Кенпачи Кровавого Тумана

– Сегодня мы воздадим по заслугам за их грехи! Низвергнем их армию грабителей и пиратов… Проникновенный голос молодой госпожи мистическим образом достигал ушей самурая, так, будто она стояла прямо за его плечом. Кайоши не ведал откуда взялись все эти таинственные знания и техники, которыми в последние дни раз за разом удивляла госпожа, но в нынешних обстоятельствах отрицать их несомненную полезность было бессмысленно. – Пусть воды залива окрасятся алым! Пусть они ощутят отчаяние! Разите их без жалости, ибо они ее не достойны! Несите наше возмездие! Пусть их поглотит кровавый океан! На изуродованное шрамами лицо выполз злой оскал, пальцы крепче сжали рукоять катаны. «Да, возмездие, это то, что нужно…» – проскочила мысль в голове немого самурая, когда он увидел какой контингент высаживался на пляже под грохот боевых барабанов. Пираты… Глава рода Кавасаки ненавидел пиратов. Будь его воля он бы самолично перерезал всех этих ублюдков, но пока что у него была иная задача. Поправив тростниковую циновку, заменявшую шторку в окне рыбацкой хижины, через которое он наблюдал за вражеской армадой и высадкой армии головорезов, самурай повернулся к своим подчиненным. Парой молчаливых жестов приказав им следовать за ним, воин быстрым шагом вышел из дома и направился в сторону причалов. Старые доски деревянного настила, под которыми уже плескалась поднявшаяся из-за начавшегося прилива морская вода, жалобно скрипели при каждом шаге. Мужчине казалось, что это духи Портового Городка рыдают и стонут, предчувствуя скорую судьбу их пристанища. Сердце кольнула ностальгия. Причитания рыбаков на скудный улов, ругань рыночных торговок и прижимистых хозяек, смех детворы и вечный запах тухлой рыбы… Воспоминания о мирной жизни, истаявшей словно мираж. Покинутые в спешке дома, продуваемые непривычно свежим соленым ветром, завывающим в окнах и дверных проемах, воспринимались не иначе как надгробия прежним мирным временам, что вскоре станут безмолвными свидетелями грядущей резни, а следом и погребальным костром для посмевших ступить в это место врагов. Но времени предаваться меланхолии не было. Пробежав через один из мостков, связывавших построенный на сваях городок в единое целое, группа из десяти самураев прошмыгнула в здание одного из складов напрямую примыкающего к порту. Выглянув в маленькое оконце, из которого открывался вид на пристань с парой нарочно оставленных нетронутыми хлипких пирсов, лидер передового отряда увидел, как два больших морских судна готовились к швартовке. Сшитые из крашенных циновок паруса спешно складывались снующими по мачтам матросами, невидимые снаружи гребцы втаскивали весла внутрь корпуса, а лучники, выглядывающие из-за высоких бортов, нервно оглядывали округу, подолгу задерживая взгляд на примыкающих к порту зданиях, справедливо опасаясь наличия засады. Резко отстранившись от окошка, когда взгляд одного из вражеских стрелков скользнул по зданию склада, самурай хрипло вздохнул и оперся спиной о полную щелей дощатую стену. Раскрывать свое присутствие раньше времени не стоило. Подождав, когда оба корабля наконец подойдут вплотную, а спрыгнувшие на берег матросы примотают причальные канаты к опорам пирсов, стражи острова, наблюдавшие за началом вражеской высадки через щели в стене, разбились на две группы, каждая из которых должна была позаботиться о своей цели. Глава рода Кавасаки, взяв с собой для прикрытия трех человек, занял позицию за хлипкими воротами ведущими со склада прямиком к началу одного из пирсов, тогда как оставшиеся семь защитников покинули помещение тем же путем которым пришли и притаились за углом, контролируя проход ко второму причалу. Не прошло и минуты как с корабля, который взял на себя Кайоши, спустили несколько широких трапов, по которым на берег тотчас повалили десятки солдат в бурых одеждах, вооруженных копьями, дубинками и дешевыми короткими мечами. Жестом обозначив полную готовность, лидер отряда самураев крепче сжал рукоять катаны и принял низкую стойку для мощной дистанционной атаки, концентрируя большое количество чакры на клинке. Дождавшись, когда враги подойдут поближе, мужчина коротко кивнул подчиненным и те резко распахнули створки ворот. Вражеские солдаты, плотной толпой набившиеся на стонущий от их общего веса пирс, не успели среагировать, как… *Вжу-у-ух!!!* – режущая дуга разделила мир на до и после, на верх и низ. Мощный серп энергии продолжил стремительный выпад меча, врубившись в слабую плоть. Два десятка человек, спешащих покинуть причал и ворваться в городок, оказались разорваны поперек, одной единственной атакой! *** Аой смотрела сверху вниз на кровавое представление развернувшееся у подножья холма. Пляж превратился в настоящую полосу смерти для вражеских войск: защитники острова расстреливали наступающих головорезов с вершины обрыва как мишени в тире, а те ничего не могли предпринять в ответ. Ситуация стала еще жарче, когда часть пиратов наконец прорвалась через перекрывающие пляж заграждения на петляющую между прибрежных холмов дорогу, ведущую вглубь острова, и за их спинами вспыхнули промасленные сети и уложенные рядом с ними фашины из высушенного и политого нефтью тростника. Паника на лицах морского отребья оказалась настоящей усладой для глаз, а их нелепые попытки отступить сквозь стену огня, или вскарабкаться на скользкие глиняные кручи в надежде добраться до лучников, могли вызвать лишь мстительную ухмылку. Если бы Аой не получила фрагментов памяти Уноханы, она бы наверняка предположила, что в данный момент ее люди побеждают, ведь лучникам уже удалось поразить больше сотни врагов. Но опыт старшей части ее души подсказывал, что это лишь локальный успех, а общая картина была несколько менее радужной. В лучшем случае, лишь одна из пяти выпущенных стрел находила цель, и лишь одна из пяти достигших цели наносила действительно серьезный урон, чтобы с гарантией вывести из строя. Такими темпами боезапас грозил закончится даже раньше, чем будет отбита первая волна вражеского десанта. Стрелы расходовались стремительно, а в лобовом столкновении с матерыми морскими разбойниками могли потягаться лишь немногочисленные самураи, да две сотни более-менее обученных солдат-асигару. Вся надежда была на тактический гений принявшего командование Кодзимы. – Ёгири-сан – ваш выход! – долетел до принцессы голос Сирозаэмона. Отрад самураев, преимущественно из дома Аизава, последовал за суровой вооруженной нагинатой женщиной прямиком в гущу событий. Десяток воинов соскользнули по жидкой грязи, покрывающей крутые склоны, и синхронно запустили энергетические серпы со своих клинков. *Вжух! Вжух! Вжух!!* – И ошметки тел нерасторопных головорезов добавили еще один штрих к картине избиения. Дистанционные атаки чакрой, прочертившие кровавую просеку во вражеских рядах, унесли не так уж много жизней, всего около дюжины, но зато нанесли сокрушительный удар по боевому духу и сплоченности бандитского сброда. Загнанные в огненную ловушку, расстреливаемые со всех сторон из луков и вырезаемые самураями, пираты дрогнули, обратившись в неудержимую панику. Как попавшие в силки куропатки они заметались из стороны в сторону, пытаясь найти выход из западни и спасти свои шкуры. И пусть оставалось не так уж много времени, прежде чем стена пламени, отрезавшая чуть больше сотни врагов от основных сил, окончательно прогорит и потухнет, тем более что оставшиеся по ту сторону пираты принялись активно ее тушить, забрасывая комьями мокрой глины, этого времени должно было быть достаточно, чтобы перебить большую часть запаниковавших бандитов. – Кретины! Что вы делаете!? Какого биджу вы паникуете?! Враг прямо перед вами! Навалитесь всем скопом! – прорвался сквозь панические крики могучий бас рослого мускулистого пирата в красной бандане, попытавшегося сплотить разбегающееся отребье. Попытавшегося, но потерпевшего неудачу, ведь его выступление было прервано весьма радикальным способом – стрелой в глаз! Проследив за траекторией полета стрелы, Аой наконец обнаружила в рядах лучников таинственного стрелка, с поразительной точностью выбивающего одного вражеского командира за другим. Снайпер оказался девушкой в цветах рода Кавасаки; темных оттенков малиновом и синем. – Кто она? Кажется, я ее раньше не встречала… – озвучила вертевшийся на языке вопрос принцесса. Сообразив на кого направлен интерес госпожи, телохранительницы, пристроившиеся за ее спиной, поспешили ответить. – Это Сёри, дочь Кайоши-сана, она старше нас на несколько лет, – сообщила на ухо госпоже Янаги. – К тому же ее мать служанка, поэтому ее с вами и не знакомили, – продолжила за сестру Касуми. – Досадное упущение… Ее навыки обращения с луком впечатляют, – соотнеся услышанное и свои наблюдения, прокомментировала Аой. Тем временем на поле боя самураи, возглавляемые матерью ее подруг-телохранительниц, устроили паникующим пиратам форменную резню. Благодаря прикрытию со стороны лучников враги не могли толком воспользоваться численным преимуществом и валились на сырую землю один за другим, не успевая нанести защитникам никакого урона. Широкий взмах нагинатой, лезвие которой сияло от покрывающей его чакры, перерубил двоих показавших спины в попытке удрать пиратов. Не задерживая внимания на трупах, Ёгири обернулась через плечо и оглядела обстановку. Небольшой пятачок земли напоминал филиал ада. Жар от огненной стены и клубы удушливого черного дыма с запахом паленой резины, лужи крови, кучи истыканных стрелами и расчлененных трупов, и истошные вопли умирающих… Спустя всего каких-то пять минут боя из более чем сотни угодивших в ловушку вражеских бойцов на ногах оставалась едва ли треть. Кошмар наяву - никак иначе охарактеризовать происходящее язык не поворачивался. Удовлетворенно ухмыльнувшись, глядя на хорошо проделанную работу, женщина скомандовала следующим за ней самураям: – Добивайте оставшихся и отходим к линии баррикад! – Хай, Ёгири-сама! Десяток бойцов с удвоенным рвением набросился на дрожащих от ужаса недобитков. *** *Вжух!* – серп чакры снес троих бойцов с копьями пытавшихся перебежать через узкий деревянный мостик. С громким всплеском части тел свалились в бурую от крови воду, словно очередной ингредиент, брошенный в кровавую похлебку. Кайоши отступил и завернул за угол, укрывшись от залпа стрел, накрывшего то место, где он был секунду назад. Пока что ему и его подчиненным удавалось действовать достаточно эффективно и без потерь с их стороны. Несмотря на то, что самураи постепенно отступали, сдавая одну за другой улицы портового городка в руки противника, урон, который они наносили войскам вторжения был нешуточный. В воде, под деревянным настилом, уже скопились десятки плавающих трупов, среди которых в отчаянии барахтались раненые, но пока что живые враги. Еще больше изувеченных и убитых украшали старые серые доски настила сверху, во всей красе демонстрируя, что численное преимущество пасует при столкновении с партизанской тактикой в исполнении обладающих чакрой бойцов. Численность вражеского десанта сокращалась каждую минуту, но долго так продолжаться не могло; запасы чакры у самураев постепенно истощались, а враги заканчиваться и не думали. То, что портовый городок дальше удерживать не получится стало окончательно понятно, когда со стороны выхода к пляжу донеслось множество голосов, принадлежащих не сумевшим сходу прорваться вглубь острова и явившимся в поисках какой-нибудь наживы пиратам, из-за чего самураям, постепенно отступающим под натиском со стороны порта, грозил неминуемый фланговый обход. – Отходим! – озвучил немой приказ главы рода Кавасаки один из следующих за ним бойцов. Собравшись вокруг лидера, самураи начали спешное отступление. Короткими перебежками, скрываясь от глаз нападающих за стенами рыбацких хибар, они двинулись в сторону реки, где их дожидалась пара лодок. – Вот они! – выкрикнул выбежавший из-за угла молодой вражеский солдат. *Вжух!* – короткий росчерк клинка и вспышка чакры унесла жизнь чересчур голосистого парня, но было уже поздно; их обнаружили. Приближающийся из-за ближайшего поворота топот доходчиво просигнализировал о том, что спокойно отступить у самураев не выйдет. Возможно, кому-то из них придется остаться дабы прикрыть отход… Из-за угла покосившегося дощатого строения выбежала группа из двух десятков бойцов-асигару, вооруженных мечами и копьями. Стражи острова несколько приободрились, ведь с таким количеством за один раз они вполне могли бы справиться и довольно быстро. К их разочарованию, это было лишь начало. Не прошло и пары секунд, как на конце соседней улочки возник отряд головорезов в пёстрых одеждах, а на тростниковых крышах начали появляться вражеские стрелки. Ситуация замерла в хрупком напряженном равновесии. – Так-так-так, кто это тут у нас?! – расталкивая своих приспешников выбрался из приближающейся толпы пиратов одетый в красно-черное кимоно суровый мужик с почти полностью бритой головой, с единственным пучком волос на макушке; – неужели это тот визгливый недорезанный поросенок, наплевавший на мое гостеприимство? Серия жестов от командира заставила самураев переглянуться между собой. Некоторые из них, также как и глава рода Кавасаки, узнали заговорившего ублюдка, потому ни капли не удивились, что именно он вызвался задержать врага – тут было замешано кое-что личное… Ведь обратившимся к ним пиратом был… Горо – человек лишивший Кайоши языка…