***
Первый день на рабочем месте проходит для Сокджина максимально приятно. Он совсем не замечает той атмосферы, о которой его предупреждал папа. Никто не смотрит на него, будто хочет подставить, обмануть. «Или злоупотребить доверием», — вспоминает юридические термины. Омега страстно любит юриспруденцию и, что немаловажно, понимает ее. Искренне считает своим предназначением — быть юристом: чтить закон, оберегать его, исполнять и контролировать исполнение другими людьми. Поэтому уверен, что справится с предстоящей работой, очень надеется, что все у него получится. Тем более у него такие замечательные коллеги. Омега Хаын и два альфы: Минсо и Сунхи. Сокджина кратко вводят в курс дела, проводят беглую экскурсию по аэропорту и заверяют, что всему научат и будут помогать, в любом случае. Сокджин очень рад слышать такие слова, нисколько не волнуясь: все свои переживания он оставил дома, в Сеуле, сейчас он настроен только показать свои знания, быстро и качественно влиться в рабочий процесс и овладеть необходимыми навыками. Для беспрепятственного перемещения по зданию аэропорта омеге выдают электронную карточку, которую необходимо прикладывать к считывателю практически возле каждой двери. По этому пропуску невозможно попасть только в одно крыло здания — где располагаются сотрудники пограничной службы. Аналогично, и пограничники не могут попасть в крыло к таможенникам. Тем временем в зал прилета начинают прибывать люди — приземлился частный самолет из Вьетнама. Пассажиров и членов экипажа немного — всего двенадцать человек. Минсо и Сунхи проходят к стойкам для оформления физических лиц и их багажа, в то время как Хаын ведет Сокджина в зал вылета, пока там никого нет. Хаын — довольно милый омега и очень симпатичный. Аккуратные черты лица, большие глаза, немного пухлые губы с пирсингом в уголке верхней — гармоничная и приятная внешность. Этот омега будто создан для киноэкрана, не иначе. Уж точно не для того, чтобы прозябать в этом унылом городке. И даже форменная одежда, сшитая явно не по фигуре, смотрится на нем замечательно и подчеркивает длинные стройные ноги и широкие плечи. Кстати, Хаын ростом примерно как Сокджин, поэтому идти с ним под руку сейчас комфортно. — Нормы беспошлинного ввоза товаров для личного пользования знаешь? — спрашивает Хаын, пикая карточкой и пропуская Сокджина вперед. Но тот останавливается на месте, не ожидав услышать подобный вопрос, от удивления вытаращив глаза. — Да не бойся ты, экзамен принимать у тебя не буду, — хихикает Хаын и подталкивает нового коллегу, чтобы заходил в помещение. — Давай, входи. Даже если забыл, со временем все обязательно вспомнится — у нас тут достаточно много выявлений не только неуплаты платежей, но и разной запрещенки. — Ух ты, как интересно, — только и произносит Сокджин, с трудом выдавливая изо рта даже эти слова, до сих пор чувствуя стыд, как растерялся от элементарного вопроса. — Ага. Люди думают, что если у нас тут маленький аэропорт, то никто ничего не контролирует. Но как бы не так! На защите таможенной границы самые бдительные сотрудники всей Южной Кореи, так что прочувствуй благословение, что оказался здесь, — Хаын останавливается, закрывает глаза, поднимает голову к потолку, разводит руки в стороны ладонями вверх и глубоко вдыхает. Сокджин же сразу просто вдыхает. — Чувствуешь? — Чувствую, — немного медлит с ответом, задумавшись, — пылью пахнет и влажно очень. — Нет в тебе романтики, Джини. Ну ничего, я за тебя возьмусь, ты же не против? — Хаын включает свет в зале, пройдя по периметру. Сокджин не думал, что завести друзей здесь будет так легко. Они сами идут навстречу, желая познакомиться поближе. А он только за. Общение с новыми людьми поможет ему адаптироваться и не стать изгоем в этом совершенно неизвестном и непонятном для него мире. Поэтому он отвечает: — Конечно, не против, — и подтверждает свои слова широкой улыбкой. — Ты не подумай, я не болван, я нормальный, просто очень сложно сегодня: столько впечатлений за один день. — Хорошо, — отвечает такой же улыбкой и кивает головой в знак согласия. — А теперь давай пройдемся по залу вылета — я покажу тебе нашу технику, бланки и документы. Посмотришь, как выглядит зона таможенного контроля. Пока особо ничего не запоминай, а то мозг вспухнет. Внимательно рассмотрев обстановку, Сокджин заинтересовался единственным местом в зале, куда они не подходили. — Это кабинки пограничников, да? — Знаешь, сейчас мне хочется скривить лицо как Голлум из Властелина колец и выплюнуть с отвращением: «мерзкие погранцы», вместо «мерзкие хоббитцы». Но да, они сидят в этих будках, смотрят на пассажиров мертвенно-стеклянным взглядом, проверяют паспорта и ставят свои штампы, — Хаын подходит к рентгеновской установке для досмотра товаров и опирается на нее локтем, пока Сокджин в изумлении замирает от странности слов коллеги. — Джини, не принимай все так близко к сердцу, с нашей работой нужно быть проще. Пойми: они ненавидят нас, мы ненавидим их. — Но почему? — Да хрен знает. Просто традиция. Неожиданно громко у Хаына вибрирует телефон, отвлекая от беседы. Омега отвечает на звонок, через пару секунд его сбрасывая. — Пойдем, наши альфы уже разогрели чай. Будем чаевничать с тем чудесным сырным тортом, который ты принес, — выключив свет, подходит к выходу из зала, рукой подзывая Сокджина. — Ого! Минсо и Сунхи так быстро оформили всех на прилет?? — Ну какой ты милый, как щеночек — всему удивляешься и восторгаешься, — Хаын теребит одну щечку коллеги, а затем легонько щелкает по носу. — Пошли уже. Ты расскажешь что-нибудь нам, а мы — что-нибудь тебе. Сокджин мог бы сильно обидеться на такое поведение омеги, ведь тот действительно многовато себе позволяет, особенно, для первого дня знакомства. Этот человек совершенно не представляет, что такое личное пространство и уважение личных границ. Но Сокджину это все почему-то даже нравится, он никогда не общался с такими открытыми и дружелюбными парнями. И, черт возьми, почему бы не начать это делать прямо сейчас. Так что, преисполнившись этим воодушевлением — или что они там пытались прочувствовать вначале — Сокджин следует за Хаыном в крыло таможенников на чаепитие в честь его первого дня на новом месте.***
На следующее утро Сокджин просыпается в отличном настроении: работа, на первый взгляд, ему понравилась, коллеги удивили своим добродушием и отзывчивостью, временное место жительства его порадовало, погода за окном солнечная и теплая. Что может пойти не так? Откинув одеяло, омега потягивается и смачно кряхтит, наслаждаясь тягучими ощущениями в мышцах и пытаясь проснуться окончательно. Затем берет все необходимое, выходит в коридор и направляется в сторону ванной. Коснувшись ручки двери и уже собираясь войти внутрь, Сокджин ощущает одновременно яркий хвойный аромат и чужой взгляд на себе, что заставляет его вцепиться в ручку, ведь голова начинает кружиться, а сознание путаться. Спустя пару секунд замешательства он приходит в себя и поворачивает голову направо. На кухне за столом сидит незнакомый альфа, пьет кофе и, не отрываясь, смотрит на Сокджина. Испытав странное волнение от этого взгляда, омега спутанно произносит: — Здравствуйте, — и быстро скрывается из виду, спрятавшись в ванной. Через дверь он слышит, как альфа встает из-за стола, моет что-то в раковине и выходит из кухни. Теперь стоя под душем, Сокджин пытается вспомнить внешность альфы, но в памяти всплывает только прямой бескомпромиссный взгляд, а в носу сразу появляется освежающий запах хвои, будто он зимой гуляет по заснеженному парку. Но есть еще кое-что. Форма. Форма пограничника.***
Тем же вечером Сокджин, уставший, но довольный, лежит на своей кровати, слушает любимые песни, которые включил на ноутбуке, двигает ногами в ритм и вспоминает события прошедшего дня. — Ну что, Джини, как тебе у нас? Осваиваешься? — без тени улыбки произносит Хаын, сосредоточенным взглядом смотря на экран монитора, показывающий содержимое багажа, который движется по конвейерной ленте, а его сканирует рентгеновская установка. — Да, пока все нравится. Ничего не понятно, но очень интересно, — стоя за спиной омеги, так же сосредоточенно Сокджин смотрит в экран, но мало что может различить среди этих рисунков. — Как ты вообще разбираешься в этих странных картинках? По мне, так они все одинаковые. Я ничерта не вижу здесь. — Джини, это опыт, который не пропьешь, хотя я иногда и пытаюсь, — слегка хихикнув, отвечает Хаын, сразу возвращая своему лицу прежнюю серьезность. — Или как еще говорят — насмотренность. Сейчас ты видишь просто месиво из коричневых, зеленых, иногда синих полосок, но вскоре твой мозг начнет творить чудеса, и ты будешь различать одежду, бутылки, книги, технику, зарядные устройства и прочее, — удостоверившись, что в сумках ничего запрещенного, омега возвращает паспорт последнему пассажиру вылетающего самолета и заканчивает досмотровые операции, выключая рентгеновскую установку. — Вот и ладненько, сегодня без нарушений, — заключает Хаын, разворачивается к Сокджину и, наконец, широко улыбается. — Все получится, не грусти. Пойдем лучше обедать, я взял на всех бутерброды. — Спасибо, Хаын. За поддержку и вообще… Ты очень добрый. — Да, я знаю, — говорит, все же немного смутившись и опустив взгляд в пол. — Ладно, я голоден. Пошли, будешь нас кормить, — цепляя Хаына под локоть, Сокджин идет к выходу из зала вылета и думает о том, как же все-таки ему повезло оказаться именно в Мокпо. Мысленно хвалит себя за собственный выбор. Уже за обедом Сокджин заваливает коллег вопросами, ведь ему все здесь интересно. А коллеги охотно отвечают на эти вопросы, ведь такие пытливые новички для этих мест большая редкость. — А какие вы чаще всего выявляете нарушения? Административка? Уголовка? Прям вот все по-серьезному, да? — Сокджин отпивает чай из кружки и пережевывает откусанный бутерброд, очень забавно набив щеки. Хаын с трудом сдерживается, чтобы не затискать этого прелестного омегу в объятиях, и просто умиляется: — Джини, ну как можно быть таким очаровательным? — Ох, не знаю, это моя врожденная харизма, никак ее не спрятать, — произносит Сокджин с наигранной важностью и деловитостью, а затем омеги переглядываются и взрываются от смеха. Альфы, ничего не понимая, продолжают жевать. — Ну и все-таки? Кто-нибудь ответит на мой вопрос? — успокоившись, Сокджин вертит в руках пустую кружку. Он действительно очень хочет удовлетворить свое любопытство. — Знаешь, всякое бывает, — берет слово Сунхи. — Чаще всего это нарушение норм беспошлинного ввоза. Их нужно знать очень хорошо, — Сунхи делает глоток чая, в то время как Сокджин вспоминает первый же вопрос, который вчера задал ему Хаын. — Например, не оплачивая пошлины можно ввезти не более трех литров алкоголя. От трех до пяти литров — взимается платеж. Выше пяти литров перевозить в качестве товаров для личного пользования запрещено, — Сокджин кивает на каждое слово, воссоздавая в голове то, чему его учили на занятиях. — Так вот люди зачастую не знают законодательство и везут алкоголь в качестве подарков в огромных количествах. А это административка. Составляем протокол — все как положено. Мы тебя научим, не волнуйся. — И потом они платят штрафы, да? — омега продолжает теребить кружку в руках. — А куда деваться? Незнание закона не освобождает от ответственности, верно? — Верно. Но с другой стороны, что это за нарушение такое: привезти не три литра алкоголя, а три с половиной, например? Это настолько несущественно, что людей просто жалко. Я понимаю, когда везут наркотики, стратегически-важные товары и ресурсы, но это… — Это закон, Сокджин, — констатирует Минсо. — Мы ведь не пишем эти правила, мы их исполняем и контролируем исполнение в пределах наших полномочий. Мы не можем выбирать, какие нормы нам применять, а какие нет, — закинув ногу на ногу, альфа сидит с отстраненным видом и смотрит в окно. — Да, я согласен. Закон для всех един и применяться должен одинаково. — На этом и сойдемся, — Минсо поднимается с места и обращается к Хаыну: — Спасибо, Ха. Было вкусно. — Очень даже, спасибо, — подхватывает Сунхи, уже направляясь на выход из общей кухни. Омеги остаются одни и продолжают беседу. Сокджин стирает крошки со стола, а Хаын моет оставшиеся кружки. — По поводу уголовки… Знаешь, это редкость, но бывает. Вот сейчас у нас идет досмотр партии лесоматериалов, которую планировали вывезти за пределы Кореи пару дней назад. Но пришла ориентировка, оперативники выписали поручение на досмотр и отправили нас троих измерять лес. Чтобы ты примерно понимал, там сто двадцать кубов. Это просто дохуллиард бревен. И сколько это будет продолжаться, я даже не знаю, — закончив с уборкой, омеги теперь просто стоят возле окна и смотрят вдаль. — Но если вы проводите досмотр, то почему я этого не вижу? Вы ведь здесь, со мной. — Это я с тобой. А наши альфы примерно полдня проводят на досмотровой площадке. Меня, как омегу, они пожалели — я числюсь с ними, но ничего там не делаю. Я привилегированный, шаришь? — Хаын снова улыбается, а у Сокджина будто свое собственное солнце в душе появляется, когда он видит эту улыбку. — Ага. Так а причем тут уголовка? — Ах, да. Ну там вроде как серьезный перевес — незадекларировано то, что должно было. Отсюда неуплата платежей. И суммы там просто огромные. — Вот как. Интересно… — заканчивает обсуждение Сокджин очень загадочным тоном, и теперь каждый думает о чем-то своем, продолжая сквозь стекло смотреть на окружающую аэропорт красивую, практически нетронутую человеком природу. Хаын размышляет об омеге, что стоит сейчас рядом с ним. О чувствах, которые неожиданно вспыхнули к практически незнакомцу, но которые он должен подавить, потому что очень любит и уважает свою пару, которая ждет его дома каждый вечер вот уже целый год. Сокджин вспоминает пронизывающий взгляд, аромат хвои и альфу, чьего лица даже не запомнил. — Точно! Альфа! У меня же появился сосед! — резко вскакивает с кровати Сокджин, натягивает тапочки и подходит к двери своей комнаты, касаясь ручки. Сразу ощущая дежавю от такой же сцены, которая произошла утром, омега зависает в своих мыслях. Громкий неожиданный стук в дверь заставляет его буквально подпрыгнуть от испуга. Незваный гость оказывается еще и нетерпеливым, постучав еще несколько раз спустя секунду. Сокджин, разозлившись, распахивает дверь и перед собой видит парня, немного ниже ростом в черной футболке и черных же свободных штанах с нечитаемым выражением лица, немного похожим на пренебрежение. «Что за упырь?» — проносится в голове омеги. — Есть нож? — приглушенным басом произносит гость. — А? — не расслышал, что ему говорят, Сокджин. — Бананы в ушах что ли? Я спрашиваю, нож есть? — гость в явном нетерпении заглядывает за спину омеге и рыщет взглядом по комнате. Сокджин оглядывает гостя с ног до головы, задерживаясь на его лице: «Суровый, но милый. Маньяк какой-то. Убивать меня пришел моим же собственным ножом? Просто прекрасно. Очень продуманно, ничего не скажешь». — Допустим, есть, — отвечает с вызовом, не желая казаться слабым и показывать, что ему немного страшно сейчас. — Дай, а? А то там на кухне почему-то нет ножа, я все перерыл, — гость возвращает взгляд на Сокджина. — Убивать не буду, честно. Вижу, что боишься. — А волшебное слово? — Хм. Быстрее? — Ты вообще знаешь хоть какие-то правила приличия? — скрещивая руки на груди, Сокджин понимает, что раздражение в нем только что победило страх, при одном взгляде на этого странного человека. — Где-то слышал об этом. Слушай, будь проще, дай нож — верну чистым, обещаю. Сокджин на это только закатывает глаза, недовольно выдыхает, опускает руки и идет к шкафу, где лежат его вещи, слыша вдогонку: — Кстати, милая пижама. Омега ничего не отвечает, снова закатив глаза. — Держи, только не забудь вернуть, — протягивает гостю нож и засматривается на руку, которая его забирает. Вены. Много вен. Сокджин залипает и пялится на эту руку. Он никогда не считал себя хэнд-фетишистом, но сейчас почему-то не может оторвать взгляд. Гость, в свою очередь, делает вид, что не замечает пристального внимания. — А ты не знаешь, тут еще кто-нибудь живет? — гость пока что не хочет уходить, проявляя интерес к омеге. Поэтому заводит новую тему, при этом немного смягчая тон своего голоса. — Ну, утром я видел здесь одного альфу-пограничника, но почему-то сейчас его нет. Не знаю, кто это. Только взгляд у него был такой… брр… до мурашек, — увеличивая эффект своих слов Сокджин передергивает плечами, немного поднимая их вверх. — Хах, так это же я и был. Всего одна фраза, и мир Сокджина будто переворачивается с ног на голову. Он смотрит в глаза напротив и видит те самые, стеклянные, бескомпромиссные. Он вдыхает и чувствует… хвойный лес — аромат, который наполняет легкие прохладой, свежестью и чистейшим кислородом. Не прав был его гость: бананы у омеги не в ушах, а в ноздрях были все это время. — Черт. Я проебался, прости. — Не страшно. Зато теперь я знаю твою первую реакцию на меня. Это даже забавно, — альфа разворачивается и уходит в сторону кухни. — Как тебя зовут? — спрашивает омега вслед, повышая голос. — Юнги, — повернув голову, из-за плеча отвечает альфа, ускоряя шаг. — А я Сокджин, — уже кричит, выглянув в коридор, чтобы его точно услышали. — Я знаю, — шепотом произносит Юнги, очень быстро зайдя в кухню и позволив себе, наконец, вдохнуть полной грудью и прикрыть глаза, наслаждаясь сладким, даже немного вызывающим ароматом сырного торта, который уже впитался в стены этого общежития и в кожу самого альфы.***
Проходит три дня, взаимодействия двух постояльцев общежития ограничиваются тем, что альфа просит нож у омеги, а потом возвращает его. Сокджин начинает загоняться: альфа и омега вдвоем в одном помещении, они делят общую кухню, ванную и туалет, да они практически сожительствуют, но никакого общения между ними нет. Омега в очередной раз убеждается, что альфы совершенно не воспринимают его в качестве потенциальной пары, ну или хотя бы сексуального объекта. Когда к нему в очередной раз приходят эти мысли, он просто обреченно вдыхает и выдыхает, перелистывая страницу таможенного кодекса. Учиться совсем не получается. Вместо изучения нормативки и восполнения возможных пробелов в знаниях Сокджин съедает себя изнутри размышлениями о том, что никому не нужен. И не правы были его одногруппники, которые твердили, что на новом месте он попадет в рай, где на него альфы будут бросаться как на лакомый кусочек вкуснейшего стейка. Ну что-то не сбылись прогнозы. Нужно было спорить на деньги. И нечего ему самому на что-то надеяться, ведь, как говорится, «куда бы ты не поехал, ты всегда берешь с собой себя». Сокджин любил и любит до сих пор заниматься самокопанием, размышлениями на темы, которые касаются его непосредственно, любит осуждать себя за что-то. Но именно в этот момент он был чертовски не прав. Потому что, только приехав в Мокпо, он уже свел с ума двух альф, один из которых даже не знает его имени, но каждое утро просыпается в надежде увидеть его снова и тогда не упустить свой шанс. Закрыв кодекс, омега берет полотенце и идет в ванную, страстно желая освежиться. Стоя под душем, он поднимает голову к лейке и чувствует, как приятно струйки воды ударяются об его лицо, таким образом делая массаж, расслабляя мышцы и опустошая голову от ненужных мыслей. Он убирает волосы с лица и зачесывает пальцами назад, чтобы не лезли в глаза. В какой-то момент руки тянутся вниз: одна начинает ласкать сосок, другая аккуратно гладит член. Сокджин хочет отвлечься, расслабиться. Хочет почувствовать хоть немного нежности и выпустить пар. Самоудовлетворение никогда не было для него только набором механических действий. Да, он прекрасно знал свое тело, годами исследуя каждую точку и используя эти знания. Но все это работало только в совокупности с эмоциями, которые он ощущал, когда представлял кого-то рядом с собой. Вот сейчас он пытается окунуться в те впечатления, что получил за первую рабочую неделю. Вспоминает своих новых коллег, которые так сильно ему помогают и во всем поддерживают. Вспоминает Хаына… Ласковый и нежный омега. Очень красивый. Очень тактильный, так и ластится к Сокджину, всегда пытается быть ближе к нему, потрогать хотя бы за руку. Хаын пахнет как дом. Не здание, а чувство. Чувство защищенности, преданности, спокойствия. Когда возвращаешься и понимаешь, что ты дома: тебя окружает уют и забота, а в нос врезается аромат свежевыстиранного постельного белья. И думаешь только о том, как бы побыстрее лечь с любимым человеком, обнять его, укрыться одеялом и раствориться в смешении запаха тела любимого и свежести постели. Сокджину нравится. Мысленно он доволен картинками, которые всплывают в его голове, но тело почему-то не реагирует. Тогда он переключается на другого человека, с которым познакомился недавно. Странный альфа, нисколько не дружелюбный, даже наоборот, враждебный. Да и что говорить, сильно бесячий. Но как только Сокджин вспоминает терпкий аромат хвои и руку, которая сжимает нож, он чувствует, что член начинает твердеть, а по ногам вместе с водой струится смазка. Те самые сильные руки в порыве страсти прижимали кого-то или отталкивали, с нежностью касались тела или придушивали шею в моменты совместного удовольствия. Разумеется, у Сокджина нет такого опыта, но он хотел бы попробовать абсолютно все. Главное, найти того, кому полностью доверяешь и с кем чувствуешь себя комфортно. Продолжая одной рукой гладить член, другую омега заводит за спину, проникая в себя двумя пальцами, чувствуя действительно большое количество смазки. Он и не помнит, чтобы когда-нибудь возбуждался настолько сильно. Сокджин представляет, как Юнги вжимает его в стену, облизывая шею и жесткими рывками проникая внутрь. И не может сдержать стон, который вырывается неожиданно, но звучит так сладко. Сокджин представляет, как двигается сверху на Юнги, пока тот тяжело дышит и сдавливает его бедра своими невозможными сильными руками. Омега задыхается в удушающем аромате альфы и ускоряет темп своей скачки, только бы быстрее финишировать и окунуться в объятия этого человека. Омега сам не замечает, насколько сильно сейчас несдержан и как громко он стонет, полностью погрузившись в фантазии. Спустя несколько минут вместе со спермой он выталкивает из себя груз невысказанных мыслей, пережитых волнений и сопровождает громким рыком. Потеряв все силы, он опускается в ванну, вытягивает ноги, закрывает глаза и пытается отдышаться, думая только о том, как ему сейчас хорошо.***
Городок Мокпо можно было бы назвать скучным, серым, бесперспективным, но никогда неспортивным. Благодаря местным властям государство недавно выделило приличную сумму бюджетных средств, которые были потрачены на строительство большого стадиона, включающего беговые дорожки, футбольное поле и площадку для игры в волейбол и баскетбол. И если зимой в Мокпо было довольно уныло, то летом всегда на весь город со стадиона раздавался громкий смех, крики болельщиков и жаркие споры спортсменов. Чонгук с малолетства занимается легкой атлетикой и волейболом. Однажды он даже участвовал в чемпионате Южной Кореи по волейболу в составе команды университета из соседнего города. Довольно успешно продвигаясь в спортивной карьере, насколько это возможно сделать в таком маленьком городе, он рассчитывал, что если вдруг не поступит в университет по итогам экзаменов, то хотя бы сможет попасть туда через спортивный контракт. Свои выходные Чонгук традиционно проводит на стадионе, наматывая километры с наушниками в ушах. В какой-то момент внимание альфы переключается на парня, который спиной к нему разминается, тоже собираясь побегать. Этот парень одет в леггинсы и полностью облегающую тело футболку. Чонгук любит свободу движений и ему не нравится, когда одежда его сдавливает или даже просто сидит впритык. Он хмыкает и продолжает бежать по дорожке, до тех пор пока тот парень не поворачивается лицом к Чонгуку. Альфа резко останавливается, дыхание сбивается, и он будто начинает задыхаться. Перед ним сейчас тот парень с остановки, которого он так по-идиотски потерял. Рассматривая его наряд с учетом открывшейся взору личности, Чонгук чувствует злость и желание немедленно прикрыть чем-нибудь тело парня, который так бесстыдно обтянул все свои прелести и демонстрирует их кому попало. Поэтому он с силой сжимает кулаки, впиваясь ногтями в ладонь, и возобновляет движение, направляясь знакомиться с объектом своих тайных грез.***
— Чонгуки, пойдем кушать, все готово, — кричит за дверью папа, пока Чонгук лежит на кровати в своей комнате, раскинув руки в стороны, с лицом настоящего дебила. Влюбленного по уши дебила. В руке он держит телефон, в котором уже сохранен контакт потрясающего омеги Сокджина, обладающего великолепным ароматом сырного торта, с красивыми до одурения губами. Чонгук причмокивает, вспомнив губы, которые открывались и закрывались, когда их хозяин рассказывал ему что-то про переезд, первые впечатления и работу. Знакомство прошло просто прекрасно. Парень с остановки оказался довольно милым и приятным в общении. Они разговорились про спорт и увлечения, и выяснилось, что Сокджин не умеет кататься на велосипеде. Тогда Чонгук вызвался научить его. Он уже представляет, как приобнимает омегу и немного прижимается к нему, пока тот крутит педали и пытается сохранять равновесие. Наверняка Сокджину будет страшно упасть, но Чонгук этого не позволит. Он будет крепко держать его и не допустит падения. Ни за что на свете.