***
Итадори очнулся в странной, освещенной жёлтым светом комнате. Кругом печати, да и сам он привязан к стулу. Бетонные стены отдавали неприятным холодком, заставляя мурашки бежать по спине. Его губа почему-то разбита, и кровь застыла на подбородке. Хм, ощущение, будто воспоминания о последних событиях стёрли ластиком... Так, а напротив него сидит?.. – «Годжовский чёрт»,– недовольное ворчание послышалось в глубине сознания. Рёмен Сукуна мог видеть каждую мысль и картинку, промелькнувшую в голове подростка без единого исключения. Не то, чтобы он очень хотел этого, но выбора не предоставлялось. Двуликий стал невольным наблюдателем за, по его мнению, «никчёмной» жизнью человека. Скучной и однотипной. Никаких тебе убийств и криков жертв, сплошная рутина. М-да, ну и угораздило же его попасть в это тело. Хотя, ему бы стоило благодарить благосклонность судьбы, но когда он кого-то благодарил последний раз? Тем более за что? За то, что тысячелетнее проклятье теперь заперто в клетке из рёбер подростка? Вот уж спасибо! – С добрым утром, – голос сидящего напротив мужчины сразу отвлёк всё внимание на себя. – Который ты сейчас очнулся? После представления Годжо Сатору пересказал все ранее произошедшие события. Школьник не сильно удивился, хотя, новость о казне неприятная. Слишком уж беспечным был человек сидящий напротив, будто бы казнить подростков его главное развлечение. – «Не удивлюсь, если так оно и есть», – опять этот странный, фыркающий голос комментирует его мысли. Откуда он вообще взялся? – В любом случае, мне удалось отсрочить приговор, – голос шамана не дал долго размышлять над внутренними комментариями. – Отсрочить? – Переспросил парень. – Меня сейчас не убьют? – Тон голоса звучал настороженно, но капелька надежды присутствовала. – Ну, давай попробую объяснить, – мужчина достал из кармана странный палец, то ли бордового, то ли фиолетового цвета. Почему-то, как только он попался на взгляд парня, внутри все будто бы переворачивали, но Итадори стойко держался и не подавал виду. – Ты съел похожий проклятый предмет, всего их двадцать, и уничтожить ни один невозможно. Слишком уж могущественное проклятье. В доказательство своих слов маг впечатал палец в стену. И взаправду, проклятый объект никак не пострадал. – Пока что маги современности не могут создать достойную печать. – «Ха, ничтожные колдуны», – насмешливый голос уже начинал раздражать. – А теперь о тебе. В тебе сидит Двуликое проклятие, умрёшь ты – умрет и он внутри тебя, – ну, теперь всё встало на свои места. – «Да-да, пацан, приятно познакомиться», – сарказмом от Короля несёт за километр. Хоть Юджи и не видел этого, но он прекрасно чувствовал, как самодовольный оскал сияет на лице Двуликого. Очевидно, такие росказни о его силе льстили ему; каждому будет приятно слышать о его непобедимости. – Наши старейшины трусливы, они сразу же приказали убить тебя. Но жаль тебя терять, ведь кто знает, родится ли ещё когда-нибудь сосуд, способный удержать Короля проклятий, – размышлял вслух беловолосый мужчина. После его предложения стать учеником магического колледжа, на что Юджи, конечно же согласился, школьник навестил друзей в больнице. Ничего особенного. Только Сукуна считал это мерзостью. Всё вот это людское беспокойство друг о друге, волнение и переживания попусту. Ему это казалось противным и бессмысленным, лучше уж о себе беспокоиться, а не о каких-то там друзьях. Фу, даже от одного слова выворачивает. Привязываться в кому-то он тем более не горел желанием. К сожалению, его сосуд думает совершенно иначе. Итадори Юджи слишком привязывается к людям, даже едва знакомым. Мечтает спасти всех по завету мертвого деда! Ну что за тупость. Переживает за незнакомых людей и никак не может понять тот факт, что кто-нибудь в любом случае погибнет, и от него это вообще не зависит. Вот никаким образом Двуликий этого не понимает, хоть стреляй в голову. Но, к несчастью, ему придется купаться в этих эмоциях ещё долго. Но всё же присутствует в этом мальчишке что-то, что заставляет Короля проклятий испытывать лёгкую симпатию. Что же это? Рёмен пока сам не знает, хотя, кажется, ответ очевиден. Подросток привлекает внимание уже тем, что может сдерживать его внутри себя. Заключил птицу в клетку, не иначе. Даже как-то досадно, вот так вот проиграть ребенку. Но, всё же, это всего лишь малая часть его силы, стоит это учитывать. Ну, остаётся только ждать новых пальцев, наблюдая за сериалом о подростковой жизни.***
Сатору привёл своего нового ученика в горы. Место это напоминало больше что-то религиозное, по типу закрытой школы, но учеников тут всего ничего. Да и Рёмена опять поглощает ужасное чувство, что это всё ему знакомо. Неужели... Черт, да как его там. Эффект Манделы? М-да уж, в памяти мальца покопаешься и не такое найдешь. Сколько же всего навыдумывали люди, хотя, оно и неудивительно, более тысячи лет прошло. Рыться в чужой памяти, конечно, бестактно, прямое нарушение личного пространства, но когда его это волновало? Тем более, это его сосуд. Пока что он только на поверхности, а именно нашел то, что парень только недавно узнал, и что хорошо отпечаталось на подкорке. Во время своих размышлении, Сукуна вполуха слушал о чем там болтает Годжовский ублюдок. – Короче, сейчас у тебя собеседование с директором, – буднично говорит белобрысый. – Чего? – Рот вылез на всю щёку Итадори. – Так ты тут не главный? – Раздался хрипловатый, слегка разочарованный голос. – Иерархия, основанная не на силе, полная х... – Юджи не даёт договорить проклятию, прикрывая его рот рукой. – Простите, Годжо-сенсей, я не контролирую это, – хоть подросток и не чувствовал себя виноватым, за духа, который проживает внутри него, он извиняется. – Хуета! – Ужасный рот вылез уже на тыльной стороне ладони. – Как только я завладею телом этого засранца, тебя убью первым, – последнее, что сказал Двуликий, перед тем, как его снова накрыли рукой. Больше попыток вылезти он не принимал, только слушал о чём говорят эти двое. – Какая честь быть мишенью самого Рёмена Сукуны, – ни капли не испугавшись, даже чутка весело проговорил маг. – А? Он настолько известный? – С любопытством спрашивал подросток. – «Ещё как известен, ты сомневаешься в моём авторитете, сопляк!?» – Раздражённое ворчание опять раздалось по всему сознанию, будто Рёмен залез в мозг и прямо оттуда вещал свои недовольства. Но, к сожалению Сукуны, парень без проблем игнорировал все его выходки, концентрируясь на реальном мире. К слову об этом, они уже подходили, по всей видимости, к главному зданию, в котором как раз-таки и находился директор. Оно выглядело внушительно, будто какой-то исторический памятник. Учитель рассказывал о том, что раньше ужасный и пугающий Двуликий был человеком, таким же, как и сам Юджи. «Интересно, а Сукуна тоже видел такие храмы, а может и жил в них?» Мысль приходит в голову довольно неожиданно, мальчишка сам не понимает, почему думает о проклятии, хотя, можно списать всё на юношескую любознательность. А Рёмен, как на зло, сидит и отмалчивается, не собираясь отвечать на мысли подростка. – А кто из вас сильнее? – Всё с той же любознательностью поинтересовался Итадори. – Так, дай-ка подумать, – задумчиво протянул Сатору. – Если он вернёт себе былую силу, то будет напряжно... – Вы проиграете? – Наоборот, – слишком уверенно и высокомерно ответил белобрысый. Рёмен возмутился, как только этот жалкий человек может себе позволить так о нём отзываться! Да что он о себе возомнил! Если бы не паршивец, сдерживающий его, то от мага, нет, от всего колледжа не осталось бы и песчинки.***
К сожалению проклятия, ничего сильно интересного дальше не происходило. Слушать речи директора-качка в странных очках, делающего причудливые игрушки, Сукуна не горел особым желанием, так что всё пропускал мимо ушей. Единственное, было увлекательно смотреть, как подросток не может одолеть мягкую игрушку. М-да, складывалось ощущение, что какой-то немощный сосуд ему достался, какое разочарование. С горем пополам, мальчишка прошёл «собеседование», хотя, как казалось Рёмену, Итадори просто сказал что-то похожее на то, что говорил директор. Глупости какие. Так ещё школьник и рад тому, что его приняли. Об этом говорил рой положительных эмоций на фоне, которые Двуликий ощущал слишком отчётливо. Нашёл же себе проклятье на голову, лучше бы дальше в пальцах сидел. Комната паренька в, как выразился Годжовский ублюдок «общежитии», вызывала ещё большие смятение в устаревшем разуме Рёмена. Она выглядела для него, мягко сказать, диковинной и занимательной. Ну, тут и удивляться нечему, наверное, один из немногих плюсов проживания в теле современного подростка – это познание нового общества. Как никак, было любопытно обо всём этом расспросить самого мальца, а не лезть в его воспоминания, но, ни он, ни Юджи не хотели и не шли на контакт друг с другом. Почти идеальное взаимопонимание. – Ну, отлично, уже завтра мы отправляемся встречать третьего первокурсника! – Слишком звонкий и радостный, словно колокольчик, голос белобрысого вывел Сукуну из размышлении. Ну вот, скоро появится ещё одна морда, мазолющая глаза. Двуликий недовольно закатил глаза, конечно, этого никто не увидел, а если Итадори и почувствовал, то умело проигнорировал.***
Напыщенная девчонка. Именно такой казалась Нобара в глазах Рёмена. Высокомерная девка, считающая, что ей можно всё и вся. Хотя, когда она била Юджи, то глухое эхо боли настигло и самого Сукуну. Конечно, она ему не сильно докучала, но всё же неприятно. Тем более, пацан ни разу не ответил ей. Ну что за нелепица! Это настолько глупо, что даже смешно. И вправду, от некоторых ситуаций с мальцом Сукуну пробирало на смех. Ну, хоть что-то веселое в этом заточении есть. И как эти детишки радовались, что поедут в Токио. Которое, как Король проклятий позже узнал из знаний подростка является столицей Японии. Япония... Так вот как теперь страна Ямато называется... Время не стоит на месте, а вот Двуликий всю эту тысячу лет стоял. Какая жалость. Забавно смотреть, как дети разочаровываются, что их привели не на достопримечательности смотреть, а в заброшенное здание, которое буквально сочится проклятой энергией. На удивление, черноволосого мальчишку из клана Зенин не отправили с ними. Досадно. Рёмен бы с радостью посмотрел на его возможности. А ещё Итадори дали какое-то проклятое оружие. А вот во времена Двуликого рядовые шаманы едва ли могли получить хоть сколько-нибудь сносное оружие, поскольку крупные и Великие кланы всё держали в своих руках. Много воды утекло с тех пор и слишком многое изменилось, тяжело даже сравнить. И в этой новой реальности Сукуна должен применять свои знания с умом.***
На улице шëл мелкий дождь, а всё небо было застелено тучами. Облака были местами совсем тёмные, почти чёрные, где-то чуть светлее, иногда проскакивал совсем светлый, словно прежний белый цвет. Из-за непогоды над городом нависла почти прозрачная, словно фунчоза, туманность. В совокупности это всё создавало такую мрачную атмосферу, что даже на улице неприятно было находится, не то что задание выполнять. Хотя, таковой погода казалась лишь Итадори. Его внутреннего Чудовища совершенно точно привлекал такой пейзаж. Хоть и мрачный, но приятный взгляду. Постукивания об асфальт ласкали слух, но, очевидно, с криками его жертв в прошлом не сравнимо. Ах, как же он хорошо это помнит, звуки людских страданий всегда были лучшим, что доводилось ему слышать. Но, почему-то, было ощущения какого-то дежавю. Будто такое уже с ним случалось, будто когда-то он что-то видел точно такое же, только вот когда... Может во сне? Или же, пока копался в воспоминаниях мальца? Хотя, черт его знает, может этого и не было вовсе. – Нам доложили о появлении яйца три часа назад, – монотонный и безэмоциональный голос Иджичи только нагнал смуту на всех. – Эвакуировав девяносто человек и всех ближайших жителей, они сразу же опечатали территорию. Скука смертная его слушать, даже внимать не хотелось, а ведь шаманам приходилось. – Если яйцо способно на метаморфозу, скорее всего, оно станет проклятьем особого уровня, – новость стала удивительной для Мегуми с Нобарой, но вот Итадори до сих пор не до конца разобрался в этой теме, Двуликий, естественно, тоже. – Эй, я до сих пор не врубаюсь, что это за уровни, – непонимающим тоном спросил подросток, словив разочарованные взгляды однокурсников. Иджичи пришлось объяснять всё это. По всей видимости, у него уже была заготовлена лекция для чайников на этот счёт. «4 уровень – хватит и деревянной биты». «3 уровень – с пистолетом можно ничего не бояться». «2 уровень – едва поможет дробовик». «1 уровень – даже танк не спасет». И последний, особый уровень звучал так: «Особый уровень – может повезёт с ковровой бомбардировкой». Если быть до конца откровенным, то Рёмену понятней не стало, но, судя по реакции его сосуда, особый уровень примерно соответствует Королю проклятий. По всей видимости, шаманы этой эпохи составили новую систему оценки силы проклятий. Сукуна помнит, как тысячу или около того лет назад люди пытались сделать что-то подобное. Вот теперь стало интереснее, что же за проклятье такое, что его с самим Рёменом Сукуной сравнивают. На задания с такими должны отправлять таких же сильных магов, по идее, это должен был быть Сатору Годжо, но того вызвали в командировку. Собственно, в драку первокурсникам вступать нельзя, если, конечно, не хотят на тот свет раньше времени. Когда Киотака поставил завесу, которая создавала ощущение ночи и также, скрывала шаманов от лишних глаз, они прошли внутрь здания. Первокурсники прошли дальше, пока количество проклятой энергии только нагнетало тревожность. Хотя, Юджи и Нобара не так уж и сильно переживали, чему, по их словам, способствовал Мегуми с его гончей. Пройдя чуть дальше, они обнаружили труп человека. Итадори первый осмелился подойти к нему. – Нужно вернуть его тело, – решительно сказал подросток, будто уже все решил вместо новопреобретенных друзей. Кугисаки попыталась перебить розоволосого, но тот продолжил свой монолог. – Это сын той женщины. Лицо не сильно повреждено, если мы заявим о его смерти, то мать не поверит. Надо же, этот болван так сильно беспокоился о незнакомом ему человеке, что за бредятина. Двуликого, откровенно говоря, раздражало это. Нет, конечно, его раздражало практически всё в его новом сосуде. Начиная с того, что он просто не пойми откуда взявшийся подросток, заканчивая тем, что его внешность уж слишком сильно бьёт по памяти. А вот почему, Сукуна никак не может вспомнить. Фушигуро оттащил Юджи от трупа за красный капюшон его формы. – Нужно найти ещё двух людей, пока оставь эти трупы, – раздался леденящий кожу своей непоколебимостью и серьёзностью голос. – Ты шутишь? Мы же потом сюда не вернёмся! – Упрямо продолжал Итадори. – О потом не было и речи. Я не собираюсь тратить время на труп человека, с которым уже всё кончено. А вот такое мышление Королю проклятий было нраву. Да и вообще мальчишка Фушигуро чем-то привлекал. Только вот в чем дело с его фамилией? Количество проклятой энергии, очевидное наличие врождённой техники, присущей клану Зенин, а также невообразимый потенцеал. Эх, паренёк прямо таки неогранëнный алмаз или же зарытый сундук с сокровищами. Интересно было бы посмотреть на его техники в полную силу. Перепалку между однокурсниками остановила Нобара при помощи своего твердого женского слова. Только парни обратили на неё внимание, как она в прямом смысле сквозь землю провалилась. Не пойми как образовавшаяся дыра затянула девушку вниз. Гончая Мегуми, которая, по идее, должна была почуять это, оказалась размазанной кровавой кашей по стене. – Итадори! Бежим, будем искать Кугисаки потом! – У парня не было времени придумать хороший план, это было первое, что пришло в его скованную страхом голову. Из ниоткуда рядом с парнями возникло проклятье. Уродливое и неподвижное лицо, словно маска, застыло прямо перед ними. Подростки не могли пошевелиться, будто их ноги заковали в бетон. Вот он, тот самый особый уровень, о котором предупреждал Иджичи. – “Ну же шевелись, давай же“, – лихорадочно думал Юджи, пытаясь заставить тело хоть немного сдвинуться. К сожалению, у него получилось. Только Итадори схватился за проклятое оружие, как оно тут же отлетело куда-то назад, вместе с кистью левой руки. Кажется, особый уровень ничего и не сделал, а кровь хлестала фонтаном. – Ита.. дори... – зрачки темноволосого суетливо задергались. Юджи и сам впал в ступор от такого, он смотрел на свою руку нервно сглатывая, не в силах как-либо отреагировать. Розововолосый готов поклясться, нет, он клянётся, что слышал присвистывания у себя в голове, а следом за ним гадкий смех. Чертов Сукуна, везде его достанет. Хотя, он сам выбрал такую судьбу вместо смерти. К счастью, Итадори быстро вышел из транса, и, перетянув себе руку ремнём, на котором держалось проклятое орудие чуть выше запястья, был относительно готов продолжить. – Эй, Двуликий, если я тут подохну, то ты тоже, если не хочешь – помогай! – Потребовал подросток, даже сам Рёмен удивился такому нахальству. Хотя, оно вызвало лёгкий смешок. Так сильно невзлюбивший его мальчишка хочет помощи, картина выглядет смешнее выступления шута. – Вот уж нет, хоть часть меня умрёт с тобой, но душа останется в других восемнадцати пальцах, – грубый голос послышался, казалось, над ухом Юджи, но нет. Появление дополнительного глаза и рта под основным левым глазом неприятно тянуло кожу лица. Не самое лучшее ощущение. – И вообще, меня бесит то, что ты не даёшь мне свободно контролировать это тело, – немного скучающе и наигранно раздосадовано тянул Рёмен. – Хочешь меняться, пожалуйста, но при этом я первым делом убью этого мальца, а затем и девку. Такая же наглая, как ты, с ней точно будет весело. Итадори чувствовал, как кожа под его глазом растягивается в хищной, почти животной ухмылке. Было очевидно, что Король проклятий имеет ввиду новых друзей Юджи. Такой расклад никак не устраивал подростка. Несколько капель холодного пота скатились ниже со лба. Ситуация казалась патовой. – Ни за что, я не позволю тебе и пальцем их тронуть! – смело и решительно утвердил Итадори, собственно, этого Двуликий и ждал. Его забавляло то, как пацан держится своих принципов. Смешно осознавать, что подобное поведение в большинстве своём держится на просьбе мёртвого деда. Лучше любой комедии. – Если будешь так сосредоточен на мне, твои друзья погибнут, – в очередной раз оскалившись издевался Рёмен. И правда, Юджи так сильно сосредоточился на Короле проклятий, что еле смог увернуться от нападения монстра, отрезавшего ему кисть. Атака проклятья оставила огромный след на полу, длинный и достаточно глубокий. Черноволосого бросило в дрожь от осознания того, что это чистейшая проклятая энергия. – Фушигуро! – Крик Итадори, хоть и не сразу, но вывел его из остолбенения. – Найди Кугисаки и уходите отсюда, я задержу его! – Парень был слишком самонадеян, хоть он и не был уверен, что сам справится с проклятьем особого уровня, но думал, что у него есть шансы. – Как только подадите мне сигнал снаружи, я поменяюсь с Двуликим, – последнюю фразу он произнес немного тише остальных. Как бы Мегуми не пытался возразить, ему пришлось убежать на поиски Нобары, дабы не быть убитым самому. Очевидно, что он корил себя за этот поступок, но другого выбора у него не было. Сукуна лишь развлекался, как и то проклятье, что напало на его сосуд. Оказывается, жизнь в подростковом теле не настолько скучна. И пока розоволосый пытался придумать хоть что-нибудь, враг тут же впечатал его в стену одним ударом, практически не напрягаясь. Последующая атака и вовсе пробила стену человеческим телом, неужели скоро конец?.. Мысли путались, превращаясь в сожаления о том, что было сделано ранее. Зачем он только проглотил палец? Зачем пошел вслед за Фушигуро? Как бы он не пытался откинуть эти мысли они становились всё навязчивее. «Если вот так вот умру, то будет ли это правильной смертью?» Как ни кстати вспомнились слова дедушки «Помогай другим, не умирай, как я...» Чёрт бы его побрал, зачем он только так сказал. «Неужели я всё это время был слабаком?..» Риторический вопрос самому себе получил лишь насмешки со стороны демона внутри. Очередной удар. Второй раз тело делает вмятину в стене. Третий раз он никак не может противостоять проклятью. – Я слишком многое о себе думал... – тихо размышлял парень себе под нос. – Надеялся выбрать свою смерть... Безнадёжно. Он не сможет что-либо сделать своими силами, а если попытается, то умрёт. А Юджи не хочет. До дрожи по всему телу и водопадом льющихся слëз не хочет. Столько всего интересного может быть, а он вот так глупо помрёт. Чёрт, чёрт, чёрт. Фу, какая мерзость. Паршивец был в отчаянии, и Двуликий прекрасно чувствовал всё, что происходит в голове мальца. И ему до ужаса противно это чувство. Беспомощность, немощность, слабость. Только от упоминания этих слов становилось тошно, к счастью, ему – Сильнейшему – эти чувства не были знакомы