Filth

— Расскажите о своем детстве, с чего все началось? Доктор Айеро сидел на деревянном кресле-качалке из Икеи, закинув ногу на ногу в высоких, зашнурованных ярко-желтыми шнурками мартинсах. На нем были слегка тесноватые брюки, чистая белая рубашка и чуть расслабленный черный галстук. Джерарду нравилось, как официально был одет его новый психиатр. То, что ему НЕ нравилось — так это бессчетное количество татуировок, покрывающих его красивые руки и шею. Они уходили глубоко под одежду, и Джерард подумал, что, наверное, на его теле живого места не осталось без этих аляпистых, глупых рисунков и надписей. Джерард никогда бы не позволил себе испортить свою белую кожу хоть одной татуировкой. — Моя мать — ярая католичка, отец — карьерист, у нас всегда были прохладные отношения. Я вырос в строгости: всегда должен был быть дома до десяти вечера, молиться перед ужином, носить униформу в школу, не пить, не курить… Если бы они узнали о моей… Ам… — О чем? — спокойно спросил врач, оторвавшись от блокнота, в который что-то быстро записывал все это время. Джерарду мучительно было в сотый раз рассказывать незнакомому человеку о своих проблемах. Он уже отчаялся получить хоть какую-то помощь и результаты от терапии. Однако, он знал, что сейчас под его черными перчатками скрывалось кровавое месиво вместо пальцев из-за навязчивого желания мыть их по несколько часов в день. Изначально Джерард носил исключительно строгие костюмы лишь для того, чтобы перчатки не выглядели странно на фоне повседневной одежды. Но со временем ему даже начал нравиться официальный стиль. В таком образе он выглядел куда более уверенно, чем на самом деле являлся. Вздохнув, он продолжил: — Если бы отец узнал о моей ориентации, он бы убил меня. Он бил бы меня, пока я бы не потерял сознание. Айеро слегка нахмурился, сильнее сжимая в руках блокнот. В его больших глазах промелькнуло ненавистное Джерарду сочувствие. Доктор выдохнул, снова набрасывая на себя безразличную маску профессионала. — Вас били в детстве? — Да. — Какие еще наказания к вам применялись? — Запирали в комнате. Не давали есть. Заставляли молиться. Не знаю… Много чего… — Понятно, — сказал мужчина, записывая, — У вас были друзья? Парень? — Нет. Мне нельзя было ходить ни на какие вечеринки, мать говорила, что это все от Дьявола… И… Что это все… — Джерард нервно сглотнул, морально готовясь произнести это слово, — Что это все — грязь. — Тогда и появились первые симптомы? — Да, наверное, но… Был переломный момент. Один раз я убежал из дома, пока родители были в другом городе, и все же пришел на ночевку к своей однокласснице. Тогда я впервые в жизни пил водку с апельсиновым соком. Я не знал, что это такое, поэтому сразу очень сильно опьянел. Оказалось, что та девчонка была влюблена в меня. Она попыталась меня поцеловать, но… В общем… Меня стошнило. На нее и на себя. Я сразу же побежал домой и мылся где-то часа четыре подряд… Я очень сильно винил себя за это. Думаю, мне до сих пор стыдно перед ней и моими… родителями. Ведь они предупреждали меня… — Джерард, — мягко сказал мужчина, — вам нечего стыдиться. То, что произошло с вами — абсолютно нормальная реакция организма. Скажите, вы часто думаете об этом? — Постоянно. Рассказывая вам все это, я ощущаю на своей одежде и теле запах рвоты и перегара. Я хочу просто… Хочу просто избавиться от этого ужасного чувства. Айеро отложил блокнот в сторону и задумчиво посмотрел на парня, зажато сидевшего на диванчике напротив. Неожиданно доктор встал, пары шагов хватило, чтобы неумолимо сократить расстояние между ними. Несмотря на невысокий рост, он теперь возвышался над вжавшимся в диван Джерардом. Тот почувствовал себя крайне неуютно, отводя глаза в сторону и пряча их под длинной челкой. — Ч-что вы делаете? — сердце забилось чаще. Он ненавидел, когда кто-либо находился так близко. Мысленно он проклинал себя за то, что вообще пришел в кабинет к этому странному человеку. — Пытаюсь почувствовать запах, о котором вы говорите, — Айеро слегка наклонился и принюхался к воздуху над его головой, немного поводя перед собой татуированной ладонью, — Вы пахнете шампунем, стиральным порошком и… довольно приятно, — широко улыбнулся он, пристально смотря на пациента сверху вниз. «Наблюдает за моей реакцией? Что это за эксперименты такие? И какого черта он вообще оценивает, как я пахну!» — раздраженно думал Джерард. Неосознанно он тоже принюхался. От психиатра пахло чем-то сладко-цитрусовым и сигаретами. Странно было то, что этот свежий и одновременно терпкий аромат, который в любой другой ситуации вызвал бы отвращение, также показался ему приятным. Айеро невозмутимо плюхнулся обратно в свое кресло, беря в руки блокнот и ручку и снова что-то быстро записывая. Джерард облегченно выдохнул. Никогда. Никогда больше он сюда не придет. Не хватало еще, чтобы этот так называемый врач снова вторгался в его личное пространство. — Судя по симптомам, у вас обсессивно-компульсивное расстройство, — вынес свое ожидаемое заключение доктор, — Я назначу вам препараты и когнитивную терапию раз в неделю. На стойке регистрации вам выдадут рецепт и помогут с расписанием. — А кто будет моим терапевтом? — Им могу быть я. У меня большой опыт работы с этим заболеванием. Я использую определенную методику, которая крайне эффективна. Джерард нервно сглотнул слюну. Значило ли это, что под своей методикой он подразумевал вплотную подходить к человеку, которому даже от одной мысли о телесном контакте становится дурно? И это только первый прием! А что дальше? Он прикоснется к нему? — Нельзя ли как-то обойтись только медикаментами? — взволнованно и быстро заговорил пациент, — Ну, или хотя бы… стандартной терапией? Джерарду было неудобно отказывать ему напрямую и просить другого терапевта. В конце концов, судя по отзывам в интернете, доктор Айеро и правда был хорошим специалистом. Писали даже, что он лучший в штате. «И что же, он ко всем применяет эти свои приемчики?» — подумал парень. Ну, конечно, это ведь, не потому что Джерард какой-то особенный! Так, стоп, а какая ему вообще разница, кого еще Айеро трогает в своем кабинете? Чувство, зарождающееся где-то глубоко в груди, было подозрительно похоже на ревность, но он списал его на банальное волнение о гигиене. Ведь, если такой востребованный психиатр принимает по несколько пациентов в день одного за другим, у него вряд ли есть время хотя бы помыть руки. Мужчина вывел его из размышлений своим спокойным, бархатным голосом: — Не придумывайте себе ничего. Под методикой я имел в виду простые разговоры на волнующие вас темы. Я не собираюсь вести себя непрофессионально и причинять вам вред. Поймите, если вы снова откажетесь от терапии и продолжите в том же духе, навязчивые мысли могут повлечь за собой более серьезные осложнения. Парень выдохнул, отгоняя от себя роящийся клубок домыслов. Он просто распереживался из-за первого приема. Ничего ему Айеро не сделает. Если бы он вел себя так, как уже нафантазировал себе Джерард, то врача бы давно уволили. А этот фокус был просто невинным действием нормального человека, которого больному никогда не понять. — Хорошо, я подумаю над этим. Спасибо. До свидания, — сказал он, поднимаясь и направляясь к двери. — Всего доброго, Джи. Джерард ошарашено обернулся на невозмутимо покачивающегося в кресле врача. Как он его назвал?! Чувства такта ему не занимать! Ну, уж нет, нужно все же спросить на ресепшене: есть ли в клинике какой-то другой свободный специалист.

***

Джерард не знал, почему он в итоге все-таки остановил свой выбор на Фрэнке Айеро. Возможно, свою роль сыграли многочисленные рекомендации. Что скрывать, сам Фрэнк был ему симпатичен внешне. Пациента подкупало и то, что впервые в жизни ему было комфортно в чьем-то кабинете. Если бы любой другой незнакомец вторгся в его личное пространство вот так рьяно, без спроса, Джерард бы, наверное, убежал как ошпаренный. Но Айеро своим спокойствием, тихим голосом и прямым взглядом исподлобья как бы приказывал ему сидеть на месте смирно. И почему-то это, впервые за все время поисков врача, работало. Джерард не чувствовал той ужасной тревоги, что сопровождала его всю жизнь, стоило ему просто очутиться в маленькой уютной комнате наедине с этим странным, неформальным специалистом. Придя домой, он вымыл руки, принял душ и выпил новые таблетки. С нескрываемой радостью, он осознал, что сегодня ему было просто-напросто лень менять постельное белье, как он обычно делал каждый божий вечер. Растянувшись на постели, он почему-то не думал о грязи и пыли, что скопилась на ней за день. Мысли были заняты его новым доктором.