Кенпачи Кровавого Тумана

Борясь с поднявшимся в преддверии прилива морским волнением, Аой плыла к берегу толкая перед собой шкатулку с мертвой головой отца. Посланные ей вдогонку несколько стрел с тихими всплесками упали вокруг, поглощенные холодными темными водами. Волны, шатающие палубу корабля, и порой полностью скрывающие девушку из виду за своими склонами, не позволили вражеским лучникам точно прицелится, потому никто из них так и не попал в цель. Воды залива будто оберегали правительницу острова, помогая ей избежать бесславной гибели от попавшей в спину стрелы. Но если стрел можно было почти не опасаться, то сами волны доставляли хлопот, то и дело норовя захлестнуть принцессу с головой. Ей еще повезло, что резной сундук со скорбным содержимым имел достаточную плавучесть, чтобы не только не идти ко дну, но и поддерживать на плаву ослабленное тело. Из последних сил загребая ледяную воду свободной рукой и немеющими от холода ногами девушка никак не могла отделаться от мысли, что, возможно, у нее получилось бы воспроизвести технику синигами, позволяющую перемещаться как по воде, так и по воздуху, или местный ее аналог с использованием чакры, чтобы быстро преодолеть водную преграду… Вот только время для экспериментов было очень уж неподходящим. Неизвестно сколько конкретно разрушений и потерь вызвал спровоцированный ею взрыв, но полагаться на то, что он надолго задержит возможную погоню, было слишком уж оптимистично, что в общем то и подтверждали выпущенные ей вдогонку стрелы. Отбросив прочь лишние мысли, Аой сосредоточилась на том, чтобы не потерять сознания пока не достигнет суши… Мокрая, замерзшая и уставшая, пропитанная кровью и солью, принцесса выползла на заваленный морской тиной илистый берег, таща за собой сундук, подсознательно казавшийся ей неподъемным из-за своего содержимого. На острове, очевидно, заметили ее шумный побег из лап врагов, так как не успела она перевести дух, как к ней подбежала группа из десяти самураев во главе с немым главой рода Кавасаки. Один из воинов сразу же подхватил из рук девушки ее ношу, в то время как еще один поднес к ее губам флягу с водой. Вдоволь напившись, девушка отстранилась и, поблагодарив поделившегося водой самурая, высказала просьбу: – Спасибо. Кайоши-сан, будьте добры, выделите мне сопровождение – мне нужно вернуться в штаб, но, боюсь, сама я сейчас идти не в состоянии. Стоило последним словам сорваться с ее губ, как сознание девочки начало уплывать. Её выносливость достигла своего предела. Последним, что Аой увидела и почувствовала, прежде чем провалилась в забытье, были кивок главы рода Кавасаки и аккуратно подхватившие ее руки одного из самураев. *** *Шлеп…* Пухлая рука, украшенная перстнями, ударила по кровавой луже окатив округу алыми брызгами. Впрочем, все вокруг, итак, было заляпано кровью словно на скотобойне, а крики и стоны раненых, и отвратительный запах выпотрошенных тел, только подчеркивали это впечатление. Ёринобу приподнялся, встав на четвереньки. Голова звенела словно колокол, в глазах двоилось, а тошнота и боль в спине были просто невыносимы. – Ма-лень-кая твар-р-рь… – прорычал Усокоро сплевывая поднявшуюся из желудка желчь. В его гудящей голове уже зрели планы жестокой мести за разрушенный триумф и причинённую ему боль. Предвкушение жестоких пыток, которым он собирался подвергнуть посмевшую сопротивляться ему девку, действовало не хуже обезболивающего, а мысль о том, что причиной всех его бед была его же подлая натура, старательно обходила его порочный разум стороной. Заметив, как позеленевшие от вида устроенного на палубе кровавого месива слуги пытаются его отыскать, аристократ собрался с силами и выкрикнул, привлекая внимание; –Эй! Я здесь! Помогите мне подняться! – Ёринобу-сама! Слава Ками вы живы, – подбежала к нему пара молодых слуг: парень и девушка. – Ох, вы ранены господин! Вам нужно к врачу! – начала суетиться служанка, осматривая его посеченную осколками взорвавшегося меча спину. – Я сказал помогите подняться, а не высказывайте свое мнение! – рявкнул, не оценивший заботы жирдяй. Вздрогнувшие слуги поспешили исполнить приказ, справедливо опасаясь, что последствия неповиновения им не понравятся. Подхватив раненого хозяина под руки, они помогли ему кое как встать на ноги. С ног до головы измазанный в крови, моче и человеческой требухе лидер предателей выглядел весьма скверно, и настроение у него было под стать – отвратительное. Оглядев усеянную мертвыми телами и стонущими калеками кормовую пристройку, он скрипнул зубами и сплюнул: – Выкиньте весь этот бесполезный мусор за борт! – после чего, поморщившись от боли, приказал; – И притащите врача. – Будет и исполнено господин. – кивнул слуга, после чего попытался уточнить; – Но, боюсь, на нашем корабле недостаточно лекарей, чтоб помочь всем раненым. Прикажите запросить врачей с других кораблей? – Я не ясно выразился?! – вскипел Ёринобу, злым взглядом уставившись на непонятливого слугу; – Выкиньте за борт этих бесполезных недоносков, которых смогла отделать одна единственная девчонка! А врач нужен мне! – Но… – попыталась было возразить молодая служанка. *Шлеп!* – мощная пощечина опрокинула добросердечную девушку на залитый кровью пол. – Я терпеть не могу, когда мне перечат! – рыкнул аристократ, скривившись от прострелившей спину из-за резкого движения боли; – Выполняйте приказ! *** – Что это они там делают? – поинтересовался Генгецу подходя к борту корабля и откусывая от походного рисового шарика Хёроган; – Тьфу, что они сюда намешали? – Рис, соевая и рыбная мука, и маринованные сливы. – ответил ему Ниндзя в синем плаще; – а что касается вашего первого вопроса Хозуки-сама, то, полагаю, топят раненых. – М-да… – потер подбородок джонин, делая какие-то выводы, и, в конце концов, кивнул; – не люблю сливы. – И вам больше нечего сказать? – удивилась девушка из клана Юки. – Знаешь, Химико, я на своем веку и не такого повидал. – В нашем клане такое в порядке вещей, – вновь подал голос шиноби в синем. – Все у вас Хошигаки не как у людей, – буркнула девушка, отвернувшись, от неприятного зрелища. – Ха! – усмехнулся тот; – скажи это вон тем… людям. – указал он на скидывающих в воду беспомощных калек солдат. – И вы еще спрашивали почему я решил не помогать тому ублюдку, –всплеснув руками, Генгецу пренебрежительно махнул в сторону происходящего на флагмане действа; – Видите? Он же идиот! Ну кто в здравом уме накануне высадки и последующего за ней боя будет подвергать мораль своих солдат таким испытаниям?! – О! Кажется вы, наконец, по достоинству оценили семейные качества рода Усокоро, Хозуки-сама… – вклинился в разговор шиноби посторонний голос. Говорившим оказался один из четырех дайме-предателей, по удивительному стечению обстоятельств оказавшийся на выбранном ниндзя в качестве временного наблюдательного пункта корабле. Это был высокий худощавый человек неопределенного возраста в черных лакированных самурайских доспехах. Его кожа была сероватого оттенка, а лицо выглядело хмурым и осунувшимся, что весьма органично подчеркивали темные круги под глазами и черные волосы с редкими седыми прядями. Весь его вид создавал довольно мрачное и суровое впечатление. Но больше всего бросилось в глаза джонину то, что этот человек, в отличие от взявшего формальное лидерство среди предателей Ёринобу, явно имел боевой опыт и знал с какой стороны нужно держаться за меч. – Позвольте представиться, – заговорил мужчина, подходя к собравшейся у борта компании шиноби; – Хиаку Курай, один из четырех отморозков, продавших свою жопу и честь за пустые посулы вашего дайме. – Хм, самокритично… – оценил выступление Генгецу. – Я придерживаюсь мнения, что лучше горькая правда, чем сладкий самообман, – смотря в глаза ниндзя ответил мужчина; – не от хорошей жизни я пошел на предательство. – А от чего же? – полюбопытствовал Хозуки. – Война, голод и болезни, – перечислил аристократ; – мои владения не случайно зовут страной зла, но вовсе не потому, что там по умолчанию рождаются злые люди, а потому, что голые скалы, пепел и соль, это та почва, на которой тьма в их измученных лишениями и завистью душах дает богатый урожай. Я принес в жертву свою честь и готов пожертвовать своей жизнью, ради того, чтобы мой народ мог покинуть то гиблое место, что вот-вот станет его могилой. – Ты подслушал наш разговор, об истинной цели этого похода, не так ли? – Вы не слишком то таились, раз обсуждали секретные планы рядом с матросами, – указал он вверх, туда, где бледный молодой парень, карабкался на мачту, проверяя, надежно ли собраны паруса. – Ясно… и что об этом думаешь? – спросил ниндзя. Мрачный мужчина пристально посмотрел тому в глаза и ответил: – Я был с самого начала готов к подобному повороту и жалеть ни о чем не буду. – Что ж, если уж ты согласен со своей ролью, тогда, думаю, будет разумно отобрать командование атакой у того жирного идиота и передать его тебе… как думаешь? – задумчиво протянул Хозуки и добавил; – если хорошо справишься, я, так уж и быть, замолвлю словечко за тебя и твоих людей перед Тэйсуй-доно. *** Аой проснулась от того, что кто-то обтирал ее тело влажной губкой, смывая приставшую к коже морскую соль, тину и особо стойкие кровавые разводы, оставшиеся даже после заплыва в холодном осеннем море. На удивление ее сон не превратился в очередную смертельную битву, позволив ей немного отдохнуть и восстановить физические и душевные силы. Последствия отравления все еще чувствовались, но уже гораздо слабее; казалось ее организм каким-то образом смог подавить яд, и девушка небезосновательно предполагала, что тут не обошлось без вмешательства обитательницы ее внутреннего мира. Открыв глаза, принцесса увидела скромный интерьер лагерной палатки и ухаживающую за ней пожилую женщину, сидящую в позе сейдза у футона, на котором она и лежала. – Это вы, Саэко сан? Долго я спала? – прозвучал ее тихий голос. – Да юная госпожа, это я… – с тщательно скрытыми нотками волнения и самобичевания ответила служанка; – а спали вы не так уж долго; всего около часа – вы на удивление быстро восстанавливаетесь после пережитого. – Что произошло за это время? Враги уже высадились? Какие у нас потери? – привстав на локтях начала расспрашивать женщину Аой. – Не волнуйтесь юная госпожа, враги еще не начали высаживаться; как сказал Арата-сан, ваш громкий побег доставил им хлопот и, кажется, у них вспыхнул какой-то внутренний конфликт. А потери у нас, к сожалению, действительно есть, но лучше вам об этом поведает Каэдэ-сан, она как раз занимается всеми связанными с этим вопросом делами. В тот же момент, будто по заказу, в палатку заглянул чумазый лик пухлого самурая: – О! Маленькая госпожа, как я рад, что ты наконец очнулась! – расплылся в счастливой улыбке Танака, – Саэко говорила, что вы просто устали и спите, но я, признаться, до конца не верил – вы были такая бледная, что я боялся худшего. – А ну выйди извращенец! – тут же вскинулась пожилая служанка, но холодная рука госпожи, опустившаяся на колено, усмирила пыл женщины. – Успокойся Саэко – все в порядке. – обратилась девочка к заботившейся о ней с детства женщине, а затем подняла взгляд на заявившегося посетителя; – И я рада вас видеть дядюшка Таро, – улыбнувшись в ответ, поприветствовала его Аой, после чего не могла не поинтересоваться; – Но что случилось с вами? Вы выглядите так, будто решили искупаться в болоте. – Ох… это не та история которой я хотел бы похвастаться, – потупился мужчина, пробурчав; – доставили же хлопот эти ниндзя… Но чего я пришел-то, – спохватился самурай, – Я слышал от Каэдэ-сан, что вы способны исцелять… – с отчетливо читаемой надеждой во взгляде посмотрел на девушку Танака и, получив подтверждающий кивок, высказал просьбу; – Соичиро-сан и Акира-сан получили серьезные раны… если бы вы могли на них взглянуть… – Веди! – резко и решительно приказала девушка, скинув покрывало, которым ее при пробуждении накрыла служанка, и подскочив с футона в одном нижнем белье, чем заставила толстяка Таро покраснеть и поспешно отвернуться, а испепеляющий взгляд служанки вдобавок заставил его покрыться холодным потом. – Вы, это… не спешите так, госпожа… Оденьтесь… Я вас это… снаружи подожду, – промямлил смущенный ситуацией самурай и вышел, поплотнее задернув за собой полог шатра. Спешно накинув утепленное кимоно, Аой поблагодарила Саэко за заботу и поспешила выйти наружу. Холодный пронизывающий ветер, несущий сырость и соленый морской запах, тут же растрепал ее едва приведенные в порядок волосы. – Я готова Танака-сан, ведите. – Прошу за мной госпожа, тут недалеко, – все еще смущенный неловкой ситуацией, отводя глаза, почесал нос мужчина. Аой слегка усмехнулась – такое скромное поведение добродушного самурая показалось ей забавным. Сама она какого-либо смущения не испытывала – память и наставления Уноханы надежно выжгли из ее личности все эти милые и невинные девичьи реакции, как правило возникающие в подобных ситуациях, наделив вместо этого толикой тысячелетней мудрости и спокойствия, позволяя переживать подобные инциденты со спокойной улыбкой. К сожалению, ситуация к веселью не располагала. Если тяжелые раны двух из семи сильнейших самураев острова окажутся правдой… В общем, ничего хорошего. Единственное, что ей остается, это уповать на то, что продвинутые медицинские кидо сработают, и сработают как надо, а не приведут к непредсказуемым последствиям. Ведь, как она уже успела понять: в этом мире, чем сложнее и тоньше структура из рейши, тем сложнее ее создать и тем быстрее окружающая энергия ее разрушит. Похожий эффект, если судить по памяти Ячиру, наблюдался в Уэко Мундо, пусть и гораздо слабее: насыщенный агрессивный духовный фон поощрял мощные, но не слишком требовательные к контролю техники, в то время как сила большинства кидо опиралась именно на контроль, ведь синигами обычно не обладали бездонными запасами рейацу пустых. «Странно, как в материальном мире духовный фон может быть выше, чем в Уэко Мундо?» – задалась вопросом Аой, раскручивая цепочку собственных рассуждений. Но подумать об этом как следует ей не удалось. – Мы пришли госпожа, – указал Танака на приземистую палатку, стоящую на краю штабного лагеря: – Арата и Сиродзаэмон сначала хотели отнести их в ваше поместье, но Каэдэ-сан убедила всех нас в том, что вы сможете им помочь. – Хорошо… спасибо, что проводили дядюшка Таро, я посмотрю, что можно сделать, – поблагодарила самурая девушка и направилась в палатку. Войдя внутрь, она сразу же осмотрелась. В сумрачном свете, пробивающемся сквозь матерчатые стены, она сразу же разглядела силуэт склонившейся над одним из занятых футонов женщины-самурая, а тяжелый запах крови и спирта недвусмысленно намекал на суть ее занятия. – Позвольте вам помочь Каэдэ-сан. – Юная госпожа? – обернулась к ней женщина, – конечно, проходите, надеюсь вам удастся совершить очередное чудо. – Ха~х, я тоже… – вздохнула принцесса, – я тоже.