Игра Судьбы

Гарри очнулся в темной комнате без освещения. Изначально ему показалось, что он снова в этом гадком чулане. Первым делом он попытался встать, однако боль не дала сделать это с первого раза. Наконец поднявшись на трясущиеся ноги со второй попытки, он опперся об стену. В этот момент, его посетило осознание, он не у себя в чулане, в его чулане не было холодной стены, не заставленной ничем. Когда, Поттер попытался пройти вперед он точно убедился, он не дома и не в сарае. Его это знатно напугало и он стал вспоминать, он помнил избиение дяди Вернона, помнил, как с трудом поднялся утром, помнил как шел в школу и у него пошла кровь. Точно! Он не дошел до школы, мужчина вышедший из автомобиля поднес дурно пахнующую тряпку к носу и дальше он ничего не помнил. Его похитили, но зачем, где он теперь. Больные ноги не держали его, а спина болела еще больней чем пока он шел в школу, не справившись с этой борьбой, он рухнул на пол. Прощупав свое тело, темноволосый парень понял, что на нем все та же одежда. Встать снова не получилось и с болью в коленях он попытался ползком изучить место, где находился. Спустя несколько минут мучений, он уперся в унитаз, пахло от него отвратительно и Гарри со всей силой, которая у него только была, оттолкнулся от него, как позже выяснилось была и раковина. Пахло плохо и от нее, так что на время, пока силы покинули его, он отполз на максимально большое расстояние от нее. Еще одним из открытия Поттера стало то, что эта комната раз в 10 больше коморки, в которой тот жил все 8 лет. — Вот я здесь, недавно же хотел избавиться, не видеть больше дядю, тетю и своего кузена. Вот избавился.. — подумал тот. Да, там было ужасно, но он знал, что будет и мог видеть Гермиону с Роном, и новых друзей. Ему хотелось обратно, впервые хотелось в ту коморку. Тут он даже не знал, что с ним собираются делать, он помнил как как-то раз, Панси рассказывала о похищениях и что с ними делают. Эти истории ужасали, он не помнил точно, что происходило, но знал, ничего хорошего ему явно не сулит. В какой-то момент, Поттер заснул лёжа на холодном полу в помещении без освещения, плитка была холодной и скользкой, в комнате мерзко пахло мочой и прочими выделениями, а запахи видно копились, но увы, парню ничего не оставалось, кроме как примоститься в наиболее чистом углу и уснуть. Сон был тревожным, ему постоянно снились кошмары о том, что сделают с ним похитители, как они могут его расчленить, пытать, получая от этого наслаждение и прочее другое. Он вновь и вновь просыпался от тревожных, и страшных снов. Они не давали покоя и заставляли трястись мелкой дрожью от паники. Он уже решил, что его судьба — это быть мучительно убитым, ведь зачем он для другой цели? Он не красив, не богат, не знаменит, зачем он мог кому-то понадобиться? Да и по комнате можно было понять, что он тут явно не первый, но раз не первый, это не новая организация?.. На этой мысли парень испугался еще сильней. Сердце в грудной клетке забилось все быстрей, а дыхание вмиг сбилось и стало тяжелым, будто после непрерывного бега или прочих физических нагрузок. И так трясущиеся конечности затряслись в более сильном темпе. Руки стали судорожно хвататься за голову, длинные пальцы путались меж прядями, связывая их в узлы. Вырывая волосы комками с головы, на глаза навернулись слезы страха и отчаяния. Горячие слезы медленно катились по холодному бледному лицу, худые пальцы сжимали волосы, а потом закрывали лицо, порой не находя себе места пальцы принимались царапать ноги, царапать до крови, ткань джинс быстро порвалась под натиском беспокойных рук. Вот он уже сидит с заплаканным лицом, опухшим от все еще льющихся слез, хватается за все что можно окровавленными пальцами, пытается обнять себя и согреть от этого холода, пытается спрятаться от этой тревоги и страха. Но никуда не деться, это не сон. Он не проснется в чулане, не проснется. Пожалуй это было еще страшнее, чем постоянные избиения в доме Дурслей. Как только ноги почувствовали хоть какую-то силу и смогли встать, он со всех сил оттолкнулся от плитки залитой кровью и солеными слезами, и направился к железной холодной двери. Она закрыта, он проверял, она не поддается, а может это у Поттера просто не хватает сил. Не понятно. — Откройте! Выпустите меня! — кричал он до хрипоты голоса, кричал и колотил руками по двери. Он знал: не услышат его, не выпустят. Он останется тут до тех пор, пока похитителям не захочется выпустить его, ради чего? Может он будет биться непонимая, что хуже, находиться в этой коморке или то, для чего его выпустят. Крики отчаинья все ещё вырывались из уже болевшего горла, они стихали с каждым словом, стихали и стихали пока не превратились в еле слышный хрип. — Выпустите.. Прошу.. — прохрипел подросток, почти невесомо тарабаня по железу, от его ударов отбитыми руками больше не было звука, не единого. Ему оставалось лишь спать и думать, чем же кончится его заключение, это была невыносимая мука страхом и отчаиньем, хотелось самолично растерзать себе глотку, задушить, хоть что-то.. Все три дня он бился в ложной надежде, что все будет хорошо, его спасут, только кто? Он постоянно просыпался от страха, сны его были отвратительны, ему снились самые ужасные вещи, которые с ним могут сделать похитители. После нескольких дней мучений и терзаний, железная дверь наконец отворилась.