***
Драко не было видно. Его не было долгое время, и Гермиона не знала, что ей делать. Он не оставил никаких сообщений или объяснений, и даже Флёр не могла с ним связаться. Она поняла, что понятия не имеет, как он проводил время в храме — должно быть, уходил из него, чтобы заняться своими делами, клубами и всякими социальными сетями, но она даже не спрашивала его об этом. Он ведь уже должен был вернуться, верно? Гермиона, конечно же, закивала сама себе, но она не могла даже точно сказать, почему он вдруг уехал — то ли это она что-то сделала, то ли у него просто были какие-то дела. Как бы там ни было, от этих мыслей её тревога усилилась, и сомнения появились вновь, хотя они только недавно очень романтично и многообещающе провели время вместе. Она волновалась. Возможно, он был занят каким-то своим заданием в городе, но с ним могло что-то случиться. А если уже случилось, то она никогда не узнает. Она была не настолько важна, чтобы получать уведомления, когда его божественные обязанности помешают ему увидеться с ней или даже если он окажется ранен или, что ещё хуже — убит. Она знала, что богов не так-то просто убить, и труднее всего — Драко, но беспокойство, смешанное с тревогой, что она сделала что-то не так, всё равно грызло её. А ещё она была возбуждена. Драко пробудил в ней странный аппетит — такой, какого она не испытывала уже давно, если вообще когда-либо испытывала. Она жаждала его прикосновений и внимания, и ей хотелось узнать, куда приведут их отношения. Но если Драко не было рядом, ей придётся справиться одной. Ей не нужен был мужчина, чтобы удовлетворить себя, и уж точно она не будет ждать его возвращения. Она села на кровать, прекрасно понимая, что Полумна не вернётся ещё часа два, а дверь в их комнату заперта. Она раздвинула ноги, удобно прислонившись к изголовью, и медленно стянула трусики. Было непривычно делать это одной, находясь в комнате храма, но она всё равно почувствовала прилив возбуждения, которое только усилилось, когда она провела пальцем по своему клитору. Она не часто это делала. Несколько раз она исследовала себя, пытаясь понять, как работает её тело, и ей даже удалось достичь несколько оргазмов, но теперь, когда она прорвалась через ментальную блокаду, в которой удерживала свою сексуальность, она чувствовала себя гораздо лучше. Вернее— это Драко начал прорываться. Она представила, как его пальцы касаются её вместо её собственных, и резко вдохнула. Одну руку она держала между ног, задерживаясь у входа во влагалище, не погружаясь пока внутрь, а другой потянулась к груди, скрытой плотной тканью. Она ущипнула себя за левый сосок, сразу же от этой стимуляции почувствовав молнию, стремящуюся прямо в её сердцевину. — Ты непослушная девочка, правда, котёнок? — она представила, как он вводит в неё один палец и добавляет ещё один, а затем начинает глубоко и медленно трахать её. Она сходила с ума от медленного темпа, но оргазм начинал нарастать неуклонно и верно. — Такая проказница— Ещё один резкий толчок и прикосновение к клитору — так, как ей нравилось больше всего. Драко полностью увлёкся ею, исследуя не только её влагалище, но и грудь, и шею, покусывая, облизывая, оставляя следы, и она откинула голову назад, закрыв глаза. Она была близка, так близка — ей нужен был лишь небольшой толчок, чтобы встретиться со своими создателями на другой стороне. — Кончи для меня, котёнок. И она кончила. Оргазм не был таким взрывным, как в клубе: этот был довольно нежным, омывающим её теплом и оставляющим её ноги без сил. Она медленно вытащила из себя пальцы и слизала жидкость, гадая, узнает ли Драко, что она испытала оргазм без него.***
Ужин в зале сегодня проходил тише, чем обычно, хотя разговоры не прекращались. Гермиона слишком устала, чтобы участвовать в них, поэтому она тихо сидела рядом с Полумной и Флёр, витая в своих мыслях. В кои-то веки её вымотал не Драко, а собственные обязанности — сегодня ей поручили уборку, и потребовалось дополнительное время, чтобы всё сделать, потому что одна из девушек, назначенных на дежурство с ними, заболела, и им пришлось работать и за неё. После еды она планировала принять тёплую ванну, а потом сразу лечь спать. — Девочки, я должна сделать важное объявление, — неожиданно услышали они голос Трелони, и все головы повернулись в её сторону. — До Праздника Плодородия остался месяц, а это значит, что нам пора начинать подготовку. Я раздам вам задания и ожидаю, что все присутствующие сделают всё возможное. Провал недопустим. Гермионе едва удалось скрыть смех. Прошлогодний праздник закончился тем, что ребёнок растоптал их цветы, а затем прервал парад. Тогда это было не так уж и смешно, учитывая, что многие девочки потеряли равновесие и попадали вниз, как кусочки домино, но, к счастью, никто не пострадал, разве что их гордость. И, судя по всему, Трелони хотела, чтобы в этом году всё было идеально. — Я могу с уверенностью сказать, что Минерва будет наблюдать за нами в этом году и, возможно, даже появится. Это вызвало большой шум в зале, и Гермиона тоже навострила уши. Никто, кроме Трелони, Драко и Флёр, никогда не видел Минерву вживую. Никто не знал, как она выглядит и какая она на самом деле: всё, что у них было, это несколько скульптур — кто знает, были ли они хоть сколько-нибудь похожи на реальность — и их собственное воображение. Трелони тоже не рассказывала о своих отношениях с богиней, так что девочкам оставалось только гадать, хотя теперь у Гермионы и Полумны был хороший источник, у которого они могли спросить. — Ты знала об этом? — прошептала Гермиона на ухо Флёр. Богиня покачала головой. — Я больше не общаюсь с Минервой, помнишь? Я понятия не имела. — Интересно, — пробормотала она. — Любопытно, почему она решила появиться именно сейчас. — Может, из-за Драко. Или из-за меня. Или из-за чего-то ещё. Я не знаю. Гермиона отложила вилку, решив, что наелась. — Какая она на самом деле? Стоит ли её бояться? — Нет, — Флёр покачала головой. — Иногда она может быть немного странной, но она очень мудрая и не терпит глупостей. А ещё у неё львиное сердце. Она очень храбрая и умная и видит тебя насквозь, бог ты или нет. Она также добрая. Она была хорошим другом. — Вы можете стать друзьями заново, — тихо сказала Гермиона. — Это не значит, что всё потеряно навсегда. — Я так не думаю, но мне приятно, что ты беспокоишься. На этом разговор был окончен, как и ужин. Как только Трелони удалилась, пообещав раздать им задания завтра, девушки продолжили оживлённую беседу, несмотря на поздний час. Гермиона ненадолго задумалась о том, чтобы остаться и послушать сплетни, но она очень устала, да и кровать уже звала её. — Ты идёшь? — пробормотала она Полумне, потирая глаза, но подруга покачала головой. — Я останусь ненадолго. Спокойной ночи, Гермиона. Она кивнула и вышла из зала. Коридоры были совершенно пусты, большинство девушек ещё оставались в зале, так что она была предоставлена сама себе. Дойдя до очередной развилки, она не стала поворачивать направо, а остановилась. Левый поворот привёл бы её в южное крыло — то, где остановился Драко. Она никогда не была в его покоях, пока он находился там, но знала, где находится комната. К тому же, поблизости не было никого, кто мог бы ей помешать, и она могла легко пробраться внутрь— Вопрос заключался в том, вернулся ли он , чем бы он там не занимался. Она прикусила губу и повернула налево. В коридоре было холодно: она чувствовала, как прохлада сквозняка ласкает её спину. Но преследуемая морозом, она быстро добралась до нужной двери. Её кроссовки почти не издавали шума, и когда она, наконец, остановилась перед нужной дверью, то замерла с рукой, готовой постучать. Что, если это плохая идея? Однако отступать было уже поздно: дверь открылась, несмотря на то, что она даже не постучала, а лишь тихонько стояла. Это потрясло её до глубины души, ведь она не ожидала, что он действительно появится. — Твои мысли довольно громкие, — насмешливо сообщил ей Драко, прислонившись к дверному косяку. — Ты в порядке? — Ты читаешь мысли? — выпалила она, опустив руку на бок. Другого объяснения тому, как он узнал, что она стоит прямо здесь, не было. — Нет. Я почувствовал твоё присутствие. Проходи. Он открыл дверь шире, пропуская её, и она поняла, что он даже не спросил о цели её визита, а просто впустил её в свою комнату, не задаваясь вопросом о её мотивах. — Я просто хотела тебя увидеть, — тихо сказала она, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней, пока Драко прошёл дальше и сел около стола. — Ты исчез, и я волновалась. — Мне нужно было уладить кое-какие дела в городе, но я вернулся несколько часов назад. Она кивнула. Не зная, чем себя занять, она позволила себе осмотреться: комната не отличалась особым убранством и выглядела как любая другая комната для гостей — приличная кровать, белые простыни, дубовый письменный стол и единственный стул, два уютных кресла рядом с журнальным столиком, платяной шкаф и, наконец, дверь, ведущая, вероятно, в ванную. Для бога это было не так уж и много. — Я думала, что твоя комната будет более роскошной, учитывая, насколько ты почётный гость, по словам Трелони. Драко закатил глаза. — О, она была готова привезти для меня самую дорогую мебель и предметы декора, но я попросил её выделить мне самую простую комнату для гостей. Я здесь просто сплю. Мне многого не нужно. — Верно. А в клубе у тебя есть спальня? — Вроде того. Моя квартира расположена прямо над ним, но я часто сплю на диване в моём кабинете в клубе. — Логично, — Гермиона почувствовала внезапный прилив храбрости и сделала шаг вперёд, наконец-то взглянув на него и наслаждаясь его внешним видом. Прошла всего неделя, но дни тянулись как вечность, и она была очень, очень рада видеть его снова. Он выглядел точно так же, как обычно — чёрная футболка, чёрные джинсы, чёрные армейские ботинки, множество татуировок на коже и ни одного лишнего волоска. Она почувствовала, как напряжение покидает её тело, когда их взгляды встретились. — Значит, я не сделала ничего такого, что заставило бы тебя уйти? — спросила она, нервно сжимая пальцы. — Я знаю, что я неопытна и— — Нет, милая, — Драко поманил её указательным пальцем, и она повиновалась, как марионетка, которой управляет хозяин. — Мне нужно было срочно решить одну проблему в клубе, и у меня не было времени предупредить тебя. Ты ничего такого не сделала. На самом деле я скучал по тебе всё время, пока меня не было. — Я тоже по тебе скучала, — она прикусила губу, пряча улыбку. — Так— у тебя есть идея для нашей следующей встречи? Он внимательно следил за каждым её движением и ухмыльнулся, когда она остановилась около его ног. — Возможно. А что? Тебе не терпится? — Может быть, — Гермиона пожала плечами. — Наверное, мне просто любопытно. И я хочу провести с тобой время, раз уж ты вернулся. — А. Ну, ты должна доверять мне, солнце. Ты знаешь, что только от меня зависит, как всё будет развиваться и что именно мы будем делать. — Значит, ты не можешь мне сказать? — Нет, и если ты будешь капризничать по этому поводу, я легко перекину тебя через колено и отшлёпаю. По какой-то причине эти слова вспыхнули искрами в её сердце. У неё перехватило дыхание, и она поняла, что Драко это заметил. Казалось, он замечал в ней всё, даже самые незначительные детали, и ей это нравилось. Очень нравилось. — Почему бы тебе не попробовать? — Значит, тебе это нравится, да? Боже, я должен был знать, что иногда ты будешь дерзить. Ну тогда, котёнок— подумай хорошенько, если хочешь испытать меня. Давай. — Может, и хочу, — Гермиона сделала ещё один шаг, потом ещё, пока не оказалась перед ним. — В конце концов, ты должен мне кое-что объяснить. — Правда? Гермиона заколебалась, прикусив губу. — По твоим правилам, это будет считаться ещё одной встречей в нашем договоре? — А ты этого хочешь? — Он потянулся за её голову, чтобы снять резинку, удерживающую её хвост. Она поддалась, и волосы рассыпались по её рукам. — Мы не обязаны ничего делать, если ты не хочешь. — Нет, дело не в этом. Я просто— я знаю, что у тебя есть планы, — поспешно сказала она. — И я знаю, что моё появление здесь сегодня не входило в них, поэтому я не хочу заставлять тебя делать то, что ты не планировал. — Я ценю твою заботу, милая. И да, у меня очень, очень особенные планы на тебя, но это не значит, что мы не можем повеселиться. Кроме того— только от тебя зависит, сколько раз мы встретимся и сколько у нас будет сцен. — Хорошо, — она прикусила губу. — Значит, если я решу быть плохой девочкой— — Плохих девочек наказывают. — Верно, — она почувствовала дрожь. — Должна признаться, что я была очень, очень плохой девочкой. — Что ты сделала, милая? — Я кончила, — призналась она, задыхаясь. — Я скучала по тебе, а тебя не было рядом, и ты даже не сообщил мне, когда вернёшься, так что вчера я немного развлеклась сама с собой. — Правда? — В его глазах появился голод. — Как ты себя удовлетворила, а? Засовывала пальцы в свою киску и двигала ими, пока не кончила? Ты думала обо мне всё это время? Гладила свой клитор, желая, чтобы это я прикасался к тебе? Она застонала, разгорячённая и возбуждённая. — Да. Драко лишь тихо рассмеялся и сжал рукой её шею. — Ты действительно была плохой девочкой, — сказал он наконец. — Настоящей бунтаркой. Ты ведь могла подождать ещё несколько дней, но тебе нужно было проявить нетерпение, да? Ты должна была знать, чем это чревато, и пытаться держать себя в руках. Ну что ж, вот тебе новость, котёнок— здесь я всё контролирую. Он встал так быстро, что Гермиона потеряла бы равновесие, если бы не его руки, крепко сжимающие её бёдра. Он подвёл её к своему столу, достал из ящика странный предмет, похожий на куб, и поместил его между их соединёнными руками. Куб вспыхнул, и Гермиона почувствовала странное натяжение в области живота: мир начал вращаться, и внезапно она оказалась в знакомом ей коридоре. Драко, однако, сориентировался сразу же. — Добрый вечер, Пен. На этот раз мне нужна комната rouge. — Да, сэр. Гермиона едва слышала отрывистые ответы Пенни сквозь звон в ушах. Она поморщилась, но, к счастью, звук начал рассеиваться, и, кроме того, рука Драко не покидала её даже тогда, когда он вел её по коридору на второй уровень. Сегодня в клубе было тише, но этого следовало ожидать — была среда, а большинство посетителей, вероятно, собирались по выходным. В этот раз они тоже прошли никем незамеченные и зашли в комнату, на двери которой висела табличка rouge. Эта комната выглядела как настоящая комната для игр, и Гермиона смотрела на всё широко открытыми глазами. Здесь было столько оборудования, о назначении которого она не знала, столько игрушек, развешанных по стенам, чёртов железный крест, что-то, напоминающее тренажёры, несколько ящиков, в которых, вероятно, хранилось ещё больше приспособлений для пыток, удобный диван, журнальный столик в углу— Она повернулась на сто восемьдесят градусов лицом к Драко. Он всё это время наблюдал за ней, прислонившись к закрытой двери. Он поднял бровь и кивнул в сторону комнаты. — Вперёд, котёнок. Исследуй. Трогай. Ознакомься со всем, что здесь есть, потому что я обещаю тебе, что в ближайшем будущем ты проведёшь здесь много времени. Она потеряла дар речи, но чувствовала себя смелой и очень любопытной, чтобы изучить всё в этой комнате. Сначала она подошла к кресту, погладила его гладкие края и заметила крючки, вероятно, для верёвок. Рядом с ним красовалась огромная коллекция флоггеров, тростей и кошка-девятихвостка, так что она догадалась, что крест был предназначен специально для этого вида активности. Недалеко стояла странного вида скамья: Гермиона прищурилась, пытаясь понять, как она устроена. — Это скамейка для порки, — пояснил Драко, стоя у неё за спиной. — Скоро ты познакомишься с ней лично. Услышав это, Гермиона подошла ещё ближе, осмеливаясь дотронуться до гладкой кожи. На скамейке также имелись крючки для фиксации, и Гермиона предположила, что она сконструирована подобным образом для того, чтобы можно было расположиться с раздвинутыми ногами и приподнятой вверх задницей. От этого по ней снова пробежала восхитительная дрожь. Завершая осмотр комнаты, она оглядела остальные стены, задержав взгляд на углу с диваном и маленьким столиком. — Это уголок для последующего ухода. Последующий уход — это всё, что делается после сцены, чтобы прийти в себя от нахлынувших во время сцены гормонов и обсудить саму сцену. Мы воспользуемся им позже. Ну что ж, в этом есть смысл. Теперь, когда её любопытство было удовлетворено, она почувствовала нервное предвкушение. Она вернулась обратно к скамейке и ожидающе посмотрела на Драко. В ответ на это он, наконец, сдвинулся со своего места и направился в её сторону, остановившись перед ней. Его руки прикоснулись к её лицу с такой нежностью, что её тревога начала улетучиваться. — Ты уверена, что хочешь этого, милая? Она кивнула. Она была уверена. — Мне нужно, чтобы ты ответила словами. — О. Да. Я уверена. — Хорошо. Если ты передумаешь, почувствуешь дискомфорт или что-нибудь случится— ты можешь использовать стоп-слово. — Стоп-слово? — Да. Это кодовое слово, которое полностью остановит всё, что мы делаем. Оно означает, что ты не хочешь продолжать сцену, что ты чувствуешь себя небезопасно или же просто устала. — О, — Гермиона нахмурила брови. — А что, если я не хочу прекращать, но— не знаю— просто притормозить? — Для этого мы будем использовать систему светофора. Красный, если ты хочешь остановиться, жёлтый, если хочешь замедлиться, зелёный, если хочешь продолжить. Ты можешь придумать своё стоп-слово позже. Хорошо? — Хорошо. Всё хорошо. Теперь она чувствовала себя более контролирующей ситуацию, ведь у неё был способ отступить, если она почувствует, что не может продолжать. Она решительно кивнула. — Хорошо. Как ты чувствуешь себя сейчас? Она колебалась лишь секунду. — Зелёный. — Хорошо, — промурлыкал Драко. — Тогда разденься для меня. Она ожидала этого приказа и в то же время не ожидала, поэтому это выбило её из колеи. Она сжала руку на краю пояса, засомневавшись. — Нужна помощь, котёнок? На самом деле, она была бы не против. Она кивнула, и— в отличие от неё — Драко не стал медлить. Потянувшись к её поясу, он освободил её от белой мантии и бросил её на диван. Затем он снял с неё нижнее бельё и кроссовки, и вскоре она стояла перед ним обнажённая— всё ещё полностью одетым. Ощущение было странным, неловким, и она сделала движение, чтобы прикрыть хотя бы грудь, но он тут же прошипел: — Руки по бокам. И она замерла, прикусив губу. — Ты прекрасно выглядишь, котёнок, — его рука двинулась вниз по её боку, упёрлась в поясницу и подтолкнула её к скамье. Она была благодарна за то, что он закончил её пристально осматривать, но—, — располагайся. Ему пришлось помочь ей правильно расположить ноги и руки. К её удивлению, скамья оказалась довольно удобной и давала ей достаточно опоры, чтобы сохранять равновесие и чувствовать себя комфортно, хотя ей было не по себе от того, что её ягодицы были так непристойно подняты, ничего не скрывая для Драко. Тем не менее, она неожиданно почувствовала влагу между ног. — Я собираюсь привязать тебя к скамейке, — услышала она сзади. — Скажи, если верёвки будут слишком тугими. Он мастерски завязал все верёвки — они прошли по её рукам и ногам, зафиксировав её на скамье и сделав движения практически невозможными. Это ощущалось необычно — быть лишённой свободы движений, но в то же время это странно её успокаивало. Гермиона не могла убежать, как и не могла освободиться. Ещё одна верёвка прошла через её торс: кожаная скамейка была достаточно узкой, чтобы полушария её груди свободно свисали с обеих сторон, и заканчивалась она отверстием для лица, похожим на те, что обычно располагались в массажных столах. Её предположение оказалось верным — Драко осторожно опустил её голову в это отверстие, и она снова не видела ничего, кроме пола. — Скажи мне, если почувствуешь онемение или покалывание от верёвок, котёнок, — услышала она, и его рука успокаивающе погладила её по спине. — Хорошо. — Как ты себя чувствуешь? — Зелёный. Гермиона не видела Драко, но слышала, как открылся и закрылся ящик. Она почувствовала волну предвкушения, но также и тревогу — она очень надеялась, что Драко не достал ни одного из этих выглядящих устрашающе флоггеров, потому что она не привыкла к тому, чтобы её каким-либо предметом били по заднице. — В твоём списке было довольно много вещей, которые ты хотела бы попробовать, поэтому сегодня я собираюсь использовать несколько игрушек, прежде чем мы перейдём к основному блюду. Ты когда-нибудь использовала анальные пробки, котёнок? — Нет. Она никогда не пробовала ничего подобного, и это заставило её в очередной раз вздрогнуть. — Хорошо. Помни, что ты можешь использовать стоп-слово в любой момент. Она почувствовала, как что-то холодное коснулось её половых губ: оно легко прошлось по ним, лишь слегка погрузившись в её влагалище. Оно было гораздо более узким, чем те вибраторы, которые она использовала на себе раньше, и Гермиона была уверена, что не почувствовала бы от него никакого растяжения. Однако игрушке, видимо, не суждено было остаться там, потому что её быстро вытащили. Вместо этого предмет коснулся её ануса, и она тут же напряглась, когда он стал дразнить расположенные там нервные окончания. — Расслабься, котёнок, — она услышала мягкий шёпот рядом с ухом, а затем по её спине разлилось тепло, когда Драко положил туда свою свободную руку, чтобы успокоить её. — Расслабься. Вот так. Ты можешь толкнуться в мою сторону — но ты должна оставаться расслабленной. Сделай глубокий вдох. Гермиона сделала глубокий вдох, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущении его руки на своей коже. Странный предмет, касающийся её входа, погрузился внутрь: он был странно гладким, и она поняла, что он, должно быть, был покрыт её естественной смазкой и огромным количеством лубриканта. Ещё один глубокий вдох — и пробка погрузилась ещё глубже. Чем дальше она погружалась, тем толще становилась, но движение приостановилось, когда самая широкая часть начала входить в неё. Ещё один глубокий вдох — и игрушка полностью оказалась в ней. — Как ощущения? — Странно. Гермиона чувствовала ощущение жжения, но это было приятно в некоем диком, греховном смысле. Она слегка пошевелила ягодицами, проверяя пробку, и слегка хихикнула от ощущения. — Назови цвет. — Зелёный. Она резко вдохнула, почувствовав, как пробка начала двигаться. Драко слегка вытащил её и тут же ввёл обратно, задевая все чувствительные нервы вокруг её входа. От этого она слегка покачнулась, но тут же была остановлена верёвками. — Чёрт, — простонала она. — Это приятно. Она почти почувствовала ухмылку Драко, хотя и не видела его лица. — Ты мокрая для меня? Он провёл пальцами по её половым губам, проникая чуть глубже, чтобы нащупать вход во влагалище, и боже, да — она определённо была мокрой. Она услышала, как он удовлетворённо хмыкнул, а шорох одежды подсказал ей, что он выпрямился и недалеко отошёл. У неё возникло искушение поднять голову и посмотреть, что он делает, но, вероятно, это была не самая лучшая идея. Она почувствовала, как зажим сомкнулся вокруг её левого соска, и зашипела. Затем то же самое произошло и с другой грудью, и этот груз потянул их обе вниз. — Это зажимы для сосков. По-моему, это прекрасное изобретение — ощущения просто восхитительные. Гермиона не могла с этим согласиться. Она не была уверена, что ей нравится эта игрушка, и всё из-за боли, словно от укуса, распространяющейся по её груди. — Это не так уж и приятно, — выдохнула она, пытаясь привыкнуть к боли. — Скоро ощущения должны притупиться. Он дал ей время привыкнуть, и оказался прав — хотя неприятные ощущения не прошли полностью, их стало меньше. Гермиона не станет большой поклонницей этой игрушки, что бы там Драко ни говорил. Он, видимо, внимательно следил за её телом, потому что добавил: — Если будет слишком, я сниму. — Ладно. — Назови цвет. Она задумалась, пытаясь выбрать между зелёным и жёлтым. Всё было не так уж и плохо, но— Резкий шлепок по попе заставил её вздрогнуть, тем более что от этого и пробка, и зажимы резко дёрнулись. — Ай! За что это?! — Когда я спрашиваю тебя цвет, ты отвечаешь без колебаний. — Почему? — всхлипнула она. — Ты не можешь анализировать состояние, в котором находишься. Это может быть опасно для обеих сторон, особенно если ты решишь, что твои сомнения не стоят паузы, и скажешь «зелёный», когда на самом деле не будешь уверена. Лучше притормозить и получить поддержку, или же что-то изменить, чем опрометчиво торопить события. Так что—, — ещё один резкий шлепок. — Никаких лишних мыслей. — Никаких лишних мыслей, поняла, — проворчала она и заработала этим ещё один шлепок. — Чёрт! — Давай попробуем ещё раз, котёнок. Назови цвет. — Жёлтый! — Хорошая девочка, — на этот раз ладонь очертила несколько кругов по её заднице, успокаивая боль. — Скажи мне, как ты себя чувствуешь. — Мне неприятно, — она сделала паузу. — Мне не нравятся зажимы. — Хорошо. Дать тебе ещё минутку, чтобы ты попробовала привыкнуть и понять, станет ли лучше, или ты хочешь, чтобы я снял их совсем? — Сними их. — Хорошо. Игрушка исчезла, и Гермиона глубоко вздохнула, испытывая облегчение. Стало намного легче, хотя боль всё ещё осталась. — Цвет. — Зелёный. На этот раз она не колебалась, и Драко наградил её ещё одной порцией ласковых движений по спине и ягодицам. Он немного надавил на её кожу, достаточно, чтобы сделать прикосновения приятными — как во время массажа. — Тогда пора приступить к основному действию, — его рука скользнула вниз, к её левой ягодице. — Я сделаю десять шлепков. Считай. Если ты остановишься, мы начнём заново. — Хорошо. Она думала, что уже готова, но первый шлепок застал её врасплох. Теперь, когда ужасные зажимы были сняты, она чувствовала себя лучше, и волна жара прошла по её заднице прежде, чем тело ощутило боль. Она застонала, извиваясь в своих путах. — Считай. — Один. Ещё один шлепок не последовал сразу — он заставил её ждать. На этот раз он пришелся прямо между её ног, и она закричала: — Два! Чёёрт! За ним последовал ещё один, а затем и четвёртый. Её задница начала гореть, а тело покалывать. Но почему-то это не беспокоило её — боль граничила со странным удовольствием. Она не понимала этого, но позволила этому чувству охватить её, когда очередной удар обрушился на её задницу. — Шесть! Она задыхалась и становилась всё более влажной, чувствуя нарастающее давление в нижней части живота, тем более что с каждым ударом мышцы её сфинктера сокращались вокруг пробки, а влагалище сжималось вокруг пустоты. Она почувствовала ещё одну вспышку удовольствия и выкрикнула следующую цифру. Все мысли исчезли, и она могла сосредоточиться только на ощущениях, наполняющих её разум эндорфинами. — Восемь! Девять! Оба удара следовали один за другим, но Драко сделал значительную паузу перед последним шлепком. Он заставил её терпеливо ждать, дрожа на скамейке, пока наконец— — Десять! Он ударил её прямо по основанию пробки, и Гермиона кончила. Она не ожидала этого — плотину прорвало саму по себе, и как только она обрушилась, реку удовольствия было уже не остановить. Гермиона, чьи мышцы были напряжены, застонала, чувствуя, как по телу разливаются жжение, тепло и фейерверки. Через мгновение ощущение невероятного блаженства начало ослабевать, и всё её тело превратилось в кашу. Она почувствовала, как верёвки ослабли, а кровообращение в её конечностях восстанавливается благодаря массажу, анальная пробка тоже была вынута, но едва ли она могла это осознавать. Вместо этого она прижалась к Драко, когда он взял её на руки. Он позволил ей цепляться за него, укутывая их обоих в толстое одеяло и массируя ей спину и волосы, и шептал ей на ухо слова похвалы, пока она не пришла в себя. — Прости, — смущённо сказала она, вытирая глаза и слегка отстраняясь. Она не сразу поняла, в каком положении они находятся — она сидела у него на коленях, на диване, стоявшем в углу, но, вероятно, после такой сцены это было меньшее из того, чего стоило стесняться. — Не за что извиняться. Ты приходишь в себя после переизбытка эндорфинов — это называется сабдроп. Это нормально, что ты чувствуешь сонливость и нуждаешься в поддержке. На самом деле ты сегодня прекрасно справилась. Выпей. Она выпила целый литр воды, прежде чем утолила жажду, и посмотрела на Драко, нахмурив брови. — Сабдроп? Он смахнул с её лба налипшие волосы. — Ты не полностью погрузилась в сабспейс, но была близка к этому. Каждая сцена заставляет тебя испытывать большой прилив гормонов, чтобы справиться с ощущениями во время сцены — наслаждением, болью и всем, что между ними, — и если не позаботиться об этом после, это может быть опасно для обеих сторон. — О, — Гермиона ещё больше нахмурила брови. — Но я же не сабмиссив? Драко выгнул бровь. — У тебя только что была сцена со мной. Ты точно была сабмиссивом, милая. — Но я— — Мы вернёмся к этому разговору позже, — успокоил он её. — Как ты себя чувствуешь? — Устала. — Это нормально. Что-нибудь болит? Ты чувствуешь дискомфорт? — Задница болит, но— думаю, это тоже нормально. Кроме этого, ничего. — Хорошо. Я нанесу успокаивающий крем, прежде чем мы уйдём. А сама сцена? Тебе понравилось? Она положила голову на плечо Драко, чувствуя, как на неё накатывает очередная волна сонливости. — Это было потрясающе. Мне очень понравилась порка. И оргазм. И пробка, — Гермиона нахмурилась. — Прости, что я попросила тебя снять зажимы. — Почему ты извиняешься? — Я сделала процесс скучным, да? — Забота о твоём комфорте не делает сцену скучной, — он протянул ей стакан с лимонадом, и она сделала глоток. — Кроме того, это кое-что нам подсказало. Во-первых, ты точно не мазохистка. Тебе нравится порка и, возможно, тебе понравится флоггер, но я сомневаюсь, что ты получишь большое удовольствие от боли. Скорее, это было открытием для тебя — о твоём теле, о том, как ты любишь получать удовольствие. — Ты разочарован тем, что я не мазохистка? — Нет, — Драко покачал головой. — Я никогда не был садистом, — он заставил её отстраниться и посмотреть ему прямо в глаза. — Послушай, милая. Помни, что не любить что-то — это нормально. Ты не обязана любить все кинки и игрушки одинаково. Это нормально — сказать «нет». Так же, как попросить что-то изменить. Нормально замедлиться или вообще остановиться, — он сделал паузу. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности со мной, независимо от того, что мы делаем во время сцены. Это значит, что ты можешь сказать мне, если чувствуешь себя некомфортно или тебе что-то не нравится. Такое взаимодействие требует большого доверия — ты доверяешь мне, что я позабочусь о твоей безопасности и удовольствии, а я доверяю тебе, что ты сообщишь мне, если тебя что-то беспокоит. Я хочу, чтобы ты знала, что использовать стоп-слово — это нормально. Я никогда не разочаруюсь, если ты так поступишь — наоборот, я очень горжусь тобой за то, что ты чётко обозначила свои границы. — Правда? — Да. Ты была умницей сегодня. Он поцеловал её в лоб, и по какой-то причине Гермиона почувствовала, что по щекам катятся слёзы.