1. Вернуться домой после очередного светского вечера/выступления/прочего. 2. Послать своего продюсера к чёртовой матери. 3. Нажраться. 4. Пока ещё более менее адекватен, заказать шлюху, у Светочки. 5. Поебаться. 6. Как карта ляжет.
Сейчас, Александр понемногу выполнял 3 пункт, сидя на своём любимом кожаном диване, и вдыхая прекрасные благоухание букетов, которых только в этой комнате стояло около 40. Пришлось открыть окно(потому что так и задохнуться немножко можно), тем самым запустить духоту, и наконец то таки, молодого артиста розморило. Как чудесно. В общем то немного приплохело ему, и ничего другого не оставалось как пойти в ванную под холодный душ, дабы немного вернуть себя в тонус, ведь ещё 4 и 5 пункта исполнить нужно! Два самых главных. Давайте упустим минут 15, ведь я не сомневаюсь, что у вас хорошая фантазия, которая с лёгкостью может продумать стоячего в душе, обнажённого Пушкина, который терпит холодные струи, которого потряхивает, и мурашки на ногах бегут волнами. Что то я фантазировать сильно начал, а ведь это только начало. Так вот, выйдя всё так же, в чём мать родила, Александр не пожалел что ничего не надел, и какой никакой ветерок, да проскользнул в окно квартиры, чем и одарил подтянутое тело прохладой, ведь в комнате так и оставалось душно. Протянув руку к журнальному столику, где стояла уже почти опустошена бутылка "Jack Daniels", и рядом Саша нащупал свой телефон, новенькой модели. Позвонив по давно уже знакомому номеру, Пушкин гаджет к уху поднёс и стал ждать. В ответ лишь долгие гудки. – Ало! Сашенька, наш постоянный гость, что сегодня (Да погоди ты, мне Пушкин звонит), ой, прости, так что сегодня желаешь? Горячую брюнетку? Стеснительную блондинку, девственную шатенку?? Иль может... – Вот про девственную шатенку ты зря сказала, ведь у вас они уже все перевелись. – ухмыльнулся Пушкин. – А вот ты ошибаешься! Есть девушки, которые (да прекрати ты!) Эа, так вот, которые при рождении без девственной плёвы, а в общем, не важно, что хочешь сегодня? – Мне бы, белокурую, да что б с карешкой, что бы стеснялась, что бы ножки прелестные были, короче ты поняла. –Слушаюсь и повинуюсь, мой милый Александр Сергеевич (Ещё секунду и я вернусь!) – и Светочка быстро положила трубку. Светочка, между прочим, очень хорошая девушка, доктором хотела стать, но что-то в универе пошло не так, и доля закинула её в бордель. И наверняка, пока с Пушкиным говорила, пока к ней её клиент и приставал. Может вас интересует почему же Пушкин, о великий артист, заказывает себе каких то проституток, а не подцепит какую-то фанатку. А тут всё очень продумано! Если Александр бухает перед сексом (а все мы знаем что, что у трезвого в голове, то у пьяного на языке), то в любую минуту может выдать свой самый главный секрет. Ведь Пушкин рядом с, хотя бы, ухоженной женщиной, ещё и под алкоголем, стаёт ребёнком. Начнёт рассказывать как ему не хватает настоящей любви, почему доля решила сделать звездой, за которой постоянно бегает СМИ, и т.д., ведь Пушкин есть гей. И вот, услышав сей факт, та самая, ухоженная-женщина быстро опустит звезду в глазах всех фанатов. Ох, а вот в борделе, всё конфиденциально, и те девушки и так угнетение жизнью, что им до Сергеевича. Схватив ту самую бутылку виски, которая ранее стояла на журнальном столике, Александр телефон положил, и принялся вливать в себя остатки вискаря.Тем временем, на другом конце города
– Так, этот букет нужно доставить на улицу Перечистенка 47, понял? – Угу. – сказал юноша поправляя мешающую прядь волос. – Коля, это твой первый рабочий день, так что не подкачай! А теперь, широко расправив крылья, лети мой ворон желтоглазый! Лети в далёкие края, но вертайся в гнездо своё родное, к Вороне своей любимой, да к желторотикам малым. – размахивая руками, да играя голосом, проповедовал коллега Гоголя – .... – Прости, на прозу пробило. – Ага. Выйдя из здания, с шикарным букетом, Коля достал телефон, дабы посмотреть где же та улица Пречистенская 48. А на улице уже солнце пряталось за небосклон, но духота страшная, да ещё и тело не адаптировалось к климату. Посмотрев на свои ноги в шортах, Николай решил дойти своими двумя, ведь там только 2 квартала пройти, а Гоголь в своём родном селе и не такие дистанции проходил.Упустим время
–Так, а какая квартира? Спрошу у консьержки. Подойдя к окошку, юноша постучал туда, чем и привлёк внимание бабулечки. – Что тебе мальчик нужно? – Добрый вечер, а вы не знаете, в какую квартиру могли послать букет? – А! Так это в 77! Ай какой букет, проходи-проходи. – Спасибо вам! Двери щелкнули, обозначая то, что их разблокировали. И вот уже едет лифт на нужный этаж. И вот подходит к нужной двери. И вот звонит в двери. – Неужто она наконец-то приехала! Сказал Пушкин, вставая да идя к двери, дабы открыть. Тихо открылась дверь, а Гоголя уже передернуло. Конечно, перед ним, стоит звезда шоу бизнеса, в одних трусах, потный, да ещё и смотрит так, многонамекающе. –Эаэааа... А, вам б-букет! Да точно, букет! – Мммм, Светочка ещё и букет подослала? Наконец-то она поняла все мои намёки~ ну что же ты малыш стоишь? Проходи. – О боже мой, как же Пушкин улыбаеться. Николе ничего не оставалось делать как зайти, ведь за букет нужно расписаться. – Ай какие ножки! – немного отойдя воскликнул Сергеевич. – Ваши ножки! Ну просто прелесть! Дайте мне ними налюбоваться! Да не крутись же ты! – Пожалуйста, распишитесь за букет. – всё краснея и краснея мямлил Коля. – Ещё и рассписаться нужно? Ну давай. – Пушкин взял ручку, ведь они у него по всей квартире, и оставил свою шикарную подпись. – А теперь раздевайся! – Ч-что, н-но я не! – Ай да Светка, ай да угодила. Всё как я просил, но ещё лучше! – Я не понимаю о чём вы. – Ну не переигруй, иди в залу, на диван, а я сейчас прийду. – А, я прошу прощения... Но я... – Девственник? Ничего, это даже повышает твою цену! – посмеялся Саша. – Да не перебивайте же вы меня! Я не тот за кого вы меня принимаете!! – Ну тише, чш-чш-чш, – подойдя, и положив палец на губы парню, сказал Пушкин,– Поиграли в недотрог и хватит. Ох, как же ты меня заводишь! – подхватив под задницу, звезда усадила курьера на прикухонный столик, целуя немного загоревшую шею юнца, пока тот пытался вырваться. – Мне твоя наивность, очень нравиться! – с очень завлеченно-хищным взглядом восклицал мужчина, руки подняли рабочую форму-футболку, и как владарь всунул её в рот Коленьки. А сам принялся соски облизывать, чувствовать, что уже никакая проститутка не заменит ему сего мальчика. Правая рука полезла под шорты и нижнее бельё. – Господин Пушкин, я прошу вас прекратите! Я заяву напишу!!! – Какую ещё заяву? – и коленную чашечку Гоголя поцеловал. – М? – За изнасилование! – Изнасилование? – Да! – Разве тебя здесь кто-то насилует? Разве тебе не приятно? – а сам головку масирует, заставляя парня убрать свои претензии в тряпочку. Ну и правда, Коленька был одним из фанатов Пушкина, но девственность ему дороже! Но этот Александр, сукин сын. И всё же, нервная система Васильевича раскладывалась на нервные клеточки, норовя открыть слезоточивые каналы. А в то время Сергеевич скинул весь низ парня, только кроссовки остались. – Какая прелесть! – П-прошу вас... – Ох, да ты дрожишь от страха! Сейчас что-то придумаем. – и Александр благополучно отошёл в залу, и зашарудел чем-то. Но знаете что? Гоголь не собирался валить со всех ног, он лишь полусидя лежал, ожидая Пушкина. – А вот и я, мой ненаглядный! – показался он в дверном проёме, показывая новую бутылку коньяка. – Сейчас мы тебя немного расслабим. – сделав глоток, Алесандр не глотал, а сразу поцеловал Коленьку. Немного капель пролилось, но всё остальное Гоголь выпил. – Вот так. Лучше? – поинтересовалась звезда, гладя курьера по голове, пряди перебирая. – На настоянку календулы похоже... – Ха-ха-ха, а ты смешной! Тебя как зовут то? – Николай. – Ммм, Коленька-Николя.... Ну что ж, Коля-Николя, приступим? –... – Молчание – знак согласия! – Сергеевич, достал рукой, ранее приготовлен презерватив и смазку. Молодой, шоу бизнесмен, надел презерватив на два пальцы, налил немного смазки, и начал очень массажными движениями проникать внутрь своего партнёра. – Как себя ощущаешь? – Нормально... Наверное. – А твой член, совсем другое говорит) – Прекратите смущать! – А ведь это только начало. – и так ехидно улыбнулся, а потом и вовсе засос на шее алый оставил.Утро
Гоголь проснулся от того, что в окно бил дождь, а рука, что ранее обнимала его, начала ещё крепче обнимать. – Твоя мать. – подумал Коля, и притиснулся поближе.