Детство кончилось

- Электронник! - Алиса закричала. Стоял 1993 год, самая осень! Она провожала Электроника в армию. Только закончили институт оба, поработали немного и тут повестка. - Алиса, ты чего? - Не пущу! Они стояли прямо у военкомата, с сумками, где ждали отбытия в свои места назначения. "Двадцать шесть и ещё не был в армии, надо исправлять" - сказал военком Электронику и даже не посмотрел на то, что у него была военная кафедра. - Алиса, два года подождать... - ДВА ГОДА, именно, ДВА ГОДА!!! - Алиса прорезала слова сквозь слёзы. - Ты представления не имеешь, как... Это. ДОЛГО! Ты на кафедре своей по месяцу пропадал, а тут два года! - Зато мы сможем накопить на свадьбу. Я буду там офицером. - Электроник заставлял её взглянуть на этот факт с другой стороны, она не в какую. Она даже начав вместе с ним встречаться вела себя, как пацанка, более хулиганистей и провокационно, а тут, если сказать, что на себя не похожа - это ничего не сказать. - Офицером... Да там на это могут и не глянуть! - В билете нам всем лейтёх приписали, значит и там такое же будет. Алиса, прекращай. Всё будет хорошо. Я каждый раз при возможности буду отсылать тебе деньги и через два года мы сыграем самую лучшую свадьбу. Обещаю. - Эй, герой-любовник, - его позвал солдат из ворот. - Тебя одного ждём. - Ладно пора. - Электроник поцеловал Алису. - Люблю. Электроник зашел на территорию военкомата. У солнца вставать в планы не входило и начинал лить дождь. Все стали укрываться с удивлением произнося: - Не передавали же сегодня... - Ты что хотела, сейчас нигде правды и не говорят. Алиса стояла и мокла. Её волосы обвисли от воды. Через сорок минут начали выходить толпа пацанов, среди которых был Электроник, шедший с мрачно-грустным видом лица. Их всех завели в автобус, они уселись. Кто-то разбил бутылку о задницу ЛиАЗа, а в толпе стоял вой и крик: "Мужики, вперёд!". Алиса пробралась к окну, около которого сидел Электроник. Приложила руку к стеклу. Макияж весь растекся от слёз и дождя. Электроник посмотрел на неё и скорчил рожицу, мол: "Не грусти, рыжая, всё будет нормально!". - Возвращайся по-скорее! - произнесла она и получила поцелуй, переданый ладонью через стекло. Автобус тронулся. Толпа начала расходиться. Алиса стояла и смотрела, как окончательно исчез автобус среди почти опавших деревьев. *** Прошло почти три года после распада СССР. Завод, главное предприятие города приватизировал себе Николаич, а потом к концу 1992 года закрыл, продав всё и не дав другим рабочим ни копейки. Все вкусили "сладкие", как всем в стране казалось, плоды приватизации. Николаича потом поймали на границе. За что никто не знает, но после января 1993 года его никто больше не видел. В который раз Семён и Лена приходили в отчий дом. - Чего такое случилось у вас? - помогая занести вещи, спрашивал отец. - Да ты знаешь, работы нигде не найдёшь, а платить за что-то надо... - стыдливо ответила Лена. - Семёна, как и тебя сократили, а мне зарплату уже который месяц не дают. Ещё и отопление вырубают постоянно... - И электричество туда же. - добавила Мира Викторовна, перемалывая зерновой кофе. - Если бы я тогда в 83 не купил генератор, - начал Владимир Леонидович. - Сидели бы, как эти центровые, жгли свечки. - Да это уже другая проблема... - Семён встрял, взяв другую сумку. - Я всё обошёл, хрен где кто требуется. Даже сторожа никому не нужны. Владимир Леонидович посмотрел на Семёна. - Вот я всё хочу тебе кое-что предложить. На права же ты выучился? - Да. - Бомбилой будешь, как и я. - Что? - Ну, бомбилой. - Владимир Леонидович начал объяснять. - Частный извоз. Там, такси, вещи по мелочи. Я до развала купил себе волгу. Жигулёнок в гараже стоит, тут минут двадцать ходьбы. Если ты хочешь, повторяю, если ты ХОЧЕШЬ (это слово он произнёс с явным намёком на то, что в первую очередь это нужно Семёну), то можешь забрать его. Я не против не буду. Так хотя бы на хлеб с маслом будет хватать. - А сколько вы берёте? - Семён заинтересовался. - Ну, с пассажира по 80 рублей. Зарабатываю я за день 300-450 примерно. А то и больше. В зависимости от потока клиентов. - Неплохо. Я согласен. - Но главное: начал когда хочешь, закончил когда хочешь. Только смотри не покоцай мне. - Хорошо. Пошли уже. Прошла неделя и наконец у Семёна с Леной начали водиться деньги. Кроме того, Лена начала шить на заказ платья и брюки: в ДК ей стали выдавать зарплату деньгами редко, больше - тканями. Это дало ей возможность начать шить на дому и продавать это. Сначала продавала она это на блошином рынке, а потом ей чудом поступил заказ на классический костюм малинового цвета, она и согласилась. Вскоре Семён начал зарабатывать больше Владимира Леонидовича, но и этого не хватало на жизнь им. Не зря 90-е назвали лихими - скачки цен, нехватка чего-либо, даже самого обычного хлеба просто так не достать. И туда же молоко, которое раньше стоило 34 копейки, а в Российской Федерации цена поднялась до 125 рублей. "Блядство" - посмотрев на цены, сказал Семён, разглядывая пол-литровый пакет молока и его цену. - Да брось ты! - Лена отобрала пакет и положила на место. - У тёти Зои купим завтра. Тем более, завтра выходной, можем пойти за ним и потом погулять. - И то верно. Только я с утречка съезжу, подработаю. - Эх, ладно. А ещё надо будет... Около с холодильником с напитками стоял парень, тот самый, который Семёну был знаком. Он как всегда со злостью улыбался и напоминал, что дескать "ему крышка". Семён показал ему средний палец, на что тот парень ещё шире искривил свой рот в злой улыбке. - ...Семён! - Лена его растолкала. - Что? - Ты меня вообще слышал? - она нахмурилась. - Ты кого там увидел? Она посмотрела в то место, куда он смотрел, а там никого. Пропал тот Пионер. - Да ладно, показалось... - Семён отмахнулся и они пошли на кассу. Оплатив, они вышли из универмага и сели в жигулёнок. Стояла середина зимы, а дожди всё лили и лили, 95-й год, февраль. Лена вышла из машины, на прощание поцеловав Семёна. На прощание... Он высадил её около работы, они поцеловались, Лена вышла... Только тронулся Семён, отъехал на несколько метров и увидел в зеркале, как пролетел мимо мерседес и подбил Лену. Она отскачила на десять метров и упала на асфальт. Её голова была разбита и сама она лежала без сознания. Семён выбежал из машины, даже забыл закрыть дверь жигулёнка и побежал до её тела. Рядом был телефон-автомат, один из прохожих помог ему и вызвал скорую. В дали стоял тот самый парень. (Надеюсь, ты понял, что это был злой Пионер?). *** Из палаты вышел доктор. - Что там? - Семён подпрыгнул. Доктор вздохнул. - Знаете... Рядом с ним на скамейке сидели Владимир Леонидович и Мира Викторовна, которые тоже, когда вышел доктор, встали. Мать была безутешна. - Ну? Что? - Владимир Леонидович был вне себя от горя. - Если быстро не предпринять необходимые действия, она в коме пробудет неделю. А потом заказывайте гроб. - ответил доктор просто, как стихотворение. - Так предпринимайте же! - сказал Семён, но оказалось не так всё просто. - Подождите, для того, чтобы принять действия нужны деньги. О таком беззаконии Владимир Леонидович не слышал никогда. Но приняв такую информацию произнёс: - Сколько? - Шесть тысяч. - также спокойно ответил доктор и пошел по коридору. Семья вышла на улицу. Владимир Леонидович и Семён закурили. - У тебя сколько, Сёма? - спросил отец Лены. - Где-то тысяча. - ответил Семён. - У меня полторы. Две с половиной значит. - Владимир Леонидович сделал три затяжки. - Успеем, коли жрать не будем и спать... - Володя, не суетись. - Мира Викторовна пыталась успокоить разум Владимира Леонидовича, хотя самой ей не мешало немножко хлебануть валерьянки. - Да никто не суетится. Просто надо быть на чеку и действовать быстро. - Владимир Леонидович в суматохе закурил вторую сигарету. - У нас же дочка одна. Владимир Леонидович и Мира Викторовна пошли к машине. - Потом ещё созвонимся. - он попрощался с Семёном, сел в машину и уехал. Семён глянул в окно, где находилась палата Лены и проронил скупую слезу. В округе ходили пациенты, их родственники и врачи скорой помощи. Пошел дождь. Как-то странно для зимы 95-го года. *** Прошло три дня. Семён не ел и почти даже не пил, всё зарабатывал на операцию. Уже было подсобрано вместе с деньгами Владимира Леонидовича около четырех тысяч, но у него всё никак не шло, поэтому Семён взял всё на себя, а Владимиру Леонидовичу строго наказал не беспокоиться. Из радио донеслась какая-то местная музыкальная передача. Под неё обычно Семён и просыпался. Ему пришлось спать по три часа в сутки. Просыпался, быстро приводил себя в порядок и выходил на работу. В этот день он решил побомбить на улице Кирова, где был и парк в его честь, и ДК, где работала Лена. Стояла слякоть. Дети шли в школу, взрослое поколение - на работу. Бомбилы стояли на входе в парк. Именно эти бомбилы Семёна видели в первый раз. - Слышь, ты от куда будешь? - один из бомбил был к нему настроен явно враждебно. - Чего? - Семён его не понял. - О-оо, понятно. - другой бомбила попытался его раскусить. - Очередно лошпедик, который хочет легко подзаработать. Иди от сюда. - Не воруй наши кровные. - к ним присоединился третий. - Знаете что, дорогие мои, - Семён встал в крепкую стойку, был готов к удару. - Тут не написано, что это ваше место. Где хочу, там и подрабатываю, понятно? Город общий для всех. - Вот из-за таких ублюдков сейчас и идёт война в Чечне. Они его окружили. Семён нащупал в кармане костет, дубину он бы не успел высунуть. Двое стояли перед ним, а третий, держа молоток, был нанести ему удар в затылок, но Семёну повезло. - Эй, выебки, а ну пшли на хуй от пацана! Толпушка осмотрелась, Семён тоже пригляделся. Его спасителем оказался Степан. - Стёпа, ты его знаешь? - Знаю, этот пацан мой бывший коллега. Коли ещё раз увижу, что вы ему проблемы устраиваете, то вам пиздец, это я вам гарантирую. Со Степаном и на заводе редко кто хотел иметь дело из-за его вспыльчивого и максималистского характера, так и бомбилы никто из них не хотел с ним связываться. - Ну ладно, живи. - сказал тот, что сзади и все разошлись по своим местам. Степан подошел к Семёну. - Ну привет, салага. - Здарова! Они поручкались. Степан был рад видеть своего старого заводского друга, у Семёна эти чувства были взаимные. - У вас как дела? Всё хорошо? - Степан поинтересовался. - А, - Семён отмахнулся, скрывая горечь. - Нормально. - Дома как? Как семья? Семён не ответил. - Ладно, гляжу ты не в настроении. - ответил Степан, пожал ему руку. - Держись давай. Всё будет хорошо. А на этих выблядков не обращай внимания. Если что, шли на хуй и в морду. - Понял. Они распрощались. Вскоре к Степану подошла девушка со спортивной сумкой. У девушки были красные волосы и большие детские голубые глаза. Сумка у неё была синяя с надписью "СССР", а сама одета в спортивный костюм . Она посмотрела в сторону Семёна, прищурилась, улыбнулась и помахала рукой. Степан посадил её в машину, положил сумку в багажник и увез её только ему и ей известном направлении. Бомбилы то подъезжали, то разъезжались, а к Семёну за день ни одного клиента. Так за целый день ни копейки не заработал. Под вечер к нему подошел какой-то парень в пальто, постучался в окошко. - Работаете? - Да. - с радостью ответил Семён. - Садитесь. Парень сел на переднее сидение. - Куда? - Семён завёл машину. - На проспект Дзержинского, где аллея. - ответил парень. - Сколько это будет. - Полтинник устроит? - Устроит. Они тронулись и поехали, разбрызгивая воду и грязь из попадавших по пути луж. Даже кого-то обрызгали, что часто бывает. - Вот, аллея. - произнёс Семён и в миг ощутил дуло пистолета у себя на шее. - А теперь все деньги и драгоценности - сюда. - парень медленно и с угрозой произнёс. - Я тебе что, ломбард? - Что в бордачке? - Ничего. Парень открыл бордачок и обнаружил там те самые деньги, которые он откладывал на операцию Лене. - О, а говоришь ничего. - пацан сказал, забрал все деньги и, держа на мушке Семёна, вышел из машины и скрылся в неизвестном направлении. Семён и не понял, что случилось с одной стороны, но как оправился, опустил голову на руль. У него были времена безденежья и в том мире, где родился, и в его новом доме, но до такого он ещё не падал. Глазные яблоки налились слезами и небольшой капилярчик на левом оке лопнул. Он проклинал себя и гнобил, хотел погнаться за этим выродком, но уже было поздно. В машину на заднем сидении кто-то зашел. - До Добровольческой улицы сколько? - послышался знакомый женский голос. - Нисколько уже. - со злостью и печалью ответил Семён, завёл мотор и тронулся. - Семён? Семён повернул голову. Его выражение лица было, как у главного героя фильма "Такси" в том моменте, где тот испуганный и удивленный (тут уже не помню, что за эпизод). У попутчицы тоже было удивленное лицо. Вот это жизнь снова свела встречей Семёна и Алису. - Ну, здравствуй. - ответил Семён, повернувшись обратно и смотря на дорогу. - Привет. - Алиса улыбнулась. - Как дела? Ты прямо похудел сильно. - Язва. - Понятно. А я думала, Ленка не кормит. - попыталась она отшутиться. - Да ладно, извини, а то ещё высадишь. Так как Лена? - А тебе зачем? - Семён не хотел идти на контакт. - Я-то конечно ничего против тебя не имею, но ты лишние вопросы задёшь порой. А вообще, ты чего обо мне всё расспрашиваешь? Что у тебя нового? - Нормально всё. - нехотя ответила она. - Работаю при церкви, вот, со службы. Платят мало, очень мало, но пока хватает. - А на личном? - С Электроником встречались и жили. - Расстались? Алиса предпочла промолчать. Вскоре они и приехали. - Пойдём. - сказала Алиса. - Куда? - Чаю хоть попьём. А то замёрз наверняка целыми днями извозчиком-то. Семён поломался-поломался и пошел за Алисой. Алиса после окончания института переехала вместе с Электроником в одну из многоэтажек на Добровольческой. Жила на третьем этаже без лифта в однокомнатной квартире, где в коридоре шкаф с одеждой, телевизор, полки с фотографиями и иконами, ещё шкаф, кухня и ванная с уборной. - Что стоишь, как не родной? - Алиса спросила. - Разувайся, раздевайся и на кухню. Семён снял свою куртку красную, бомбер турецкий и тёплые кросовки и прошел на кухню. - Погодь, - Алиса открыла шкафчик, кинула тапки на пол. - Обуй. А то полы не мыла давно. Семён сунул ступни в тапки, сел на диванчик. Алиса поставила чайник, включила плиту. - Ты кушать будешь? - Алиса опять спросила. - Нет, спасибо. - Семён отнекивался, хотя урчание его мучило уже как дня три. - Будешь, в животе урчит вон как! - Алиса достала кастрюльку. - Вот, борща разогрею, только он постный, без мяса. - Да ладно уж. - Так Ленка тебя вообще не кормит что ли? - Алиса... - Ладно, ладно. - она отмахнулась. - Так что случилось? Семён промолчал и уставился в одну точку. - Тааак... - Алиса села рядом. - А Электроник где? - Вот скажешь, что у вас с Леной творится, тогда и я расскажу. - Так тебе всё расскажи. - Как и тебе. - ехидно улыбнулась она, хотя ей было не до смеха. Борщ закипел, чайник тоже. Алиса отключила и одну, и другую комфорку, навела черный чай с коричневым сахаром и налила борщ. - Хлеб не покупаю, за фигурой слежу. - Да и нельзя тебе хлеб. - так же ехидно подметил Семён, взяв ложку в руку и зачерпнув борщ. Хоть он был без мяса, но ему он показался вкусным (долго без еды быть для него было мучительно). - Спасибо. Так как он? - Кто? - Электроник. После этого вопроса Алиса решила не сдерживаться. - Всё бы и хорошо, если не одно но, - Алиса начала из далека, намекая прямо. - Он погиб. Ложка упала в тарелку. - Как? - Семён не жаловал этого белобрысого, но и ему стало жалко парня. - Он-то не служивший. Его и призвали в октябре 93-го, должен был вернуться этой осенью, но в ноябре война пришла. Политические дела, сам понимаешь. Независимость блядь... Электроника хотели оставить, он-то офицер, лейтенант блядь... Прости Господи (перекрестилась). Его могли оставить, но он сам написал рапорт, мол, за горячие точки платят больше, мы с ним на свадьбу откладывали. Хотели погулять, так погулять... А тут вошли в Грозный и... "- Товарищ лейтенант, разрешите обратиться! - к Электроннику обратился молодой солдатик, рядовой. - Говори. - у Электроника не было лица. - А как долго будет всё это? - Не знаю. Может так, на пять минут делов. Чеченцы не хотели сдаваться. Их встретили симфонией из автоматных и гранатометных очередей и табличками "Добро пожаловать в АД!". Город был разрушен, дороги не было, везде стреляют, стреляют, стреляют". - ...как мне говорили, они оборонялись дня три или четыре, именно его взвод. Заняли квартал и там засиделись. У двоих офицеров даже глаз выбило: один - генерал, а другой он... - Алиса перешла на слёзы. - Да ты ешь, ешь. Семён продолжил с её позволения вкушать постный борщ. "- Они везде! - обратился к Электронику ефрейтор. - А ну отставить! - скомандовал Электроник. Стояла ночь, а было светло, как днём. Один из солдат сидел и сжимал себе голову. Снайпер сидел и пытался чеченского офицера поймать на мушку, но в итоге их самих накрыло взрывом". - Они отстреливались, везде взрывы и тут... - Алиса даже не пыталась сдержать плач и позволила уже слезам полностью увлажнить свои щёки. Она встала и налила себе воды, перекрестившись, выпила. Время шло ближе к десяти часам вечера, борщ уже остыл. - Ты доедать будешь, я не поняла? - Да у меня желудок сузился к... - хотел сказать Семён "к чёртовой матери", но Алиса его одёрнула. - Побойся Бога! - Алиса налила ещё воды. - Как мне рассказали, накрыло взрывом и весь отряд погиб. Однако, Сыроежкина... Нашли за городом... Без головы, рук и ног... - Алиса уже спустилась на пол и уткнулась носом в колени. - И не он один такой. А Ельцину, как будто всё равно! ПАЦАНЫ ГИБНУТ, А ИХ, ПРИЗЫВНИКОВ, ТОЛЬКО ПРИНЯВШИХ ПРИСЯГУ, СРАЗУ НА ПЕРЕДОВУЮ БЕЗ ДОЛЖНОГО ОБУЧЕНИЯ! Семён встал и подошёл к ней, присел рядом и дал платок. Алиса этот платок приняла. - В декабре его хоронили. - Алиса продолжала, вытирая слёзы. - Знаешь что было? Вороны с голубями над могилой дрались. Тогда и пришла в церковь... - Соболезную... - Семён горестно произнёс. - Прости, я отойду, хочу пару минут побыть одна. Она вышла из кухни. Из спальни послышался вальсовый ритм, наигрываемой гитарой и пение: Целую ночь соловей нам насвистывал, Город молчал и молчали дома... Белой акации гроздья душистые Ночь напролет нас сводили с ума. "Знакомая мелодия, - Семён удивился, так как Алиса, которую он знал, не могла такое слушать. - Однако, голос у неё по-красивее, чем у Мику будет. Она бы и в правду её заткнула". А у Алисы и в правду голос был ясный и свежий, чистое, зеркальное сопрано, которым даже не романсы надо петь, а в церковном хоре псалмы и песнопения, но Алиса продолжала, что Семёна завораживало: Сад весь умыт был весенними ливнями, В темных оврагах стояла вода. Боже, какими мы были наивными, Как же мы молоды были тогда! Алиса последние две строчки повторила, сыграла последний аккорд и отложила гитару, посмотрела на фотографию Электроника и уронила на пол слезу. Потом она вернулась к Семёну. - А я деньги потерял. - начал свой рассказ Семён. - Сколько? - Около четырёх тысяч. - СКОЛЬКО? - Четыре. Тысячи. - Как так? - Ограбили. - Семён присел рядом, по левое плечо. - На операцию собирал. - Кому? Лене? А у неё что? - Алиса недоумевала. - В аварию попала. Машиной сбило. Она в кому попала, но отделалась вывихами и разбитой головой. - Это ж как? - она удивлялась. - Да мне от куда знать, как так получилось, хотя по логике вещей. - Семён сорвал слова. - Я уже не знаю, что и делать. Врач сказал, что если в течении недели не найти нужную сумму, то всё. Лену отключат от аппарата жизнеобеспечения. И всё. - А сколько надо? - Разве это так важно? - Семён, говори! - Алиса сжала кулак. - Ну, шесть тысяч. Они посидели немного, посидели и Алиса молча вышла из кухни в спальню, Семён же остался сидеть на полу около газовой плиты. - Вот, - Алиса протянула пачку денег. - Мы с Электроником откладывали. На свадьбу. Но, как видишь, не судьба. - Слышь, рыжая, - Семён смутился. - Ты чего? Совсем? Они тебе нужны. - Нет, не нужны. Зачем? - Алиса противилась. - Возьми, возьми, тут может даже больше, но если останется, себе заберёшь. Купишь Лене чего-нибудь (она подмигнула). Пусть будет, как мой, наш с Электроником подарок вам на свадьбу. - Алиса, не надо. - Семён упирался, как мог. - Ты Лену любишь? - Алиса поставила вопрос ребром. - Люблю. - как отрезал ответил Семён. - Так вот бери и выёживайся. - она наконец смогла в руку ему сунуть эти купюры. - Как пойдёт она поправку, разрешишь навещу? - Не могу запрещать. - Семён улыбнулся. - Спасибо. Такой доброты он не ожидал от Алисы. Так расстаться с деньгами. Смерть любимого и церковная работа научили её легко расставаться с деньгами. - Но почему ты так? - Семён не понимал её. - Знаешь, апостол Павел говорил так: "Помогайте друг другу нести своё бремя и так соблюдёте закон Христов". Пусть это будет моя помощь тебе. - Алиса улыбнулась. - Спасибо! - Семён в слезах обнял Алису. - Ладно, побегу уж я. - Аккуратнее смотри. И я зайду к ней, как выздоровит. - Хорошо. - Пойдём провожу до двери. Алиса проводила Семёна до двери. Тот надел куртку и обулся, попрощался ещё раз и вышел из квартиры, а потом и из подъезда. Алиса провожала его взглядом, глядя из окна. Семён поехал в тот же вечер в больницу.