Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым.

Мира успокоилась спустя почти час острой истерики и едва ли нашла в себе силы подняться, устало закрывая глаза, прижималась к теплой женщине. Пускай всю жизнь она говорила, что мать ничего не значила в ее жизни, но на самом деле это была лишь глупая обида за то, что ее бросили, она помнила о маме гораздо больше глупой считалочки, помнила, как пахли ее волосы, какие теплые были руки, просто старалась не вспоминать. Сейчас запах был практически таким же, тепло чужих ладоней, заботливо прижимающих ее к себе, казалось доходит до самого сердца. Усталое тело и затуманенный разум слились: — Матушка, — Мира закрыла глаза сжав и без того мокрые одежды на груди Зои. Бездушный взгляд серых глаз наполнился блеском, а губы, задрожавшие от боли, приоткрылись: — Да, родная. Мира открыла глаза лишь спустя час осознав, что все также жалобно лежит в чужих объятиях постаралась быстро отстраниться неловко краснея. Зои погрузившаяся в свои мысли растерялась, глядя на поглаживающую свои щеки круглолицую девушку. — Меня зовут Зои, — сухо сказала красноволосая женщина. Мира неловко кивнула. В груди было так пусто и легко, что ее словно тошнило от каждого движения. — Это место теперь твой дом, придется мириться с его правилами, — женщина поднялась и немного скривила лицо, вероятно ноги затекли от долго времени сидения на полу. Мира бы хотела промолчать, но вымокшие на сквозь от ее собственных слез красные одежды хозяйки заставили ее смутиться. — Тебе не стоит переживать, плакать и дрожать от страха нормально, но, — Зои сделала глубокий вдох, — та дрянь в твоих карманах не выход, подумай об этом. Дверь закрылась, и обессиленная Мира с трудом поднялась на постель, здесь неприятно пахло сыростью и даже сквозь толстые стены доносились смешки и стоны соседних комнат. Глядя перед собой, она опустила руку в карман вытряхивая несколько пилюль на дрожащие руки, слабость сыграла против нее и драгоценные бусины рухнули на пол, они были последними в этой бесполезной коробке. Так поднимая их с пола Мира закрывала глаза прощаясь с собственной сущностью, жадно проглотив их она ждала, когда боль и пустота внутри отступят и после провалилась в глубокий сон. Конечно нельзя сказать, что девушка была готова сразу смириться с ужасающими условиями. Ее душа долго противилась, а количество выплаканных слез едва ли можно было оценить кувшинами. Все тело ощущалось безумно грязным, а каждый день давался с невыносимым трудом. Она избегала общения с кем-либо лишь вежливо отвечая на вопросы Зои, но один упрямый юноша работающий здесь все же частенько вызывался ей помочь в разных мелочах. Он не был танцором, а значит в глазах Миры его тело было еще более грязным, но если быть с собой честной, то избегала она его по другой причине – он был слишком похож на ее юного друга из семьи Маруяма. От миловидной внешности и щенячьих глаз, до пугливого нрава. Мира научилась стирать свои вещи и первое время ловила на себе ошарашенные взгляды потому что не переставала обиженно плакать пока делает это. Ей приходилось самой беспокоится о порядке в комнате, это было лучше, чем жить в бесконечной грязи. А роскошные обеды и ужины заменились самыми простыми. Привычная жизнь многих для нее была сущим кошмаром из которого был лишь один выход. Она больше никогда не смотрела на мир трезво. Было не важно, что именно попадет в ее организм пилюли, алкоголь или все вместе. Казалось, что и опиум уже приходился ей по вкусу. Все лишь бы не сталкиваться с собственными мыслями. Пока она была пьяна ее не волновали излишне наглые руки гостей, хотя нрав все же противился, зачиная конфликт за конфликтом, не волновало собственное будущее, ничего. Все ее жизнь пошла одной сплошной полосой где картины смутно менялись и в глазах двоилось, отдавая цветными бликами. Мучительные минуты трезвости по утрам сменялись дурманом в голове, а безумная улыбка осветила это до боли чужое лицо. Так прошло около двух лет. Все-же у Мии осталась причина для беспокойства и договорившись с Зои она взяла лошадь и отправилась в сторону ласточкиного города. Условием того, что ее спокойно отпустили было сопровождение Ито, того самого паренька, который в отличие от остальных все же упрямо старался сблизиться со странноватой девушкой. Дорога занимала пол дня поэтому вопреки своему желанию Мира больше не могла молча выносить робкие взгляды круглых глаз: — Ты Ито, верно? — Да, — едва сдерживая улыбку молодой человек тут же подогнал лошадь выравнивая ее в ходу с лошадью Миры. К его сожалению девушка более ничего не говорила лишь бездумно смотрела вперед. — Я заметил тебя еще в первый день, кажется ты не особо радовалась попасть в подобное место. — А ты радовался? — Мне было 4, от куда мне знать, — пожимая плечами ответил он. — 4? Что должно случится, чтобы привести ребенка в 4 года в такое место? Молодой человек не мог ответить, лишь мягко улыбнулся: — В любом случае у меня есть мечта и я не собираюсь оставаться тут на всю жизнь. — Мечта? — Мгм, — он довольно кивнул — Так почему не сбежишь сейчас? Отличный шанс не возвращаться туда. — Какой толк если я сбегу и останусь на улице? Все мои деньги у Зои, я усердно коплю на выкуп и часть она откладывает мне на дальнейшую жизнь. — Усердно копишь, ложась под других мужчин? — Ты грубая, — ничуть не смутившись ответил Ито с мягкой улыбкой, от чего Мира вдруг ощутила себя неловко. — В конце концов не важно как, но ты выберешься, — словно между прочим сказала она и ускорила ход лошади вырываясь вперед. Спустя несколько часов они добрались до ветхого домишки и тут Мира уже попросила любопытного юношу побыть за дверью. Сама, открывая деревянные двери, которые нещадно скрипели и успев закрыть их за собой наткнулась на взгляд абсолютно белых зрачков. — Вы Анку? Отец рассказывал о вас, так что думаю вы сможете помочь. — Ох, дитя, — старушка неспешно подходила ближе и словно старалась рассмотреть девушку напротив, — ты дочь того доброго человека? — Да, именно того доброго человека, так вы поможете? Мира рассказала о своей просьбе и внимательно выслушав ее Анку проводила девушку в комнату усадив за круглый стол. — Ты хочешь изменить форму кольца? — глядя на золотое украшение опоясывающее хрупкие пальцы спросила Анку. — Да, не хочу, чтобы кто-то знал, что оно на мне. — Это будет отнюдь не просто… — Но вы же дух. — Какой у тебя настырный тон, — рассмеялась Анку, — хорошо, снимай. Мира осмотрелась, вокруг не было зеркал, а окна пыли зашторены, тяжело выдохнув она зажмурила глаза и стянув кольцо отдала его тетушке. — Чего глаза зажмурила, боишься чтоль? Да ничего я с ним не сделаю, — тетушка лишь накрыла кольцо ладонями и продолжала, улыбаясь смотреть на девушку. Ее глаза не видели, она могла лишь чувствовать душу, а значит и Мира для нее не изменилась. Но сама девушка не могла взглянуть даже на руки изменившие черты. — Так страшно столкнуться с собой? Мира не отвечала, этой старухе не должно быть дела до ее страхов. — От чего же ты дрожишь как лист на ветру, чтобы ты не видела в зеркале ты всегда несешь в себе собственную душу, а это куда страшнее, — в ответ вновь последовала тишина, — можно подумать я хочу тебя расстроить, но вовсе нет. Чтобы не произошло и как бы ты не выглядела, ты всегда останешься молодой госпожой, понимаешь меня? — Молодой госпожи больше нет, — холодно отрезала Мира. — Я вижу ее напротив себя. — Вы не можете видеть. — Я вижу куда больше чем ты думаешь, дочь императора. — Просто молча переделайте кольцо, и я выйду от сюда. — Заявиться к взрослым в таком состоянии, да еще и хамить, думаешь отец… — Отца нет, — пилюли помогали Мире не чувствовать злости, как бы ее не раздражала ситуация, она не выйдет из себя. — Ошибаешься, он всегда здесь, — Анку ткнула Миру в область сердца, — а ты всегда останешься его дочерью. — Вы закончили? – абсолютно скучающим взглядом посмотрела на Анку Мира и опустив взгляд на морщинистые ладони увидела маленькую золотую серьгу, еще отдающую красноватым цветом раскаленного метала. Уши Миры никогда не были проколоты, но подобная мелочь уж точно не пугала ее. Одолжив у Анку иглу она ловко проколола ухо и выдохнув вдернула сережку. После не большего помутнения все вернулось на круги своя. — Спасибо вам, — слегка поклонившись Мира направилась к выходу. — Ты еще найдешь ради чего тебе стоит бороться, госпожа, — старушка улыбнулась и тяжело выдохнула, провожая раздраженную персону. Мира быстро вышла прочь, конечно припухшая мочка уха не могла остаться без внимания Ито, но она его не слушала, ловко запрыгнув на лошадь она удалялась от ветхого дома лишь на мгновенье замерев. В нескольких шагах от них прошел удивительно высокий мужчина в зеленых одеждах с пустым взглядом. Конечно Мира узнала его, но, она стукнула по лошади и быстро сорвалась с места. — Ничего уже не имеет значения, — повторяла она себе вновь и вновь. Дни тянулись один за другим и вопреки всем ее стараниям странноватый паренек с круглыми глазами все же упрямо продолжал нарушать ее покой. Она смирилась, одаривая его разве что короткими фразочками, но казалось он и без того был доволен. Все что можно было сказать об Ито — он был одинок. Настолько, что жалобно цеплялся за любую возможность почувствовать, что кто-то в нем нуждается. И Мира нуждалась, ей не было стыдно заставлять его убирать собственную комнату или стирать одежду, она наслаждалась этой возможностью, лишь избегая испепеляющего взгляда Зои. Упрямый парнишка не до конца осознавал глупых смешков в свою сторону и продолжал наивно хвостиком доставать девушку. Зои не раз заводила с Мирой разговор об этом, как и в тот день: — Он делает это добровольно, никакого принуждения, — лениво подняв глаза на хозяйку заведения отвечала Мира. — У тебя есть хоть мнимый отголосок совести? – Зои присела напротив нее и долго ждала ответа, — кто он по-твоему, забавный зверек или игрушка? Он человек, Мия. Глубоко несчастный от собственной судьбы, старается с тобой подружиться и сам не осознает собственной глупости. — Учиться нужно было, чтобы не глупить. — Ты правда думаешь, что его чему-то обучали? Он вырос в публичном доме. — Почему ты привязалась ко мне? Сама то лучше? Если тебе его так жаль почему продолжаешь торговать его худощавым телом? По-твоему, он больше страдает, угождая моим прихотям или … — Я не виновата, что этот мир так устроен, — прервала ее Зои, — все что я могу это поддерживать его, я не настолько богата, чтобы распустить здесь всех одарив благами и к сожалению, не могу сделать исключение даже для него. — Просто отцепись уже от меня, — лениво цокнув Мира зажмурила глаза прикладывая руку к пульсирующему виску. — Ты выглядишь все хуже, — сухо подметила Зои. — Какая разница. Мира продолжала лениво пить терпкое вино из своего бокала. На дворе стоял знойный летний день и после вчерашнего дождя на улице было невыносимо душно, видимо от этого практически все заведения пустовали. В зале было лишь несколько мужчин, которые остановились здесь на несколько дней и несмотря на достаточно ранее время уже изрядно захмелевшие они вели себя достаточно шумно, но Мира старалась игнорировать их голоса пока ее слуха не коснулось: — Ты что мне не веришь? Говорю тебе молодая госпожа умерла. — Да разве она может? — Моя сестра видела, как та сбросилась в реку с обрыва и больше никто ее не видел, нет ну правда разве смогли бы ее с кем-то спутать? Молодая госпожа мертва? Затуманенный разум Миры старался обдумать услышанное, но слова не клеились. — Может оно к лучшему, говорят ее характер был совсем не таким как у императора, какой толк от сварливой девчонки? — Да уж точно, люди во дворце от нее натерпелись, я слышал. Мира расплывалась в широкой улыбке едва сдерживая смех, она хотела бы дослушать их, но Зои прервала: — Господа, император едва ли был бы рад услышать подобное о его сестре, не стоит обсуждать это в стенах нашего заведения. Ее холодные глаза и низкий голос заставляли даже мужчин порой дрожать, поэтому двое переглянулись и продолжили болтать на какие-то очередные бесполезные темы. Мира была уверена, что ее никак не тронули сплетни, вероятно ей даже было жалко светловолосую бедолагу, решившую покончить с собой, но к вечеру в миниатюрном теле уже было смешано все что помогало ей забыться. Она не помнила, как добралась до комнаты, не ощущала своих рук и вновь и вновь прикусывала внутренние стороны щек стараясь вернуть им чувствительность, но ничего не выходило. Перед глазами плыли яркие блики, а рвота была настолько частой, что уже вскоре она чувствовала будто все ее органы, хотят выйти наружу. Заботливый Ито упрямо продолжал ухаживать за ней сколько бы раз она не отмахивалась рукой. Вытирая губы от горькой прозрачной жидкости которая так и рвалась из нее, она обессиленно уселась на пол упираясь спиной о кровать. — Кто это? – не отводя практически сомкнутых глаз от зеркала напротив спросила Мира. — Как кто? Это ты, — смочив очередное полотенце Ито приложил его к лбу девушки — Я? А кто я? – мутные глаза поднялись на паренька, сидящего рядом на корточках. — Ты Мия, а большего я о тебе и не знаю, — он старался улыбаться, но было заметно, что ее состояние пугает его. — Но она мертва, — Мира лениво указала в зеркало. — Как это мертва? Посмотри, ты живее всех живых, — он ткнул ее пальцем в круглую щеку, но девушка ничего не почувствовала. — Я убила ее, я ведь помню, — ее глаза вновь вернулись к зеркалу, — кто ты? — Мия, это ты. — А кто такая Мия? – ее сердце начинало биться все чаще. — Ты, послушай тебе просто нужно отдохнуть — Кто я, Ито? Ответь пожалуйста мне кто же я? — Ты, — он ненадолго замолчал, — Мия — Я? Она закрыла глаза и тяжело выдохнула. — Я скоро вернусь, нужно сменить полотенце, — он схватил чашу с водой и полотенце выбегая прочь. Мира долго смотрела в собственное отражение, оно пугало ее. Чем дольше она не отводила глаз, тем хуже все становилось, темнота давила. Кто же она в конце концов такая? Кто мертв, девушка в зеркале или молодая госпожа? Осталась ли в ней Мира? А может Мии никогда не было? Громкий звук трескающегося стекла заставил хозяйку спешно подняться на второй этаж, они столкнулись с перепуганным Ито у дверей и открыв ее увидели разбитое зеркало, разлетевшееся на кусочки среди которых сидела ярко улыбающаяся девушка, закинув голову к потолку.