Волчица

Я открываю глаза, передо мной озабоченное лицо Александра. Голова раскалывается. –Прости, – единственное, что могу сейчас сказать я. Только теперь я осознала свою ошибку. Именно в эту минуту я поняла, что Саша не выдержал бы моего поступка. Он был в ужасе от него. –Крис, скажи, зачем? - в его глазах испуг. Видно он не может поверить то, что я собиралась сделать. –Я не хочу жить без хоккея... - тихо отвечаю я. Сил разговаривать нет. –Какой же я дурак! – громко говорит Саша, схватившись за голову, – что не сказал сразу тебе правду. Ты не можешь играть, но только пока. –В смысле "пока"? Что ты от меня скрываешь? Я могу тренироваться? – возмущённо спрашиваю я, находя силы для достаточно громкой фразы. –Кристи, послушай, когда у тебя в больнице была истерика, врач позвал меня к себе. И сообщил, что есть шанс вернуться на лёд, но только через месяц. Когда тебе назначили контрольный снимок? –Через две с половиной недели, – недоверчиво смотрю я на Сашу. –Вот, и если всё будет хорошо, то есть шанс. –И ты скрывал это? Это же прекрасная новость. –Я не скрывал, я предостерегал тебя от преждевременного выхода на лёд. Только не думал, что это может так закончиться. Я смотрю на свои запястья, перевязанные бинтами. Ясно, что это сделал Костёр. Опускаю взгляд на стол, там стоит перекись, лежат бинты и полотенца, пропитанные моей кровью, и ножницы. После смотрю на парня, в его глазах остался испуг от увиденной им картины. –Саш, прости, – ещё раз тихо произношу я, – только ВасГену не говори, хорошо? –Хорошо, – сказал он и чмокнул меня в лобик. –Лежи, отдыхай, я пойду, ужин приготовлю.

~~~~~~~

–Кристина! – раздаётся крик. –А? Что? –Фух, ты спала, просто, я испугался, что ты сознание потеряла, – волнительным голосом говорит парень. – Пошли ужинать. –Пошли. Я встаю с дивана, уже в принципе забыв о том, что у меня с коленом. Наступив на правую ногу, её пронзает резкая боль, я приседаю на неё и падаю обратно на диван. –Ты чего, так долго?– Костров заходит обратно в комнату, видя меня сидящей на диване и держащейся за ногу. – Крис, всё хорошо? –Нет, ногу резко прострелило, когда я встала. Дай мне руку, – прошу я Сашу, вставая и опираясь на него. Аккуратно ставлю правую ногу на пол и переношу на неё вес. –Всё в порядке? –Вроде, да. Пошли на кухню, а то кушать уже хочется. На столе стоит полу романтический ужин. Свечи, греческий салат и пельмени. –Костёр, – ухмыляюсь я, – кроме пельменей, ничего нет у тебя? –Неа, ещё не привык, что вместе со мной живёт еще один поглощающий заводик, – смеётся парень.– Зато всё это очень вкусно, правда? –Ага. Но всё равно романтик из тебя так себе. А за заводик я тебе припомню. Саша, как истинный джентльмен, отодвигает стул, чтобы я на него присела, и достаёт из холодильника бутылку детского шампанского. –Так как ты не пьёшь алкоголю, то вот, – Костров открывает бутылку с хлопком и наливает нам в бокалы. – Ну, давай, за твоё выздоровление. –И ваши победы, – заканчиваю я его фразу, и мы чокаемся. –Подожди, а что это вдруг за «ваши», а не «наши»? –Ты же сам сказал, что есть шанс, и ещё он достаточно высокий, чтобы не вернуться в хоккей. Поэтому так. –Отбрасывай эти пессимистичные мысли и ешь уже пельмени, – накладывая мне их в тарелку, говорит Саша. Я вздыхаю и начинаю кушать. –М-м-м, а пельмени реально вкусные, – протягиваю я, доедая свою порцию. –Ещё будешь? –Не, наелась, – я беру бокал в одну руку, облокачиваясь другой на стол и делая глоток, смотрю на Кострова. –Кристи, может, повторим, ту прекрасную ночь? – с надеждой спрашивает парень, ловя мой взгляд. –Саш, я боюсь, в плане ноги, конечно. Ты не представляешь, какая резкая боль была, когда я встала. –Может позвоним тогда твоему врачу? –Не надо, когда поедем на контрольный снимок, то скажу ему. –Ладно. Я ухожу в комнату, а Саша остаётся убирать посуду. Тут трелью раздаётся дверной звонок. –Сааш, открой, – кричу из комнаты, – я не знаю, кто это. –Да, я тоже... О, мужики, привет! Заходите... Да, она в гостиной, на диване. –Кристин, привет! – говорит Пономарёв, обнимая меня за плечи. –Хай, Волчица! – хором приветствуют меня Щука и Кислый. –Парни, я так рада всех видеть! Как вы, рассказывайте. Подождите, а где Бакин, Антипов? –Антипова не будет, он к Оле пошёл мириться, – отвечает Егор. –Опять? – ухмыляюсь я. –Да, он у нас талантливый в этом плане, – замечает Андрей. – Кристин, а что у тебя с руками, почему они перебинтованы? – нагнувшись ко мне, тихо спрашивает он. Я молчу, не зная, как ответить на этот вопрос. –Кристи, привет! Держи пирожки, очень вкусные, мама моя пекла, – протягивая мне выпечку, говорит Бакин. "Семён, ты меня спас", – думаю я. –Сеня, привет! Как я скучала по вас всем! –Крис, а как ты? Тебе легче или героиню из себя строишь? – интересуется вратарь. –Мне легче, правда. Жду, когда появится возможность вернуться на лёд. –Мы тебя тоже очень ждём. Особенно Макеев, после каждой плохой тренировки нам тебя припоминает: "Вот Крис даже своего здоровья не пожалела ради победы, а вы потренироваться нормально не можете", – пародирует Кисляк. Мы сидели и болтали до ночи. Разговоры заходили на совершенно разные темы. С каждым часом я понимала, что пошла правильной дорогой, выбрав хоккей. Только здесь я могла найти таких верных друзей, как эти ребята. Мне не хотелось, чтобы они уходили, но усталость брала своё. –Ладно, парни, спасибо, что зашли, – зевая, говорю я. – Но очень хочется спать. Извините, что так выгоняю вас. −Да, ничего, – говорит Миша, – мы понимаем. Пока все идут в коридор, ко мне подходит Андрей. –Я про твои руки всё равно узнаю. Пока! –Пока, – тихо отзываюсь я. я укладываюсь и накрываюсь пледом, засыпая и моля Бога о том, чтобы разговор с Кислым на эту тему состоялся как можно позже. А лучше вообще никогда.