***
В дверь позвонили. Джерард еще с обеда был готов к этому. В своем лучшем костюме, с якобы небрежными, но на самом деле уложенными локонами, с как никогда ярким блеском в глазах. Он поправил галстук перед зеркалом, бросая взгляд на непривычно белые на фоне одежды пальцы. Его руки уже почти зажили за время их с Фрэнком терапии. Мужчина заехал за ним после работы. Следовательно, на нем была его обычная рабочая одежда: рубашка, галстук, брюки и мартинсы. Видя это, Джерард слегка покраснел. Воспоминания об их последнем приеме мгновенно возникли перед глазами. Фрэнк стоял, прислонившись к косяку двери и перемещая во рту жвачку. Окинув его полным обожания взглядом и задержавшись на белых длинных пальцах, нерешительно комкающих полы пиджака, он довольно улыбнулся. В его салоне было прохладно и чисто. Пахло дорогой кожей, а также сигаретами и мятной жвачкой Айеро. От всего этого у парня скрутило живот. Было страшно, но очень интересно. — Ты оставил перчатки дома? — строго спросил Фрэнк, выезжая на дорогу. — Да, — тихо ответил Джерард, смотря на напряженно сжатые кулаки на коленках. — Умничка, — его голос потеплел. Когда они остановились на перекрестке, Айеро вдруг отпустил руль и взял Джерарда за руку, переплетая их пальцы. Тот рвано выдохнул от такого неожиданного прикосновения и повернулся к своему водителю, все также внимательно смотрящему на дорогу и жующему резинку. Хотел спросить, дезинфицирует ли он свой руль, или есть ли в его машине антисептик, но Фрэнк перебил его: — Мне очень нравятся твои руки, твои пальцы, они такие изящные, как и у всех художников, — вдохновенно сказал он. — Спасибо, — кажется, Джерард снова покраснел, однако, этот комплимент все же отвлек его от навязчивых мыслей, — У тебя тоже очень красивые руки, — еще более тихо и смущенно добавил он. — С чего бы? — с явным сарказмом спросил Фрэнк, поднимая брови, — Тебе же не нравятся татуировки, ты сам сказал. — Я соврал, — он уже был готов провалиться сквозь землю от стыда. Однако, Айеро только весело рассмеялся, не придавая этому большого значения. Фрэнк очень помогал ему морально, открывая перед ним двери и даже зайдя в туалет, чтобы вместе помыть руки перед тем как сесть за их столик. Для свидания Айеро остановил свой выбор на дорогом ресторане с европейской кухней. Приглушенный свет люстр отражался от белых скатертей и поблескивал в серебристых приборах. Туда-сюда сновали хорошенькие официанты. Откуда-то из глубины зала доносилась живая музыка, разбавляемая звоном посуды, разговорами и смехом посетителей. — Один безалкогольный мохито сейчас, один через пятнадцать минут, затем еще через… когда я его выпью. Бутылку кьянти и стерильный бокал. Проследите, чтобы к нему, как и ко всем приборам моего друга, никто не прикасался без салфетки. И оставьте, пока что, меню, — сказал Фрэнк подошедшей к столику официантке. Когда она ушла, Джерард посмотрел на него с восхищением: — А что… Так можно было? — Можно все, что ты захочешь. Нужно лишь научиться высказывать свои желания прямо и четко. Не все обладают телепатией, как мы, психологи, — подмигнул Джерарду он, — Попроси человека о чем-либо уверенно, без зажимок и увиливаний, и он либо откажется, либо поможет тебе. Девушка выполнила его поручение. Фрэнк налил немного красного, словно свежая кровь, вина в бокал, ловко держа бутылку одной рукой. Джерард немного поежился. Ему было непривычно находиться в таком месте, да еще и с мужчиной. Однако, окинув взглядом окружающих их людей, он немного расслабился — никому не было до них дела. Остальные гости не то чтобы не смотрели на них осуждающе, они не замечали их, увлеченные собственными разговорами. — Что ты хочешь? Я не ем мясо, так что не могу ничего посоветовать из него, — сказал он, рассматривая меню, и сделал глоток из своего высокого стакана; трубочку он, как настоящий мужчина, проигнорировал. Джерард задумчиво смотрел на почти что черную в приглушенном свете жидкость в блестящем стекле. Ему не хотелось притрагиваться к меню голыми руками. Заметив его замешательство, Фрэнк принял сочувствующий вид, немного нахмурившись: — Джи, все хорошо, это дорогой ресторан, тут чисто. Когда-то давно я подрабатывал в подобном, они протирают меню спиртом. Если хочешь, я закажу на свой вкус, можешь не переживать из-за этого. Выпей вина, оно немного тебя успокоит, — он кивнул на нетронутый им бокал. — Я никогда не пил алкоголь после… — Я знаю. Это не та дрянь, что ты выпил когда-то, — улыбнулся ему Фрэнк. Когда Джерард сделал глоток, его лицо скривилось от непривычно терпкого вкуса. В напитке чувствовалась кисло-сладкая вишня и большое содержание алкоголя. Парень задумался о том, сколько усилий и времени потребовалось, чтобы он смог просто выпить это вино и опьянеть. Ведь бочки с ним должны стоять годами, выжидая своего часа. Видимо, оно и правда стоило того. Тело немного расслабилось, а мысли перестали роиться в его беспокойной голове. Он немного успокоился и даже задумался, почему не пробовал дать второй шанс алкоголю раньше. Фрэнк, не дождавшись его решения, все же заказал им вегетарианские блюда на свой вкус. Когда их принесли, Джерард был уже достаточно пьян, чтобы думать о том, касался кто-то его столовых приборов или все-таки нет. Он уплетал свою спаржу, слушая лекции Айеро о психологии. Тот очень интересно рассказывал и давал множество полезных советов. Однако, Джерард не столько внимательно вслушивался в его слова, сколько мечтательно наблюдал за мимикой его красивого лица и наслаждался мягким, спокойным голосом. Когда с едой было покончено, он достал скетчбук, чтобы нарисовать Фрэнка. От старательности парень то и дело хмурился, сдувая челку и прикусывая кончик языка. Айеро умилялся этому, сдерживая смешки и продолжая что-то рассказывать. Пациент и врач как будто бы поменялись местами, теперь говорил Фрэнк, а Джерард черкал что-то в скетчбуке. Мысль об этом забавляла обоих, и они с удовольствием, без слов согласившись, поддерживали эту маленькую ролевую игру. — Почему ты не ешь мясо? — вино ударило в голову, хотелось болтать. — Потому что я люблю животных. Особенно собак. — А мне больше кошки по душе. — Почему ты соврал мне про татуировки? — Ну, во-первых, я и правда думал, что они мне не нравятся. Понимаешь, я просто очень боюсь иголок. Наверное, поэтому я убедил себя в том, что чистая кожа лучше. А во-вторых… — Джерард помедлил, нервно выдыхая, — чтобы ты не догадался, что нравишься мне, — он смутился, прячась под своей длинной челкой и смотря в скетчбук. — А то я без этого не догадывался, — рассмеялся Айеро. — Но ты ведь тогда сразу отстал… — Да, потому что мне не нравится, когда люди врут, я сразу вижу это. — Ради этой суперспособности ты решил стать психологом? — Не совсем. — А почему тогда? — Оу, это… Немного грустная история. — Я уже рассказал тебе свою, теперь твоя очередь. — Эм… Ну, — в роли пациента он уже не был таким холодным камнем, его щеки даже приняли розоватый оттенок, — В детстве я был очень… очень застенчивым. Прямо как ты. У меня были проблемы с общением, я боялся людей, боялся смерти, да всего в принципе. При этом, я был, можно сказать, гиперактивным подростком с вечной нехваткой внимания. Я влюблялся в каждого, кто мне просто улыбнется. И не мог ничего предпринять из-за своих страхов и низкой самооценки. Позднее я познакомился с девушкой… Она сама сделала первый шаг, а я и не верил, что кто-то может в меня влюбиться. Тогда я думал, что это судьба, но… В общем, в итоге она разбила мне сердце. С тех пор я терпеть не могу ложь и всегда стараюсь говорить только правду. Этот случай заставил меня наконец-то разобраться со своими проблемами, и я начал изучать психологию, а там затянуло. Джерард, замерев и перестав рисовать, внимательно слушал его. Фрэнк рассказал ему о своем прошлом, да еще и такую важную для него историю, раскрылся перед ним с новой, неизвестной ему ранее стороны. Джерард был безумно благодарен ему за доверие и искренность. Он вдруг понял, чем они с Фрэнком так сильно похожи. Что так и тянет их друг к другу с первого дня знакомства. И дело было вовсе не в музыке и фильмах, хотя и в этом тоже. Они были похожи еще и характерами, побежденными и не совсем страхами, мировоззрением. После столь долгого одиночества их чувства были особенно яркими и опьяняющими, словно вино многолетней выдержки. От его рассказа стало так тепло на душе, что он невольно улыбнулся. Фрэнк по-доброму улыбнулся ему в ответ. Однако, теперь в его глазах читалась уже знакомая Джерарду боль. Он вспомнил, что таким же выражение его лица было у него дома неделю назад, когда Фрэнк проболтался о своем одиночестве. — Поэтому ты до сих пор один? — осторожно спросил Джерард. — Уже нет, Джи. Я, как и ты, долгое время не подпускал к себе никого. У меня, как и у тебя, были на то свои психологические причины. Свои травмы. Но теперь я встретил кого-то, кто все изменил. Кого-то, кто заставил меня снова поверить в любовь. Я хочу быть с тобой, Джерард. Я хочу заботиться о тебе. Ты позволишь мне? Краснея, Джерард вывел карандашом под портретом Фрэнка короткое «да», а затем аккуратно вырвал листок из скетчбука и протянул ему.***
Когда их романтический вечер подошел к концу, в бутылке оставалась совсем немного. От переизбытка самых разных эмоций Джерард не замечал, как то и дело отпивает из своего бокала. Алкоголь с непривычки очень сильно подействовал на него, развязал уже не только язык, но и руки. Джерард даже не придал большого значения тому, что дотронулся до дверной ручки, когда они покидали ресторан. Зато трезвый, как стеклышко, Фрэнк замечал все. Видя это, он улыбнулся, а затем, нагнав парня, мягко прикоснулся к его руке. Джерард повернулся к нему, какое-то время непонимающе смотря на задержавшегося посреди пустынной улицы Айеро. Тот пробежался пальцами от его рук к плечам и, немного сжав ткань пиджака, притянул его к себе. Его объятья были полны нежности и заботы. Оставив легкий поцелуй на его губах, Айеро снова взял его за руку, утягивая за собой на парковку. Когда они остановились у его дома, Джерард уже совсем не чувствовал страха либо смущения. На смену этому пришло желание снова поцеловать Фрэнка, и не как у ресторана, а по-настоящему. Возможно, чтобы этот поцелуй даже плавно перешел в нечто большее, как это уже не раз случалось. Борясь с этими мыслями, он повернул ключ, открывая дверь. Мужчина настоял на том, чтобы проводить его до кровати, а он и не был сильно против. Оказавшись в холле, они снова целовались. Фрэнк прижал его к входной двери, от чего та громко захлопнулась. На этот раз он был более настойчив. Запустив пальцы в черные волосы, немного оттянул его голову назад, проводя языком по бледной шее. Джерард еле слышно застонал, обнимая его широкую спину. Заставив себя приоткрыть глаза, чтобы избавиться от ботинок и переместиться в спальню, он вдруг замер, словно в оцепенении. — Отец?