***
Трелони поручила Лаванде организовать работу по подготовке к фестивалю, а сама, как обычно, отошла в сторонку, и у бедной девочки случился нервный срыв из-за её собственных записей о планировании праздника. Однако с помощью других самоотверженных послушниц задания были разделены на несколько групп, в каждой из которых был свой руководитель и добровольцы, назначенные для выполнения работы. Хорошей новостью было то, что фестиваль готовили не только послушницы Минервы: им помогали и гражданские лица, захотевшие стать волонтёрами. Фестиваль был большим событием каждый год, независимо от того, верил кто-либо в Минерву или нет, и Гермиона подозревала, что это одна из тех вещей, которые поддерживают силы Минервы. Это имело смысл, особенно после того, что рассказал ей Драко. Гермионе поручили работу на открытом воздухе: в основном она должна была позаботиться о платформах и декорациях на всём пути, по которому должна была пройти праздничная процессия, по сути, обогнув перед этим полгорода. Со скульптурами и символами, изображающими Минерву, плодородие и всё, что связано с любовью, платформы были настоящим произведением искусства. Гермиона не удивилась, что людям нравится этот праздник — учитывая, что каждый жаждет хоть каплю любви, вполне нормально праздновать её обретение или молить о том, чтобы найти её. Все платформы были оснащены маленькими колёсиками, с помощью которых их можно было легко перемещать, но украшать их было сущим мучением. Для этого требовалось много лестниц, высоких людей и слаженная работа. Однако цветы, которые они выбрали собственноручно, будут красиво контрастировать с дубовой доской, и Гермиона могла легко представить, как всё это будет выглядеть в лучах утреннего солнца на свежем воздухе. Однако Лаванде этого было мало. Она с едва ли уложенными длинными волосами мелькала среди добровольцев с блокнотом и карандашом в руках, выглядя сердитой, и жаловалась, что всё должно быть эффектно, а не банально. Новость о том, что Минерва будет присутствовать на празднике сильно взволновала всех послушниц — несмотря на то, что они знали, что праздник должен быть грандиозным, они всё равно не понимали, что им делать, и были бессильны. Трелони исчезла, возложив всю ответственность за успех праздника на своих девочек, и им нужно было срочно придумать что-то интересное. — Так как всё обычно проходит? — спросила Флёр, которая собирала очередную гирлянду и потянулась за пучком лилий. Цветы слушались её, и стебли легко сгибались в красивые композиции. Она точно умела заговаривать цветы, и Гермиона почти завидовала ей, так как её собственная гирлянда выглядела жалко. — Сначала будет праздничный марш, — рассеянно сказала она. — Люди забрасывают нас лепестками цветов, мы поём песни о любви и играем на инструментах. В конце пути мы выходим на берег реки, где разжигаем большой костёр. Потом, увешанные гирляндами и лентами, мы танцуем и поём ещё, потом все кладут свои гирлянды на воду, вместе со свечами, чтобы попросить у Минервы любви и благополучия. А потом всё заканчивается пиром в храме. Вот и всё. — Звучит прекрасно. Глупый цветок не хотел её слушаться и всё время клонился не в ту сторону, поэтому Гермиона на мгновение отложила его в сторону и посмотрела на Флёр. — У тебя были свои праздники? Ну, знаешь, до— — Нет, не совсем. По крайней мере, не в наше время. В старые времена у меня было несколько праздников, когда люди знали, кто я, и чествовали землю и урожай и благодарили меня перед наступлением зимы. Потом эта традиция стала постепенно забываться, когда люди переехали жить в города. Сейчас люди очень редко поклоняются богам земли. — Значит, ты не пыталась вступить в новую эру, как другие боги? Я знаю, что некоторые из них нашли способ ужиться с капитализмом, зарабатывая подписчиков в социальных сетях и тому подобное— ты пробовала? — Да, и у меня были последователи. Не так много, но этого хватало, чтобы поддерживать силы и способности, но потом— потом случился Том, и всё уже не было так красочно. — Да к чёрту его, честное слово, — пробормотала Гермиона. — Я не знаю, что случилось, но, похоже, он дерьмовый человек. В любом случае, у меня есть идея. Мы должны улизнуть вечером, взять немного выпивки и цветов и устроить свой собственный праздник земли и любви. Что скажешь? Сейчас достаточно тепло, так что мы могли бы развести небольшой костёр, выпить и обменяться историями. У нас будет девичник. — Мне нравится эта идея, — сказала Флер, и в её глазах блеснула надежда. — Нам стоит взять с собой и Полумну. — Конечно. Они вернулись к привычному ритму работы, шутили и даже напевали некоторые песни, которые будут исполнены на фестивале. Спустя некоторое время к ним присоединилась Полумна, сообщив, что в этом году в праздник собираются внести некоторые изменения. — Они хотят устроить представление, — сказала она, не уточняя, кто такие «они». — Что-то вроде сказки о любви. Что-то короткое, но драматичное и со счастливым концом. Идея была неплохая, но Гермиона не собиралась участвовать в подготовке. Она была не против остаться на заднем плане и помочь с декорациями: большая сцена была не для неё. — А ещё они планируют, что одна из девушек сыграет Минерву и благословит пару на любовь и плодовитость, и у главной пары, конечно же, будет много детей. Всё логично, правда? — с сарказмом спросила Полумна, усаживаясь рядом с Флёр. — Я не очень понимаю их энтузиазм, но какая разница. — Ты просто ждёшь танцев, признайся. — Может быть, — произнесла Полумна, и её щеки слегка порозовели. — Я же не виновата, что танцы обычно такие милые! Что в них может не нравиться?! — Ничего, — Гермиона спрятала улыбку. — Абсолютно ничего. Ей самой больше всего нравилось пускать венки из цветов по воде и смотреть, как они плывут по течению реки. Она делала это ещё в своей деревне, руководствуясь мудростью бабушки, и помнила, как молилась богине о крепкой любви. Гермиона прикусила губу, молча гадая, исполнится ли это желание в один прекрасный день. — Как идут приготовления? Она чуть не подпрыгнула, услышав голос Драко. Она вскинула голову, понимая, что он подкрался к ним незамеченным: это, конечно, не было большим подвигом, учитывая весь шум, который их окружал, но всё же — она должна была помнить, что он прошёл боевую подготовку. Для него двигаться тихо и незаметно было естественно, но у неё потеплело на сердце от одного его присутствия. Он выглядел несколько более растрёпанным, чем обычно, его волосы развивались на ветру, но улыбка была тёплой и искренней. Он опустился на колени рядом с ними, глядя на гирлянды, усеявшие пол. — Ну, мы добились некоторого прогресса. Он хмыкнул и перевёл взгляд на Флёр и Полумну, которые смотрели в ответ без всякого страха. Гермиона поняла, что никогда раньше не видела, как они общаются с Драко, хотя Флёр наверняка уже разговаривала с ним. — Простите, я не хотел вас беспокоить. Просто хотел узнать, как у тебя дела — уже довольно поздно, — извинился он. — А что, у тебя были какие-то планы на сегодня? Он покачал головой, и Гермиона почувствовала укол разочарования. — Ну, нет, но— на самом деле я планировал кое-что на завтрашний вечер, если ты свободна. — Да, — её сердце билось быстро и беспокойно, пока она наблюдала за ним. Его взгляд по-прежнему оставался мягким, но с каждой секундой становился всё более голодным. — Хорошо. Так вам нужна помощь? Его помощь не была бы лишней, и Драко не жаловался, когда его заставляли работать. На самом деле, он просидел с ними весь вечер, помогая развешивать украшения и собирать другие, а также общаясь с её подругами. Разговор шёл легко, и как бы странно это ни было — и Флёр, и Полумна чувствовали себя комфортно в его компании, и Гермиона поняла, что с её сердца свалился огромный груз. Всё это было так уютно, так по-домашнему — это было всё, чего только желало её сердце, — обрести чувство принадлежности и найти людей, которые будут заботиться о ней. Но потом— Драко развешивал украшения на платформе — он был достаточно высок, чтобы не нуждаться в лестнице, — а Полумна подавала ему гирлянду. Их руки случайно соприкоснулись, и оба тут же отпрыгнули в сторону. Гермиона сразу же бросилась к подруге, суетясь и убеждаясь, что с ней всё в порядке, а затем посмотрела на Драко поверх её руки. — Ты в порядке? — спросила она, поддерживая Полумну. Не похоже, что она получила какие-либо травмы в результате контакта: похоже, она была просто шокирована. — Сотрясения нет? — Нет, я просто— Полумна посмотрела на свою руку, которой она коснулась Драко, и сжала её в кулак. Она пристально смотрела на Драко. — Что случилось? — Гермиона не могла не спросить, не совсем понимая, что происходит. — Ты что-то видела? — Нет, Гермиона, — Полумна покачала головой. — Я совершенно ничего не видела. Похоже, не только твой дар теряет силу в обществе богов.***
Они взяли с кухни много спиртного, немного еды, одеяла и спички, а затем отправились на любимый холм Гермионы, расположенный неподалёку. Ночь была прохладной, но одеяла укрывали их от холода, как и небольшой костёр, который они разожгли в центре холма. Грея руки у потрескивающего огня, они по очереди пили вино. Вначале их охватило молчание, и они чувствовали себя неловко, но постепенно алкоголь развязал им языки, и атмосфера стала теплее. — Это глупая история, но я любила купаться в реках, когда была маленькой, — произнесла Полумна. — Очень жаль, что больше нет такого праздника. Бабушка и дедушка водили меня к большой реке рядом с нашим домом, мы пили горячий шоколад и благодарили мать-землю за её дары. Думаю, они поклонялись тебе, Флёр, даже не подозревая об этом. Они не были особенно религиозны, мои бабушка и дедушка, но у них всегда была глубокая связь с землёй, и они трепетно относились к каждому урожаю. Они выращивали всё, что могли, сами — у них был фруктовый сад, овощная грядка, поле, где росли разные виды пшеницы и зерна, и они следили за тем, чтобы ничего не пропадало зря. — Похоже, они хорошие люди. — Они были хорошими людьми. Думаю, мама моей бабушки была послушницей в одном из твоих храмов — не знаю точно, в каком именно, но это было очень давно, и я мало что о ней слышала. Но бабушка всегда восхищалась ей. Хотелось бы и мне с ней встретиться, но она умерла задолго до моего рождения — точнее, при родах. Думаю, она оставила храм из-за моего прадеда. Я не знаю, как они познакомились, но в то время это была прекрасная история о любви, преодолении трудностей и создания любящего дома. Я думаю, именно благодаря ей моя бабушка так полюбила землю. — Я не знаю никого из своих последователей и послушников по имени, — извинилась Флёр. — Но я уверена, что все трое были прекрасными людьми. Я бы тоже хотела с ними познакомиться. — Ты не встречалась с ними, когда они умерли? Флёр покачала головой. — Нет. Мёртвые — не мой удел, они попадают прямо к— ну, к Тому. Он отвечает за всё, связанное со смертью. — Он правитель ада? — Я бы не называла это адом. Это скорее— это целая чёртова плоскость. Ну, не совсем плоскость, вернее, я не знаю, как это назвать. Я бывала там много раз и даже провела там несколько лет, но мне нельзя было свободно передвигаться, а Том никогда не рассказывал, как это работает. Насколько я знаю, это просто большая территория, разделённая на отдельные — секции? И души попадают в соответствующие части или круги мёртвого мира. Некоторые попадают в самые приятные места, похожие на Эдем, я полагаю, некоторые же остаются в реке мёртвых, чтобы очиститься, а некоторые должны пройти через что-то сродни их личному аду. Но это всё, что я знаю об этом. Как я уже сказала, Том не хотел делиться чем-либо о своём королевстве, а я и не спрашивала. — Ха, это интересно. Мы тоже никогда о нём не слышали — даже здесь, в храме, не так много информации о богах, вашем мире и о том, как всё это работает. Всё, что я узнала, я узнала от вас с Драко и в библиотеке, вот и всё. Флёр кивнула. — Да, мы старались держать всё в тайне, в основном потому, что не представляли, что сделают люди с этой информацией. Они бы наверняка стремились к нашей силе, пытались бы найти нас, преследовать или делать какие-либо ещё более ужасные вещи, так что информация о нас стала ограниченной, и мы довольно ревностно охраняем ворота в наш мир. Драко, должно быть, доверяет тебе, раз впустил тебя внутрь, — Гермиона слегка вздрогнула, и Флёр поспешила успокоить её, — Нет, я не имела в виду ничего плохого — я бы и сама впустила тебя внутрь. Я знаю, что тебе можно доверять, и уверена, что ты не станешь использовать имеющуюся у тебя информацию со злым умыслом. Я просто хочу сказать, что мы стараемся беречь имеющуюся у нас информацию и очень тщательно выбираем людей, которым можем довериться. Мы не можем позволить себе ошибку, поэтому безопаснее держать людей на расстоянии, чем довериться не тому человеку. Он сделал огромный шаг вперёд, показав тебе наш мир, но я не удивлена, что он так поступил. — Я очень благодарна ему за это. — Ты ему нравишься, Гермиона. Она рассмеялась, забирая у Полумны бутылку вина и делая большой глоток. — Ага, конечно. Мы только начали узнавать друг друга, так что я бы не стала заходить так далеко. — Это на самом деле так, — настаивала Флёр. — Если бы это было не так, он бы не сделал и половины того, что сделал. Кроме того, не обязательно долго знать человека для того, чтобы он тебе понравился, и я знаю, что ты ему нравишься. Сердце Гермионы забилось быстро и громко, и она почувствовала головокружение — то ли от вина, то ли от слов Флёр, она не знала. — Я не могу пока поверить в это, — произнесла она с трудом. — Я не могу позволить себе полностью раскрыть своё сердце, пока не буду уверена и пока не пойму, к чему всё это приведёт. — И ты имеешь право держать своё сердце под защитой, Гермиона, но помни, что иногда ослабить свою оборону тоже нормально. Это нормально — быть уязвимой с правильными людьми. Гермиона вздохнула и посмотрела на небо. Луна составила им компанию, и Гермиона прищурилась, глядя на её серповидную форму. Её мозг был наполнен теплом и туманом, и она явно была не в том состоянии, чтобы рассматривать тонкости своих отношений с Драко. Для пьяных мыслей и разговоров это было слишком сложно. — А что насчёт тебя, Флёр? — тихо спросила она. — Ты когда-нибудь влюблялась? — Да, — так же тихо ответила она, разглядывая бутылку, которую ей передала Гермиона. — И я очень сожалею об этом. Это было худшее решение в моей жизни. — Это касается Тома? Флёр угрюмо кивнула. Гермионе становилось всё более любопытно, а вино придавало ей неприлично много храбрости, поэтому она спросила: — Хочешь поговорить об этом? Флёр медлила. Она выглядела так, словно хотела выговориться и одновременно с этим вообще избежать этой темы, поэтому Гермиона положила свою руку поверх её, сжимавшей бутылку. — Всё в порядке, — мягко сказала она, хотя и немного смущённо. — Мы никому не расскажем. С нами твой секрет в безопасности. К тому же у нас прекрасный повод — мы все здесь пьяны, и нам всем больно. Это нормально — поделиться с другими. Это, видимо, придало Флёр смелости, потому что она глубоко вздохнула и заговорила: — Я влюбилась в Тома, когда встретила его на официальном празднике богов, который в то время проходил в нашем мире. Он был обаятельным, интересным, постоянно оказывался рядом, и я считала его прекрасным принцем. Я знала, чем он занимается, что он мастер хитрости и мёртвых, но не воспринимала это всерьёз, понимаете? В конце концов, у каждого из нас были свои обязанности, и они не определяют нас. Не было никаких намёков или предупреждений, поэтому не считала его опасным. Он казался мне слишком серьёзным, но харизматичным. Он привлекал внимание толпы, если вы понимаете, о чём я, — она сделала ещё один глоток вина. — Он легко управлял ею. Он знал, как влиять на людей, как манипулировать ими, и он делал то же самое со мной. А я была слишком наивна, чтобы распознать манипуляции. — И никто не знал? Никто не предупредил тебя? — сердито спросила Полумна. — Нет. Не думаю, что они осмелились бы — никто не хотел начинать с ним войну. Понимаете, он был одним из самых могущественных людей в нашем мире — с ним могли соперничать только Драко, Альбус и Геллерт. Но все остальные боялись его, и никто не хотел вмешиваться. Я также думаю, что никто не верил, что он действительно может причинить мне вред— думаю, они не задумывались о том, на какое эмоциональное насилие он способен, а думали только о физическом. На мгновение она замолчала, и Гермиона с Полумной тоже оставили свои мысли при себе. Затем Флёр сделала ещё один глоток вина, облизала губы и продолжила, и её голос стал чуть более приглушённым, чем прежде. — Когда он предложил мне переехать в его владения, я согласилась. Он ухаживал за мной, мы ходили на свидания, и я была влюблена. Мне казалось, что он тоже влюблён в меня: он покупал мне подарки, водил в роскошные рестораны и кафе по всему миру, и мы хорошо проводили время вместе. Но он лишь поддерживал иллюзию добрых намерений, потому что, оказавшись в его владениях, я уже не могла их покинуть. И всё это он делал только для того, чтобы лишить меня контакта с моими последователями. Он украл их, понимаете? У меня не было огромного количества поклонников, но он втёрся к ним в доверие и попросил их следовать за ним, а не за мной. Так я осталась ни с чем, мои силы угасали, а моя любовь — мой парень — держал меня под замком, и каждый раз, когда я пыталась обвинить его или даже умолять отпустить меня, он отказывался и унижал меня. Мне не разрешалось даже покидать его дворец. Руки Флёр дрожали, и Полумна с Гермионой взяли их в свои. Боль, которую испытывала Флёр, была их собственной — они разделяли её. — Мне очень жаль, Флёр. Он не имел права так поступать, — Гермиона погладила Флёр по спине, сдерживая собственные слёзы. — Как тебе удалось сбежать? — Ну, мне помогли. Я подружилась с несколькими служанками, которые работали в его владениях, и они помогли мне подготовить план побега. Они тайно вывели меня наружу, когда прибыл транспортер с припасами. Так мне удалось сбежать, и с тех пор я не перестаю бегать. Уверена, он пытается меня найти — насколько я знаю, я для него помеха. Он может быть изгнан и отвергнут богами ещё больше. У него больше нет доступа в Эренейю, но он всё ещё опасен. У него есть свои способы, и, как я уже говорила, он силён. — Он изгнан из Эренейи? — удивлённо спросила Гермиона. — Почему? Судя по выражению лица Полумны, ей тоже было любопытно. — Ну, я не знаю подробностей, ладно? Но я знаю, что его изгнали на основании некоторых вещей, которые он делал раньше. Кажется, он устроил заговор против Альбуса или что-то в этом роде? И за это его изгнали? Я не была в центре событий, но Драко может знать больше, Гермиона. Он знает всё, что связано с возможными переворотами и изменениями в расстановке сил. Он и был тем, кто помог им изгнать его. — Любопытно. Должно быть, что бы он ни сделал, это было серьёзно, если его изгнали. — Достаточно было того, что он хотел нарушить установленный нами порядок, — с горечью сказала Флёр. — Боги мелочны и ненавидят перемены. Она отпила ещё немного и передала бутылку Полумне. Они обе мгновение смотрели друг на друга, и Гермиона почувствовала себя третьей лишней. — Значит, у тебя не было возможности познакомиться с другими жителями дворца? — Полумна спросила тихо, почти рассеянно. Её руки оглаживали бутылку. Флёр покачала головой. — Нет. Не думаю, что кроме нас с Томом там кто-то был. У нас, конечно, были слуги, горничные, повара, люди, отвечающие за инфраструктуру, но, боже мой, нет, никто больше там не жил. Впрочем, это не самое лучшее место для жизни, так что я не удивлюсь. О! Гермиона, ты видела резиденцию Драко? Это, несомненно, самое восхитительное место, которое я когда-либо видела! — Нет. Я была пока только в его клубе, и он упоминал, что у него есть квартира над ним, в том же здании, но он никогда не говорил о резиденции. Ты имеешь в виду, что у него есть особняк в мире людей? — О, да! Ну, у него есть несколько мест для проживания в обоих мирах, но резиденция в мире людей просто поражает воображение. Там такой огромный, огромный сад, по которому гуляют белые павлины, несколько ручьёв и повсюду цветы — можно даже подумать, что это он бог природы и цветения, а не я! — Я представляла себе его резиденцию мрачной и грозной, — размышляла Гермиона, но потом поняла, что это не может быть правдой, учитывая дизайн клуба. Он любил, чтобы всё было элегантно, но в то же время светло и просторно: это совсем не походило на царство мёртвых, в котором побывала Флёр. — Ну ладно, я знаю, что клуб совсем не такой, каким я его себе представляла, так что мне не стоит удивляться. Но сад? Я не знала, что он вообще любит цветы. — Ну, возможно, тебе ещё многое предстоит узнать о нём. У него было много времени, чтобы познать что-то новое и найти увлечение в совершенно нетипичных для него вещах. И о! Обязательно спроси его о фортепиано. — Он играет? Честно говоря, становилось всё интереснее и интереснее. Гермиона усмехнулась про себя, представив, как он садится за пианино и играет специально для неё. А потом, возможно, занимается с ней любовью на этом инструменте— — Он играет, и у него это хорошо получается! Я играла только на арфе, и мне это нравится, но фортепиано — это более высокая форма искусства. Оно требует большого мастерства и координации, и я очень завидую его таланту. — Не ожидала, что бог войны интересуется такими вещами, — усмехнулась Гермиона. — Ну, вечность — это долгий срок, поэтому ты учишься получать удовольствие от новых вещей. Иначе, клянусь, можно сойти с ума. Мне тоже пришлось найти новые увлечения и интересы, чтобы не сойти с ума. Сколько можно сидеть в саду и разговаривать с цветами?! Они все рассмеялись, чувствуя охватившее их глубокое счастье. Ночь ещё только начиналась, но Гермиона чувствовала, что скоро станет намного холоднее. — Наверное, нам пора возвращаться, — пробормотала она. — Пока нас никто не начал искать. — Точно. Они собрали вещи и пошли в сторону храма, спотыкаясь о камни, траву и наброшенные на спины одеяла. Они смеялись всю обратную дорогу, от алкоголя у них кружилась голова, и они были беспричинно счастливы. По дороге Гермиона несколько раз чуть не потеряла равновесие, но ей было приятно проводить время с друзьями, принадлежать им — у неё никогда не было этого раньше, в жизни до прихода в храм, и теперь у неё сжималось сердце от мысли, что одно из её давних желаний исполнилось. Она не могла сказать наверняка, было ли это делом рук Минервы, но чувство благодарности переполняло всю её душу.***
Драко постоянно составлял им компанию, пока они готовили декорации и всё остальное к празднику. Он не был навязчив, а просто проводил с ними время, делая всё более весёлым, чем это было на самом деле, а его поддразнивания делали Гермиону счастливой. Он даже подсел к ним во время еды, чего раньше никогда не делал, и этим они заслужили множество удивлённых и даже завистливых взглядов. В этом не было ничего удивительного, Гермиона и сама бы завидовала на их месте, но был один человек, который заставлял её чувствовать себя неспокойно. Это была Пэнси. В течение дня Гермиона много раз ловила на себе её убийственный взгляд и даже видела, как она сжимает в руках нож. Она отмахнулась от этих мыслей, убеждённая, что Пэнси не посмеет действовать в соответствии со своими менее чем чистыми помыслами. Она ведь не посмеет причинить вред другому человеку, верно? Её изгонят из храма, если она хотя бы попытается это сделать, и ей будет трудно найти достойную работу в другом месте, судя по её поведению. В зависимости от того, насколько серьёзным будет дело, её могут даже судить по закону и приговорить к тюремному заключению, так что Гермиона сомневалась, что Пэнси будет настолько глупа, чтобы попытаться сделать что-то подобное. Однако она не могла избавиться от странного чувства тревоги каждый раз, когда Пэнси напоминала ей о своём существовании. Не в силах избавиться от дрожи, она старалась всегда держаться рядом с другими людьми и прикрывать спину, не позволяя Пэнси загонять её в угол или даже заводить с ней разговор. Фестивальная суета помогала ей в этом, ведь там постоянно что-то происходило и вокруг всегда присутствовали группы людей, а значит, она никогда не была по-настоящему одна, даже когда возвращалась в свою комнату. Благодаря этому её тревога немного улеглась. И, по правде говоря, безопаснее всего Гермиона чувствовала себя в обществе Драко. Она никогда не видела его в бою, но у неё был шанс увидеть его за работой, и она поняла, что его сила не сравнима с человеческой. Он был не только сильным, но и ловким, и, честно говоря, она не могла не думать о том, как он обращается с оружием. — Когда-нибудь ты покажешь мне, как сражаешься? — спросила она, когда они сделали перерыв на обед, чтобы выпить кофе, съесть пирожное и насладиться покоем между суматошной жизнью. — Зачем? — Мне интересно. Я знаю, что ты бог войны, и Флёр упоминала, что ты знаешь все виды оружия и обучен искусству боя— но я никогда не видела, чтобы ты носил оружие. Сейчас у тебя есть что-нибудь с собой? — Да, — сказал он, отпивая свой кофе и глядя на неё, и в уголках его губ появилась лёгкая ухмылка. — Конечно же, да. Оно, очевидно, спрятано. Сомневаюсь, что кто-то хорошо отреагирует, увидев вооружённого человека в храме. — Уверена, никто даже и глазом не моргнёт, если ты скажешь, что сотрудник охраны. Ты и правда выглядишь как охранник, — она откусила кусочек чизкейка. — Так ты покажешь мне? — Может быть, позже — если тебе так любопытно. В любом случае, я запланировал кое-что для тебя на этот вечер. — Что? Он поднял на неё бровь. — Я думал, ты уже научилась не спрашивать. — Верно, — надулась она. — Значит, мы возвращаемся в клуб? — Да. Тебе понравится.