Filth

По дороге домой он твердо решил прекратить лечение у Айеро. После таких его слов и действий Джерард был уверен, что доктор — самый настоящий псих, убеждающий всех в обратном. В голове крутилась фраза: «Все, что происходит в этом кабинете, является частью лечения». И как только ему это сходило с рук? Почему другие пациенты были довольны и рекомендовали его? Хорошенько помывшись и приняв таблетки, Джерард приготовил ужин и, как обычно, сел за стол в одиночестве. Ковыряя вилкой цукини, парень представил, как бы все сложилось, не будь у него расстройства. Скорее всего, у него были бы друзья или даже любимый человек. Он посмотрел на пустующий стул напротив и вздохнул. Может, если этого психиатра все так хвалили, то был смысл прислушаться к его словам? Вдруг, Айеро — его последний шанс на спасение? Сомнения терзали его. Поставив на фон какой-то фильм с Одри Хепберн, Джерард лег в чистую и прохладную постель. Ему нравилось пересматривать то, что он уже сотню раз видел. Точно зная, что произойдет дальше, он чувствовал, будто бы контролирует ситуацию. Чего нельзя было сказать о его жизни. Иногда ему казалось, что он совершенно не управляет ей. Джерард не знал, чего ожидать от себя и окружающих, и постоянно боялся совершить какой-то безумный поступок или как-то не так отреагировать. Вот и на последнем сеансе у Фрэнка все вдруг пошло не по плану. Да и не только на последнем. Изначально Джерард не планировал засматриваться на него. Он не планировал думать о нем. А возбуждение от какого-то жалкого прикосновения к отпечатку его помады — вообще уже переходило все возможные границы морали. Неосознанно он приложил пальцы к губам. На них все еще ощущался тот странный привкус. Образ доктора сразу возник перед глазами. Огромные, по-щенячьи добрые, но при этом серьезные глаза. Выглаженная рубашка и дорогой галстук, которые так и хотелось снять. Джерард вдруг представил, как Айеро расслабляет узел и стягивает его с себя через голову. Его волосы, должно быть, слегка растрепались бы от такого. Он закрыл глаза и погладил затвердевший член через белье. Руку немного саднило из-за трения ткани о царапины. Запустив ее под резинку боксеров, он вздрогнул от холодного прикосновения. Привыкнув к ощущениям, он крепко обхватил себя ладонью и провел большим пальцем по чувствительной коже головки, растягивая выделившуюся смазку. По телу прошла волна давно забытого им удовольствия. После случая в школе он перестал чувствовать какую-либо потребность в сексе. Смирился с тем, что его просто ничего не возбуждало. До сегодняшнего дня. «Постарайся кончить. Это обязательное условие.» Морща нос и жмуря глаза от нарастающего смущения, он послушно задвигал уже горячей и влажной рукой. Из приоткрытых губ раздался неожиданный для него тихий стон. Ускорившись, он неосознанно прогнулся в спине, запрокидывая голову на мягкие подушки, и шумно выдохнул в потолок. Капелька пота прокатилась по разгоряченному виску и упала. Было почему-то все равно. «Интересно, а какой Фрэнк, когда занимается этим?» Наверное, его щеки бы раскраснелись, а открытый рот хватал бы воздух. Влажные губы блестели бы от слюны. Еще один сдавленный стон и отвратительные, хлюпающие звуки. Низ живота обдало жаром. Джерард вдруг представил, как Фрэнк, тяжело нависая над ним, плюет ему в рот. Он проглотил бы это, не раздумывая, как и раньше терпеливо проглатывал все, что вытворял его доктор. Грех и порок утянули его на дно. Мысль о чужой вязкой слюне в его собственном рту довела до пика. Он излился в руку с тихим вскриком и тут же открыл глаза, с ужасом смотря на мутную сперму, растекающуюся по бледной ладони.

***

— Ты веришь в Бога? — Скорее нет, чем да… А ты? Фрэнк удивленно вскинул брови, уставившись на своего пациента, а затем начал что-то быстро черкать в блокноте. Джерард воспользовался этой заминкой, рассматривая его. Помады не было. Теперь мысль о том, что этот взрослый, серьезный мужчина мог вдруг накраситься, казалась абсурдом. Сном, порожденным воспаленным сознанием сумасшедшего. Закончив с терзанием блокнота, он согнал с лица какую-либо эмоцию и спокойно, но строго ответил: — Здесь я задаю вопросы. Однако… Мне нравится перемена в твоем настроении. Еще неделю назад ты бы не решился спросить меня о чем-то личном вот так просто. Значит, мое задание пошло тебе на пользу. — Возможно, — Джерард впервые слегка улыбнулся ему. Он все еще чувствовал смущение, разговаривая с доктором, но после того маленького эксперимента дома, ему и правда стало немного легче. Когда, не без усилия, Джерард все же простил себе эту простую человеческую слабость, окружающая его действительность уже не была такой невыносимо важной и давящей. Словно он снял себя с тормозов. Нажал на «плей». Начал пытаться жить заново. — И что же ты представлял, когда дрочил? — Следующий вопрос, — Айеро неодобрительно повел бровью, но спорить почему-то не стал. — Что ты почувствовал после этого? — Отвращение. — К чему? — К себе. Почувствовал себя каким-то жалким… — Это нормально. Чувство тревоги или, как ты выразился, отвращения после мастурбации часто бывает у людей с психическими расстройствами. Его не появится, когда ты займешься сексом с по-настоящему любимым человеком. — Вряд ли это когда-нибудь случится. Его начинали раздражать ставшие постоянными на их сеансах разговоры о сексе, который не светил ему в ближайшем будущем уж точно. — Почему ты так думаешь? — Вряд ли человек, который мне нравится, захочет меня, — он вдруг осекся, осознавая, что сболтнул лишнего. Фрэнк теперь уже с интересом посмотрел на него, прекратив записывать. В его глазах промелькнул какой-то недобрый огонек. Он открыл было рот, чтобы задать ожидаемый вопрос о том, в кого уже успел влюбиться его пациент за такое короткое время, спустя годы одиночества, но Джерард поспешно перебил его: — Мы же вроде разговаривали о Боге, а не об… этом. — Просто я подумал, что раз ты не веришь в Бога, и религиозных обсессий у тебя нет, то лучше поговорить о том, что тебя на самом деле волнует. Ты с кем-то познакомился? — черт, все же нашел возможность прикопаться. В его тоне была нотка какого-то искусственного безразличия. Словно он делал вид, что ему было все равно, кого встретил Джерард. — Да… — нехотя ответил парень. — Расскажешь мне про него? — Эм… — Джерард на секунду задумался. Еще на прошлом приеме он понял, что врать видящему его насквозь профессионалу — идея так себе. Однако, позволить Айеро узнать ВСЮ правду нельзя было ни в коем случае. — Он старше меня. Образованный, добрый… Хотя иногда он пугает и раздражает меня. Не знаю, что именно чувствую. Не думал, что мне вообще кто-то может понравиться, но он… Он особенный. — И что же тебя в нем зацепило? — Не знаю… Наверное, то, что он будто бы моя противоположность, и в то же время мы чем-то похожи. — А у него есть татуировки? — неожиданно спросил врач, заставив сердце Джерарда пропустить удар. Он резко замолчал, снова чувствуя нехватку кислорода. Кровь прилила к щекам. — Что?.. Это… Это тут вообще при чем? — Судя по твоему описанию, это довольно смелый человек, наверное, он уверен в себе и не обдумывает подолгу каждый свой шаг. А так как ты творческая личность, то скорее всего тебе нравятся неформалы, — улыбнулся Фрэнк. — Нет! — не выдержав, повысил голос Джерард, — Нет у него никаких… татуировок, — соврал он, пытаясь не прерывать зрительного контакта, чтобы не спалиться, — И вообще, они меня бесят! Мне нравится чистая кожа. Вроде пронесло. Он выдохнул, приходя в себя, когда Айеро перестал прожигать его взглядом, снова уставившись на бумагу. Интерес, промелькнувший было на его лице, сменился скучающим и каким-то разочарованным видом. — Понятно, — сухо ответил он, — Итак. Твоим следующим заданием будет прикоснуться к этому человеку. Без перчаток. Можешь поздороваться с ним за руку при встрече или… Если хватит смелости, обнять его. — Ну уж нет! — запротестовал Джерард, всплеснув руками в перчатках, — Я… Я не смогу. — Что ж… — задумчиво произнес доктор, — Тогда тебе придется сделать это со мной, — пожал плечами он, — Извини, но тебе просто необходимо переступить через себя. Иначе не вылечиться. В общем, если не сможешь выполнить задание до следующей недели, или твой рассказ покажется мне неубедительным, я прикоснусь к тебе сам, хочешь ты этого или нет.