Следовать за тобой

В общежитии Сокджин очень скоро остается в одиночестве: Юнги находит квартиру и переезжает туда, пока омега, переодевшись в спортивную форму, бегает по стадиону. — Как мышь подзаборная, — бухтит Сокджин, когда ходит из одной комнаты в другую, а затем проверяет кухню, ванную, ну и туалет на всякий случай. — Хоть бы что-нибудь сказал. Просто свалил! — продолжает злиться, зайдя в свою комнату, и переодевается, готовясь принять душ после довольно изнурительной тренировки. Закончив с банными процедурами, Сокджин входит в кухню, достает из холодильника вчерашний обед, садится за стол и продолжает громко причитать: — Да и катись, боже. Уж сильно надо было! Еще и дрочил на него, идиот, — уже понижает тон, будто боится, что кто-то услышит его тайну, хотя прекрасно понимает, что он снова один-одинешенек здесь. — Было бы на что. Карлик недоделанный. И везет же таким с запахами… Ох, этот запах… — Сокджин, словно на американских горках, сменяет одну эмоцию на другую, вспоминая того альфу, что говорил так мало, но уже запал в душу. Немного успокоившись, Сокджин кушает и размышляет о том, какие у них с Юнги могли быть дети, как бы они любили друг друга и умерли в один день. Ну, не с детьми, а с Юнги. Затем он мотает головой из стороны в сторону, будто хочет избавиться от назойливых мыслей. — Жил же как-то без этой гребаной любви, нечего и начинать. Ведь уже сто раз рассуждал об этом. Буду любить работу, может, и она полюбит меня в ответ, — жизнеутверждающе заканчивает свои размышления вместе с обедом, встает из-за стола, подходит к раковине и замечает небольшой зеленый стикер, который приклеен к одному из шкафчиков с посудой. — Это еще что за х… — не успевает закончить свою мысль, а глаза уже прочитали текст, написанный незнакомым почерком. И все вокруг будто замирает, а время останавливается. «Я позвоню». И не нужно гадать, чей это почерк. Сокджин тут же забывает, как несколько минут назад почти проклинал этого человека, смотря на кусочек бумаги с написанными двумя словами, но сколько в них смысла, могут понять только эти двое — альфа и омега. Он держит стикер очень аккуратно, словно боится, что тот выпадет из рук и вся магия моментально исчезнет, как исчез человек, что оставил после себя всего лишь: «Я позвоню». Читает текст снова и снова, а в животе летают те самые бабочки, как всегда говорят в слезливых дорамах. Теперь Сокджин сам чувствует этих насекомых внутри, и ему плевать на все. Он только стоит на месте и не может пошевелиться. Из ступора Сокджина вырывает внезапно зазвучавший рингтон на его телефоне. Опомнившись, он бежит в комнату вместе с листочком, а когда подходит к телефону, то видит на дисплее незабитый в память номер. И почему-то он уверен, что это не спам, это Юнги. На секунду поддавшись эмоциям и подпрыгнув на месте, омега откашливается, берет в руки телефон, а звонок прекращается. — Эй! — разочарованно восклицает Сокджин. — Я же знаю тебя, давай, звони еще раз. И тот звонит. — Алло, — на этот раз Сокджин отвечает моментально. — Привет, это Юнги, — раздается на том конце провода, и омега чувствует внутреннее успокоение, услышав этот низкий голос, будто урчащий на ушко какие-то нежности и приятные глупости. — Ты видел? Я тебе небольшое послание оставил, чтобы ты не подумал, что я тупо сбежал. — Привет, Юнги. Видел, но поздно. До этого я успел проклясть тебя до пятого колена, — серьезным тоном отвечает Сокджин и ложится на кровать на правый бок, кладя телефон на левое ухо. — Ну, будем надеяться, что твои чары развеются, как только ты почувствуешь, что я хороший. — А ты хороший? — мягко и немного загадочно спрашивает Сокджин, затем переворачиваясь на другой бок. — Весьма. Я покажу тебе. Оба замолкают. Примерно минуту они дышат в трубку и не знают, что сказать. Сокджин думает, что пропал в этом голосе, в этом ярко воссоздавшемся в памяти запахе, в этих сильных руках и стальном, но каком-то родном взгляде. — Слушай, у меня в субботу смена в аэропорту, — прерывает молчание Юнги. — Приходи ко мне. — К тебе куда? — испуганно уточняет омега и ложится на спину, поднимая ногу вертикально, опираясь ею о стену. — Ну на работу. В наше крыло, — Сокджин, как только слышит заветные слова, распахивает глаза в немом удивлении. — Ты наверняка у нас не был, я тебе все покажу. Здесь никого не будет, только я. — Хм. Звучит заманчиво, — на самом деле заинтересовывается предложением и задирает ногу ближе к голове, демонстрируя чудеса гибкости. — Но на раздумья времени нет. Скажи, что придешь. Я бы очень этого хотел. — Да, я приду. Когда еще представится возможность побывать в единственном месте в здании, которое я не могу открыть своим пропуском, — произносит Сокджин, думая совсем о другом: «Когда еще представится возможность побывать с этим альфой наедине, учитывая, что он теперь здесь не живет». — Супер. Тогда я буду ждать тебя. Приходи ближе к обеду, когда выспишься. Не хочу, чтобы из-за этого ты плохо отдохнул в свой выходной. — Хорошо, спасибо, — в душе омега расплывается от умиления — о нем еще никто так не заботился, но пока что не стоит показывать малознакомому альфе свои реальные эмоции и чувства. — Я позвоню тебе завтра, ты не против? — Не против, — Сокджин встает с кровати и начинает ходить по комнате, рассматривая ковер, но мысленно не обращая на него никакого внимания. — Я рад. И еще я хотел сказать, что у тебя голос как у мультяшки. «Чего? Это вообще как понимать?». — Хм… А это как? Типа визглявый и раздражающий? — уже готовится негодовать омега. — Нет, конечно. Это типа очень милый и приятный. Ну все, до завтра, — и сбрасывает звонок, оставляя Сокджина наедине со своими мыслями. «Как у мультяшки». Это максимально странное сравнение. Сокджину часто делали комплименты, но ни разу в отношении его голоса, и ни разу именно таким способом. Этот альфа какой-то загадочный. Грубит, делает комплименты, затем опять грубит, а потом зовет на свидание. Свидание ли? Сокджин надеется, что это именно оно. В какой-то момент он замечает, что продолжает ходить по комнате, затем смотрит на истерзанную его кручениями кровать, усмехается, бросает телефон на стол и возвращается к мытью посуды, прокручивая диалог в голове и останавливаясь каждый раз на одном и том же: «Голос как у мультяшки». — Ты странный, Юнги, — улыбаясь, заключает вслух сам для себя Сокджин и вытирает о полотенце руки. — Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Почему-то мне кажется, что мы можем быть счастливы. Вместе. Я чувствую это. Сокджин еще никогда так не ошибался.

***

Весь вечер пятницы Сокджин проводит в чуточку приятном, но одновременно очень нервном предвкушении. Он измеряет шагами каждую комнату, каждое помещение и коридор, но не считает количество шагов, а просто пытается вылить во что-то напряжение, сковавшее каждую клетку организма. — Айщ! — выплевывает со всей злобой Сокджин, когда, плохо подняв ногу, спотыкается о порожек, отделяющий его комнату от коридора. Омега включает ноутбук, запускает одну из серий своего любимого сериала «Во все тяжкие», моментально погружаясь в происходящее. Эффекта хватает примерно на половину серии. Увидев, как Джесси Пинкман закуривает очередную сигарету, нервно дергая ногой, Сокджин уже дергается весь и немного жалеет, что не курит. Так и не досмотрев, он закрывает ноутбук и подходит к шкафу, решая отвлечься на выбор наряда для завтрашнего свидания. Сокджин все еще не понимает, свидание это или нет, ведь на работе Юнги никак на него не реагирует, даже не здоровается, как всегда в своей обычной «вежливой» манере игнорируя людей. Серьезно. Этот альфа ведет себя так, будто он гигантский человек, а все люди вокруг — только микроскопические муравьишки, которые не должны мешать барину работать и наслаждаться жизнью. Но даже в таких странностях Юнги, которые вменяемый член общества не будет считать привлекательными, Сокджин видит загадочность и некую очаровательность. Потому что он уже влюблен. Он смотрит на этого альфу через те самые розовые очки, не замечая какие-то детали, которые могли бы позволить составить полную картину этого человека. И вот сейчас перебирая одежду, что привез с собой, Сокджин думает, что сегодняшний вечер мог провести гораздо приятнее, но в последний момент отказался. Хаын, с которым он успел довольно близко сдружиться за это время, приглашал его в гости — предлагал весело провести время вместе, выпить и познакомить со своим омегой. Сокджин не удивился, когда узнал, что омега встречается с омегой: во времена своей юности он повидал многое, хотя сам и не попробовал. Он прекрасно видел с самого начала, насколько Хаын нежный и тактильный, и как он жаждет ласки в ответ. У Сокджина нет никаких предубеждений на этот счет. В конце концов, он сам пару недель назад представлял своего коллегу, когда держался в душе рукой за член. Так ничего не выбрав, Сокджин решает надеть завтра то, что первое посмотрит на него, когда он откроет шкаф. Остаток вечера он проводит, выпивая пару кружек чая с пирожными с необычным привкусом хвои на губах, хотя пирожные просто ванильные.

***

«Чон Чонгук, приходи ко мне и возьми меня уже, наконец». Чонгук несколько раз перечитывает сообщение, которое пришло на телефон, два раза моргает, три раза с силой сжимает веки до звездочек перед глазами, но ничего не меняется — на него с экрана все так же смотрит это предложение. Отправитель — Любимый омега Джини. Вот только альфа не может поверить, что это все в реальности. Он щиплет себя за руку, но ничего не чувствует. — Сука! — выкрикивает он и продолжает щипать. Мысленно понимает, что должно быть как минимум неприятно, но место на руке просто краснеет. Он начинает сильно злиться, рычит и с яростью впивается ногтями в одно и то же место. Но ему не больно. Появляется красная жидкость, которая тоненькой струйкой стекает сначала из одного места, на которое давит ноготь, затем из другого. А боли все нет. Тогда в панике Чонгук бьет ладонями по лицу, и это помогает. Он резко просыпается, сразу понимая, что произошло, и начиная чувствовать. Чувствовать боль в руке и где-то глубоко в груди. И он не может решить, где больнее. Чонгук лежит в кровати на спине в слезах, пытаясь успокоиться и глубже дышать. Смотрит на свою окровавленную руку, но никак не реагирует, продолжая медленно вдыхать и выдыхать. Совсем не заботясь о состоянии своей раны, он крутит в голове разные мысли: «Так больше не может продолжаться. Я должен ему позвонить. Должен быть настойчивее. Очевидно, это не просто игрушки — он нужен мне, и я хочу быть нужным ему». Спустя несколько минут он встает с постели и первым делом отправляет Сокджину сообщение: «Привет, это Чонгук. Как насчет учебы катания на велике? Помнишь, мы обсуждали?». Усмирив свой пыл, альфа понимает, что на часах три ночи, поэтому надеется, что его омега сладко спит, поставив телефон на беззвучный режим. Далее он выходит из комнаты в поисках домашней аптечки, мысленно благодаря планировку квартиры за то, что комната родителей находится далеко и они, скорее всего, ничего не слышали.

***

Сокджин просыпается около одиннадцати утра с больной головой и сразу же ищет таблетку. Он не помнит, как уснул, не помнит, во сколько, и хотел бы не помнить, как провел вчерашний вечер. Ощущая себя еще более уставшим, чем вчера, он собирается на встречу, надевая простую белую футболку и светло-голубые джинсы. Затем оглядывает себя в зеркало, радуясь, что у него хотя бы нет мешков под глазами, хватает зеленую поясную сумку и выходит из общежития. Как только он покидает здание, легкие наполняются свежим воздухом, а слух начинает ласкать шелест листьев, которые колышутся на ветру. Сокджин останавливается, прикрывает веки и глубоко вдыхает, выдыхая уже с улыбкой. Не так часто он вспоминает, как великолепна природа. Как она красива и многогранна во всех своих проявлениях в любое время года. Сейчас, в конце лета, еще жарко и влажно, но уже немного чувствуется осенний ветерок, а легкая прохлада иногда забирается под одежду и щекочет кожу приятными прикосновениями. Сокджин расслабляется. Пройдя КПП и поздоровавшись с коварно скалящимся охранником, омега заходит в аэропорт и направляется сразу в крыло пограничников. Теперь он стоит перед запертой железной дверью и только тогда вспоминает, что не предупредил Юнги о времени визита и даже не проверил сегодня телефон — вдруг кто писал или звонил. Активировав дисплей, он первым делом натыкается на сообщение с незнакомого номера. — Чонгук… Ах, это же тот милый малыш со стадиона. Точно. Чуть позже обязательно ему отвечу. Все мысли сейчас заняты исключительно одним человеком, которого Сокджин оповещает, что уже стоит под дверью. Проходит не больше минуты, что-то с той стороны пикает и дверь открывается ему навстречу. — Привет, — широко улыбается Юнги. — Я уже решил, что ты передумал. — Привет. Я просто слишком долго выбирал, мне надеть белую футболку или очень белую, — улыбается в ответ. — Тебе пошла бы любая. А лучше вообще без нее, — последние слова Юнги говорит, повернувшись спиной, призывая омегу идти за собой, пока тот афигевает от услышанного. Но лишь пару секунд. Сокджин следует за Юнги, одновременно рассматривая все вокруг. Территория пограничников ничем не отличается от территории таможенников. Все то же самое, но словно в зеркальном отражении: небольшой коридор, шесть кабинетов по обеим сторонам от него, а прямо по коридору в самом конце дверь, над которой светится зеленым табличка «Эвакуационный выход». Сокджин и сам не знает, что ожидал увидеть в этом месте: то ли раскаленную лаву и злорадно смеющихся демонов, то ли оккультные символы и колдовские книги, то ли фотографии таможенников вместо мишеней для игры в дартс. Вариантов в голове родилось множество, но не оправдался ни один. Чувствуя даже некоторое разочарование, Сокджин входит в кабинет и садится в кресло, которое предлагает Юнги. Сам же альфа остается стоять возле двери. Сокджин оглядывается, с интересом обращая внимание на каждую деталь: портреты неизвестных ему людей, полки с бумагами, принтер в углу, четыре рабочих стола и такое же количество офисных кресел. В этом кабинете довольно пусто, но, с другой стороны, никакого хлама. Все это время омега ощущает на себе пристальный взгляд альфы, который, несмотря на свою немногословность, заставляет табун мурашек перебегать по телу Сокджина от макушки до кончиков пальцев на ногах и обратно. — Хочешь, покажу оружие, которое у нас тут есть? — Юнги прерывает молчание, а Сокджин сразу переводит взгляд на него. — Д-да, конечно, — запинаясь, отвечает омега и тут же пытается совладать со своими эмоциями и усмирить мурашки, которые теперь не просто бегают по телу, но и мешают ровно дышать, ускоряя сердцебиение. — Тогда пойдем, — альфа протягивает руку в приглашающем жесте. Омега несмело встает, подходит и аккуратно вкладывает ладонь, моментально чувствуя, как крепко ее сжимают и тянут за собой. Пройдя в кабинет напротив, Юнги отпускает руку, ключом открывает сейф и достает оттуда два пистолета и автомат. Сокджин никогда не видел огнестрельное оружие вживую — только на картинках или видеозаписях, которые показывали на занятиях по криминалистике, поэтому сейчас во все глаза рассматривает его, не скрывая доли страха перед смертоносной силой этой совсем небольшой стальной вещицы. — Не бойся, они не заряжены, — с улыбкой говорит пограничник и демонстрирует на одном из пистолетов, что он без патронов. — Иди сюда, хотя бы подержи его. Подойдя ближе, Сокджин получает в руки пистолет, мысленно отмечая, что оружие максимально неприятно охлаждает кожу и является не таким уж и тяжелым, как он думал. Наверное, это из-за того, что магазин пуст. Затем альфа, вцепившись в талию омеги, по-хозяйски его разворачивает к себе спиной, а сам прислоняется грудью. Тем временем Сокджин находится в предынфарктном состоянии и уже хочет вызывать скорую. К таким эмоциональным потрясениям, которые вызывает близость этого альфы, он чертовски не готов. — Обхвати рукоять двумя руками, выпрями локти и подними оружие на уровень глаз, — словно мурчит своим низким бархатным голосом Юнги на ухо, продолжая удерживать за талию. Сокджин подчиняется. — Умничка, — произносит шепотом альфа и прикусывает омегу за мочку уха. Тот, в свою очередь, тонет в ощущениях, ноги становятся ватными и немного сгибаются в коленях, руки опускаются, и Сокджин теряет равновесие, падая назад, где его сразу удерживают крепкие руки, прижимая к себе еще ближе. Альфа укутывает своим запахом. Он становится довольно терпким, но не удушающим. Он, с одной стороны, нежно ласкает обонятельные рецепторы, с другой — пригвождает к своему обладателю, демонстрируя, что именно здесь будет хорошо. Только в объятиях этого мужчины будет тепло и комфортно. Эти объятия и есть дом. — Ты у меня такой чувствительный, — продолжает шептать, проведя носом по волосам и коснувшись губами другого уха. Сокджин радуется, что не теряет сознание, но его сил хватает только на то, чтобы едва слышно произнести: — Отпусти, пожалуйста. И Юнги отпускает. Он берет под контроль свои феромоны и перестает давить на омегу. — Прости, я не сдержался, — альфа одной рукой продолжает поддерживать Сокджина, чтобы тот не упал, а второй забирает пистолет и кладет его на стол. — Это было потрясающе, на самом деле. Я такого не испытывал раньше, но меня это немного пугает, — Сокджин медленно продвигается в сторону выхода, а затем опирается спиной о дверной косяк, откинув голову назад. — Прости еще раз. Я просто… просто очень хотел это сделать, — убирает оружие в сейф и запирает его на замок. — Давай, я налью тебе кофе, сразу отпустит. Расскажешь мне что-нибудь. Теперь, не нарушая личного пространства гостя, Юнги идет в кухню, лишь жестом просит идти за ним. Спустя примерно час или даже больше альфа и омега сидят напротив друг друга, допивают по второй кружке кофе и весело болтают. Точнее, болтает в основном Сокджин, а Юнги задает вопросы и вставляет редкие комментарии. Никакого давления, никакого подчинения, никаких феромонов. Только два взрослых мужчины, очевидно испытывающие теплые чувства и дарящие искренние улыбки собеседнику. Сокджину кажется, что он абсолютно счастлив. Впервые в своей жизни он ощущает себя желанным для человека, которого желает сам. Взаимность. То, чего он всегда хотел, но при этом боялся. У него совершенно нет опыта в таких делах — лишь теория и бесконечный круговорот мыслей. И вот среди них затесалась одна, но очень въедливая и настойчивая, которую никак нельзя прогнать: А что же делать, если придется расстаться с человеком? Как это пережить? Нет, Сокджин не пессимист, скорее, реалист. Поначалу ему казалось, что взаимность — ключ к долгим и счастливым отношениям. Он смотрел много мультфильмов в детстве, и все они заканчиваются на моменте, где главные герои, обретя ту самую взаимность, целуются и уходят в закат. И чем больше он смотрел, тем чаще задавался вопросом: И что дальше? Проходит время, чувства трансформируются. Нет, любовь остается взаимной. Но появляется что-то еще, либо исчезает что-то важное. И все летит к чертям. И как раз в этот момент, понимая, что пара больше не может быть вместе, каждый испытывает невероятные страдания, душу терзают противоречия. Но приходится попрощаться. Омега много думал об этом. Сначала задавал себе вопрос: «Неужели любящие друг друга люди могут расстаться?». Затем отвечал: «Могут. Есть множество причин для этого. Но какой ценой…». — Когда у тебя день рождения? — выныривая из потока сознания, спрашивает Сокджин у Юнги, пытаясь узнать хоть что-то о своем собеседнике, который, наверное, считает себя интервьюером или даже следователем. — Пятнадцатого июня, — делает еще глоток кофе. — О как. У моего папы тоже пятнадцатого июня. Это… интересно, — всего лишь произносит Сокджин, но ему кажется, что это судьба. Это просто гребаная судьба. Не может такого быть. Нужно будет обязательно рассказать папе об этом. — И правда. А у тебя когда? — У меня четвертого мая, — Юнги на это только улыбается уголком губ и откусывает печенье. — Если честно, я совсем не разбираюсь в астрологии, да и не особо в это верю. Но тот факт, что ты родился в один день с моим папой, кажется удивительным. Не правда ли? — Сокджин пробует вовлечь альфу в обсуждение этой темы, но безрезультатно. — Не знаю. По-моему, это все херня, — делая последний глоток, заключает Юнги. — Слушай, мне очень приятно проводить с тобой время, но нужно делать обход, поэтому тебе пора. Кружку можешь оставить — я помою. Сокджин уже не удивляется бестактности человека напротив, понимая, что это стиль общения, а не выражение ненависти или неприязни. Поэтому спокойно поднимается с кресла, ставит кружку возле раковины и сразу направляется на выход, будто бы небрежно бросив: — Понимаю. Тогда пока, — и стремительно покидает сначала крыло пограничников, потом здание аэропорта, предчувствуя, как будет вспоминать вечером события этого дня, считая его лучшим в жизни.

***

На следующий день Сокджин и Чонгук договариваются встретиться на стадионе. Чонгук планирует сильно побрызгаться парфюмом, чтобы вкусно пахнуть, но в последний момент решает, что лучший запах — природный, поэтому просто принимает душ и тщательно промывает все труднодоступные места, чтобы ничего не отвлекало его омегу от истинного аромата. Если в прошлую встречу Чонгук злился из-за обтягивающего тело наряда омеги, то сегодня он, наоборот, хотел бы его увидеть, ведь будет возможность немного прижаться к парню, ну или хотя бы со стороны попялиться на его роскошную талию. Заклеив рану на руке пластырем и прикрыв ее удлиненным рукавом футболки, альфа вытаскивает из комнаты велосипед и выходит из квартиры, предвкушая встречу с человеком, который ворвался вихрем в его жизнь, лишил покоя и сна. — Привет, Джини, — еще издалека увидев Сокджина, Чонгук кричит и активно машет рукой из стороны в сторону. — Привет, Чонгуки, — отвечает Сокджин, подойдя ближе. — Думаешь, уместно будет называть друг друга именно так? — подходит совсем близко, скрещивает руки на груди и приподнимает одну бровь. — Я так-то старше. Сильно старше, малыш. — Если ты не пенсионер, а я не детсадовец, то все в порядке, — парирует Чонгук. — Ах, этот юношеский максимализм, — наигранно вздыхает и закатывает глаза. — Не пытайся убедить меня, что ты все-таки на пенсии. Ты слишком молод и сексуален, — расплывается в самодовольной улыбке альфа, готовясь получить пиздюлей, считая их практически брачными играми. — Вот наглец! — бухтит Сокджин и легонько дает альфе подзатыльник, сразу же поправляя ему прическу. — Я тебя научу уважать старших, — с теплом и нежностью заканчивает свою мысль, улыбнувшись в конце. — Хорошо, Джини. А еще научи меня целоваться, раз уж хочешь стать моим наставником. — Тогда наставление первое — бери помидор и целуйся. Урок окончен. Давай уже приступим к велосипедным делам, — Сокджин с интересом разглядывает велик Чонгука. — Давай. Бери велосипед и катись. Урок окончен, — ухахатывается Чонгук, схватившись за живот. — Эй! Так нельзя! Какого фига ты дразнишься? — дует щечки и губки омега, с чего альфа умиляется и перестает смеяться. — Ладно. Я буду держать велосипед, а ты садись на него и ставь ноги на педали — попробуем держать равновесие. — Но… Я боюсь. А вдруг я упаду? — с недоверием Сокджин смотрит на всю эту авантюру и на почти незнакомого альфу. — Я не дам тебе упасть. Буду держать велик и тебя. Ты сам в любой момент можешь за меня схватиться, — отвечает уверенно и строго смотрит в глаза напротив. У Сокджина не остается сомнений. — Хорошо, буду послушным учеником. Действительно, так и выходит. Сокджин ответственно выполняет все инструкции Чонгука, пытается держать то самое равновесие, которое держаться почему-то не хочет. В какой-то момент от напряжения у него по вискам начинают стекать струйки пота, которые он вытирает рукавом спортивной водолазки. Чонгук уверенно держит своего ученика. За талию, за бедро, за другие возбуждающие части тела. Но не обращает на это никакого внимания, потому что очень переживает за Сокджина — тот слишком сильно расстраивается, что у него ничего не получается. Думая, что умение кататься на велосипеде — это встроенная в организм каждого человека с рождения функция, Чонгук не ожидал, что что-то может пойти не так. Но сдаваться не собирается, в очередной раз подбадривая своего омегу и настраивая на позитив. Только вот Сокджин не любит, когда что-то не удается. Он не хочет чувствовать себя бестолковым идиотом, который ничего не умеет. Поэтому спустя достаточное, по его мнению, количество попыток спрыгивает с велика и произносит со злостью: — Все! Достаточно! Я больше не хочу позориться! — и отворачивается. — Джини, не всегда получается с первого раза, ты все равно большой молодец. Продолжим в другой день, хорошо? — Чонгук пытается успокоить Сокджина, кладет инвентарь на землю, подходит ближе и невесомо касается чужого плеча. — Не стоит тратить время впустую. Закончим на этом демонстрацию моей бесталанной натуры, — Сокджин, несмотря на свои слова, все-таки тянется в объятия альфы, утыкаясь носом в его шею и глубоко вдыхая. — У тебя потрясающий запах. Я сразу успокоился, — продолжает дышать этим ароматом. — Ты что-то делаешь, да? Тоже распускаешь свои феромоны сейчас? «Тоже? О ком это он?». — Нет, Джини. Я не такой. Ничего не делаю, тебе просто нравится и все тут, — Чонгук поглаживает Сокджина по спине. — А давай тогда просто погуляем? Хочешь? Съедим по мороженому? — омега отстраняется, смотрит в глаза и еле заметно кивает. — Тогда пошли. — А как же велосипед? — омега размыкает объятия и делает шаг назад. — Буду катить его рядом, ничего страшного, — в подтверждение своих слов Чонгук поднимает его и уже шагает к выходу со стадиона. — Ты идешь? — оборачивается на стоящего на месте Сокджина. — Иду, — догоняет и цепляет руль с другой стороны. Дойдя до ближайшего магазина, Чонгук вверяет своего двухколесного друга Сокджину, а сам входит внутрь и покупает два ванильных рожка. Возвращаясь обратно, он мысленно называет себя дебилом, потому что эгоистично не спросил, какой вкус любит омега. Поэтому начинает сразу с извинений: — Прости, я забыл спросить, какое мороженое тебе нравится. Вот, взял ванильное, — одной рукой отдает рожок и сразу забирает велосипед. — Ничего страшного, я люблю любое. Но чуть больше шоколадное. Это тебе так, на будущее, — Сокджин подмигивает и разрывает упаковку, сразу смачно лизнув лакомство. Чонгук, на несколько секунд залюбовавшись этим зрелищем, протягивает свое мороженое и просит открыть, так как вторая рука занята. Про себя уже добавляя, что и глаза тоже заняты, как и мысли — все занято только одним человеком, самым очаровательным, трогательным, нежным, возбуждающим сексуальные фантазии одним застенчивым взмахом ресниц. — Кстати, жаль, что не производят мороженое со вкусом сырного торта, — продолжает тему Сокджин, когда они идут по тротуару в сторону городского парка, — потому что сырный торт я просто обожаю. — Тебе не кажется, что это каннибализм? — хихикает Чонгук. — Не кажется. Я ж не виноват, что такой ошеломительно вкусный, — показывает Чонгуку язык. — Это правда, — мечтательно подытоживает, вспоминая один незакрытый гештальт. — Что скажешь по поводу урока французского поцелуя? — Ты опять? — Ты думаешь, я отстану? Мне нужен учитель вот именно с такими губами. Это поможет быстрее освоить процесс, — Чонгук облизывает свои засохшие губы, пока Сокджин этого не видит. — Вот хитрец. Сначала заканчивай школу, а затем я подумаю, — усмехаясь и мило улыбаясь, произносит омега. — Договорились! — ловит на слове альфа и выходит вперед своего спутника, показывая, что нужно поворачивать в другую сторону. — Ты милый, — Сокджин притормаживает и совершенно искренне смотрит на Чонгука. — Ты милее, Джини, — не сразу заметив, что парень остановился, Чонгук оборачивается и возвращается к нему. — Ты чего? Обиделся? — Нет, я рад, что познакомился с тобой, правда. Мы знаем друг друга так мало, но я чувствую, что ты мне очень близок… как младший брат. Пока Чонгук не услышал последние слова, он готов был взлететь на крыльях любви. Но сейчас он чувствует невероятную тяжесть от произнесенной фразы, будто на его плечи опустили по сотне кирпичей. Он не то что взлететь, даже вздохнуть не может. Так и замирает на месте, опустив плечи и понурив голову. — Джини… — Чонгуки, ты расстроился? — Сокджин подходит и рукой поднимает голову альфы за подбородок, вынуждая смотреть на себя. — Нет, мне приятно твое общество. Я ощущаю то же самое, — пытается улыбаться, но грустные, чуть слезящиеся глаза выдают его настроение. — Почему ты врешь мне сейчас? — допытывается Сокджин. Чонгуку ответить нечего. Он смотрит глаза в глаза и молчит. Спустя минуту временная слабость сменяется врожденной настойчивостью и упертостью. Взгляд альфы становится более уверенным. «Я не сдамся. Пускай, этот путь будет долгим и тернистым, но я найду твое сердце, и ты будешь любить меня. Не как младшего братика». Чонгук перехватывает руку Сокджина и отводит от лица, сразу отпустив. — Все хорошо. Пойдем дальше, — Чонгук разворачивается по направлению движения и вдруг видит прямо перед собой наглое скалящееся выражение лица. — Тебе чего? — спрашивает он. Чонгук всегда старается остерегаться таких вот странных и подозрительных типов, которые спонтанно могут проявлять агрессию к незнакомцу и тем более использовать феромоны для запугивания. — Сокджин, прокатимся? — Юнги оставляет без внимания вопрос этого, как он видит, младенца, переводя взгляд на омегу. — Иди за мной. — Куда это он должен с тобой идти? Успокой свои гормоны, и я подумаю, отпустить ли его в твои лапы, — произносит Чонгук, а сам уже начинает рычать и скалиться в ответ. — Эй, ребята, это че за конкурсы? — выглядывает из-за плеча Чонгука Сокджин. — Я не объявлял турнир по измерению членов открытым и линейку с собой не брал. Но альфы его игнорируют. Тогда Сокджин встает между ними и смотрит поочередно то на одного, то на другого. — Сокджин, не стой на пути альфы, когда он пытается давить на соперника, — демонстрирует острые клыки Юнги. — Мне похуй. Прекратите это немедленно. Первым берет под контроль свои инстинкты и приходит в чувство Чонгук, переводя раскаивающийся взгляд на Сокджина: — Извини, пожалуйста. Я не хотел тебя огорчать. — Спасибо, малыш. Я погуляю с Юнги, хорошо? А с тобой мы встретимся еще как-нибудь. Я тебе напишу, — Сокджин произносит каждое слово с нежностью и благодарит Чонгука за сдержанность. Тогда Чонгук кивает головой, разворачивается, садится на велосипед и уезжает прочь. — Расслабься уже, мачо. Он же просто мальчишка, — омега проходит мимо альфы, задевая его плечом. — Веди, куда ты там хотел. — Ты просто не знаешь, о чем он думает, — Юнги идет следом. — Вон там белая машина. — А ты умеешь читать мысли? — оба направляются в нужную сторону. — Я умею анализировать запахи. — Хм. Тебя укусил пес, и ты теперь человек-собака? — ерничает омега, радуясь, что ситуация разрешилась мирно. — Очень смешно, Сокджин. Садись, — Юнги открывает заднюю дверь автомобиля за водителем, помогая омеге усесться, а сам занимает пассажирское сиденье спереди. Сокджин смотрит на человека за рулем и понимает, что не знает этого альфу, но не стесняется и проявляет инициативу: — Привет, я Сокджин, — здоровается и протягивает руку для приветствия. — Привет, я Ильсон, коллега Юнги, — отвечает на приветствие и пожимает руку. — Поехали, — командует Юнги, и машина трогается с места, двигаясь в неизвестном Сокджину направлении. Отъехав совсем недалеко и спрятавшись за раскидистым кустарником, за белым авто наблюдает Чонгук. Он не желает отпускать своего омегу с кем попало, поэтому начинает преследование на своем двухколесном транспортном средстве, стараясь не упустить машину из виду.