***
Уинстон чувствовал недовольство брата даже в планковом пространстве. Эмоции Теда переливались через все края, бурлили сиреневыми пузырями и всплескивали мерзкими желтыми молниями. Тонкая линия предполагаемого маршрута перед глазами так и норовила убежать в сторону, а то и вовсе — изогнуться, сломаться. — Уймись уже, — прошипел он в пространство, — всё, никуда ее не денешь! — Что, так заметно? — Тед едва ли зубами не скрежетал. — Еще как. Выдохни, ты нас с курса сбиваешь. — Забери управление, будь другом. Пойду водички глотну. Отключился. Вдвоем обычно легче, но сейчас Уинстон словно расправил крылья. Интересный эффект. Надо написать в Центр, узнать — нормальные люди тоже такого добивались или это способность Теда? Сегодня, буквально за полчаса до вылета стало известно о замене инженера. Вместо хорошего парня Кеичи на борт поднялась совершенно незнакомая Рэйлин. — Ты кто такая, черт побери? — вот что спросил Тед, едва они распрощались с родителями и Дереком Симмонсом. — Ваш новый инженер! Она тогда пожала плечами и ушла в жилой отсек, а затем — в технический, больше похожий на большой шкаф, чем маленькую комнату. Уинстон шагнул было следом, но его остановила Анна София — время предполетной медикации. Затем он сел в кресло и вот, уже два с половиной стандартных часа пытался не дать Теду убить корабль с командой вместе. Еще немного и перерыв. Шлем отключился без объявления войны. Не успел Уинстон испугаться, как увидел над собой завесу русых волос и хитро прищуренные синие глаза. — Вставай! Там твоя девушка приготовила еды! — А Тед где? — Уинстон покрутил головой. — Ест уже, — рассмеялась Рэйлин, — и ты тоже иди. Я включила автопилот. — Ладно. Поможешь? Навигаторское кресло можно легко поднять, но отчего-то считалось хорошим тоном оставлять его полулежачим, чтобы получалась эдакая колыбелька. Вылезать из такого положения — задача нетривиальная, иногда приходится шевелить конечностями как жуку, упавшему на спину. Лучше, когда кто-то помогает. Рэйлин ухватила его за руку и легко подняла на ноги. Теперь Уинстон видел, что новый инженер чуть старше, чем сначала казалось. Не девчонка. Молодая женщина, на пару лет постарше Теда, наверное. И это только если смотреть на ее лицо, потому что в синих глазах разлито совершенно неземное спокойствие. Как у Этель, но Этель уже за восемьдесят! — Ты в порядке? — Рэйлин отряхнула ему комбинезон. — Пойдем. Все остывает. — Да, все хорошо. Он поплелся на кухню. С «Астартой» им, конечно, повезло. Это уже и не корабль вовсе, а настоящая мини-станция, можно сесть почти с комфортом и ноги вытянуть. По крайней мере на несколько минут, пока никто не захочет пройти к двери. — Держи! — Анна София дала ему симпатичную зеленую подушечку. — Подложи на стул, будет удобнее. — Откуда? — Тед мотнул головой. — Вчера не было. — Бонус от нового инженера. Тишина. Теодор далек от принятия, но Уинстона занимает не это, и не настороженный и любопытный взгляд Анны Софии. Удивительно, что Рэйлин готова принять игру в противостояние, как будто ей самой не особо-то и хотелось лететь или оказаться под его руководством, или всё вместе. — Расскажете о нашей цели? — просит она. Кладет подбородок на переплетенные пальцы рук и смотрит выжидательно на Теда. — А что, тебе папенька не сообщил? — Тед, давай ты будешь себя вести как взрослый! — не выдерживает Анна София. — Объясни человеку! Вся фигура Теодора сначала дернулась. Затем, на какую-то секунду, он замер с открытым ртом и, опустив растерянно взгляд, ссутулился на своем стуле с бордовой подушечкой. — Я начну, — тихо сказал Уинстон. — Все началось примерно три года назад, когда астрономы Центра засекли необычный источник радиоволн в галактике Боде, а потом оказалось, что вовсе не в этой галактике… — А затем он исчез, — кивнула Рэйлин. — Да. И появился уже в другом месте. И снова пропал. Как будто кто-то с радиоточкой кочует по Вселенной. Кочевал, миллионы лет назад. В четвертый раз… — Хотя сказки должны заканчиваться на третьем! — прыснула Анна София, и Уинстон не удержался от улыбки тоже. Когда источник, отправляющий в пространство радиоволны, объявился недалеко от Туманности Андромеды, к нему поближе отправили исследовательский корабль. Та группа не нашла ничего, похожего на физический объект, но разосланные ею зонды обнаружили странности в окружающем пространстве. Складку. Преломление. Математики опознали в собранных данных дефект топологии под названием «доменная стенка». Гипотеза, что за дефектом находится иное, отличное от нашей вселенной, пространство и в нем-то и перемещается загадочный радиоисточник, родилась незамедлительно. Лучшие умы Центра бились над расшифровкой послания из другого мира. Безрезультатно. Отец, впрочем, тогда махнул рукой, сказал, что у него есть дела поважнее жителей мультивселенной. — Они готовы были плюнуть на это, — мрачно сказал Тед, — просто забыть. Впервые мы получили доказательство существования другой разумной жизни… — Очертя голову кидаться в неизвестные миры — это у нас семейное. Что? Разве неправда? Пришлось выдержать тяжелый взгляд темных, как крепкий чай, боннеровских глаз, но потом Тед все же улыбнулся. Подвинулся ближе и подхватил рассказ: — Отец отказался, а Вин согласился. Мы набросали математическую модель доменной стенки… Она не очень точная — собранной информации было маловато, поэтому предложили слетать лично и уточнить. — Слетали? — Нет. Источник убежал. Стали ждать, когда он снова появится. Дело же не в стенке. — На месте Центра, — Рэйлин помешивала сахар в кофе, — я бы такую авантюру не согласовала. Вдруг вы оба умрете? Анна София потерла нос. Неприметный жест, означающий на внутреннем семейном языке предупреждение — случайный собеседник или не особо близкий знакомый пытается узнать больше, чем нужно. Тут не требовалось особо думать, вопрос был аккуратной подводкой к разговору о наследственных способностях просматривать варианты событий в будущем. Обойдется. Не так просто. — По расписанию мы должны нырнуть еще разок! — Тед решительно встал. — Я один, пожалуй. Уколешь меня? — Да, — Софи тоже поднялась, — конечно. Иди садись пока. — Я пойду на мониторинг. Рэйлин сунула чашку в ультразвуковую мойку. Взглянула напоследок на Уинстона и тоже удалилась. Ему осталось наводить порядок на кухне. Крошечное помещение с бежевыми рифлеными панелями на стенах — их дом на следующие полгода. Пластисталевые шкафчики, почти как в медицинской лаборатории. Стол и четыре стула с разноцветными подушками. Рэйлин единственная из всех подумала принести что-то для уюта. Полгода — это если повезет. Или не повезет, тут уж как смотреть. Уинстон вышел в коридор, узкий проход от навигаторской к другим отсекам. За маленьким овальным окошком — лишь черная пустота. Что лучше? Полгода в пустоте или встреча с неизвестными, вполне вероятно, недобрыми существами? Он пытался заглянуть в вероятности, но привычные развилки превратились в пятно размытой водой туши на бумаге для каллиграфии. Пришла Анна София. Обхватила его руку, поцеловала в щеку, прижалась. «Не страшно?» — спросил он шепотом. Страшно ей не было. Боялась она вовсе не космических просторов. Уинстону не терпелось поговорить с ней, озвучить мечущиеся в голове мысли. Позже. Перед сном. Без лишних ушей и глаз. — Все системы работают штатно, — Рэйлин выглянула из технического отсека. — Я пойду к себе пока. — Хорошо, — пока Тед купался в своих любимых квантовых потоках, Уинстон был за главного, — спасибо! За окном полыхнула и тут же погасла вспышка желтого света — маленький сюрприз от планкова пространства. — А сколько порций кофе в день полагается на каждого? — спросила Анна София. — Столько нам не выпить! Вторая кружка посредственного растворимого кофе — придется привыкнуть к такому — пришлась как нельзя кстати. Глюкоза и кофеин бежали по крови, а мысли обретали стройность. Уинстон не любил записывать вопросы, предпочитал запоминать, и сейчас в голове складывался небольшой список. Первое. Почему Рэйлин объявилась в последний момент? Должна же быть причина не представить инженера команде, но совершенно точно — познакомить с кораблем. Второе. Что за шпионские замашки? Наслушалась сплетен в Центре про сверхлюдей, выведенных старыми семьями? Или… Непонятно. Совершенно точно она рассчитывала услышать про рассчитанные отцом наперед события. Зачем? И еще. Сид, инженер матери, был довольно близким ее другом, постоянным спутником много лет. Рыцарем. Только в последнее время она стала летать с другой бортовой командой, а Сид перешел на управленческую должность. Почему они не были знакомы, Рэйлин же лишь немного старше? Даже не слышали о ней ни разу! Уинстон перебирал вопросы в голове до конца дня. Хотел обсудить с Тедом, но тот быстро ушел спать после ужина — сказывались часы навигации в одиночку. Из планкова пространства он вынырнул так, чтобы из корабля виднелось замысловатое скопление галактик, в котором двое наиболее массивных участников явно пытались перетянуть одеяло материи каждый на себя. — Красиво, — Анна София забралась в навигаторское кресло, пока Тед не видит. — Жаль, конечно, что в реальности все не такое разноцветное, как на фото… — Надо знаешь что сделать? — Рэйлин присела рядом, вместо комбинезона на ней пижамные штаны с летающими тарелками и салатовая футболка. — Корабль, у которого в навигаторской стекло с поляризационными фильтрами! — Слишком дорого получится, — Уинстон смотрел на них обоих, прислонившись к стене. — Ты же знаешь, какой Центр жадный. — Настолько жадный, что отдал вам двоим огромный корабль и кучу денег ради… Что вот ты хочешь там найти? Как думаешь, что вообще там будет? — Ради поиска истины. Зачем ты с нами, если считаешь экспедицию просто тратой денег? Синие глаза вспыхнули далекими звездами. Уинстон попал. Только он не знал, в какую именно точку. — Я с вами, потому что настало время мне быть в этом месте! — выпалила она спешно, резко, почти гневно. Он не успел ничего сказать или даже подумать. Рэйлин уже не было в навигаторской. За окном две галактики продолжали безмолвно и неотвратимо пожирать друг друга.***
Кроме боли в шее от непривычной подушки, утро принесло тягостное осознание — они заперты в железной банке за миллион световых лет от дома. Хуже того — на пороге событий, которые нельзя предотвратить и не получится возглавить. Картинка в голове по-прежнему не прояснялась, но чувство грядущих перемен оставалось ясным как никогда. Уинстон скользнул в комнату Анны Софии. Так непривычно спать одному! Космос не место для любви, на узенькой стандартной кровати вдвоем не разместишься. — Соскучился? — легкие пальчики перебирали волосы. — Мне было одиноко. — Я не привыкну, — Уинстон поежился. — Полгода! — Может у инопланетян есть двухместные кровати? — хихикнула Анна София. — Или одноместные камеры. Желать собственной армии — поражения, экспедиции — неудачи. Родному брату — крушения, возможно, главной идеи в его жизни. Спокойствия. Возвращения к привычному. Безопасности. Уинстон метался между двумя полюсами, одновременно сгорая от любопытства и леденея от ужаса. — Я хочу домой, — сказал он наконец. — Я не должен сдаваться, но я хочу домой. — И я, — Анна София насупилась. — И это только второй день! — Думаю, мы привыкнем. Надо привыкать. — Надеешься, что мы полгода проболтаемся в космосе и полетим обратно? — палец потыкал под ребро. — Признавайся! — Только Теду не говори… Ну, нет, хватит! Пощади! Он ужасно боялся щекотки. В дверь постучали. Два раза. Один. Три. Один. Это Тед. Вошел с извиняющейся физиономией. Слегка помятый, но уже не вздымающий волны пространства-времени одним только ворчанием. — Добрейшее утречко! — он плюхнулся на кровать, потеснив Уинстона. — Выкладывайте! Предаетесь унынию? — Именно. Слушай, я хотел обсудить с тобой… — Нашу прекрасную фею? — оскалился Тед. — Ты мне вот скажи, как поживает оптика в голове? Со вчерашнего дня он не мог разглядеть ничего дальше собственного носа, точнее — текущего момента. Жаловался, что чувствует себя слепым котенком. Тед куда больше полагался на боннеровские способности, чем, возможно, следовало. Порой Уинстон думал, так ли правы были дед и отец, предостерегая принимать решения, подглядывая в будущее. Да, можно и потерять осторожность, с этим не поспоришь, но как же трудно удержаться от использования туза в рукаве, тем более что этот туз никуда не денется! Наверняка сами так делали. — Меня смущает, что мы не знали о ее существовании, — сказал он, когда Тед закончил страдать. — А меня нет! Не все готовы мешать рабочее и личное. С чего Сиду рассказывать о семье? Он не публичный человек, это нас вся Федерация видела в костюмах зайчиков. — Только Вина, — парировала Анна София. — Ты был одет как в лучших домах! К завтраку представители лучших домов вышли в пижамах. Рэйлин на какие-то пару секунд было замерла в двери, а затем убежала по коридору и тоже явилась в штанах с летающими тарелками. — Коллеги, — Тед будто не лоточки с омлетом из печки доставал, а как минимум разворачивал презентацию на совещании сектора в Центре, — сегодня вечером мы достигнем места дефекта. Вопрос к вам — пробуем его пройти сегодня же или уже завтра утром? — Я бы денек просто полетала, — Рэйлин мечтательно завела глаза под потолок. — Тут как в летнем лагере, мне нравится… — Еще мнения? Уинстон промолчал. Не ему решать. Тед — руководитель экспедиции. Если он примет решение прыгать в неведомое сегодня — придется прыгать сегодня. — Тогда приятного всем аппетита! Вечером посмотрим, что и как. — Не обляпайся, — буркнула Рэйлин. — Вашими молитвами, — галантно склонил голову Тед.***
Снова растворимый кофе. Снова бежевая кухня. На стуле с зеленой подушкой на этот раз сидит Анна София. Теодор убедился, что его — бордовую — никто другой не оккупировал. Нечего сидеть на его подушечке! — Пастила вкусная, — Уинстон разломил розовый брусочек пополам, — будешь? — Буду. Держи вафельку! Как у них только зубы не сводит от такой милоты? Тед сделал слишком большой глоток и закашлялся. Это же можно и сахар не класть! Зубы слипнутся! — С тобой поделиться вафелькой? — протянула Рэйлин как будто патоку переливала и удовлетворенно хмыкнула, когда Тед вытаращился. — Тут просто две в упаковке, мне много. — А, давай. Кстати, тоже ничего. Вафли были лимонные. Как порошок, который дала Анна София, когда он попросил что-нибудь успокоительное. Как чай, который няня давала им в детстве при простуде. Он читал, что давно, на заре космических полетов, когда внутри корабля астронавты постоянно плавали в невесомости, еду для них упаковывали в тюбики. Эта идея казалась очень верной. Космосу — космическая еда, никаких иллюзий «домашнего», никаких суррогатов, к чему эти вафельки, к чему веселенькие лотки с овощными шариками, когда люди, которые это должны съесть лишь в нескольких сантиметрах стенки корабля от бескрайней ледяной пустоты и в считаных часах от неизвестности? — Идемте, — прошипел он, — мы на месте. Давайте попробуем! — Нужна медикация? — пропищала Анна София. — Да, тащи. Рэйлин, проверь, не разваливаемся ли мы на куски. Вин? Жуй быстрее! Тошно от себя, но еще хуже — от тягучего ожидания. Шлем на голове кажется долгожданной наградой, навигационное поле — лучше родного дома. Тед направляет корабль к точке, помеченной как «стена». — По-моему, мы просто немного пролетели, — говорит Уинстон. — Выходим? — Давай посмотрим. Они отключаются от навигации. Софи смотрит недоуменно — слишком быстро. Проверяет на всякий случай температуру и пульс, целует Уинстона в щеку. Тед хочет пошутить про слипшиеся зубы, но чувствует, как болят зубы у него — слишком крепко сжал челюсти. Не самое сильно успокоительное ему досталось. — Ты прав, мы все еще в нашей вселенной, — он трогает передние зубы языком. — Еще раз попробуем? — Модель у нас кривая! — Ты попробуй хотя бы немного скрыть радость, а? Уинстон скрещивает пальцы. Подлец! Вот так и летай с младшим братом, а он будет саботировать. Страшно, Вин? Конечно. Так и хочется сдаться сразу. Сказать — черт с ними, дефектами топологии, смежными пространствами, иной разумной жизнью. Давайте вернемся домой. Все будет как и было. Мы останемся способными детьми великих родителей, а свое! собственное! открытие, сравнимое с планковым пространством по важности, никогда не совершим. Шлем снова ложится на голову. Сознание отключается от нормального мира. В синем поле плывет ярко-зеленый круг. Почти идеальный, редкая штука, обычно тут видятся эллипсы. Тед сосредотачивается на точке назначения и ныряет. Здесь его мир. Он единственный, кто умеет обращаться с ним так же, как мама. Он сын своей матери. Сын Терры Роулз. — Тедди! — Мам? Ты куда летишь? — На Эсперансу, по делам. Как ты, котенок? Как Винни? — Мам. Я пытаюсь пройти дефект. Не очень успешно пока. Вин дрейфит. Я его понимаю. — Не бойтесь! Билл сказал, все будет хорошо. Давай, старайся! Он старается, но ничего не выходит. Ни в этот раз, ни в следующий. Уинстон отводит глаза и дуется после рассказа о разговоре с матерью — он так не умеет, плохо чувствует других в планковом пространстве. Действие медикации заканчивается. Атмосферу развеяло предложение поесть. Такая жизнь — поел, полетал, поспал. Хорошо, что навигация сжигает калории как марафонский бег и спасает фигуру от стремления к форме шара. Девчонки, впрочем, в опасности. — Может быть, хватит на сегодня? — с надеждой спросил Уинстон. — Так и быть. Всем спасибо, — Тед кинул упаковки в утилизатор, — все свободны. Завтра продолжим наши безудержные эксперименты. — Безрассудные. Мы же четыре придурка, забыл? — Давайте в карты проиграем? У Анны Софии была колода. Играли в вист. Потом раскладывали пасьянсы все вчетвером. Затем Рэйлин предложила погадать и нагадала Теду встречу с белокурой женщиной. Девчонки хихикали. Вин перестал дуться. Стало так хорошо и легко на душе, что уже и не пытаться бы и завтра никуда лететь, а дать себе месяц-другой отдыха и вернуться на Тау. Оставить все как есть. — Тед! — робкий стук в дверь прервал размышления о выборе жизненного пути. — Это Рэйлин! Откроешь? — Иду. Что-то случилось? — Нет. Еще нет. В смысле, — Рэйлин опустила глаза, синие глаза чуть темнее синего комбинезона, — я подсмотрела вашу модель дефекта… — У тебя нет доступа к модели! — рявкнул Тед, мгновенно выпадая из пространства умиротворения в турбулентный поток ярости. — Как ты могла? — Не кричи. Там есть одна неточность. Вы не могли знать, это совсем неочевидный подход. Давай покажу? Она продолжала смотреть куда-то в пол, на свои черные тапочки. Знала, что даже за попытку получить несанкционированный доступ к математическим моделям, которые ведут корабль и навигаторов по планковому пространству, можно надолго загреметь в тюрьму. — Как после этого тебе доверять? — Обычно! — фыркнула Рэйлин. — Мы тут все в одной лодке! Хотела бы я тебя прибить — зарезала бы крышкой от консервной банки! Тед взял паузу. Про крышку от банки ему не понравилось. Остальное показалось логичным. Что такого Рэйлин — инженер! — нашла в модели, какую ошибку, проскочившую незамеченной мимо Вина, высмотрела? Любопытно. — Где ты изучала такие модели? Инженеры вряд ли касаются столь изощренной математики. — Я училась не в Федерации. У нас была более чем изощренная математика и… Ваша модель сыровата, но в целом — хорошая. Там только одна ошибка, но вы не могли ее избежать… — Это еще почему? Пауза. Рэйлин молчит. Смотрит куда-то в сторону. Еще немного, и можно было бы услышать, как нейроны в ее голове пытаются сложить импульсы в слова. — Потому что вы руководствуетесь человеческой логикой, а дефекты топологии — нет. — Хорошо, — Тед махнул рукой в сторону навигаторской, — давай покажешь! Человеческой логикой, значит.