Его Улыбка

— Заблудился? Такахаши неловко развернулся в сторону говорившего. — Ох, не то чтобы, — чуть растеряно произнёс он, невольно осматривая ученика. Среднего роста, с тёмными волосами, школьной формой мага. От него характерно пахло лимонами и Такахаши через несколько секунд вспомнил, что точно такой же запах был и у Годжо Сатору, про которого ему уже рассказали второгодки. А это, видимо, его парень, Гамма Сюэ. На губах у него была лёгкая улыбка. Ватару понял, что смотрит на губы неприлично долго тогда, когда они снова стали с ним говорить, а потому поспешил поднять взгляд вверх, к глазам. Глаза у омеги были большие, добрые, весёлые. Такого светло-зелёного оттенка свежей, сочной травы. Такахаши против своей воли засматривается, не в силах отвести взгляда. — Ты ведь Ватару Такахаши, верно? — спрашивает омега. — Да! — горло сдавило странным спазмом от нервов. Такахаши неловко рассмеялся, опасаясь, что произвёл на парня не самое лучшее впечатление. — Приятно познакомиться. Вы Гамма Сюэ, верно? Ватару по привычке сделал приветственный поклон, а потом быстро выпрямился, снова смутившись и постаравшись это скрыть. Сердце в груди стучало очень громко и быстро, отдавая эхом в собственных ушах так сильно, что практически заглушило невероятно нежный и лёгкий смех омеги. — Можно просто на ты, между нами не настолько большая разница в возрасте, — ответил тот. — Верно, я Гамма Сюэ. Итак, ты заблудился? Такахаши храбро посмотрел в глаза, но потом поспешно отвёл взгляд, слишком нервничая, чтобы смотреть в ответ. Его руки сжались в кулаки и быстро расжались, а потом он смущённо кивнул. Мысли скакали в голове так быстро, что он просто не мог сказать хоть слово в ответ и, наверное, выглядел прямо сейчас каким-то придурком. — Территория Академии очень большая, я первый месяц тоже долго плутал между корпусами, — легко сказал омега, из-за чего Такахаши снова посмотрел. Тот улыбался вовсе не зло, а с некоторой даже ностальгией, что привлекло внимание. — Куда тебя провести? — Ох, я, — Такахаши снова смутился и тут же мысленно велел себе собраться, чтобы не выставить себя ещё большим идиотом. — Я искал площадку 8. Можете не проводить — не хочу вас отвлекать! Мне бы просто узнать направление… Он замолчал, проклиная самого себя за то, что вся речь вышла какой-то скомканной и непонятной. Омега, впрочем, только пожал плечами: — Это дальняя площадка, а я свободен. Идём? — и, не дожидаясь ответа, направился в правую сторону. Такахаши ничего не оставалось, кроме как последовать за своим семпаем. Его нос невольно вновь уловил запах лимонов и он, не сдержавшись, поморщился чужой альфьей навязчивости, от которой так и разило собственничеством. Потом опомнился и быстро выровнял выражение лица, чтобы не произвести неправильного первого впечатления. Если, конечно, он уже не испортил всё своим поведением. — Я точно вас не отвлекаю? — спросил он, когда молчание стало длиться слишком долго. — Не переживай, мне почти по пути, — обернулся к нему омега. Такахаши ускорил шаг, вставая рядом. Между их плечами было сантиметров двадцать и каждый из этих двадцати сантиметров казался ему невероятно большим и в то же время невероятно маленьким. Ему хотелось одновременно сократить расстояние, чтобы соприкоснуться плечами, но в то же время было слишком страшно, чтобы даже думать о подобном. — Я иду на пятую, она чуть ближе к основному корпусу. — Понятно, — сказал он, чувствуя себя идиотом, потому что… просто потому что! — Сегодня хороший день для тренировки. — Сугуру тоже так сказал, так что теперь мы трое пытаемся быть ответственными взрослыми, — пошутил тот. Такахаши не сдержал улыбки, чувствуя, как собственное настроение быстро поднимается в гору от чужого влияния. — Сугуру-сан? — уточнил он. — Кто это? Сюэ-сан моргнул. — Ты не знаешь? — он выглядел действительно удивлённым. — Я из простой семьи, — поспешно сказал он, опасаясь, что сказал что-то не то. — Не думаю, что до меня был маг, так что я узнал про проклятия только недавно и… Ватару замолчал, не зная, как правильно закончить свой сумбурный рассказ. — Ты ведь уже знаешь второгодок, верно? — спросил Гамма. Такахаши кивнул. Второгодок он уже хорошо знал, потому что именно с ними он выполнял свою вторую миссию в соседнем городке, поэтому они смогли хорошо поладить друг с другом. С тех пор они частенько виделись и даже вместе тренировались пару раз. — Так вот, я, Годжо Сатору, Гето Сугуру и Сёко Иэири — третьегодки. — Я слышал, что Годжо Сатору — сильнейший маг, — кивнул Такахаши. А ещё он хорошо знал, что именно Годжо Сатору был альфой Гаммы Сюэ. И настырный запах цитрусового — хорошее тому подтверждение. — Сёко наш будущий величайший врач, — с гордостью сказал Сюэ. Его губы растянулись в улыбке, а глаза озорно сверкнули. — А Сугуру — это наш мозг. Среди нас четверых есть только одна работающая клетка мозга и обычно она находится именно у этого человека. Такахаши невольно снова улыбнулся, а потом попытался придать лицу более серьёзное выражение. Впрочем, судя по тому, как весело было омеге, у него это вышло не очень хорошо, но в этот раз он не почувствовал неловкости. — А вы, Сюэ? — смело спросил он, обращаясь по имени. На краткий миг Такахаши подумал, что на него посмотрят неодобрительно. Всё-таки обращаться по имени было весьма неуважительно. Омега, однако, не обратил и капли внимания, просто пожав плечами: — Я просто приношу всякого рода хаос, — застенчиво ответил тот, останавливаясь у поля. — Ну, это площадка номер восемь. Успешной тренировки! — Спасибо! — Такахаши снова невольно поклонился. В этот раз он не опустил голову вниз. Однако в то же время его дыхание сбилось от вида омеги, который ярко ему улыбнулся, прежде чем повернуться спиной. В тот день его мысли во время тренировки были совершенно не собраны. Такахаши то и дело вспоминал яркие глаза, которые смотрели только на него, а ещё мягкую и светлую улыбку, что была направленно именно на него. Он думал об этом во время тренировки, после тренировки. Думал вечером и глубокой ночью, ворочаясь на кровати, словно пребывал в неком трансе. Перед собственным взором был Гамма Сюэ, каждая его черта мягкого лица и светлого, слегка игривого характера.

***

— Сатору. Имя произнесли мягко, протянув слоги. Слегка укоряюще, но в то же время словно бы пытались скрыть смех. — Са-то-ру, — протянули ещё сильнее, привлекая внимание. Сатору развернулся, чуть опуская очки вниз и смотря на омегу. Тот хитро улыбнулся, а потом одними глазами, прищурившись, посмотрел на Сугуру, прежде чем снова посмотреть на него. Годжо показательно посмотрел на своего бывшего лучшего друга, а потом снова посмотрел на Сюэ, пытаясь одним своим взглядом передать, что ему совершенно всё равно. Тот растянул губы ещё шире, прежде чем опустить голову вниз и, прикрыв рот, стал тихонько смеяться. Это был хороший смех. Яркий, звонкий; Сюэ всегда смеётся громко, так, чтобы было слышно всем. В те моменты, когда он смеётся тихо, это происходит только потому что он сдерживается. Сатору не нравилось, что Сюэ иногда сдерживает свой смех, так что он показательно скривил лицо. Омега кинул на него всего один взгляд, прежде чем его глаза раскрылись ещё шире, по бокам лица появились слабые морщинки удовольствия, а потом голова закинулась назад, тело затряслось в оглушающем смехе, что привлёк внимание всех, кто сейчас был в парке. Он заметил, что Сугуру на секунду отвлёкся от девушки. Узкие глаза сразу же посмотрели на Гамму, прежде чем линия плеч альфы расслабилась и он с облегчением снова обратил внимание на незнакомку. Сатору понятия не имел, кто она и откуда взялась, ему хватало и того факта, что Сугуру бросил Сюэ без присмотра (Сюэ не нужен был присмотр, да, он знал об этом; но всё равно!) из-за какой-то девицы, пока сам Годжо ушёл покупать всем мороженного. Так что, да, его бывший лучший друг и, нет, Сюэ, Сатору совершенно в этом уверен. — Ох, я чуть не умер от смеха, — пытаясь отдышаться, сказал Сюэ, выпрямляясь. Сатору высокомерно хмыкнул, видя блеск веселья в чужих глазах, который совершенно не угас. — Его всего лишь попросили показать дорогу. — Она могла попросить кого угодно, — мрачно сказал Годжо, поморщившись. — Она иностранка и плохо знает японский, — сказал Гамма, защищая предателя. — Да ладно тебе, Сатору, дай Сугуру хоть иногда побыть героем человечества — не каждый день появляется возможность помочь заблудшей, испуганной душе. Сатору фыркнул, с неудовольствием заметив, что после слов Сюэ он уже действительно не злится на Сугуру. Не то чтобы он злился до этого, однако после слов омеги он злился явно меньше, чем до. — К тому же, — протянул задумчиво омега, вновь привлекая внимание. — Пока ты не пришёл, Сугуру то и дело оборачивался ко мне, словно боялся, что я потеряюсь. Глаза Сюэ подозрительно сузились, а брови нахмурились, словно он что-то заподозрил. Сатору постарался сделать как можно более непринуждённую позу, мысленно посылая Гето одновременно предупреждающие сигналы и сигналы о помощи, потому что ему не хотелось быть тем, кто случайно встанет не на ту сторону Сюэ. Конечно, когда он и Сюэ последний раз ссорились, это закончилось почти сексом два часа спустя, но Сатору вполне хватало мозгов, чтобы понять — такое будет не всегда и если они поссорятся в следующий раз, то в постели дело не закончится. Наоборот, его, наверное, по всем канонам романтических пар, выпрут либо на диван, либо на кровать к Сугуру. На диване спать в одиночку было бы жутко неудобно. А в кровати Сугуру могло не оказаться самого Сугуру, что сделало бы схожесть с диваном в такие ночи стопроцентной. — Наверное, просто не хотел оставлять тебя одного, — стараясь звучать как можно более равнодушно, сказал Сатору. — Ты ведь его знаешь — он вежливый до тошноты. Гамма нахмурился чуть сильнее, но потом кинул взгляд в сторону Сугуру и, кажется, принял отговорку без сомнений. Годжо мысленно вздохнул с облегчением, когда омега пожал плечами и наконец-то принял из его рук шоколадное мороженное. Как раз в этот момент Гето закончил говорить с девушкой. Та быстро поклонилась вниз, действительно коряво говоря слова благодарности на японском, прежде чем вернуться к группе из ещё трёх иностранцев, двух альф и одного омеги. Сатору отметил, что один из альф всё это время обеспокоенно смотрел на, предположительно, свою девушку; парень вздохнул с облегчением только тогда, когда Сугуру отдалился, возвращаясь к ним. Годжо нахмурился. Он задумчиво посмотрел на Сугуру, пытаясь понять, почему тот альфа беспокоился за свою девушку. Гето выглядел угрожающе? Да вроде не особо. Ревновал? Но так Сугуру был с Сюэ, а без самого Сатору незнакомцы часто принимают Сугуру и Сюэ за парочку, так что причин ревновать не должно было быть. И они пришли сюда уже после того, как сам Сатору ушёл, поэтому не могли знать, что именно он встречается с омегой, а не Гето. — Ты хмуришься, — заметил Сугуру, подходя. В его взгляде так и читалась вина, поэтому Сатору отрицательно качнул головой, давая понять, что совершенно не злится. Он передал другу мятное мороженное, задумчиво откусил кусочек своего клубничного, а только лишь после поделился своими наблюдениями: — Один из тех альф постоянно смотрел на тебя, пока ты говорил с девушкой. Почему? Сугуру удивился: — Да кто ж его знает. Сатору перевёл вопросительный взгляд на Сюэ. Тот пожал плечами: — Общее беспокойство, скорее всего, — на их вопросительные взгляды тот только снова пожал плечами, но информацию дополнил. — Они четверо в незнакомой стране, язык знает только одна из них, да и то весьма слабо. Более того, единственный переводчик — девушка, и, судя по характеру, робкая и застенчивая, верно? Длинноволосый кивнул: — Она действительно очень стеснялась. — Как тут не беспокоиться за человека, которого может обидеть какой-то незнакомец-альфа? Я бы за Сёко тоже беспокоился, окажись мы в такой ситуации. Сатору представил, как Сёко, с сигаретой в одной руке и скальпелем в другой, останавливается и пытается на ломанном английском поговорить с каким-то суровым мужчиной о маршруте. По всему выходило, что если мужчина взбрыкнёт, то больше мужчиною он не будет. «Но», — здраво подумал он, — «у той-то девушки скальпеля не было». Да и вообще оружия не было, если уж на то пошло. Обычные гражданские. — Ладно, я понял, — согласился с концепцией Годжо. — Давайте лучше поторопимся, а то местное проклятие часа через два начнёт бушевать по всей округе. — Второй класс, верно? — спросил Сюэ, переводя взгляд вдаль. Это было не совсем там, где на самом деле находилось заброшенная территория с проклятием, однако достаточно близко. К тому же вопрос был не о местонахождении самого проклятия, так что Сатору не стал поправлять и указывать верное направление. Обычно другие люди не могли знать точные градусы. — Да, — ответил Сугуру. Как и всегда перед заданием, на еду Гето смотрел с большими сомнениями. С другой стороны, ну должен же он съесть хоть что-то вместо завтрака? — Ты будешь его есть? — спросил Сюэ, прерывая их мысли. — Что? — опешил Сугуру. — Ну, проклятие, — уточнил омега, продолжая идти вперёд. — Оно второго класса, так что достаточное сильное, чтобы съесть, однако уровень не такой сильный, как у всех тех, что ты ел в последнее время. — Вначале нужно посмотреть на его способности. Сатору ощутил странное чувство дежавю. У него было ощущение, словно подобный разговор уже происходил между Сюэ и Сугуру, что на какое-то время поставило его в тупик. Он лизнул подтаявшее мороженное, пытаясь вспомнить. И воспоминание нашлось, причём довольно быстро. — Вначале мне нужно посмотреть на его способности. Если они уникальны, то я его поглощу. Если же у меня уже есть подобное, то нет никакого смысла это делать. — Хм, — нахмурился Сюэ. — То есть ты никогда не знаешь заранее, будешь ли ты есть проклятие или нет? — Да, — кивнул Сугуру. — Но имеет ли смысл его поедание, если у тебя вполне достаточно проклятий с уникальными техниками? Сатору едва не сбился с шага. Моргнул, возвращаясь обратно к разговору, который происходит прямо сейчас, а ещё плотно сомкнул губы. Он делал это не часто, однако у Годжо возникали ситуации, когда он знал, что нужно молчать. Привычка Гето не есть что-то до и после заданий — это как раз та тема, на которую они обратили внимание совсем недавно, потому что заданий стало больше и, очевидно, что сам Сугуру из-за этого немного похудел. Сатору никогда не задавался раньше вопросом, каковы проклятия на вкус, он видел только сам процесс переваривания и не сказать, что он был прекрасен. Тот факт, что подобное происходило в желудке Сугуру, ну, не совсем хорошее зрелище для осознания. — Неизвестно, какие способности могут понадобиться, поэтому я считаю, что лучше его иметь, чем не иметь, — чуть подумав, ответил Сугуру. — Но у меня и Сатору нет проклятий, поэтому мы пользуемся смекалкой, чтобы найти то, чем можно заменить недостающий навык. Я знаю, что все наши техники очень сильно отличаются друг от друга, но разве ты не пользуешься тем же? Довольно здравая идея — воспользоваться не количеством разнообразных навыков, а, грубо говоря, мозгами, чтобы использовать меньшее количество навыков для большего числа разнообразных ситуаций. — В большинстве случаев все мы изгоняем проклятия силой, — сказал Сатору, влезая в разговор. Это было логично, хоть и шло против Сюэ. С другой стороны, против Сюэ вовсе не значило, что оно шло за Сугуру — скорее точка зрения самого Сатору, который в последнее время заделался невольным наблюдателем на этих самых миссиях. Так что его слова были против Сугуру тоже. Ведь каков смысл иметь тысячу уникальных навыков, если он не воспользуется ни одним, попросту задавив количеством? Хотя, разве в таком случае не значило, что их должно быть больше, чем меньше? — Учитывая постоянные мутации проклятий, лучше съесть больше, чем меньше, чтобы иметь и силу, и навыки, — ответил Сугуру. Сатору доел своё мороженное. Ему практически сразу вручили мятное. Не то чтобы он был против мятного, но гораздо больше он предпочёл бы, чтобы это самое мятное оказалось в другом желудке. Он потому и взял мятное — думал, что от такого Сугуру-то уж точно не откажется. — Сугуру, а есть ли разница в том, чтобы съесть одно проклятие или в том, чтобы съесть их пять за сутки? — Есть, — поморщился тот. — Не скажу конкретно о пяти, но как-то мне пришлось поглотить за один раз четыре штуки. Ощущение не из приятных. Гето моргнул, словно только сейчас осознавая, что разговор о его технике очень сильно затянулся и он говорит больше, чем он хотел им двоим рассказывать. В отличие от Сюэ, Сугуру сбить с верного следа было просто невозможно, так что Сатору даже пытаться не стал. — Повышается ли толерантность к поглощению? — спросил Сюэ. Альфы замерли, смотря на друг друга и пытаясь осмыслить. Такое иногда случалось. Сюэ говорит какое-то умное слово и им двоим требуется время, чтобы осознать вопрос, потому что они оба дольше и больше времени провели и проводят в магическом мире. Гамма ведь до сих пор продолжает учиться в обычной школе, собираясь получить пусть и не высшее, но среднее образование полностью от обычных людей. — Если и да, то это незаметно, — ответил Сугуру, подумав. — В таком случае, как насчёт поглощать проклятия два раза в неделю, а не через день? Это можно будет сделать на выходных, утром и вечером, и таким образом поглотить те же три-четыре шара. Количество поглощаемых проклятий останется тем же, однако время, которое ты тратишь на переваривание, уменьшится, потому что оно сольётся в один долгий период, вместо нескольких коротких. Таким образом ты всё ещё будешь переваривать не одно проклятие, а несколько за раз, но при этом останется время нормально поесть. Вау. Ух ты. Сатору прямо сейчас так сильно хочется поцеловать Сюэ, если бы тот только знал об этом. К сожалению, сейчас был как раз тот момент, когда целоваться явно было не время. — Ты ведь можешь хранить их в этом, — омега неловко посмотрел на Сатору, свободной рукой показывая шарообразную форму, словно Годжо знал, как оно правильно называется. Он пожал плечами; название не имело значения, пока Сюэ правильно передаёт им то, то он хочет до них донести. — В общем, какое-то время в шаре их можно хранить? Гето замолчал. Сатору взволнованно ожидал ответа, зная, что какое-то время шары можно не есть, отложив на потом, но вот на сколько — нет. Обычно Сугуру ел их вечером в тот же день, предпочитая разбираться со всеми делами сразу. — В детстве я мог хранить подобные шары по несколько лет, — сказал тот в конечном итоге. После смутился, отвернувшись, — когда ещё не знал, что их можно есть. О, за этим явно стояла какая-то история. Сатору очень, очень хотел бы знать, каким именно образом Сугуру пришёл к тому, что подобные шары нужно именно проглотить и переварить, но сейчас было так неудачно спрашивать. Он обязательно спросит потом. Нет ни шанса, что такую историю Сугуру сможет утаить от него в тайне. Он Годжо Сатору собственной персоной и ни одна тайна этого мира не скроется от него, ясно? — Тогда давайте после этого сходим в кино? — спросил Сюэ. Сатору остановился. Сугуру остановился. Гамма сделал шаг вперёд, но, заметив, что они остановились, тоже недоумённо остановился. Обернулся, моргая большими зелёными глазками. Его лицо было, пожалуй, даже слишком невинным, как для того, кто завёл разговор о побочных эффектах техники Сугуру, смог найти хоть какое-то решение, чтобы накормить его, а потом сгладить потяжелевшую атмосферу, сменив тему на фильм. Годжо не глядя отдал мятное мороженное обратно в руки Сугуру. Сделал маленький шаг, становясь к Сюэ практически впритык. Положил руки ему на плечи, замечая, как в удивлении сильнее распахиваются глаза. И наклонился поцеловать. Потому что вот так сильно ему хотелось это сделать, сил не было никаких сдерживаться. Сатору вообще не помнил уже, почему не сделал этого раньше; ну, помнил, ведь всё-таки это очень важная причина, но всё же! Если бы он мог, то целовался бы с Сюэ вечность. А так пришлось отстраниться сразу после шестого поцелуя, когда в плечо больно ударил кулак. — Ну ты чего? — возмущенно протянул он, обернувшись на Сугуру. Тот смерил его совершенно не впечатленным взглядом. — У нас задание, — напомнил его бывший лучший друг. Сатору кивнул взгляд на Сюэ. Тот смотрел с задором и игривостью, явно не против продолжить прерванное занятие, но, тем не менее, слушаясь другого альфу, направился дальше. Обернулся только, подмигивая. Словно сердечко посылал. Годжо драматично поймал сердце в воздухе, чтобы прижать его к своей груди. На подобную пантомиму Сугуру только вздохнул. Тем не менее, он ел и улыбался. Ради этого Сатору был готов сколько угодно привлекать недоумённые взгляды окружающих, считавших, что он какой-то местный сумасшедший. Не то чтобы народу было слишком много. Чем дальше они шли, тем меньше становилось людей, пока в какой-то момент они совсем не исчезли. Дорожка становилась всё тоньше и тоньше, а в какой-то момент вообще пропала, поэтому Сатору пошёл первым, как тот, кто единственный видел, куда нужно идти. В середине привычно оказался Сюэ. Ему для активации своей техники всё ещё нужно было время, а потому реакция реагирования выходила запоздалой. Странное шествие заканчивал длинноволосый парень с чёлкой и туннелями в ушах, а также столь же странных стрёмных штанах. — Мы как сектанты, — озвучил его мысль Сугуру. — Идём к демону, — продолжил Сюэ. — Чтобы принести жертву, — закончил Сатору. — Сюэ, ты ведь не против? — Сугуру, ты ведь поможешь мне положить его в пентаграмму? — Мог бы и не спрашивать. — Я не хочу быть жертвой, — протянул Сатору. — С другой стороны, голый Сюэ на полу вызывает во мне определённые чувства. В лесу воцарилась буквально-таки идеальная тишина. — Знаешь, Сюэ, пентаграмму не обязательно чертить мелом на полу, можно и палкой по земле. Мы маги, уверен, такие мелочи для нас не особо важны. — Полностью согласен. Сатору громко возмутился: — Эй-эй-эй, я не хочу быть жертвой! — Воспринимай это не как собственную жертву, — сладким, но сочувствующим голосом сказал Гамма. — Скорее как подношение, как дар демону. Годжо задохнулся. Он не знал, что в этой ситуации хуже: то, что Сюэ подбирает слова, чтобы умаслить его стать жертвой, или что оба его лучших друга объединились против него и теперь смеются над ним, прекрасно зная, что самому Сатору сложно отказаться от роли дара. Потому что он дар Божий! Это правда! Так даже написано в хрониках его клана! Дословно это звучало как-то так: «И послал Господь нам свой великий дар, и родился сильнейший муж в клане Годжо, которого смертные нарекли именем Сатору» и бла-бла-бла. Предатели позади него на его хмурый взгляд только рассмеялись. Невероятно! Сатору фыркнул, задрав нос и продолжая идти вперёд. В обиде он притворился, что не слышит, как его друзья вслух думают, нужно ли жертву умерщвлять заранее и если да, то каким образом и чем, учитывая не слишком богатый запас чего-то острого среди них троих. Когда все вышли к заросшей поляне с заброшенным зданием, то весёлое настроение быстро стихло, сменившись серьёзностью. Это было то, что так сильно отличало миссии Сатору и Сугуру от их миссий с Сюэ — не было смеха, каких-либо подначиваний друг друга, громких криков на расстоянии тридцати метров. Они сохраняли как можно более идеальную тишину и были тихими, потому что Гамма ещё не имел такого большого опыта, как у них, и ему требовалось время, чтобы сосредоточиться. А чужие разговоры могли только отвлекать на таком этапе. Они молча и привычно разделились на команды. Сугуру, кивнув, ушёл разведывать левую сторону крыла, тогда как Сюэ свернул в правую. Сатору пошёл следом за омегой, готовый тут же вмешаться, если секунды промедления станут серьёзной угрозой. Впрочем, он уже знал, где находится проклятие и было то как раз в правой стороне, на два этажа выше. Но так как в последнее время он выполнял роль исключительно наблюдателя, то его попросили никому ничего не говорить, чтобы не забирать другой опыт — опыт поиска проклятий разного уровня. Периферийным зрением он всё ещё отслеживал главную опасность, однако гораздо больше Сатору смотрел именно на Гамму Сюэ. Его лицо было совершенно нейтральным, без единой эмоции. Глаза изредка, быстро моргая, осматривали каждый уголок коридора, а также очень внимательно изучали каждую деталь практически пустых помещений, куда они мимолётно заглядывали по пути. Все инстинкты настороже. Тело чуть наклонилось вперёд, будто готовясь занять самую удобную для атаки стойку, что на самом деле было не очень практично, потому в первую очередь нужно быть готовым уйти с линии чужой атаки. Ведь как можно принять атакующую стойку, если ты не знаешь, куда атаковать, но при этом сам для атаки более чем открыт? Впрочем, подавил Сатору желание высказать эту мысль, в ситуации с Сюэ это вполне логично. Как-то раз Сюэ сказал: «Самая лучшая защита — это нападение». Подобное проскальзывало практически во всём, что касалось Сюэ в повседневной жизни, начиная от их дружбы и заканчивая матерью. В то же время нельзя сказать, что Гамма постоянно придерживался этой позиции? Как бы правильно передать эту мысль? Омега умел выслушивать мнение каждого и предлагать варианты решения, вместо того, чтобы настаивать на конкретно своём. Однако во время разных заданий, против проклятий, всё тело Сюэ словно готовилось к атаке, постоянно пребывая в желании первым нанести удар. И это не есть хорошо. В первую очередь он должен был быть готов обороняться, и, учитывая то количество времени, которое ему уже требовалось для активации техники, он мог попросту не успеть перейти в позицию для обороны. «С другой стороны», — напомнил себе Сатору, — «Техника Сюэ позволяет это». Ведь что атака, что защита — одна тональность. Стоит проклятию зацепить сей барьер, как оно погибнет, а в каком положении тела при этом Сюэ будет стоять — уже совершенно не важно. Но это работает не со всеми проклятиями. Потому и нужно учиться в первую очередь быть готовым защищаться или уворачиваться, а не атаковать. Сатору проследил за тем, как проклятие спустилось к лестнице, чтобы замереть на повороте, расположившись между вторым и третьим этажами. Выглядело оно не очень и больше напоминало какого-то монстра с многочисленными тентаклями из порно. Сюэ его ещё не видел, продолжая осматривать последнее помещение, а само проклятие пока только готовилось атаковать, притаившись. Сюэ, закончив осматривать помещение, наконец-то повернулся к лестнице, чтобы продолжить дорогу. В этот момент, можно считать, противники официально встретились. Сатору внимательно смотрел и на монстра, и на парня, поэтому сразу заметил ту секунду, когда проклятие приготовилось атаковать. А Сюэ, вместо того, чтобы атаковать, сделал ещё два шага вперёд, едва не наступая на протянувшееся щупальце, прежде чем почувствовать неладное и остановиться. Глаза Гаммы сузились. Он не успел среагировать вовремя, чтобы увернуться или атаковать первым, даже несмотря на то, что он уже был полностью готов первым нанести один смертельный удар. Вместо этого его тело замерло, наконец-то плавно перейдя в защитную стойку. Слегка нерешительно, неуверенно. Зелёные глаза продолжали медленно скользить по всей лестнице, детально осматривая каждый сантиметр, пока в какой-то момент не сузились, остановившись на мелкой, но в то же время очень важной детали — щупальце примяло на одной ступеньке небольшой участок моха. И, нет, щупальце было достаточно большим и толстым, чтобы подмять весь мох под себя, тем самым совершенно не показывая его наружу. Однако, так как его конечности двигались, то мох остался на нём, и именно зеленоватые следы сухого растения Сюэ и заметил. Потому что видеть проклятия Гамма Сюэ не мог. Но заметить не так летящую пыль, странный наклон мусора, звуки неправильного шуршания, или, как сейчас, остатки растения — мог. Всё произошло за секунду. В тот момент, когда Сюэ заметил неладное, проклятие приготовилось атаковать. В тот момент, когда Сюэ понял, что именно заставило его насторожиться, ему пришлось потратить время, чтобы найти глазами то, за что можно было бы зацепиться и понять размер, местонахождение опасности. Проклятие атаковало первым. Его щупальца не могли достать Сатору за барьером Бесконечности, замирая в нескольких сантиметрах. И не могли достать они и Сюэ, даже если сам Сюэ потратил слишком много времени на то, чтобы найти проклятие. Также, атаковав, проклятие второго класса окончательно раскрыло своё местоположение Гамме. После первой атаки, которая соприкасается с его барьером, тот всегда точно знает, где именно находится опасность, поэтому может сделать ответный удар. Это не заняло и секунды. Произошло так быстро, что Сатору бы и не заметил, если бы не перестал моргать специально для того, чтобы увидеть точный момент: пустота, совершенно ничего, чтобы в какой-то момент каждая конечность проклятия была отрезана, уничтожена, поглощена, стёрта из реальности, заставляя громко кричать от боли. В этот момент можно сказать, что Сюэ уже выиграл. Он не нанёс смертельного удара из-за того, что Сугуру нужно было оставить его живым для превращения в шар и дальнейшего поглощения. Если подводить итоги битвы, то кратко это выходило так: Сюэ нужно было наловчиться чувствовать проклятия, раз он не может их видеть. Именно с помощью более развитых чувств тот сможет продвинуться вперёд в своих навыках, потому что иначе ему приходилось искать вслепую — ибо, опять же, он их не мог видеть практически до самого последнего момента — и ждать от них первого удара, даже не зная толком, от чего именно нужно будет обороняться. Сатору не хотел бы этого говорить, чтобы не прозвучать слишком высокомерно, однако его барьер Бесконечности ничего не пропускает. Точнее, не пропускал, пока в конечном итоге не оказалось, что на любую сильную технику найдётся управа посильнее: копье Небес Фушигуро Тоджи и «НИЧЕГО» Гаммы Сюэ. Если что-то случается единожды, нет никаких причин, по которым это что-то не случится дважды. А если оно случается дважды, то оно может повториться ещё сколько угодно раз. Следовательно, как оказалось, его техника имеет сильные недостатки. Но до Фушигуро Тоджи Годжо Сатору этого не знал. С другой стороны, НИЧЕГО Сюэ на данный момент с показной лёгкостью может без труда поглотить самую сильнейшую технику Сатору. Словно то не более, чем пылинка. Годжо молча проследил за тем, как Сугуру призвал ската на другой половине здания, прежде чем проскочить сквозь давно разбитое окно и прилететь к ним менее, чем за три секунды, чтобы вытянуть руку и свернуть разбушевавшееся проклятие в маленький шар. Пару месяцев назад ситуация Годжо была довольно простой: он был сильнейшим магом. У него была самая сильная техника, самый большой объём сил, самая быстрая реакция. И всё — благодаря врождённым Шести Глазам. Сатору признал силу Гето, потому что тот подобрался к нему ближе всех: он был сильнее физически, его техника тоже была особенной и неповторимой. Сугуру был и есть довольно сильный маг особого уровня. Потом появился Тоджи, который разделался с Годжо всего за пол часа. Потом у Гаммы Сюэ появилась ещё более уникальная техника. Шесть Глаз — это наследственное. И вряд ли за всю историю магов не появился хоть кто-то с нечто похожим на то, что есть у Сугуру. Просто, возможно, оно было в несколько ином исполнении, со своими оговорками. Однако с тем же смыслом. С другой стороны, то, что есть у Сюэ, является действительно уникальным и никто, кроме Сюэ, не может этого понять. Если Гамма и Годжо столкнутся в битве… серьёзной битве; то кто победит? Он внезапно понимает, что затрудняется ответить. Сильнейшие техники Сатору не работают на Сюэ. Единственная слабость омеги — это то, что он пока ещё не видит, откуда именно идут удары. Если они начнут драться, то Годжо придётся проявить очень много смекалки, пытаясь достать кого-то из почти такого же барьера, как у него, но явно более разрушительного. С другой стороны, Тоджи тоже не видел. Однако его опыт, его чувства, его инстинкты — всё это было настолько поразительным, что, конечно же, Сатору проиграл. Гамма Сюэ, думает невольно Сатору, это самый опасный человек. Может быть, сейчас у него нет опыта, однако стоит его приобрести, как всё заиграет новыми красками. Всё будет совершенно иначе. Сатору… он внезапно чувствует себя очень потерянным. Потому что — вот это осознание — оно приходит вроде бы из логического вывода, но совершенно внезапно. Годжо Сатору больше не сильнейший. И был ли он когда-либо сильнейшим? До пятнадцати лет он имел потенциал сильнейшего. В пятнадцать он разделил статус сильнейшего с Сугуру. В шестнадцать он был убит человеком, который даже не имел проклятой силы. В семнадцать Сатору смотрит на Гамму Сюэ и впервые не знает, что делать. Гамма Сюэ — он ведь как Фушигуро Тоджи. То есть, ну, не может видеть проклятия и проклятой энергии, но принадлежит миру магов. Их инстинкты каким-то образом схоже развиваются и через какое-то неопределённое время Сюэ станет таким же быстрым, как и Тоджи. Или почти такими же быстрыми. Или даже быстрее. Только вдобавок ко всему у него ещё будет и вот эта вот сила. Это самое НИЧЕГО, которое Сатору не может остановить ни своей Безграничностью, ни синим, ни красным, ни фиолетовым. И никто понятия не имеет, как это остановить. Даже копьё Небес не справится, ведь НИЧЕГО может растягиваться до неизвестных показателей, следовательно, Сюэ увернётся, если пустить меч издалека. А вблизи атаковать можно, но слишком уж рискованно. Да и сам Сюэ, если реакция станет достаточно хорошей, отреагирует раньше и таким образом лишит врага или конечности, или всего тела разом. В общем, непонятно, как победить. — Ты чего тихий такой? — спросил Сугуру, привлекая внимание. Сатору пожал плечами. Сюэ никогда не говорил, что он не видит проклятий. В данной ситуации Годжо считает, что лучше бы об этом никто не знал. Даже Сугуру. Не потому что Сугуру кому-то об этом расскажет, а потому что, по какой бы ни было причине, старейшины действительно ненавидят Гамму Сюэ. Даже сильнее, чем самого Сатору. И говорить о самой большой слабости Сюэ становится опасно не из-за того, что кто-то из них может случайно проболтаться (как будто они проболтаются!), а просто потому что произносить вслух подобное само по себе опасно. Наверное, они понимают, что если Годжо Сатору и Гамма Сюэ схлестнутся в серьёзной битве, то окончательный победитель окажется неизвестен — и в таком случае знакомое зло предпочтительнее, чем незнакомое. Как бы то ни было, Сатору не собирается драться с Сюэ. Он не видит причины, по которой они могли бы настолько поссориться, чтобы начать самую настоящую драку между собой, тем более настолько масштабную. Тем не менее, интересуется Сатору, кто из нас сильнее? Да, они трое определённо самые сильные. Каждый имеет особый ранг в довольно раннем возрасте. Вот только раньше Сатору был среди них троих самым сильным, а кто теперь — непонятно. Он… честно говоря, не знает, что чувствует по этому поводу. В нём есть странная пустота от этого осознания, как будто он внезапно упал с какой-то высоты, а есть радость, что рядом с ним друзья и что именно его друзья такие сильные, что стоят наравне с ним, самим Годжо Сатору. Это «странно» не плохое, но и не хорошее. Оно просто есть и оно скорее ошеломляет, чем что-то ещё. Возможно, ему бы хотелось знать, кто именно среди них троих сильнее, — Сугуру тоже не стоит сбрасывать со счетов, потому что это Гето Сугуру, и если Сатору и узнал что-то об этом человеке за почти три года дружбы, так это то, что он может удивить буквально в любой момент, выкинув что-то сумасшедшее и необычное, настолько необычное, что даже Сатору нужно будет время, чтобы это осмыслить и понять, — но ему вовсе не обязательно знать конкретно, потому что все они сильные. Что гораздо более важно, так это… — Я просто подумал, — говорит Сатору, вновь прерывая тишину. — Что это тентакли. Сюэ и Сугуру моргают. Лицо последнего становится максимально нейтральным, а вот омега… Зелёные глаза выглядят действительно заинтересованными. Его лицо так и кричит «чёрт побери, Сатору!». Сатору прекрасно знает это выражение лица, Сатору видит его каждый раз, когда они целуются очень долго и у кого-то — чаще всего у всех троих — появляется желание идти дальше, повышая рейтинг КПК. И, да. Это самые настоящие тентакли и в последний раз все они видели их буквально вчера по телевизору, где сюжет был ну очень однозначным, так что Сатору был бы идиотом, если бы не намекнул. И, конечно же, его друзья достаточно сумасшедшие, чтобы сразу понять, что именно он имеет в виду.