Отпуск поневоле

Многочисленные документы шуршат между пальцами. Девушка скользит по ним своими голубыми глазами и проверяет правильность указанных данных. Вносит часть информации в компьютер, сохраняет очередной файл и устало надавливает пальцами по переносицу. В последнее время она спала слишком мало и слишком плохо. Долго не могла уснуть, лежа в темноте и смотря куда-то перед собой. Постоянно просыпалась от кошмаров, которые стояли перед глазами. Считала овец, думала о будущем, перекручивала в голове свое общение с Лексой и свои прошлые отношения с Финном. Не могла понять, что и к кому испытывает. Да и должна ли вообще что-то испытывать к одному из них? Лекса была к ней удивительно доброжелательной, приносила по утрам выпечку, постоянно спрашивала о чем-то или пыталась помочь. Лекса заразительно смеялась и рассказывала истории о своих путешествиях. Лекса была молниеносным торнадо, которое чересчур быстро охватило ее разум. И это пугало. Кларк боялась того, как начинала смотреть в сторону девушки. Боялась своих частых мыслях о зеленоглазой особе. Боялась того, что потеряет контроль над всей сложившейся ситуации. Но больше всего она боялась того, что Лекса ни о чем подобном не думает. Они ходили гулять, Кларк показывала ей город и необычные места, предлагала провести вечер за просмотром фильма или новой серии сериала. Лекса всегда готовила на ужин что-то необычное и новенькое, чего Кларк никогда в своей жизни не пробовала. Кларк, вообще-то, не очень-то и любила готовить. Делала это скорее от острой необходимости, когда ее просили об этом. Сама же отдавала предпочтение замороженным полуфабрикатам — вкусно и быстро. Лекса была другой. Отчего-то ей было несложно сделать что-то для Кларк, и блондинку это пугало. Лекса всегда была готова сделать что-то, но при этом они ни разу не говорили о том, что же между ними происходит. А нужно ли было говорить? Кларк и сама не знала этого. Она сама придумала эти правила, она настояла на их выдуманных отношениях. Она сделала это все собственноручно и теперь сама же оказалась заперта в этой клетке. Кларк нравилось целовать Лексу. Это было странно, отчасти неправильно и абсолютно непонятно. Кларк специально приносила с собой что-то алкогольное, чтобы потом было очень удобное оправдание — они просто слишком много выпили. Пьяная Лекса ведь и правда была слишком милой. Она рассказывала абсолютно несмешные анекдоты, забавно надувала губки и хмурила нос. И Кларк не могла отвести от нее своего собственного пьяного взгляда. А потом и вовсе целовала. Вела себя, как глупый подросток, впервые отправившийся на местную тусовку и выпивший больше позволенного. Да что там… просто впервые попробовавший алкоголь. И Кларк почти не было стыдно за эти порывы. Наоборот, они чертовски нравились ей. Не нравилось лишь одно — на следующее утро они обе делали вид, что ничего не было. Собирались на работу, добирались до больницы и занимались обыденными делами. Лекса также улыбалась, покупала выпечку и кофе в автомате, а Кларк заботилась о своих маленьких пациентах. И если раньше такой расклад Кларк абсолютно устраивал, то теперь начинал напрягать. Она понимала, что ничего не знает о Лексе. Абсолютно ничего, если не считать парочку необычных фактов. Девушка любила путешествовать, посещала дорогие рестораны, раньше жила в Нью-Йорке и превосходно фотографировала. Кларк не знала о ее личной жизни, не знала о ее мечтах и целях. Кларк даже не знала, почему Лекса перебралась к ним в город. Зеленоглазая на вопросы о себе отвечать не стремилась. Постоянно отнекивалась, находила миллион оправданий или очень ловко переводила тему. Кларк чувствовала острую необходимость узнать больше об этой зеленоглазой особе. От былого раздражения и следа не осталось. Его заменили интерес и небывалое притяжение. И Кларк не понимала, что делать с ними. Как минимум, не могла понять, нужно ли это только ей одной или нет. Тихий стук в дверь отвлекает от работы и удушающих мыслей. Кларк лишь рада отложить в сторону бумаги и откинуться на спинку мягкого кожаного кресла. — Войдите! — собственный голос в тишине кабинета звучит непривычно и немного странно. Конец месяца не жалел никак. Лекса моталось по делам из одной стороны больницы в другую, занимаясь отчетами и прочей документацией. Но, самое главное, ее не было в кабинете. Оттого было так тихо и одиноко. Дверь приоткрывается, пропуская в кабинет посетителя и вынуждая девушку невольно напрячься. Перед ней оказался знакомый мужчина в длинном белом халате, темно-синем хирургическом костюме и с ремнями уложенными кудрями на голове. Он улыбался обворожительно и обаятельно, как и всегда. Как и в их первую встречу. — Привет, Кларк, — Финн огибает стол и присаживается на свободный стул. Он смотрит внимательно, изучающе, словно пытается проникнуть в мысли девушки. — Здравствуй. Могу чем-то помочь? — она держится отстраненно и холодно, отводя взгляд в сторону. — Ты чего как не родная? — он выгибает бровь, чуть наклоняется вперед и усмехается. — Я думал, что мы близки друг другу, разве нет? — Были близкими, — быстро поправляет Кларк. — Повторяю, чего тебе нужно от меня? — Ладно-ладно, успокойся, а то сейчас устроишь очередную истерику… конец месяца, мне нужны твои подписи на документах по врачебной комиссии, — мужчина опускает перед ней на стол папку с несколькими историями болезни. — Ладно, я посмотрю и попрошу тебе занести, как все будет готово, — она откладывает папку в сторону. — Где-то через час все будет готово, я думаю. — Кого попросишь-то? Свою новую пассию? — он криво усмехается. — Какое твое дело, кого я буду просить, Коллинз?! — Ты мне лучше расскажи, у вас все серьезно прям, да? Эти милые свидания в ресторанах, фоточки в интернете, объятия в коридорах больницы… думаешь, что я поверю во всю эту чушь?! Я же вижу, что ты пытаешься задеть меня всем этим, что хочешь вернуть меня и… — И, кажется, ты потерял свой мозг где-то по пути ко мне в кабинет? — Кларк перебивает его, недовольно сводя брови к переносице. — Ты думаешь, что являешься центром мира? Я достаточно сделала для того, чтобы быть с тобой. А что сделал ты? Приезжал, чтобы потрахаться? Ну да, это явно небывалое достижение! — А что тебя не устраивало-то, Кларк?! У нас было с тобой всё, но тебе всегда всего мало! Ты сама хочешь быть центром мира, а мне умудряешься еще что-то предъявлять. — А что меня должно устраивать, Финн? Прятаться с тобой по квартирам, никуда не ходить вместе, вечно быть на втором месте и таить внутри себя мечты о нормальной полноценной семье — это должно устраивать? Или то, что ты только и можешь сыпать пустыми обещаниями? Ни одну нормальную девушку этого бы не устраивало! — Тогда чего ты была со мной столько времени, а? Раз тебе было так плохо, раз тебя все не устраивало… Кларк поджимает губы. На этот вопрос ответа у нее точно не было. Она и сама не понимала, почему была с ним, почему чего-то ждала и надеялась, почему верила… любовь, глупость или банальная привычка? — Была идиоткой, Финн. Такой ответ тебя устраивает? Сейчас встретила прекрасного человека, который меня ценит и уважает. И который, представь себе, ставит меня на первое место! Так что проваливай отсюда, а документы получишь позже. Финн подскакивает со своего места, раздраженно сжимая кулаки и испепеляя ее взглядом. Он плотно сжимает челюсть, играя желваками на лице. Кларк уверена, что прямо сейчас мужчина готов наговорить ей чего угодно. Готов ударить словами побольнее. Готов показать, насколько он невероятный и насколько она ужасная. Но вместо этого мужчина молчит, резко разворачиваясь и вылетая из кабинета. Дверь громко хлопает, вновь оставляя Кларк в одиночестве. Только теперь она приятное и долгожданное. Теперь оно возвращает ее мыслями к зеленоглазой девушке, о которой она только что говорила с мужчиной. О которой ей хотелось думать вновь и вновь. Что это… влюбленность, их договор или странное наваждение?

***

Привычка — вещь самая устоявшаяся и твердая. Нечто такое, в чем можно всегда быть уверенной, чего можно не бояться и не страшиться. Лекса любила свои привычки и жизненные устои. Лекса любила стабильность и спокойствие, которое смогла выстроить в этом небольшом городишке. Другого здесь и получить было нельзя. Сходить особо некуда, нормальных клубов и баров не найти, все ее знакомые сводятся к милой блондинке с голубыми глазами. И Лексу это, на удивление, вполне устраивало. Ей не нужно было чего-то большего, она даже не пыталась это большее отыскать. Кларк показывала ей необычные места и пыталась как-то разнообразить вечера. Лекса никогда не отказывала ей, хотя и не могла порой понять, зачем девушке все это было нужно. В этих местах не было Финна, для которого был устроен весь этот спектакль. Кларк не выкладывала фотографий из этих мест, чтобы мужчина их мог увидеть. Они просто проводили время вместе и… и все? Да, пожалуй, и все. Лексу это устраивало и практически не смущало. Лекса не пыталась найти в этом тайного умысла, просто наслаждаясь обществом этой невыносимой девушки. — Ты чего подвисла?! — голос подруги раздается над самым ухом, заставляя вздрогнуть и бросить недовольный взгляд в ее сторону. Аня стояла посреди кухни в огромной объемной кофте, отправляя в рот один кусок сушеного манго за другим. Улыбалась широко и довольно. И Лекса ловила себя на мысли, что чертовски соскучилась по этой улыбке. Подруга неожиданно прилетела с утра, заявившись к ней домой вместе с Линкольном. Они принесли целый пакет продуктов и несколько дорогих бутылок из дьюти-фри, и Лекса ощутила себя самым счастливым человеком на свете. — Задумалась над тем, что выпить первее — ром или виски? — она выгибает бровь и кивает в сторону алкоголя. Аня фыркает и показательно закатывает глаза, уничтожая последний ломтик манго. — Сначала одно, потом другое… а потом пойдем в бар и выпьем еще несколько литров чего-нибудь! У вас же тут есть приличный бар? — Ну-у-у-у-у… у нас тут есть бар, — Лекса усмехается, все же наливая в свой бокал немного виски. Крепкий алкоголь приятно горчит, обжигая горло и теплом разливаясь в груди. — Вы уже отмечаете? — мужчина стоит в дверном проеме, опираясь о него плечом и скрещивая руки на груди. — Я очень близком к тому, чтобы подать жалование на то, чтобы тебе уменьшили время работ и вернули лицензию, Лекс. Но нужно еще время, рано радоваться! — Ты думаешь, что нам нужен повод, чтобы выпить?! — Аня театрально удивляется, раскидывая руки в стороны. — А я думала, что встреча с друзьями и есть прекрасный повод, нет? — Лекса легонько толкает подругу в бок. — И я тебе благодарна, Линкольн, правда. Я надеюсь, что ты знаешь это, хоть я и редко говорю о подобном, но… но, знаешь, все твои слова звучат так, словно все же есть какое-то «но». — Ты всегда нравилась мне своей проницательностью! — Линкольн демонстрирует белоснежные зубы, широко улыбаясь. — Ага, а когда я творю всякую херню, то раздражаю тебя своей невыносимостью, помним-помним… — Так, ну, одно другого не исключает, знаешь ли! — мужчина проходит на кухню и наполняет свой стакан виски. — Но все жесть есть «но», ты права. Я смогу вернуть тебя к нормальной жизни, но ты, в свою очередь, должна оставить в покое Пайка и всего дела. Иначе это может очень плохо закончиться… второй раз уже так не повезет, Лекс. Девушка недовольно сводит брови к переносице, отводя взгляд в стороны окна и наблюдая за серым невзрачным пейзажем. Погода сегодня оказалась чересчур мрачной, погружая в тоску весь город и всех людей. Лексе не хватало солнца и его теплых, ласкающих кожу лучей. Лексе не хватало света, поэтому в квартире был включен каждый возможный светильник. Теперь еще и Линкольн со своими новостями… Мужчина буквально просил ее предать собственные принципы и интересы. Просил отказаться от того, над чем она работала так долго и усердно, чтобы… чтобы вернуть все остальное? Но зачем ей нужно это «остальное», если она не может открыто говорить о самых главных проблемах? — Я представляю, какой бардак сейчас происходит в твоей голове, но, послушай… — начала Аня, оказываясь рядом. — Линкольн прав. Ты со своей войной против него совсем свихнулась и в итоге оказалась… Она обводит рукой пространство вокруг себя. — Здесь! Неужели это стоило того, подруга? Лекса выливает внутрь себя новую порцию алкоголя, пытаясь заглушить кричащий голос внутри. Время, проведенное в этом городе, научило ее быть более сдержанной и спокойной. Научило жить, а не в бешеном темпе постоянно куда-то бежать. Лекса не была уверена, что это именно то самое, необходимое ей. Но она поняла, что этого все же не хватало. Поспать чуть дольше, уделить время себя, отвлечься от постоянного желания добиться справедливости и откопать чужие секреты. Быть не для других, а для самой себя. Но журналист внутри кричал, что она не имеет права так поступать. Что она должна биться, должна продолжать искать справедливость и истину. Что она создана для этого. Что другого просто не умеет, не знает и не понимает. И Лекса путалась, металась от одного мнения к другому. Хотела быть собой, но не понимала, как правильно сделать это. Она столько лет была должна всем что-то, как теперь жить без этого? — Я сейчас в полнейшей жопе, во всех смыслах, — наконец проговаривает девушку, оборачиваясь и смотря на своих друзей. — Журналистика — единственное, что было в моей жизни. Пайк отнял ее, а вы теперь просите меня просто отпустить это? — Мы просим тебя заниматься тем, что ты любишь. Пайк к этому отношения не имеет, пойми! — Аня опускает руку на ее плечо, слегка сжимая. Стук в дверь не дает Лексе возможность сказать что-то в свое оправдание, зато помогает быстро ретироваться с кухни. Аргументы, говоря честно, уже закончились. Она понимала, что друзья правы, что она может заниматься журналистикой и без Пайка. Но не будет ли она предавать так саму себя? Не будет ли заниматься самообманом? Лекса открывает входную дверь и сталкивается со знакомыми голубыми глазами. Улыбка сама по себе появляется на губах, отгоняя прочь все тревожащие мысли. Кларк выглядит немного растрепанно и по-домашнему уютно. На ней светлый спортивный костюм, объемная темная куртка. Волосы собраны в небрежный пучок, а в руках пакет из местной забегаловки. И Лекса неприлично сильно рада видеть ее. Разве должны у нее быть подобные чувства? — Привет, я тут… — начинает неловко Кларк, вытягивая перед собой руку с пакетом и демонстрируя его. — Подумала, может, проведем выходной вместе? Да и я хотела сказать тебе, что… — Милая, ну ты где? Тебя там украл кто-то? — Аня выглядывает из комнаты и встречается с удивленным взглядом Кларк. Лекса может поклясться, что готова убить подругу прямо здесь и сейчас. Затолкать ее обратно в кухню, запереть там и не выпускать настолько долго, насколько это только возможно. Но Аня уже стоит рядом, любопытно окидывая блондинку взглядом. Кларк же мгновенно направляется, отступая назад и готовясь к отступлению. Лекса замечает что-то новое, колкое в ее голубых глазах, которые неотрывно смотря на Аню. — Извини, не знала, что ты не одна. Мне лучше уйти, — сухо бубнит блондинка и, разворачиваясь на пятках, уносится прочь по коридору. Лекса не успевает окликнуть или сказать ей хоть что-то. Просто смотрит в быстро удаляющуюся спину и чувствует, что этот день явно катится в тартарары. — Ой, а кто это? — Аня выглядывает из квартиры следом за ней, наблюдая за убегающей Кларк. — Что за милая блондиночка? Рассказывай! А что рассказать? Про их план? Про их свидания или пьяные поцелуи? Рассказать, что рядом с Кларк она засыпает быстро, спит крепко и всегда высыпается? Рассказать, что блондинка умеет ходить в походы и прекрасно готовит еду на костре? Или сказать, что Кларк как-то уж слишком часто стала обитать в ее мыслях? Лекса прикусывает язык и ловит внутри себя желание вернуть Кларк обратно, поставить перед собой и обнять. Ведь ей чертовски нравилось обниматься с Кларк Гриффин. Плевать, что это было редко, неловко и, наверное, странно. Кларк Гриффин во всем была странная, но слишком уж желанная и уютная. Уютная, как дом, которого у Лексы никогда не было по-настоящему.