Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым.

С этого разговора все действительно стало значительно проще. Таро вел себя непринужденно и повсюду таскал с собой Акио, а вечерами они постепенно приступили к тренировкам Тины. Неожиданно появившийся в жизни детей дедушка уже не мог от них отделаться всюду, находясь в их сопровождении. Вопреки суровому и недовольному лицу он отнекиваясь прогонял дочерей, когда те пытались забрать приставучих детей и не меняя сурового взгляда отвечал на все вопросы их пытливых умов. Во время тренировок Тины он сидел на первой террасе у главного входа и не сводил глаз с тренировочного полигона, лишь изредка кивая сопливому мальцу рядом довольно болтающему что-то. Акио было сложно объяснять Тине что-либо, но спустя пару дней нагоняев от Таро их характеры притерлись, вернее были отодвинуты на задний план. Девушка оказалась прилежной ученицей или же просто не могла упасть в грязь лицом под зорким взглядом отца и брата. Акио же ощущал собственную уверенность и искреннюю радость, когда у нее что-то выходило. Все от стойки от расслабления точек давало результат. Две недели тренировок были только началом, но Тине и израненным рукам нужен был перерыв, да и Акио не планировал испытывать терпение старшего брата, поэтому предупредив Таро силой приволок Макото к вечно уставшему мужу Тины и вопреки его отговоркам упросил переместить их. — Ну почему, ты же мог как в прошлый раз сказать, что со мной все хорошо? — жалобно продолжал младший недовольно отряхивая одежды. — У тебя самого то совесть есть? Он переживает, — Акио поднялся на ноги, вытирая ладони, — пошли давай, а то ты и меня злым увидишь. Макото недовольно задрал голову и последовал за Акио. Они остановились внизу лестницы и не договариваясь замерли. — Что там происходит? — Собрание какое-то? – пожал плечами Макото. Братья быстро поднялись по лестнице и чем ближе приближались к входу, тем страннее выглядела картина. Все служащие дома, абсолютно все, сидели на белых ступеньках. Некоторые закрывали уши, а кто-то перешептывался смеясь. Акио увидел Шизу сидящую в самом низу, она заботливо закрывала уши ребенку рядом. — Что у вас тут происходит? – поинтересовался он. Толпа едва не подорвалась кланяться, но Акио остановил их ладонью. — Мы здесь просто… — промямлила она. — Пф, — Акио прошел мимо. — Стой не ходи туда, — отдернула его Шизу за низ одежд. — Чего это? — Они там ругаются, — довольно ответил мальчик. — Ругаются? – сморщив брови переспросил Акио, кто вообще этот малец? — Потому что братец Иошихиро пи…, — мальчик не договорил, Шизу закрыла ему рот неловко улыбаясь. — Не могу не согласится, но все же… — он хотел ступить вперед как послышался звук битого стекла и казалось, что это не маленькая тарелка. — Думаю нам стоит подождать здесь, — неловко поджав губы Макото сел на другом конце лестницы подальше от людей и Акио присоединился к нему сморщив брови и оглядываясь назад. Внутри ситуация была куда хуже, чем у спокойных людей снаружи. Мира держала в руках тупой меч, а Иошихиро неловко перешагивал через разбитое стекло на полу отходя назад: — Что мне еще сделать если ты не планируешь держать обещания? — вены на ее шее пульсировали, а голос из-за крика срывался. — Да я…, — Иошихиро кричал в ответ, но полетевший в него обломок стула прервал от ответа. Разговора не выходило, после долгого метания в друг друга оскорблениями и предметами Иошихиро очутился возле входной двери и отступая назад открыл ее спиной спускаясь по лестнице и игнорируя людей позади себя. — Мира, блять! Я уже думаю отказать от принципа не бить женщин, — его плечи высоко вздымались от тяжелого дыхания, а губы нервно дергались. — Обещания не держишь, от принципов отказываешься, что в тебе осталось от благородного человека? — стоя на две ступеньки выше она надменно подняла голову выбрасывая тупой меч. — Что свежий воздух привел в чувство? – грубо спросил Иошихиро, — идиотка, — прошептал он сам себе и словил убийственный взгляд синих глаз, — ну давай, продолжай, — старший широко раскинул руки раскрывая ладони, — разрушим этот дом до основания и возможно твой гнев пройдет? — Голова болит, — недовольно ответила она спокойным голосом. — Принесите кто-нибудь лекарств, — не оборачиваясь назад скомандовал Иошихиро, и девушка из толпы как ни в чем не бывало поднялась, заходя в дом. Он медленно подошел к Мире прикладывая ладонь тыльной стороной к ее лбу: — Он всегда горячий. Девушка подняла уставший взгляд вверх и уткнулась лбом в его грудь. Акио и Макото не понимающе переглянулись и ждали ответ от друг друга, но кажется ни черта не понимали. Старший так и не заметил их в толпе, служащие заходили в дом невозмутимо перешагивая обломки мебели и стекла, кто-то тут же принялся за уборку. Акио последовал за Иошихиро взяв слово с младшего, что тот появится на ужине и выдохнув открыл дверь кабинета. Старший стоял внутри скрестив руки на груди и внимательно осматривал погром, устроенный в комнате. Все стопки документов были небрежно разбросаны по полу, а пресловутый маленький столик расколот по полам, приметив младшего он приветливо кивнул, но не сменил строго выражения лица, боясь за собственную сохранность Акио застопорился в дверях: — Я войду? — Проходи, кто тебе не дает, — сурово ответил Иошихиро. — Кажется ты не в духе, загляну позже, — неловко улыбнулся Акио и хотел закрыть дверь. — Проходи поможешь мне, — скомандовал старший наклонившись и разглядывая поднятые листы с пола. Они молча раскладывали все по стопкам и Акио не переставал мучать один вопрос он то и дело смотрел на старшего, но вновь и вновь отводил взгляд. — Если хочешь что-то сказать говори, а то мало ли когда вас с твоим другом самоубийцей не станет, — облокотившись спиной о стену Иошихиро устало выдохнул. Акио сдержал нервно дергающиеся губы: — Служащие дома ведут себя так будто ничего не произошло, но… — Ничего и не произошло, — Иошихиро ухмыльнулся. — Но разве…– Акио сел на расчищенный от документов пол, — у тебя точно все хорошо? — Может и странно, но у меня точно все хорошо, — сухо отвечал старший — Да говори ты уже нормально, у Миры скверный характер, но за годы видимо окончательно испортился. — Я все еще злюсь на тебя, — приподняв бровь Иошхиро сверкнул взглядом на младшего. — Ничем не могу тебе помочь, — устало отвел взгляд Акио. Он переживал за Иошихиро, но вытягивать из него слова было невыносимо. — Знаешь почему твоя смерть мне далась хуже всех? – прервал тишину Иошихиро. Акио определенно не желал об этом говорить, но возможно это шанс наконец охладить злопамятного брата. Он молча поднял глаза на старшего. — Мы делили с тобой все в жизни начиняя с утробы матери, всегда были рядом, в тот день увидев твое израненное безжизненное лицо я видел самого себя! Мы близнецы Акио, я и подумать не мог о том, что та призрачная связь о которой говорили с детства, окажется такой прочной. В тот день когда умирал ты, я чувствовал словно смотрю в зеркало и умираю сам. Словно я лежу на снегу и истекаю кровью. А после годами безжизненный брожу по земле. Акио ничего не говорил, лишь стыдливо опустил глаза тяжело моргая. — Теперь ты снова здесь и… — Иошихиро замолчал, глядя на младшего, — не умирай пожалуйста, только от старости и даже так не на моих глазах, большего я у тебя не прошу, хорошо? — Мгм, — неуверенно кивнул Акио. — Вот и славно, — Иошихиро улыбнулся, а тон сменился на мягкий, появилась надежда на прощение. — Второй где? — Где-то в доме, — пожал плечами Акио. — Хорошо, — Иошихиро прикрыл глаза закидывая голову. — Так что у вас творится? — Что-то не так? – не открывая глаз спросил старший. — Брат… — Она меня выводит. — … *** Вот уже несколько дней прошло с момента, когда Мира заявила о желании остаться в доме Маруяма. Иошихиро исправно выполнял все три просьбы, от странной выделить комнату, до, казалось бы, не выполнимой завязать с выпивкой. Третья просьба принесла ему куда больше удовольствия чем оставшиеся. Уже не следующий день Мира появилась в дверях кабинета с самого утра и ярко улыбаясь прошла внутрь невозмутимо, усаживаясь за столик рядом. Он сам едва сдерживал улыбку глядя на это невозмутимое лицо, но все же как истинный учитель начинал с азов расписывая Мире на листке напротив основные моменты. Девушка внимательно смотрела, кивая и действительно достаточно быстро понимала, о чем речь. Ее сосредоточенность удивляла старшего, потому что самому сосредоточится практически не выходило. Изначально все было под контролем, золотые локоны, спадающие у лица, делали его практически невидимым, лишь изредка оборачивающиеся на него круглые глаза ударяли в грудь. Вот только девушка вновь и вновь нервно заправляющая волосы за ухо тяжело выдохнула и взяв без дела лежащую кисть скрутила волосы закрепляя ей. Шея, ключицы, губы, гряда ресниц и даже румяные щеки – взгляд Иошихиро непослушно убегал с документов вновь и вновь обращаясь к девушке, которая сидела так близко, но оставалась невозможно далеко. — Ну, а дальше то что? — ожидая, когда он продолжит свой неожиданно прервавшийся рассказ девушка лениво прикрыла веки. — А, — Иошхиро одумался, отводя взгляд от едва розовых губ на бледном лице, — на сегодня хватит, — он и без того ни сделал ровным счетом ничего за весь день, рядом с ней он так и не сможет сконцентрироваться. К его радости и разочарованию Мира быстро согласилась и весь оставшийся день провела с Шизу и Сорой. Она также прилежно училась на второй и третий день, но на четвертый ее возмутила излишняя требовательность человека рядом. На пятый Мира окончательно потеряла интерес: — Все хватит, у тебя не работа, а ад на земле, — она демонстративно закинула голову и со стуком рухнула на стол в бессилии. — Потому что ты даже не стараешься, поднимайся и бери в руки кисть! — строго произнес Иошихиро. — Ничего я не буду делать, все. — Поднимайся, ты сама этого хотела. — Ничего я не хотела. — Вставай. — Нет. — Мира. — … В тот день они впервые устроили погром в доме. Повод казался пустяковым, но слово за слово и пламя конфликта нарастало с большей силой так что его смогло утихомирить только время. Иошихиро очень переживал, что Мира просто сбежит и вновь корил себя за излишнюю вольность, но девушка невозмутимо пришла с утра в его кабинет усаживаясь рядом. Пока глав усердно старался объяснять ей все как можно более понятно и не отвлекаться лишний раз она то и дело теряла ход мысли следуя за бархатным голосом, а когда он давал ей пустяковую выдуманную задачу сам погружаясь в работу каждое движение сопровождалось ее взглядом. Закатанные по локоть рукава обнажали крепкие руки с узором вен вырисовывающих изящные, но в то же время грубые черты, ладонь держащая кисть двигалась плавно и в моменты, когда он задумывался игриво перебирали кисть между пальцами. Ненавистный локон то и дело выпадал из тугой прически заставляя обладателя непослушных волос нервно отдергивать его, но Мире всегда нравилось, когда его лицо очерчивали непослушные, пряди придавая этому строгому выражению игривости. Жаль, что в ее взгляде едва ли читалась нежность и заинтересованность, так что Иошихиро натыкаясь на замершие синие глаза чувствовал себя словно у него идет кровь из носа, а он и не заметил. Каждый ждал первого шага. С каждым днем Иошихиро становился все более нервозным и на это у него было несколько причин, но окружающие знали лишь одну самую очевидную. Ни от одной зависимости не избавиться за один день с легкостью, его тело противилось, вступая в схватку с головой и сердцем, которое так боялось потерять госпожу. Собственно, она и была второй причиной его нервозности, за время с ней он сотни раз проклинал себя, что родился мужчиной. Все же теперь, когда она так близко сложно не заметить, как за пройденные годы ее тело обрело еще более женственные черты. Оно все еще было немного угловатым, но приталенное платье с широким поясом подчеркивало пышную грудь, спрятанную за плотной тканью. Округлый вырез на ее одеждах позволял увидеть лишь четко очерченные ключицы, оставляя остальное на долю воображения. И воображение сходило с ума. — Так вы пойдете на праздник осени? — Мира обратилась к двоице в лице Шизу и Соры, что держась за руки стояли в дверях кабинета, на них были синие одежды, но более светлого оттенка и без символа клана, такие носили служащие дома. — Да, на улицах будут танцы и песни, сестрица, пойдем с нами? — восхищался мальчик, — я впервые смогу что-то купить и мне даже не придется воровать, а еще Шизу обещала отвести меня к гончару. Шизу лишь мягко улыбалась, глядя на мальчика рядом. — Да, думаю тебе лучше уйти, — Иошихиро не знал, где предел его выдержки поэтому лучше было бы держать ее на расстоянии, но кажется этот ответ лишь разозлил Миру и не дожидаясь ее вопроса он сухо сказал, — от тебя тут нет толку, пойди и развейся с ними. — Ты пойдешь с нами. — Нет. — Это был не вопрос. Все вновь и вновь переходило к командному тону, но в этот раз он не нашел в себе сил противиться, боясь упустить возможность увидеть ее ярко улыбающейся в свете фонарей и вновь танцующей среди восхищенной толпы. Городские улицы пестрили всеми возможными цветами, а гул песен не утихал. Этот праздник всегда чтился в землях клана, и торговцы со всех уголков империи выходили на улицы рынков с лучшим урожаем осени зазывая людей. Беззубый мальчишка не прекращал улыбаться смущенно, поглядывая на каждый прилавок. Его отмыли и подстригли волосы до плеч и в чистых синих одеждах он уж точно походил на благородного мальца. Шизу не отпускала ребенка боясь упустить в толпе. Немного следом за ними шли Мира и Иошихиро. — Почему ты сменила одежды? — невозмутимо спросила Мира. Шизу слегка испугано обернулась, глядя на девушку: — Просто эти мне больше к лицу, госпожа, — словив на себе строгий взгляд карих глаз едва выдавила она. — Но ты ведь жена главы, как можешь носить одежду слуги? — пробубнила Мира. Иошихиро лишь нервно закусил внутреннюю сторону щеки и отвел взгляд влево разглядывая прилавки. Шизу сделала вид, что не слышит. — Почему у вас детей нет? — невозмутимый вопрос Миры заставил глаза двоих округлиться, — вы же уже больше двух лет женаты, — двое продолжали молчать, — у вас проблемы со здоровьем? — не отставала от них Мира. — Наш брак не был настоящим, — процедил Иошихиро. — А от куда берутся дети? — шмыгая носом Сора поднял вопросительный взгляд на Шизу, щеки которой всполохнули огнем. — Смотрите, там танцоры! — Вскрикнула она ускоряя шаг. — А правда, от куда? — невозмутимо глядя на Иошихиро спросила Мира и его глаза невообразимо распахнулись. Девушка продолжала смотреть, не отводя взгляд и ждала ответ, а он недоверчиво поднял бровь. — Ты ведь работала в публичном доме. — … — Все я сразу понял, что не прав, не нужно было так говорить, извини, — он быстро прочитал смену настроения и поклонился, — прекращай такие шутки и пойдем. — А я и не шучу, — тихо возмутилась Мира. Компания Иошихиро состоящая из несостоявшейся жены, возлюбленной и приблудившегося ребенка отлично справлялась с двумя вещами: первое действовала ему на нервы, второе тратила его деньги. Казалось им было нужно все и везде, но стоило госпоже коснуться его ладони зазывая за собой к очередной лавке злость пропадала, сменяясь милостью и сердце жалобно ведомое за золотыми волосами заставляло его улыбаться. Через пол дня все устало присели на свободную лавку укладывая корзины с покупками рядом с собой. Иошихиро никогда не было нужды ходить на рынки и ярмарки, со всеми занятиями справлялись слуги, но он даже представить не мог насколько это сложно. Спина и ноги не болели так после часов тренировок, а еще раскалывающаяся голова так сильно требующая хотя бы долю алкоголя. Он устало облокотил локти на собственные бедра и уложил голову на ладонь, как к его плечу прижалась мягкая щека. — Устал? — тихий вопрос Миры был ужасно колющим, надменные глаза были излишне мягкими, сердце на мгновенье прекратило свою работу. — Нет, все хорошо, — стараясь не шевелится, словно девушка рядом бабочка готовая упорхнуть от малейшего дуновения ветра, Иошихиро любовался покрасневшими щеками Миры. — Тогда сходи за яблоками, — коварная улыбка напомнила ему с кем он имеет дело. — Давай еще раз. — … — … — Пожалуйста. Он выдохнул и поднялся, шагая в сторону лавок. — Вы на него хорошо влияете, госпожа, — улыбнулась Шизу поправляя мальчишке напротив воротник одежд. — Разве ты не боишься, что тебя прогонят из дома? — проигнорировала ее Мира, — зачем сама меняешь одежды и потакаешь мне? — Я кое-что поняла за это время, так что более не намерена оставаться рядом с этим человеком и отравлять свою жизнь. — И что же ты, откажешься от богатства? Шизу дала мальчишке несколько монет указывая на лавку рядом где продавали фонари и как только мальчик отбежал присела рядом с Мирой, нервно перебирая пальцы на ладонях. — Все это время я жила в роскоши и богатстве, украшения и шелка, все что пожелаю тут же попадало в мои руки, но, — она ухмыльнулась, — разве я похожа на госпожу? Взгляните на меня, я меряла эту маску и так старалась убедить себя, что все идет как я хочу… А на деле я была куда счастливее в доме дядюшки доедая остатки, куда счастливее будучи с тетушкой Шорой, когда та заботилась обо мне. Я столько лет была рядом с Иошихиро, но никогда и не пыталась помочь ему и понять, он был лишь моей возможностью и шансом, я была для него никем. Я больше не хочу быть никем, понимаете? Хочу быть счастливой и обрести семью, деньги они важны, но как бы я не старалась себя убедить, — она посмотрела на счастливого Сору бегущего с красным фонариком, — я хочу быть нужной кому-то даже если мне придется все потерять. — Отречься от цели ради мнимого счастья, звучит как-то неубедительно. — Я заставлю Иошихиро купить мне дом и обеспечивать. — Уже лучше, — девушки звонко рассмеялись. Мира прекрасно понимала о какой заботе идет речь глядя на мальца так прикипевшего к Шизу и была рада отпустить этих двоих. — Нам пора возвращаться, — строго сказал Иошихиро держа две огромные корзины с яблоками всех цветов и размеров. — Но мне обещали сходить к гончару, — мальчик посмотрел на Миру с надеждой в глазах, он определенно понял, кто имеет влияние на грозного братца. — Нам нужно к гончару, — девушка поднялась, широко улыбаясь и похлопала Иошихиро по плечу. Его глаз нервно дергался, но все же он действительно стоял на пороге мастерской двери которой сегодня были любезно открыты. Шизу давно знала местного мастера и договорилась с ним за плату, что он покажет ребенку, как делаются изделия. Широко улыбающийся мальчик закатил рукава усаживаясь у круга пока пузатый мужчина с измазанным фартуком объяснял ему что делать. Иошихиро внимательно смотрел как из куска глины вырисовывается очертание вазы и наклонил голову влево приглядываясь. — Господин тоже хочет попробовать, — громко объявила Мира указывая на ошарашенного Иошихиро рядом, мастер так растерялся, что несколько раз обернулся вокруг оси и замер, глядя на главу. — Что ты несешь? – процедил Иошихиро натянув улыбку. — Попробуй, уверена у тебя получится, — толкнув его в плечо сказала девушка. — Не стану я пачкать руки. — Жаль, — Мира действительно расстроилась, глядя на весь процесс она представила за кругом Иошихиро с закатанными рукавами. Грубые ладони которого разминают глину придавая ей форму. Он определенно будет сосредоточен, прядь вновь упадет на глаза. Слегка наклонившись с широко расставленными ногами весь его суровый образ всплыл перед глазами и разбился об отказ. — Господин? – воодушевленно мужчина протянул Иошихиро фартук. Старший обернулся на девушку, которая, казалось бы, действительно расстроенно опустила глаза и тяжело вдохнув взял в руки фартук усаживаясь у низкого гончарного круга. Он брезгливо прикоснулся к холодной глине закусив щеки изнутри и как сказал мастер начал ее вымешивать. Он не был брезглив, но все же под ногти попадала грязь, а фартук едва спас бы от мелких брызг, летящих на его лицо. Волна раздражения спала стоило увидеть замерший взгляд Миры, которая казалось застыла не дыша. От столь пристального внимание на мгновенье ему показалось, что щеки вспыхнули как у юной девицы и он тут же отпустил взгляд. Очередная капля брызнула на щеку минуя глаз и Иошихиро прищурился, как вдруг его лица коснулась мягкая ткань. Девушка присела рядом бережно вытирая его лицо и ласково улыбалась, а он окончательно забыл, что делал. На фоне были восхищенные крики мальца и казалось говорила Шизу, но он уже ничего не слышал. Голова отключалась, тело прекращало сопротивляться, ладонь потянулась к щеке девушке, как та вдруг резко отдернулась: — Значит Мира, — ухмыльнулся Иошихиро, Мия едва ли испугалась глины, Мире же было испытанием ее коснуться. Они вернулись поздно вечером. Стоя в горячей воде источников Иошихиро болезненно прикрывал глаза, жажда в его сердце и теле была невыносимой. В тот вечер он нарушил одно из обещаний выпив вино, что и привело к ругани, которую застал Акио.