мира впервые сорвалась на эмоции подобные страху. — Ты же собралась доставать из глубин моей души чувства так будь добра принять их все. — Не неси ерунды и не смей подходить! — все строже кричала Мира. — Я проиграл, Мира, — расправив плечи Акио смотрел на девушку и действительно чувствовал будто ломает себе ребра доставая заветное признание, — я не сдержу своего обещания. Синие глаза все больше округлились, а дыхание стало прерывистым, она еще немного отклонилась назад, еще немного и потеряет равновесие: — Прыгай, там метра 2 высоты, не разобьешься, — он уверенно шагнул в ее сторону улыбка не сходила с лица. — Я не умею плавать, — Мира резко отрезала, махнув рукой и от слабости в собственных ногах действительно потеряла равновесие с криком рухнув в воду. Сплошная темнота вокруг и невозможность вдохнуть в сочетании с безумно бьющимся сердцем, Мира в панике завертела головой под водой, стараясь руками нащупать хоть что-то. Акио лишь лениво выглядывал вниз: — И правда не умеет? – удивленно приподнял бровь, — может так все и оставить? – склонив голову влево он все же устало выдохнул и нырнул вниз. Темнота играла против него, но даже сквозь нее он смог увидеть светлые волосы, плавно колышущиеся в воде и быстро подплыл к Мире получив несколько ударов по лицу от барахтающихся рук. Он что есть силы ухватил ее за талию выплывая с ней на поверхность. Долгожданный глоток воздуха и Мира сама того, не осознавая буквально обвила всего Акио, цепляясь за него руками и ногами прилипла и испугано дрожала: — В воде главное не паниковать, — быстро моргая Акио все еще придерживал ее одной рукой за талию, второй помогая себе остаться на плаву. Мира наконец смогла сосредоточится и взглянула в чайные глаза, которые сейчас были непривычно близко. Акио чувствовал, как громко стучит его сердце отдаваясь ударами в шею, как легкий озноб идет по спине и мурашки слабостью проходят по всему телу. Его взгляд упал на губы, девушки, которые дрожали не то от холода, не то от испуга и на мгновенье разум помутнился едва не толкнув его вперед. Но Мира жалобно вцепилась ему в шею задрожав всем телом: — Пожалуйста вынеси меня на землю, — тихо сказала она. — Ты же сама хотела прыгнуть, может поныряем? – Акио сделал вид, что задерживает дыхание. — Нет, нет! — Мира еще более жалобно завопила, взбираясь по нему ногами словно по лестнице. — Все мне больно, успокойся, — рассмеялся он. Он вышел на берег осторожно поставил дрожащую госпожу на ноги и к его удивлению девушка тут же рванула вперед, буквально. Она убегала. Он ошарашено открыл глаза догоняя ее, но сколько бы не старался заговорить, она лишь отмахивалась нервно вздыхая. От чего-то ему было безумно смешно открыв новые чувства в этой персоне, и он улыбаясь проводил до самого дома остановившись у порога. Мира поднялась на ступеньку и неожиданно замерла, лишь кончики пальцев подрагивали, выдавая волнение. Она обернулась, вернув лицу прежнюю сдержанность: — Ты прав, я не имею права лезть в твою душу, но я искренне переживаю, что все то, о чем ты молчишь, рано или поздно сломает тебя, — она говорила тихо, но уверенно. — В одном ты права, я действительно не люблю оставаться в одиночестве и скорее всего рано или поздно я действительно сломаюсь, но пока этот день не настал, я буду бежать от всего этого так долго как смогу. Единственное от чего я не хочу бежать, это любовь к тебе. Она не причиняет мне боли. — Пока не причиняет. — Значит мне будет достаточно этого «пока». Мира нервно глотнула, опуская взгляд, еще мокрые пряди упали на глаза и Акио неосознанно протянул руки заправляя влажные локоны ей за ухо. — Акио, — тихо сказала она, пока красные щеки до боли щипало. — Да? Две теплые ладони обхватили его лицо и влажные холодные губы накрыли теплые лепестки губ Миры. Акио настолько растерялся, что на мгновенье едва не отстранился, так что Мира пошатнулась на ступеньке, но руки думали быстрее него и обхватив ее за талию он обнял ее сильнее прижимая к себе. Он уже давно не был невинным ребенком, но сейчас этот поцелуй был словно первый глоток воды в самый засушливый день, сердце выпрыгивало, а ноги дрожали от нахлынувшей слабости. Ладони Миры скользнули ниже к его шее и словно молния скользнула между ребер, так что Акио болезненно прикрыл глаза. Никто из них, не хотел, чтобы это закончилось, но холодный ветер подувший в их сторону прошел по рукам Акио которые крепко сжимали талию девушки, и он нехотя отринул от нее в легкой отдышке скользя по взгляду по ее смущенному красному лицу: — Здесь холодно, ты простудишься, — едва выговорил он, собираясь с мыслями. — Мгм, — быстро кивнула девушка и резко развернулась, чуть не упав на следующей ступеньке забежала внутрь. Акио приложил руку к груди где обжигающим потоком сердце словно обезумившее гоняло кровь и осознал, что безумно улыбается, хлопнув себя по щекам стараясь привести в чувство он направился к дому. Если он казалось просто перенесет утрату, то Иошихиро был абсолютно другим, он дорожил семьей и пусть между ним с отцом были свои недопонимания, старший всегда искренне любил старика. На дворе уже стояла глубокая ночь, но в комнате брата не оказалось, Акио направился к кабинету и замер у двери. Он не понимал, как поддержать. Набрался смелости и открыл дверь, веки изумлено распахнулись. Все бумаги сейчас были разбросаны по кабинету, а шкафчики сломаны, Иошихиро стоял в центре с абсолютно пустыми взглядом и его плечи подрагивали в отдышке: — Выйди, — тихо сказал старший. — Послушай… — неуверенно сказал Акио. — Я не хочу никого видеть, выйди. — Я хочу тебе помочь, — он все же зашел тихо, на цыпочках. — Мне не нужна помощь, — взгляд Иошихиро был каким-то безумным и взмахнув рукой он направил поток воздуха, который лезвием врезался в стену рядом с Акио. — Иошихиро? – младший не на шутку испугался за брата, пусть тот и был ворчливым и вспыльчивым, но он никогда в серьез не кричал на него и уж тем более не использовал против него силу. — Я просто хочу, чтобы ты ушел, — холодно процедил старший закидывая голову к верху, — можно хоть что-то в этой жизни будет как я хочу? — Я зайду позже, — осознав, что сейчас он не способен никак помочь, Акио растеряно вышел из кабинета жалобно хватаясь за сердце, которое испытывало непривычно много разных чувств для одного дня. Он понимал, что не сможет уснуть и что не может оставлять Иошихиро в таком состоянии, поэтому решил принять некоторые меры: — Ты хочешь, чтобы я пошла к нему? – удивлено спросила Мира, которая уже переоделась в сухое, но волосы все еще оставались влажными. — Луна и Шизуха только и умеют его изводить, так что ему станет только хуже, а на тебя он и кричать не станет и может выслушает, — неловко почесывая затылок сказал Акио. Мира лишь недоверчиво взглянула на окно кабинета и кивнула. Она не стала долго мяться у двери, быстро зашла внутрь, сам Акио уселся облокотивший спиной на стену и нервно подрагивал ногой стараясь думать о разной ерунде. — Зачем ты здесь? — дрожащими руками собирая на полу разбросанные бумаги спросил Иошихиро, — выйди. Мира не ответила лишь прошла вперед нагло, наступая на разбросанные документы. — Я ведь по-хорошему прошу выйти, — напряженно сказал Иошихиро не глядя в ее сторону. Мира лишь подошла к столику, на котором сейчас были пролиты чернила смешавшись с растворенной бумагой, она лениво наклонила голову в сторону стараясь прочитать размытый текст. — Блять, просто прекрасно! — выбросив все собранные бумаги из рук Иошихиро слегка повесил голос поворачиваясь к девушке, которая устремила на него спокойный взгляд, — если ты пришла меня утешать, то не трать свое время и помоги моему брату, — он тяжело дышал, стараясь собрать остатки самообладания. — Столик. — Что столик? — Почему столик уцелел? Неужели он тебя не взбесил? — Ты издеваешься? – в груди Иошихиро все закипало так словно последняя черта вот-вот будет пройдена. Мира лишь невозмутимо продолжала смотреть на него расцветая в все более коварной улыбке. — Неужели это поведение благородного главы? Как же твои люди, которые старательно готовили все эти отчеты и прошения. — Плевать я хотел на этих людей и этот чертов клан! — Иошихиро окончательно утратил контроль сорвавшись на крик, — Ради каких богов это должно происходит со мной? Почему? – его глаза наливались кровью, а дыхание становилось все прерывистей, он направил поток воздуха в сторону Миры, которая ни на секунду не дрогнула, сохраняя улыбку и столик рядом раскололся на две части. Иошихиро осознал, что сделал и замер не двигаясь. — Ну же, ты так хорошо начал, — Мира наклонила голову влево делая к нему шаг на встречу. — Прости, — тихо сказал он стараясь вернуть лицо спокойное выражение он обессиленно сел на пол накрыв глаза ладонями. Мира села рядом скрестив ноги и подвинулась, она больше не улыбалась поняв, что из этих двоих можно вытянуть что-то стоящее только если вспороть живот. Она протянула руки и взяла его ладонь с свою так что Иошихиро испугано посмотрел на девушку рядом. — Что ты делаешь? – тихо спросил он. — Я ничего не помню о матери кроме одной маленькой считалочки, — она раскрыла его ладонь и осторожно вела указательным пальцем рисуя круги, — вишня в цвету, весна наступает. Ягодки ждут, листик скрывает. Ветер подул, листик упал. Ягодку вижу … Иошихиро практически не слышал той глупой считалочки, его глаза замерли на лице девушки и в груди до боли все сжималось так что вдохнуть не получалось, а ладонь в ее руках обжигало огнем. — Кто же сорвал? — Мира ринулась его щекотать, но его лицо осталось неизменным, он продолжал сидеть подобно бездомной собаке и смотрел на Миру словно на единственную надежду на спасение, — неужели ты не боишься щекотки? — Боюсь, — тихо сказал он, не отводя глаз. — Ну тогда давай еще раз, — она вновь заводила круги по его ладони. — Ты делаешь только хуже, — его губы шевелились, но в слух он так ничего и не смог произнести. Мира провела свою считалку еще пару раз так и не добившись и улыбки Иошихиро: — Ты устал? Ее вопрос звучал неоднозначно, от чего устал? Устал сегодня или в целом? — Да, — Иошихиро покорно кивнул уже не имея сил сопротивляться собственному сердцу. Мира довольно похлопала ладонями по своим коленям и Иошихиро болезненно улыбнувшись осторожно лег на них неосознанно сжимая в ладони край ее одеянии. Девушка неподвижно сидела около часа и терпеливо ждала, когда старший провалится в глубокий сон. Любопытно разглядывала его лицо, которое так упрямо пыталось казаться более строгим, чем у брата, а на деле было куда более ласковым. Акио неуверенно заглянул в дверь долгое время, не слыша движения и улыбнулся, увидел мирно спящего брата и благодарно кивнул Мире. Он собрался бы уходить, но девушка недовольно взмахнула головой и указала на разбросанные бумаги на полу, по губам Акио прочитал лишь приказ «убирай» и недовольно выдохнув он принялся за дело. Служащие дома быстро смирились со смертью главы и уже через 9 дней готовились к церемонии передачи власти Иошихиро, все семейство Маруяма сейчас разделилось. Каждый предпочитал проживать утрату наедине со своими мыслями. Всегда лучезарная Аи сейчас заметно поникла, а розовые щеки утратили краску, у нее не было сил и желания общаться с кем-либо, поэтому Мира предпочла не навязываться девушке. Иошихиро с абсолютно стеклянными глазами не спал уже несколько дней вновь и вновь наводя порядки в кабинете из которого прогонял любого вошедшего. Макото привычно спустился в библиотеку и были слышны лишь кроткие всхлипы рыданий. Даже Акио старательно делавший вид, что его ничего не тревожит сейчас был сам не себя не похож все чаще погружаясь в собственные мысли и теряя связь с реальностью. Мира наконец увидевшая просвет в возможности Акио понять самого себя решила не отвлекать его и предпочла избегать некоторое время, чтобы дать ему время побыть наедине. Она бесцельно бродила по непривычно тусклому дому, где сейчас были опущены все знамена клана из-за чего белые стены выглядели неживыми. Девушка проходила мимо главного зала, как вдруг наткнулась на удивительную картину: тетушка Луна в полусознательном состоянии восседавшая на месте главы клана с бутылкой вина в руке и тонкой струйкой разлитого напитка, стекающей к самой шее. Мира прикрыла рот ладонью сдерживая усмешку от неожиданности и уже собиралась развернутся, чтобы уйти: — П..постой, — пробубнила Луна приоткрывая тяжелые веки. — Простите, тетушка, я вас не расслышала… — По..ик -…. — Подойди Мира все сильнее сжимала щеки, чтобы язвительная улыбка не покрыла ее лицо, но этот непривычный вид взлохмаченной и пьяной Луны застал ее врасплох. Она послушно подошла к тетушке и заботливо вытерла краем рукава убежавшее вино, осторожно забрала бутылку из цепкой хватки и поставила рядом. — Спасибо, — стараясь хоть немного поправить собственный внешний вид, Луна неловко приподнялась, облизывая губы и прикусывая их, пыталась проверить чувствительность. — Не стоит, — Мира ярко улыбнулась и вероятно впервые увидела насколько же братья на самом деле походили на мать, стоило ее волосам немного растрепаться из всегда строгой прически, а глазам заблестеть. Луна же подняла неосознанный взгляд и замерла, всматриваясь в лицо светлокудрой девушке. — Ты очень похожа на свою мать, — тихо сказала она, прижимая руку к пульсирующему от боли виску. — Вы уже говорили, — Мира произнесла это с такой легкостью, что пьяному разуму Луны это показалось даже чем-то обидным. — Неужели, ик, — она замерла, подавляя приступ подступившей рвоты и тяжело выдохнула, — неужели тебе неинтересно послушать про нее? — Зачем мне слушать про незнакомого человека? — Пф, — Луна нервно шикнула и отвернулась, от чего улыбка Миры стала еще ярче наблюдая в матери привычного старшего сына, — она была куда красивее тебя. — Не сомневаюсь, — девушка больше не могла сдерживаться и прыснула со смеху. — А твой отец был… — Жутким гуленой, это я знаю. — Да нет же, — Луна грубо закусила нижнюю губу все больше приводя себя в чувство, — он был в нее влюблен. Мира старалась оставаться невозмутимой, но ее улыбающееся лицо все-же дернулось, зная своего отца представить, что он мог в кого-то искренне влюбится было невозможно. Видимо в ее матери было что-то действительно особенное. Она быстро пришла в себя и помогла неуклюжей Луне встать, провожая ее до спальни. Завтра должна быть церемония передачи власти ее сыну и госпоже явно нужно поскорей прийти в себя. Луна же практически разваливший и повиснув на плече Миры неотрывно смотрела на ее лицо погружаясь в воспоминания.