I kissed a Boy

Полная луна приветливо сияла прямо из окна. Вот только Владу она совсем не улыбалась. Он запрыгнул на первую парту в ряду и принялся апатично разглядывать сияющий круглый диск, распластанный по черноте неба. Здесь, в пустом классе, музыку слышно было плохо, но гудящие вибрации из актового зала всё равно приятной волной продолжали отзываться во всём теле. Коноплёв шумно вздохнул и мотнул головой, пытаясь стряхнуть с себя уже совсем другие – не особо приятные – ощущения. Вообще, школьные дискотеки не всегда были плохи. Особенно, когда кто-нибудь из пацанов протаскивал мимо охраны полторашку разбавленного в бутылке из-под сока самого дешёвого джин-тоника. Делили по-братски – на всю компанию в самом дальнем туалете на третьем этаже школы. Девочки жались вдоль стеночек актового зала, где проходили танцы, и игриво стреляли подведёнными глазками, стоило только диджею, под строгим контролем классухи, объявить медленный танец. Ладно, школьные дискотеки никто не любил. Но приходили на них, почему-то, неизменно все. В конце концов, это была последняя школьная дискотека в его жизни. Как он вообще мог такое пропустить? А, наверное, стоило бы. — Белый танец! Девочки, не стесняемся, и приглашаем кавалеров! Кто-то пихнул его в плечо, но Влад даже не дёрнулся, продолжая выискивать взглядом одну только фигуру. — Как думаешь, Катька пригласит меня на танец? Он фыркнул и зачем-то схватился за левое ухо, принимаясь нервно теребить сережку между пальцев. — Так иди и пригласи её сам! — Да, блин, белый танец же… Влад фыркнул, и чужие слова погрязли в первых нотках заунывной, неторопливой мелодии. — Ой, Вера идёт! Владос, кажись, к тебе! Смешки были звонкими, раздражающими. А гигантские, зелёные глаза Веры чересчур пугающими. — Привет, Влад! Он нелепо моргнул пару раз, прежде чем смог сконцентрироваться на лице смущённо улыбающейся перед ним девушки. — Хочешь потанцевать со мной? Вера была младше на целых два класса, но её хорошо знали практически все парни из его параллели. Воздушная, по-классически очаровательная девочка, мечтающая поступить в театральный институт после школы. Когда-то Влад видел себя с такой миловидной подружкой рядом, наверное, после того, как все роковые красотки этого учебного заведения приелись своим шаблонным поведением и однотипным внешним видом, но в какой-то момент и персона Веры стала ему совсем неинтересной и безразличной. Нет, Вера всё еще была хорошенькой. Правильной, да? Маме она бы понравилась. Но вот Владу, кажется, нравился кое-кто совсем другой. Взгляд опять метнулся за тонкие девичьи плечи, и он, наконец-то, увидел того, кого так долго искал. Костя улыбался. Что, простите? Нет, серьезно, Костя, блять, улыбался. И не осторожно-вежливо, а … искренне? Рядом с фигурой Плотникова, он заметил ещё одну. Он знал эту девочку? Да, точно знал! Но как будто это было и не важно. — Извини, я… — он попытался проскочить мимо Веры, но цепкие, наманикюренные пальчики ловко схватили его за предплечье, вытаскивая из оцепенения. — Влад? Он опустил глаза, встречаясь с заведомо расстроенным взглядом девушки, и криво улыбнулся. — Извини, — повторил Коноплев, и Вера, наконец-то, разжала пальцы. — Окей, — грустно сказала она. Как взметнулась пышная юбка, когда уходила Вера, он не видел. Но вот чужие ладони на Костиных плечах отпечатались в памяти мгновенно. — Влад, ты дурак? Вспыхнуло мгновенно. — Отъебись, — рыкнул Коноплёв сквозь зубы. Почему-то было очень обидно. — Пиздец, чел, это же Вера… «А то Настя, и что?», гневно подумал Влад и невольно поджал губы. Вроде бы так звали девчонку, которая сейчас кружилась в середине танцпола практически в обнимку с Плотниковым. Танцевали они, на самом деле, скромно – больше топтались на месте, да и дистанция между ними была приличная. Однако, разбушевавшееся от подростковых гормонов и гипертрофированных эмоций сознание рисовало совсем другие картины. Костя ей улыбнулся, верно? А вот рука взметнулась, чтобы поправить знакомую чёрную оправу нелепых очков. Костя так делал, когда нервничал. Он нервничал? Почему? — Слушай, а может… — Похуй, — Влад даже не стал дослушивать, что ему предлагал сейчас «друг», и, оттолкнув плечом близ танцующую пару, метнулся сквозь небольшую толпу в сторону выхода из актового зала. Костя, наверное, его не видел. Костя вообще не смотрел в его сторону. Да как же так… Вот так он оказался в пустом классе, пока его одноклассники оттаптывали ноги друг другу, веселясь на этом празднике жизни, который обязательно потом ознаменуют чем-то вроде «королевской ночи». Последняя дискотека в школьной жизни. Последний шанс, чтобы пригласить потанцевать девочку, которая тебе очень нравится. Вот только Владу никакая девочка не нравилась. И вообще… — Влад? Дверь тихонечко скрипнула, и Коноплёв машинально выпрямил спину, напрягаясь. Ну почему именно сейчас? — Костя, — как дурак, болванчиком отозвался он, но даже не повернул голову. Сердце странно бухнуло внутри, сделало чувственный вираж до самого желудка и обратно, возвращаясь на своё привычное место в грудной клетке, а затем забилось с утроенной силой, когда рядом раздался вполне однозначный звук чужих шагов. Он же не видел, что Влад не него смотрел? Или видел? — Что делаешь? — на плечо легла крепкая ладонь и уверенно сжала. Он не собирался это чувствовать, но чувствовал. Дурацкий Костя Плотников! — Вот, — сделав непонятный жест рукой, Коноплёв кивнул на круглый диск луны, мерцающий за стеклом. Типа любуется, ага. Какой же бред. — Красиво. — Да, красиво, — в тон ему отозвался Плотников, и только тогда Влад повернул голову. Костя смотрел прямо на него. — А ты чего тут? — попытавшись вывернуться из чужой хватки, что всё ещё знакомо грело плечо, пробурчал Влад. — Натанцевался? — Типа того, — хмыкнул Плотников и присел на парту рядом. Влад насупился, сгорбился, что было ему совсем несвойственно, и нелепо промолвил: — Понравилось? — Что, прости? Костя всё ещё не отводил от него своего взгляда, но Коноплёв больше не смел смотреть в ответ. На языке першило. В горле стоял ощутимый ком. Ну почему он всегда такой рядом с ним? Ну почему он такой? Что в нём особенного? — Танцевать с Настей, — брякнул быстро, скомкано, не надеясь, что его услышат. Костя и не услышал. А может только сделал вид. — Повтори, — попросил тихо Плотников и, Влад сгорбился ещё сильнее, становясь заметно меньше в своих размерах. — С Настей, — отрывисто бросил он, когда пауза начала затягивать. — Понравилось… — Ты расстроился, что я танцевал с Настей? Кольнуло, будь здоров. Но Влад не дурак – он не собирается так по-дурацки палиться перед Костей Плотниковым. Перед кем, перед кем, но перед Костей! Костя тоже дураком не был. — Она пригласила меня, — спокойно пояснил он. — Это был, ну, белый танец. Знаешь, что это такое? Ладно, вот теперь Коноплев чувствовал себя настоящим дураком. — Знаю! — сердито фыркнул он. Костя помолчал какое-то время, а затем, ощутимо навалившись на его плечо всем телом, вдруг пробормотал прямо в ухо: — Некрасиво отказывать даме. Хотелось ударить то ли себя, то ли кого-то ещё по лицу, но пришлось сдержаться. Впрочем, руки чесались весьма недвусмысленно. — Да ты что! — закатывая глаза, начал зубоскалить Влад. — Серьёзно, что ли? Парта пошатнулась, Костя соскользнул с неё, возвращаясь на ноги и вставая аккурат напротив Коноплёва. Тем не менее, это всё ещё ничего не значило. Влад отказывался поднимать глаза и смотреть на привычно безмятежное лицо Плотникова не собирался. Что он там ещё не видел? Ему хватило того, что он увидел в актовом зале. Он вроде и права никакого не имел. Психовать, беситься, вести себя так вот так. Ревновать, в конце концов, прости, господи. Это было так глупо и нелепо! Они же с Костей даже… Костя никогда не говорил… Да и с чего ему… — Давай потанцуем? Ему сунули ладонь прямо под нос. Желание плюнуть в неё было неистовым и особенно велико. Но ещё одно чувство – странное и новое – трубило об обратном. — Чего? — со смешком отозвался Коноплёв, наконец-то, вскидывая подбородок. Он и правда не собирался смотреть на Костю. Но Костя всё так же не отводил от него взгляда. И улыбался. Очки немного съехали с переносицы, замерев на самом кончике носа. Руки зачесались снова. Очень хотелось их поправить и вернуть на привычное место. — Только музыку совсем не слышно, — как-то смущённо пробормотал Плотников, но улыбка так и не сползла с его лица. Влад даже не вслушивался в то, что происходило за стенами этой пустой аудитории. Костя смотрел на него, а он смотрел на Костю в ответ. Вдруг вспомнились огромные Верины глаза, которые вмиг похолодели и даже, как будто бы, немного заблестели, когда Влад ответил ей отказом. — Кость, ты дурак? — весело усмехнулся он, и ассоциации с так и не случившимся танцем стали ощутимо ярче. Но Костя ведь не мог знать об этой ситуации. Наверное, от того его улыбка и стала шире, а ладонь, что он протягивал Владу, так никуда и не делась. — Если ты не понял, то я, Владислав Сергеевич, официально приглашаю тебя на та… — Да понял я, понял! — воскликнул Коноплёв и неожиданно для самого себя чересчур резво схватился за чужую руку. Вскочил с парты, колыхнулся на месте, не зная, что ему делать – шагнуть ближе или может не стоит? Костя решил за него. И уверенно положил свободную ладонь на его плечо. Чей-то тихий вздох сорвался с губ, а собственные руки вдруг легли на чужой пояс. Тонкая ткань белой рубашки приятно ощущалась под пальцами. А ведь сегодня Плотников был без привычного пиджака, что вечно несуразно болтался на его пока ещё щуплых, но уже немного округленных плечах. Впрочем, Влад был не лучше: они только-только взрослели, переступали порог, грозящий им чем-то неминуемым вроде настоящей, взрослой жизни, где не место смятению и детским проблемам. По крайней мере, так думал Коноплёв. Что было в голове у Кости – он даже не мог представить. Луна всё так же призывно подмигивала им из широкого окна, освещая бледным светом пустое пространство. — Последняя дискотека, — зачем-то прошептал Коноплёв, когда они, наконец-то, поймали общий темп, и их несуразные покачивания на месте, наконец-то, стали походить на нечто, в самом деле отдалённо напоминающее медленный танец. Костя ответил не сразу, выдержав небольшую паузу, а затем опалил горячим дыханием самый висок: — Завтра математика первым уроком. Влад радостно хохотнул, ненадолго отпуская себя и комок, полный сомнений, что до этого сковывал грудную клетку всем своим естеством и ворохом новых, непонятных переживаний. — Что смешного? — удивлённо спросил Плотников, искренне не понимая, что из его слов так могло раззадорить Коноплева. Ответов на этот вопрос было уйма, не меньше. «Ты», хотел было ответить Влад. Или «да какая разница, кто вообще завтра пойдёт на первый урок?». А также «и что?», ну и, конечно, его любимое, «похуй». Но рядом с Костей ему никогда не было «похуй». Давно пора было себе в этом признаться. — Ничего, — просто сказал Коноплёв и в один момент ткнулся лбом в чужое плечо. Если прикрыть глаза, то было не так уж и страшно. Приятно. Тёплая ладонь немного несмело, но всё же достаточно решительно соскользнула с его плеча и легла прямо на заднюю часть шеи. Влад поёжился, но не отстранился. Зажмурился крепче и, следом за Костей, сжал пальцы на мягких боках. Если они и сбились с ритма, то только на долю секунды. Никто из них не заметил этой заминки. Влад улыбнулся и невольно подметил, что музыку здесь и правда было совсем не слышно.