Девять кругов Ада

-На что мы смотрим уже пятнадцать минут? - Дамиано без особого интереса уставился на причудливую картинку, на которой пары танцевали на берегу моря, а по краям стояли две женщины - одна в белом платье, другая в черном, с ревностным выражением лица засматриваясь на парочку в центре. Давид умостился на полу перед картиной, прямиком возле Марии и с интересом взглянул на нее: глаза полны восторга, такие задумчивые и глубокие, он знал этот взгляд, таким он был каждый раз, когда ее пальцы касались кисти, а кисть холста. Пухлые мягкие губы стиснуты в полосу, жевлаки то и дело сжимаются и разжимаются, периодически она что-то очень тихо бормотала себе под нос, практически невозможно было расслышать что именно. Назвать ее красивой в такие моменты было бы слишком приземленно. Она выглядела для парня волшебной, какой-то неземной принцессой, которая сошла со страниц сказки. Во время поездки семей Давид и Милато в Норвегию, конечно же они не могли пройти мимо Национального музея. Мария была слишком одержима живописью, чтобы обойти стороной это место. Первые полтора часа взрослым было интересно, второй и третий часы они изо всех сил изображали интерес, но когда пошел четвертый, то решили, что их дети достаточно взрослые, чтобы самостоятельно остаться в музее, а потом добраться до отеля, пока те отправятся изучать Осло. -Это “Танец жизни”, - его Марлена, не отрываясь от картины не на секунду наконец-то заговорила, - мой любимый экспрессионист Мунк. Он невероятный. -Это тот который, - Дамиано приложил к щекам ладони и широко приоткрыл рот. -”Крик” - вон там, - она указала пальцем на соседний выставочный зал, так и не переводя взгляд, - да, “Крик”, наверное, самая популярная его картина, но я больше люблю эту. Синьор Давид насупил брови и озадаченно пробежался глазами по полотну еще раз: это явно не его фаворит в этом музее. Для него было как-то слишком пресно и серо, так глубоко как Мария он не умел заглядывать в живопись. Очень давно ему стало скучно, но столько раз на стольких конкурсах и репетициях Дамиано его лучшей подруге было скучно, что он не имел никакого морального права уйти. Он был готов сидеть тут до закрытия, если понадобится. -Почему? - стараясь плавно вывести девушку на разговор, чтобы вырвать из глубоких мыслей, он решил заговорить о том, что она любила больше всего на свете. -Что ты видишь? - Мария взяла друга за руку и крепко ее сжала, он чувствовал, как каждый мускул ее тела напряжен. - Дамиа, расскажи, что ты видишь. Кажется руки ее подрагивали, совсем слегка, словно она была очень сильно потрясена. -Я… Ам… - такие вопросы от нее всегда заставали парня врасплох. - Ну люди танцуют, это пляж, а у этих дамочек нет пары. Девушка улыбнулась и отрицательно закачала головой, она явно хотела услышать не устный пересказ картины. -Это из цикла его работ “Фриз жизни: поэма о любви, жизни и смерти”, - начала Марлена, так и не оторвав глаз от прекрасного. - Они раскрывают всю человеческую жизнь, раскрывают человеческое бытие, наше существование. Начиная от “Рождения любви” и заканчивая “Смертью”. Дамиано больше завораживала Марлена, чем рисунок прошлого века. -А на что смотрим мы? -Это из раздела “Расцвет и закат любви”, - она облизнулась, в глазах ее горел огонь. Живопись была ее болезнью с самого детства. -А что следом за ним? -”Страх жизни”, - в голосе ее присутствовала дрожь. -А потом? - Дамиано насупил брови. - “Смерть”? -Да. -Как-то… Депрессивно, нет? Такой себе в его глазах цикл человеческой жизни. Мария отрицательно покачала головой и тихо засмеялась: -Это искусство, - сказала синьора Милато, как и говорила всякий раз, когда восторженно смотрела на очередную картину, в которой Дамиано не видел ничего более чем искусную технику рисования. Иногда даже техника казалась ему так себе. Но именно за этот восторженный взгляд, за это понимания для него не понимаемого, чего-то глубокого и даже немного духовного он любил ее еще больше. Его Марлена была одержима и это делало ее уникальной. - Танец жизни… - протяжно выдала она, так и не отрываясь от картины. - Что для тебя танец жизни, Дамиа? Только не думай головой, ты должен почувствовать тут, - Мария Магдалена протянула к нему свою хрупкую руку и положила другу на грудь, прямиком на сердце. - Почувствуй. Давид недолго размышляя начал выдавать все, что приходило на ум, как и учила его делать подруга, когда помогала почувствовать живопись нутром, а не просто видеть глазами. От ее нежных подрагивающих пальцев на своем теле дыхание начало учащаться, сердце заработало активней, концентрироваться на “Танце жизни” становилось все сложнее. -Это я, когда пою, когда меня слушают, а потом аплодируют, - сначала неуверенно начал он, но быстро вошел во вкус. - Это ты и я, когда говорим десятый час подряд и никак не можем наговориться. Это мама, когда готовит мою любимую пасту, я и папа, когда идем на футбольный матч, мы с Якопо, когда играем в баскетбол, - Давид внимательно смотрел на картину, как танцуют молодые пары и улыбнулся. - Это и есть танец жизни? -Il ballo della vita, - подытожила Мария и встала, протянув другу руку, его план сработал, - а где родители и Якопо с Софи? - она невинно огляделась, за окном уже смеркалось. Время пролетело незаметно. -Где-то полтора часа назад ушли, сказали набрать, когда мы закончим и идти в отель, наверное уже ужинают, - он с надеждой и опаской взглянул на Марию, - мы ведь закончили?.. -Им не обязательно знать, что мы уже все, музей закрывается в девять, давай прогуляемся? - девушка пожала плечами и шаловливо зашевелила бровями. Она была настоящей авантюристкой, в отличии от спокойного и рассудительного Дамиано. Мальчику нравилось держать все под контролем, а какая речь может идти о контроле, если действовать импульсивно и против установленных правил? Юный Давид проверил телефон на наличие сообщений от родителей и написал маме первым, лучше пусть знает, она все поймет: “Мы прогуляемся, когда вернемся в отель я напишу тебе” -Давай, - он широко улыбнулся, как чеширский кот и разочек хлопнул в ладоши, - я знаю одно место, точнее видел на фото, сходим туда? Путь не близкий, но оно того стоит, поверь. Девушка согласилась. Гуляя между маленькими красочными домами вдоль реки, после долгой паузы, которая всегда была так необходима девушке, после посещения галерей, она заговорила первой, Дамиано знал, что прерывать ее размышления нельзя: -Танец жизни - это ведь не только хорошее, - задумчиво, сведя брови на переносице вещала Милато, продолжая пребывать в живописном трансе, - ты сказал, что “Фриз жизни” Мунка депрессивный, но ведь жизнь это не только про сладость. -По его мнению если разделить жизнь на четыре части, то есть смерть, страх, закат и только одна про что-то хорошее - любовь. Я не хочу такую жизнь. Кто хочет такую жизнь? -Но ведь без плохого хорошее не казалось бы на его фоне таким прекрасным, скорее пресным и однотипным, - так глубоко и рассудительно как для шестнадцатилетней девушки, так соблазнительно для Дамиано вещала она, - глубина боли от потери равна силе любви. Парень насупил брови и отрицательно покачал головой. Он не желал вымерять счастье болью от утраты, он и так знал, что он любит и как сильно. -Танец жизни… Танец - это разве не про что-то хорошее, кто танцует о плохом? - упрямо твердил Давид. - О, - он вдруг остановился и взял девушку за руку. - Слышишь? - Дамиано приподнял указательный палец вверх, подсказывая, что следует прислушаться. Где-то вдалеке слышался веселый мотивчик причудливой мелодии. - Пойдем! Потянув девушку за руку, настолько быстрым шагом, что это скорее напоминало бег, они мчались вдоль Акерсельва под романтичным освещением уличных фонарей, Мария хохотала, а Дамиано воодушевлялся все больше и ускорялся, когда музыка становилась ближе и громче. Пробежав так несколько минут они остановились в каких-то метрах возле музыкантов - это был трубач, гитарист, барабанщик и контрабасист. Перед ними лежал открытый чехол от гитары, в который Дамиано тут же добавил несколько евро. -Давай, - он взял девушку за руки и начал пританцовывать в такт мелодии, первые секунды Мария, как делала обычно, сопротивлялась, но Давид знал за какие ниточки нужно было дергать. - Marlena, Marlena, sì, portami a ballare, - сквозь смех пропел Дамиано. - Stasera, Marlena, Marlena, - Дамиано явно начал входить во вкус. Особенно это ощущалось, когда на него обратили внимание уличные музыканты и их публика, кто-то даже засвистел. - Sì, portami a ballare stasera, - он отпустил одну руку подруги и раскрутил ее вокруг собственной оси, она начала раскачивать бедрами и покачивать головой из стороны в сторону в такт мелодии. - Marlena, Marlena, sì, portami a ballare stasera, Marlena, Marlena, sì, portami a bailar, - было ощущение, что все было подстроено и миллионы раз отрепетировано, настолько текст вязался с мелодией и всем происходящим в музее, Дамиано был настоящим волшебником, когда дело касалось музыки. - Il ballo della vita, - он сквозь смех пропел эту строчку намеренно веселым и слегка даже кривляющимся голосом, дабы показать Марлене, что для него был танец жизни. - Il ballo della vita! - музыканты ощущали настроение Дамиано, то ли он ощущал их, в любом случае это звучало невероятно. - Il ballo della vita! Il ballo della vita! - он вновь принялся раскручивать Марию на месте, пока та не начала громко и радостно хохотать. Песня закончилась, все зааплодировали музыкантам за мелодию, Дамиано за вокал и танец с Марией. Девушка крепко прижала к себе друга, положив голову на худое плечо: -Разве не это танец жизни? - с легкой одышкой, говорил парень, пока погладил подругу по голове. В его копилку теплых воспоминаний добавилось еще одно - танец, спор о живописи, вокальная импровизация и крепкие объятия, как итог дня. -Сегодня он такой, - Марлена отпрянула и чмокнула Дамиано в щеку, отчего тот ненадолго оцепенел. Подростковое тело часто живет своей жизнью и играет по своим гормональным правилам, поэтому парню пришлось резко отстраняется и отвернуться к подруге спиной, пока буря в его штанах не утихнет. Давид подошел к музыкантам и кинул еще пару евро. -Было круто, спасибо, - сказал он на английском. Дамиано радостно улыбнулся, сверкая рядом идеальных белых зубов и пробежался по взгляду каждого из мужчин. Они выглядели расслабленными, счастливыми и немного уставшими - парень списал это на долгое выступление. Группа стала складывать инструменты, люди быстро разошлись после распада новоиспеченного квинтета. -Как тебя зовут? - окликнул его трубач. Он странно улыбнулся, Дамиано заподозрил его в том, что тот был под кайфом. Неужели искры счастья в глазах - это не музыкальная эйфория? -Дамиано Давид, - неуверенно ответил парень, ощущая, как нутро зовет его в отель. -У тебя большое будущее, Дамиано Давид, откуда ты? Это был испанский? -Итальянский, я из Рима, - немного смущенный, но такой окрыленный, Давид скромно улыбнулся одними губами, его еще явно не отпустила музыкальная эйфория, парень не нуждался в допинге. - Это моя подруга Марлена. -Привет, Марлена! - поздоровался весь квартет хором и девушка выполнила реверанс. Английский Дамиано был на несколько голов выше английского синьоры Милато, поэтому она не вклинивалась в разговор. -Вы красивая пара, я думал в конце будет поцелуй, - шаловливо выдал контрабасист. - Ах, юность! Такая страстная и невинная одновременно! -Нет, мы друзья, - слегка разочарованно заявил Дамиано. Каждый раз когда он говорил эту фразу, то ощущал пощечину. -А какая была химия! - добавил гитарист и засмеялся, выдавая каждому из своих друзей по какому-то небольшому коричневому коржу. - Хотите развлечься? У меня есть кое что и для вас, - он надкусывает десерт и показательно машет им в воздухе. -Печенье? -Оно волшебное! - сквозь смех говорил гитарист, откусив еще кусочек. - Понимаешь о чем я? -А… - Дамиано задумался, не сразу ему на ум пришел правильный ответ. -По рецепту моего друга из Амстердама, - чтобы точно было понятно добавил ясности трубач. Давид нервно прикусил губы, готовый отступать, но не успел попрощаться: -Что он говорит? - Мария подошла на шаг ближе к Дамиано и положила руку ему на плечо. От этого жеста стало немного спокойней, но нужно было уходить. -Кажется, он предлагает нам печенье с травкой, - перешел Давид на итальянский. - Нам пора идти… Они мне не нравятся. -Да нет, давай попробуем! Почему нет? - Мария Магдалена захлопала в ладоши и подпрыгнула на месте. Эта глупая идея воодушевила ее ровно настолько, насколько напугала Дамиано. -Брать наркотики у незнакомцев очень плохая идея, - он отрицательно покачал головой, поправив волосы на голове рукой, которая начала потеть. -Дамиа, спроси можем ли мы забрать его с собой, если боишься, давай съедим его в номере, - у Марлены засияли глаза, в душе ее процветал то ли подростковый бунт, то ли это была ее обычная глупость и жажда приключений. - Давай! -Нет, Марлена, мой ответ нет, - уверенно сказал подросток нахмурившись. И почему ее импульсивность никогда не выражалась в том, что бы могло порадовать его? -Дамиа-а-а, - простонала девушка, один раз подпрыгнув на месте, а потом взяла лицо парня двумя руками за щеки и стиснула в своих нежных пальцах, - не будь занудой, где мы еще такое попробуем? Мы будем вдвоем в отеле, в безопасности, что может пойти не так? - тихо бормотала она, глядя на Дамиано жалобным взглядом. - Ну, пожалуйста, прошу тебя! - канючила Мария, а потом легко чмокнула его в губы. - Нам будет весело! Давай как всегда попробуем что-то новое вдвоем! Мы ведь созданы для открытий! Это наша фишка! С кем мне будет безопасней это сделать, как не с тобой? Повеселимся! Давиду и так было сложно отказывать девушке, но когда та начинала уламывать его, то под весом ее настойчивости и слабостью его влюбленности он всегда ломался. -Марлена спрашивает можем ли мы забрать его с собой, - сказал он на английском, а потом обратился к подруге по-итальянски, - это очень плохая идея! Очень! -Конечно, это тебе за песню и танец, - гитарист достает из пакета печенье, и, поцеловав Марию в тыльную сторону ладони, оставляет его у нее в руке, - Подействует где-то через час, может два. -Ура! Ура! - девушка обняла друга, а того всего передернуло. У него было дурное предчувствие. Дорога до отеля казалась ему слишком короткой, он так хотел, чтобы она была такой же долгой, как казалась утром, когда они бесконечно шли до ресторана, который нахваливала девушка его брата. Сейчас же кварталы менялись ежесекундно, Марлена гудела под ухом, как она воодушевилась идеей наркотиков и всего вытекающего. Ему хотелось видеть ее такой счастливой и полной энтузиазма, но он точно не мечтал, чтобы эти чувства в ней вызывали мысли о травке, которую им дала кучка незнакомцев. -Неужели мы права это сделаем?.. - неуверенно переспросил Дамиано, когда те перешагнули порог отеля. Он тотчас написал маме сообщение, что они уже пришли. -Конечно! - девушка перепрыгивала по три ступени за раз. - Будет круто! Давай быстрее, чего ты плетешься? Дамиано, это же и есть настоящий танец жизни! Ты ведь говорил, что он у тебя веселый, а ты настоящий зануда! - она хохотала, предвкушая новый опыт. Давид же нервничал все больше. Но понимал, что остановить ее сейчас будет просто не под силу ему. -Я не об этом говорил. -Давай потанцуем, Дамиа, танец жизни, вперед! - она взяла упрямого друга за руку и потянула вверх по лестнице, конечно, он не мог устоять. Когда его Марлене было что-то нужно, то все что он мог - это просто подчиниться. Не одобряя, осуждая, сомневаясь, но всегда делал то, что она хотела. Только стоило зайти в номер, как девушка скинула с себя обувь и прыгнула с ногами на постель, раскрывая подарок от незнакомцев. Она качалась из стороны в сторону выжидая ее соучастника, и когда тот недовольно кивнул, то сделала первый укус. -Не верится, что мы это делаем, это так глупо, - Дамиано надломил себе кусок печенья и положил в рот - на вкус было как обычное шоколадное печенье. Он сел на самый край кровати и обреченно выдохнул. -Жуй быстрее, они же сказали еще час должен пройти, - Мария кладет другу руку на подбородок и помогает ему жевать быстрее. - Давай, Дамиа, танец жизни! Когда подростки управились с печеньем, то по очереди сходили в душ, чтобы как-то скоротать время, пока травка не подействует. Мария имела не осторожность не захлопнуть двери до конца и подарила Дамиано на какую-то долю секунды свой вид в белье. Ему нравилось фантазировать, что она сделала это специально, словно играя с ним, проверяя, как долго он сможет все скрывать, но он отдавал себе отчет в том, что это его подсознание подбрасывает бредовые теории, чтобы тот не свихнулся. Он лежал на кровати: задрав ноги на стену и размышлял о совершенной им глупости. И когда это он начал идти у нее на поводу даже тогда, когда категорически против? Было ли когда-то иначе? Неужели так можно заполучить ее расположение? Сколько глупых поступков стоит совершить, чтобы она поняла, что он влюблен? -Что-то я не пойму в чем заключается твой танец жизни, Марлена, - он заговорил, когда девушка вышла из душа. Мысли начали переплетаться в его голове, словно поменяли вектор направления. Это ли не действие травы? - Тебя так сильно влекут глупые отчаянные поступки? Они так сильно тебя радуют… Вспоминаю, что ты там говорила про этот свой депрессивный “Фриз жизни”, говорила, что человеческая сущность - это страдать и измерять любовь болью, а теперь давишься печеньем с наркотой, чтобы развлечься и называешь это танцем жизни, - звучало как-то сумбурно, он явно думал о ее словах слишком глубоко и долго. - Это две разные Марлены из разных измерений. То что ты говоришь и то, что ты делаешь. -Я точно знаю только то, что твой танец рядом со мной, Дамиа, - она села возле Дамиано, положила свою руку на хрупкую руку подростка и сжала ее, - так что если мой танец такой, то и у твоего ритм тот же, - девушка сделала глоток воды. - Мы точно в одном измерении. Когда действие наркотиков стало слишком очевидным, то Дамиано резко подскочил с места, явно переоценив твердость своих ног, и чуть ли не завалившись на пол, побежал к рюкзаку, чтобы взяться за блокнот, в котором писал песни. -Я должен это записать! -Что именно? - протяжно спросила девушка, увалившись на кровать. -Песню! Il ballo della vita, Марлена! L'altra dimensione! - парень усаживается на кровать, взявшись за ручку и начинает задумчиво черкать в блокноте то, что пел у реки с квартетом, добавляя все новые и новые строки. Слова сами собой появлялись на бумаге, так легко и совершенно складывались в голове, что он даже на долю секунды поблагодарил синьору Милато за ее настойчивость в теме наркотиков. Девушка долго смотрела на друга, пока не решила сделать то, что делала обычно, когда тот занимался музыкой: -Можно я тебя нарисую? Дамиа, ты такой красивый, когда пишешь песни, - вдруг сказал она и Дамиано резко поднял голову. Травка расслабила его, впервые за долгое время после ее комплемента он не почувствовал горечь. -Да, да, не спрашивай, конечно, - он сглотнул, а девушка достала из чемодана скетчбук и карандаш. Она делала это так легко, когда Мария рисовала то это выглядело так же естественно, как и наблюдать за горящим костром или бегущей рекой. Ловко она выводила линии, растушевывая их пальцами, бегала глазами по лицу друга, которое могла с легкостью рисовать по памяти, ведь знала на нем каждый изгиб. Ее руки двигались быстро, а улыбка становилась все шире. -Когда ты рисуешь, то все кажется так просто, - подглядывая на наброски подруги, Дамиано ухмыльнулся. -Не отвлекайся на меня, Дамиа! - отругала его девушка и нахмурилась, войдя в свой живописный транс. - Пиши дальше! Притворись, что меня здесь нет! Дамиано лукаво улыбнулся и продолжил творить. Как можно было притворится, что ее нет? Когда она была рядом, даже когда он не смотрел на нее или не видел, то всегда чувствовал. Сердце начинало биться сильнее, как бы избито это не звучало. Еще какое-то время каждый из подростков занимался тем, что так сильно любит в компании того, кого так сильно любит, но любовь эта была разная, как бы это не было печально. Действие травки не отпускало, а только усиливалось. Уловить собственный ход мыслей было все сложнее: они неугомонно носились в голове, ударяясь друг о друга и сбивая с начертанного пути. Все несвязное вдруг казалось судьбоносным и логичным, все бредовое заимело свой смысл. -Господи, я все поняла, - девушка сглотнула. - Мне снился сон, точнее постоянно снится один и тот же, я все никак не могла понять, почему этот сон, в детстве я думала, что это выдумка, но он повторяется и все такой же детализированный. Я тебе рассказывала про сон о священнике, перед которым я стояла головой. Теперь я наконец-то все поняла! - ее голос был мягким и расслабленным, словно она говорила о таких обыденных вещах. Мария лежала на коленях у друга и доделывала последние штрихи на его портрете, пока тот не без стеснения, не отрываясь не на секунду глядел на нее, пожевывая холодную второсортную пиццу, которая казалась просто божественной. Дамиано вопросительно взглянул на нее, дожидаясь объяснений. -Священник, он домогался меня. -Ты о чем? Что ты поняла? - реакция у парня была заторможенной, он гладил волосы девушки и пялилась со счастливым видом в ее одурманенные глаза, жуя резиновый поздний ужин. -Хочу сказать, что поняла почему так не люблю ходить в церковь, - Мария широко улыбнулась, отложив скетчбук в сторону. Так бывало всякий раз, когда она выходила из состояния, а точнее целого транса, живописного мыслителя. -Иногда мне кажется, что ты сумасшедшая, - Дамиано берет свой портрет в руки и удивленно вскидывает бровями. Каждый раз его портреты выходили у нее все лучше и лучше, а этот на некоторых фрагментах даже больше напоминал фотографию. - Это очень красиво, Марлена, ты невероятный художник. Можно я оставлю его себе? -Он твой, - девушка небрежно вырывает лист и вручает его Дамиано. -Мне жаль, что ты перенесла это, это так не честно, - Давид обреченно хмыкнул. -Оставь жалость, я не об этом! - девушка была жесткой, когда говорила о первых пяти годах своей жизни. Подсознание качественно держало под замком всю ту боль, которая могла бы ее уничтожить. - Кажется я поняла почему у меня не сложился секс с Маттео, все стало таким очевидным, - она бегала сумасшедшим взглядом по потолку и отрицательно качала головой. -Почему? - Дамиано не торопясь откладывает свой портрет. -Я не доверяю мужчинам, - Милато закатывает глаза, не понимая, почему его логическая цепочка еще не пришла к этому же выводу. -А как же я? -Я к этому и веду, - Мария садится на колени перед Дамиано, так близко-близко к нему, - ты как-то предлагал заняться со мной сексом, помнишь? Давид сглатывает и незаметно щипает себя за руку, чтобы проверить не снится ли ему все в пьяном бреду. Неужели все идет именно к этому? -До тебя я не общалась с мальчиками, они меня пугали, но когда мы стали дружить, то все изменилось, возможно, у меня есть теория, ты готов выслушать? “Возможно это лучший бред под наркотой, который был кем либо сказан за всю историю человечества” - молился парень про себя, взывая ко вселенной и богу. Это было бы справедливо за все те годы неразделенной любви! -Я думаю если я смогу сделать это первый раз с тобой, то потом у меня выйдет и с кем-то другим? - Мария смотрит на парня опьяненными глазами, а у него рот от удивления приоткрывается все шире и шире. - Пожалуйста, Дамиа, это не потому что мы наелись этого проклятого печенья, пожалуйста… - девушка вымаливала у него то, о чем и просить не стоило, просто сказать чего хочется - он бы все сделал, как и делал всегда, что ее душе было угодно. -Я, я, - Дамиано дар речи потерял, хотелось сказать так много, но слов стало недостаточно, - да, конечно, Марлена, я… Да, да, - он активно согласно закивал, давясь собственной слюной. В его ушах звучали фанфары, на фоне блистали фейерверки, он почувствовал взрыв эндорфинов и адреналина в каждом миллиметре своего тела. Дамиано был готов свернуть горы, продать душу дьяволу, чтобы не просыпаться и дойти до конца, если это был сон. О такой реальности он даже мечтать не мог. -Хорошо, спасибо, - девушка встает на ноги и начинает бесцеремонно раздеваться, совсем позабыв о всех правилах приличия. По прежнему с открытым ртом, он смотрит на невинную девушку в одних только лишь хлопковых серый слипах, пробегается взглядом по ее маленькой аккуратной груди, очертаниям талии и бедер, но замирает, как бывало обычно, на глазах. В глазах спокойствие и умиротворение. Мария смотрит на лучшего друга с доверием, без капли стеснения или страха и ждет. -Сейчас, погоди, - Дамиано встает, начинает наспех скидывать толстовку, запутывается в рукавах от нервов и одурманенного разума, но из-за какой-то глупости он не упустит возможность всей своей жизни, - сейчас, прости, - наконец-то победив плечевые изделия он остается в джинсах. -Давай я помогу, - Марлена падает перед ним на колени, расстегивает пуговицу и спускает штаны вниз, как умелая искусительница, а не дева Мария. Кажется ее вообще ничего не смущала, если речь шла про Дамиано Давида. Рядом с ним она могла делать все, что душе угодно. У парня сердце готовится катапультироваться из груди, он не ожидал, что сегодняшний вечер приведет его к такому финалу. Если бы знал, что наркотики так на нее действуют, то уже давно бы обзавелся косячком и не одним! Так хочется переспросить уверена ли она, точно ли этого хочет, но язык не поворачивается. Он знает, что лучше чем он никто с ней не обойдется, с таким трепетом и любовью как он никто не сделает это. Дамиано боялся все испортить, поэтому промолчал. Пусть это было гадко, и завтра Мария сможет сказать, что он воспользовался ею, но парень был готов загладить свою вину позднее. -Что дальше? - его Марлена смотрит на него снизу вверх и тот подает ей руку, чтобы встать, голос у него отнялся. Он прекрасно знал, что нужно делать, но боялся сделать что-то не так из-за чего та может передумать. - Мы будем целоваться? -Почему бы и нет, - тихо прошептал он, так и не отпуская руку обнаженной подруги. -Почему бы и нет? Такое чувство, что я тебя заставляю, - обиженно проворчала девушка, но искра в глазах все еще горела. -Давай будем целоваться, - Давид делает шаг к Марии, наклоняется и целует ее губы, так нежно, с любовью. Долгий и такой чувственный поцелуй протащил его по всем дорогам райского Эдема. Он чувствовал себя окрыленным, услышанным. Дамиано отпрянул от губ и перешел к подбородку, а следом к шее, не пропуская ни одного сантиметра ее шеи он направился к ключицам, а следом к груди, водя нежными руками по пояснице. Парень пятится назад, садится на кровать и притягивает руками девушку за собой, усадив себе на колени. Она чувствует, как через белье его член упирается ей в бедро, от чего немного пугается, но ласковые губы Дамиано быстро сметают какое либо сомнение, защекотав ее шею, а наркотики только усиливают все чувства. Он хотел сделать все безупречно, поверив в сказку, в которой оказался, он хотел чтобы и Мария побывала на страницах этой дивной книги. -Марлена, я так мечтал об этом, - опьяненный любовью мурчит он ей в шею. - Господи, я так давно мечтал об этом… - не в силах молчать Дамиано стонет от удовольствия. Но если у подруги все заканчивалось физическим наслаждением, то Давид мог похвастаться поющей от счастья душой. Девушка словно не слышит его, она оглохла и чувствует только возбуждающую приятную щекотку от его рук и губ на своей коже. Дамиано хватает девушку за ягодицы и сжимает в своих руках, что заставляет его выдать протяжный томный стон. Наркотики усилили и без того до безумия острые чувства.Он поднимается на ноги и кладет свою Марлену на белую накрахмаленную постель, после чего нависает сверху. Ее друг был ласков, его губы и руки были нежными и чуткими, неуверенная трясущаяся рука ныряет в трусики девушки и пробирается к складке, чтобы найти ту самую заветную точку. По первой Мария стискивает между собой ноги, не пуская Дамиано, но вскоре расслабляется, позволяя сделать все, что он посчитает нужным. -М-м-м, - протяжно выдала Марлена первый звук, от чего парню сносит крышу. Он был готов наброситься на нею сею же секунду, но осторожничал, как и следовало в ее первый раз. Давид целовал Марию, не переставая массировать чувствительный клитор, эндорфины танцевали танго, превознося его до небес, как вдруг из рта вырвались те самые заветные слова, которые он впервые в жизни не смог проконтролировать: -Я люблю тебя, так давно и так сильно люблю тебя, Марлена, - парень оторвался от поцелуя и посмотрел ей в глаза, мечтая увидеть там радость и удивление, но в черных любимых глазах было пусто. Вскоре на месте пустоты появился страх, а потом растерянность и как итог - дикий ужас. Милато резко выкрутилась из объятий друга. -Нет, нет, нет, - она отрицательно машет головой, встает с кровати и отходит на несколько шагов. - Так нельзя, что ты несешь? Любишь? - словно с издевкой заявила девушка, в ее голосе ощущалась горькая насмешка. Дамиано присел, протер глаза, словно перестал доверять увиденному, но это не помогло вернуться на десять секунд назад. -Марлена, что такое?.. Я сделал что-то не так?.. - он с надеждой смотрит на нее, такой возбужденный, такой наполненный всеми чувствами, с оголенной душой нараспашку, а в ответ в эту душу смачно плюют. - Прости, я не хотел… Я… Лицо его Марлены перекосила гримаса полная недовольства и даже какого-то отвращения, непонятно откуда появилась издевательская усмешка, которая больше походила на оскал. Неужели она готова рассмеяться? Давид встает на трясущиеся ноги и делает шаг к ней навстречу - расстояние между ними было необходимо срочно сократить. Он берет ее за локоть, но та показательно отворачивается и пятится назад, скрестив руки на груди. Слишком резко и неожиданно все переменилось. Парня словно толкнули под поезд, пока тот мирно ждал когда тот прибудет к его станции и увезет в город Грез. Дамиано изо всех сил пытается поймать Марию хотя бы взглядом, если ему не дозволено к ней прикоснуться, но та ловко уворачивается. -Марлена, прошу, не молчи, - он кладет ей ладонь на оголенное плечо, но девушка озлобленно бьет его по по локтю, чтобы убрать руку и с ненавистью смотрит в грустные, ничего не понимающие глаза. Парень не был готов отступать: он снова делает шаг к ней навстречу, оказавшись практически вплотную к подруге. - Пожалуйста, поговори со мной! Что не так? -Отвали! - зажатая в углу комнаты, она что было сил толкает Дамиано - и тот с грохотом валится на пол, попутно ударившись лбом об угол стола. По смуглой коже начинает бежать струйка алой крови, в комнате вдруг появились искры, но подростку было плевать на это. Даже если бы ему ноги оторвало, он бы на руках полз за ней, истекая кровью, пока силы не покинут его тело. -За что? - он чувствовал, как к глазам подступают слезы, голова немного кружилась, наркотики только усилили ощущение гнусной реальности. - Что я сделал? Марлена, что не так? Давид отчаянно верил, что во всем может быть виноват только он. Каждый раз, когда девушка обижалась, то он тотчас, без лишний раздумий и сомнений бежал извиняться. Ему было глубоко плевать на гордость или эго, когда речь шла о том, чтобы в очередной раз быть тряпкой или оставить недовольной Марлену и показать характер - он делал свой выбор. Их отношения были слишком дороги для Дамиано и он не был намерен поставить их под удар не под каким предлогом. -Марлена, у нас проблемы?.. - стараясь сдержать слезы, голос его только сильнее задрожал. Они никогда не дрались, разве что когда были совсем малышами. Мария Магдалена могла злиться, обижаться на него, даже говорить гадости, но никогда не била, не толкала… Это было так унизительно и больно. Ситуация становилась все хуже. -Я пойду к родителям спать, мне нужно уйти, не могу с тобой оставаться, - девушка судорожно закрывает свое нагое тело руками, бегая глазами по полу, изо всех сил избегая зрительного контакта с распластавшимся по полу Давидом. Болезненный ком встал в горле, в груди все сжалось. Пульсирующая боль распространялась по всему телу прямиком от головы. Мир рухнул. Она хочет уйти. “Марлена, что я сделал не так?! В чем дело?!” - вопил парень про себя стискивая кулаки, чтобы не закричать от боли. Давид встает на трясущиеся ноги, берет свою футболку с пола и протягивает ее подруге, но та наотрез не хочет иметь с ним ни зрительного контакта, ни получать помощь. Дамиано надевает ее на себя, предварительно вытерев ею кровь с лица. -Марлена, что не так? Я сделал что-то не так? Не молчи, умоляю тебя, давай поговорим! -Ты… - она округлила глаза и с отвращением осмотрела юного Давида, словно он говорил ей какие-то страшные оскорбления. - Замолчи! Просто заткнись, Дамиано! - то как она назвала его полным именем страшно резало слух. Парень даже вспомнить не мог, когда последний раз она обращалась к нему именно так. Ее “Дамиа” было для него чем-то особенным, словно дополнительным плотом держащим их отношения на особенном уровне. - Я не хочу тебя слышать! Не хочу слушать твой голос! Ты можешь просто замолчать?! Парень все пытался обвинить себя во всех смертных грехах, мысленно перебирая сотни причин за что ему извиниться: она часто не говорила ему на что обижалась и Дамиано приходилось догадываться самостоятельно. Он думал, что сейчас была та самая ситуация. Перебирая последний день, последний час, последние минуты и секунды перед крахом он вдруг осознал истинную причину апокалипсиса: -Я… Я сказал что люблю тебя… Это из-за того, что я сказал, что люблю тебя?.. - эта догадка ранила еще больше, ему так хотелось знать правду - и чтобы это было не так. Пускай она соврет, пускай обманет, но только не подтвердит его слова! -Заткнись! - озлобленно крикнула Мария, вжавшись спиной в стену, оцепеневшая то ли от слов друга, то ли от наркотиков, то ли от всего вместе взятого. -Ты не можешь так со мной поступить, - думал что проговорил это про себя, но на самом деле сказал вслух. Подростка затрясло, слезы полились с тройным напором. Сдерживаться больше не было никаких сил. -Что? -Ты не можешь так со мной поступить! - Дамиано стискивает зубы и со злобой оглядывает напуганную девушку: сквозь пелену слез он видит ее перекошенное от отвращения лицо. - Я… Я сказал, что люблю тебя, а ты уходишь? Затыкаешь мне рот?! - задыхаясь от истерики простонал юноша. Вся боль, которую он успел ощутить за шестнадцать лет и близко не могла сравниться с этим мгновением. Он заживо горел, а его любимая наблюдала, периодически раздувая пламя. -Это все травка, - Мария насмешливо отмахивается и начинает одеваться, выйдя из ступора она снова могла говорить и двигаться. - Ты что, бл*ть, плачешь? - с легким отвращением она осматривает парня. - Мальчики не плачут, Дамиа! Прекрати! Оскорбленный, с разбитым сердцем он понял, что сгорел. То что не так давно усиливало его возбуждение и любовь, теперь множило его гнев и боль. -Мне больно, ты делаешь мне больно! Мария растоптала его. Причина его счастья вдруг стала главной причиной боли. Она смеялась с его чувств. -Замолчи! Дамиано в ответ прикусил губу, чтобы побороть слезы. Не хотел, чтобы она видела его таким жалким, молящим о пощаде. Парня сводила с ума его покорность и ее власть над ним. Они не танцевали вместе, это он танцевал под ее музыку, ритм задавала только Марлена. Дамиано был всего на всего глупым актером, который подчинялся сценарию. Делать он мог лишь то, что принесет радость подруге, все остальное было под запретом. Неужели так было всегда? -Прошу, позволь мне быть с тобой не просто другом, я так хочу тебя во всех смыслах, Марлена, я сделаю все правильно, я сделаю тебя счастливой, - он вытирает слезы тыльной стороной ладони, не бросая глупую затею делает шаг навстречу к девушке, берет ее за руку, но та ее выдергивает, вновь скрестив руки на груди. - Я люблю тебя, по-настоящему… Господи, Марлена, как же сильно я тебя люблю… Сердце разрывалось, душа горела, но впадать в отчаяние было еще рано. Он будет повторять это снова и снова, пока подруга его не услышит. Пока не воспримет всерьез. -Я хочу спать, я пойду к родителям на диван, - она хватает сумку и начинает искать там карточку от номера взрослых, которую те ей дали на случай, если будет нужно что-то из их вещей. - Я глупость сделала, это было глупо! -Давай поспим вместе, пожалуйста, хотя бы поспим вместе, я большего не прошу, - он протягивает руку в сторону кровати, но девушка отрицательно машет головой. - Ладно, ложись в своей комнате, зачем тебе идти в номер родителей? - он с мольбой смотрит в ее испуганные глаза. Неужели она сейчас уйдет? - Прошу, ты не можешь уйти, Марлена, Марлена, забудь что я сказал, - парень начинает горько и громко рыдать, просто лить слезы становится невозможным. - Только не сейчас… Не сейчас… Не бросай меня… Ее слова жгли изнутри, уничтожая все на своем пути. Весь его мир горел высоченным пламенем, а Мария Магдалена Милато стояло рядом и бесцеремонно хохотала. -Нет, Дамиа, не сегодня, замолчи, - она надевает юбку и отрицательно качает головой, словно ее друг говорил полнейший бред. -Прошу, тебя, не уходи, ты не можешь уйти, не бросай меня, ты нужна мне, я никогда не бросал тебя, - мямлил Давид, но этим не вызвав у подруги и капли сочувствия, только больше раздражал. -Дамиано, замолчи! - ядовито выкрикнула девушка, отчего тот невольно сжался. Каждое ее “замолчи” било, словно пощечина, от которой в ушах начинало гудеть. Давид садится на край кровати, с силой закусив губу, и закрывает лицо ладонями, пока девушка собирает вещи. Громкие всхлипы то и дело срывались с его губ, не даря и капли облегчения. С каждый стоном становилось все больнее. Он хотел притихнуть, хотел замолчать, но успокоиться не выходило. Дышать становилось трудно, думать было невозможно, а слушать Марию было запрещено. -Да прекрати ты уже реветь, ведешь себя как размазня! - крикнула раздраженная девушка, швырнув свою сумку в сторону парня. Дамиано собирает остатки гордости, которая, как оказалось, у него имелась, и встает. К сожалению, в глазах его Мария Магделаена была все такой же прекрасной, такой же манящей и желанной, даже когда плевалась в душу, высмеивая чувства. -Я никогда так не поступал с тобой! Я никогда не говорил так с тобой! - Дамиано подходит вплотную к девушке, а та перепуганно вздыхает от неожиданности, заприметив утопающие в агонии безумные глаза. - Ты настоящая сука, Марлена! Ты бессердечная шлюха! Когда тебе угодно я должен делать то, что тебе угодно, а ты, тварь, даже лечь рядом со мной не можешь, когда я умоляю тебя?! - он с остервенением осматривает подругу, которая замерла от услышанного, желая возненавидеть ее, но ничего не выходило. По прежнему он видел ее красоту, ее уникальность, даже когда так сильно ненавидел. Впервые Мария видела лучшего друга таким злым, впервые он сказал ей что-то подобное в таком тоне. Она испугалась его. Инстинктивно девушка отвесила Дамиано пощечину, что заставило его попятится назад. Преодолев номер за несколько шагов, не желая продолжать этот спектакль, оскорбленный, униженный и побитый он скрывается за дверью. Бегом, жадно глотая ртом воздух, словно утопленник, Дамиано добирается к номеру брата, долго топчется на месте, но вскоре решается и начинает тихо стучать в дверь. Он не соврал, парень не мог остаться один. Каждый раз закрывая глаза он вспоминал издевательскую усмешку такого любимого человека. Даже в страшном сне он не мог представить себе эту ночь. Постояв минутку, подождав и еще посомневашись он начинает активно бить в дверь кулаком, периодически постукивая ногой, пока ему не открывают. -Малыш, - как обычно обращается к нему Якопо, - тебе не спится? - он осматривает младшего брата, а потом без лишних вопросов и раздумий пускает его в своей номер. - Софи спит, сейчас, - он заботливо закрывает дверь в спальню девушки и приглашает брата на диван. - Дами, что? -Я… Я… - подросток задыхается от слез, все, что он хотел соврать, чтобы просто не быть одному вдруг стерлось из его памяти. Врать стало невозможным. Обессиленно упав на диван он обреченно вздохнул. -Где Мария? - озадаченно спросил Якопо, заведома зная, что причина была в ней. - Вы наконец-то нашли хирурга? Сиамских близнецов разделили? - решил он разбавить все шуткой, но та явно была лишней. Когда глаза привыкли к свету, то он увидел на лице младшего кровь. - В чем дело? Она тебя обидела? -Я люблю Марлену… - простонал тот и сорвался, громко зарыдав. Конечно он проигнорировал прямой вопрос. Старший брат обнимал подростка в своих руках, легко поглаживая его сотрясающиеся от плача плечи. Нервные резкие вздохи разрывали его грудную клетку. -Я знаю, Дами, я это знаю. -Все знают? - бормотал он себе под нос. -Все кто видел вас хотя бы раз точно знают, ты такой влюбленный, - ласково улыбаясь, сонно говорил юный мужчина. -А она нет, ей плевать, она не любит меня, - наконец слезы закончились, или же силы на плач иссякли. Дамиано выровнялся и вытер мокрое лицо ладонями, попутно растирая по нему кровь. -Что случилось? -Обещай, что никому не расскажешь и не будешь осуждать, - прошептал младший брат, нервно поглядывая на Якопо, жаждущий исключительно поддержки и теплых слов. -Малыш, мне то ты можешь верить, - он хлопает брата по плечу и вопросительно приподнимает брови, готовый слушать. - Я никому ничего не скажу, обещаю. -Нас угостили печеньем с травкой, - зная, что праведный гнев брата - это именно то, что ему нужно он не упустил эту деталь. Он хотел почувствовать стыд, услышать угрозы в свой адрес, чтобы раз и навсегда запомнить и больше никогда не идти на поводу у кого либо, если он твердо убежден в своих действиях. Он не хотел это проклятое печенье, с самого начала не хотел. Именно травку он считал корнем зла. -Черт, Дами, какого хрена? - Якопо выписывает младшему подзатыльник, и без того ноющая голова еще больше напомнила о себе. - Ты нажрался печенья с травкой? Кто тебя угостил? Ты идиот! -Прости, я знаю, что не стоило… -Что-то случилось с Марией? Ты поэтому пришел? -Нет, не в этом дело, она в порядке, она в номере. Мы… она предложила мне заняться с ней сексом, это должен был быть первый раз у нее. Все из-за этого проклятого печенья… Все было хорошо, я подумал, что самое время признаться, оно само вырвалось, я сказал ей, что люблю ее, а она сказала, что пойдет спать к родителям, я сказал ей, что люблю ее, а она словно не слышала этого, она хотела уйти. Я сказал еще раз и еще, я так давно хотел сказать это, а она сказала, что я все порчу, кричала на меня, говорила замолчать… Я просил ее не уходить, а она… А она… - сумбурно пересказывал он последние десять минут своей жизни, ощущая, как все сказанные Марией слова выцарапывались тупым ножом где-то на спине. -Ох, мой глупый маленький влюбленный братец, - насмешливо сказал Якопо и обнял младшего, пока тот снова давился от слез, - все наладится. -Я так давно хотел сказать это, а когда отважился, то она сказала, что я все порчу. Она хотела сбежать. Якопо, что если я теперь потеряю ее? - вновь позабыв о гордости, которая проявилась всего на мгновение. - Она так испугалась моих слов, что будет теперь? Я обозвал ее.. Я не могу без нее… - ворчал убитый горем парень в плечо старшего брата, пока тот гладил его трясущиеся руки.

***

Взвешивая все за и против, поняв, что его любовь не взаимна, теперь Дамиано больше всего на свете боялся потерять свою Марлену. Она сбежала от него, когда тот признался. Чего она боялась? Что так ее напугало? Отважится ли он спросить? Строить что-то новое было невозможно, теперь было необходимо держаться за старое, пока и то не стало всего лишь теплым воспоминанием. -Марлена, - Давид подходит с подносом полным еды к девушке, пока их родители с интересом наблюдают за ними с соседнего столика, словно незаметно, но была слышна тишина, которую было невозможно уловить, когда те были вместе. Они пришли на завтрак порознь - это было настолько подозрительно, насколько это могло быть подозрительным, ведь их дети были как парочка сиамских близнецов, - прости меня. -Что? - Милато младшая приподнимает усталый взгляд на парня и хмурится. В отличии от Дамиано, она сладко проспала всю ночь. В отличии от него, она не думала конец ли их дружбе и всему, что между ними было. Она мирно спала, пока тот ворочался в агонии, а когда его тело истратило все силы на слезы, то просто отключился. -За вчера… Я не должен был соглашаться… Прости что обозвал тебя… Я такой идиот… -Ой, прекрати, не извиняйся, это все травка, я больше никогда в жизни ничего не приму, - шепотом сказала девушка и улыбнулась. Облегчение. Все не потеряно. Дамиано почувствовал, как тяжеленный камень с его плеч упал и с грохотом разбился о полосатый кафель ресторана. -Да, точно, - он садится напротив, натянув на себя фальшивую улыбку, - травка, - бормотал Дамиано и наигранно смеялся. Давид начал давится невкусным сухим омлетом, только лишь бы не было возможности что-то сказать. Не хотелось ничего говорить, но этот проклятый вопрос все-таки выскочил из его рта: -Ты хотела уйти, почему? Вопрос ее пбега страшно угнетал его. Когда он был как оголенный нерв, когда Дамиано плакал и просил ее остаться она была готова пустится в бегство и оставить его одного. Он бы никогда так не поступил с ней, что бы она не сделала, какие гадости бы не говорила - он всегда был рядом. Даже когда она этого не просила - синьор Давид ощущал, когда та нуждалась в нем. Но вчера он выразился прямо, четко и ясно, не намекая и не увиливая, а она отвергла его. -Ты наверное не помнишь, но ты такой бред начал нести, - невзначай сказала Мария. -М? - Давид вопросительно смотрит на девушку. Неужели его признание в любви было бредом? -Не хотела чтобы тебе потом было стыдно, ты начал плакать… Наверное наркотики - это не твое. -Ага, - голос его дрогнул, но, к счастью, она этого не заметила. А она вообще хоть что-то кроме себя и своих желаний замечает? -Представляешь, ты в любви мне признавался! - хохотала она, пока Дамиано еле еле дышал. - Марлена, я люблю тебя, не уходи! Я люблю тебя! Слова были лишними. Слушай ее пересказ было отвратительно. Душа нещадно ныла, а девушка продолжала расковыривать еще свежие раны: -Плакал… Это было ужасно: мальчики не плачут, Дамиа, тебе это не идет! Ты ведь не размазня! Ее слова вырезали у него на коже, где-то в районе ребер он ощутил это. Где-то между шестым и седьмым “мальчики не плачут”, а немного выше “размазня”. Вот кто он в ее глазах, когда он искренний, когда ему плохо. Размазня? Когда та плачет, когда Марие плохо, то весь мир Дамиано самоуничтожался и сужался до размеров девушки, все его силы должны были быть направлены на исцеление ее души, но обратная ситуация была невозможна? -Угу, - согласно пробормотал он, сдерживая рвотные позывы. В это мгновение хотелось плакать как никогда. Но он сдержался. Есть дальше он был не намерен. Смотреть на нее тоже не мог. Дамиано замер, уставившись в тарелку, размышляя о своей глупости, он мечтал вернуться домой, где сможет вдоволь нарыдаться в своей комнате. До самолета было еще три часа. Нужно дотерпеть. -Знаешь какой ты на вкус был вчера? - резко переключилась девушка, не намереваясь заканчивать эту тему. Звучало как издевка. -Что? -Сладкий, Дамиа, - девочка смеялась. - Вот правда целовала тебя и словно джелато облизывала! У травки конечно есть и свои плюсы! Я никогда не ощущала ничего более сладкого, чем ты! Дамиано прикусил губу, не в силах бороться с ужасающими пожирающими чувствами он встал. Ему нужно было уйти. Ее слова были как яд, который отравлял его организм. Еще слово и он закричит. -Ты куда? -Мне не хорошо, - грубо отчеканил Давид. -Ладно, я сейчас… - Мария начала собирать тарелки на поднос, чтобы все убрать. - Что-то болит? - она положила свою руку поверх его, но впервые он ощутил не прикосновение крыльев бабочки, а удар плетью. -Я сам! Не трогай меня! - огрызнулся Дамиано и скрылся за дверью отеля. Две семьи громко заговорили, делая вид, что не наблюдали за драмой своих детей. Юный Давид отчаянно бежал по незнакомым улицам, пока не забился в каком-то переулке на ступенях заброшенного здания и не закурил. Там он набрал одну из трех на всем свете душ, с которой мог быть искренним, когда речь шла о Марлене. Пересказывая те сумасшедшие последние сутки, что провел в Осло, он не заметил, как снова начал плакать. Кажется это уже стало его перманентным состоянием. -Ох, Дами, - Виктория отчаянно вздыхает в трубку. - Мария та еще сука, я всегда это знала. Она серьезно ударила тебя?! - злилась блондинка, готовая рвать и метать, но Дамиано вовсе не заботил вопрос физического насилия. -Какая разница, Виктория, при чем тут это… - стонал Давид, выкуривая четвертую сигарету подряд. - Я все испортил, что мне теперь делать? -Ты серьезно? - девушка озлобленно шикнула. Его дурацкие влюбленные розовые очки страшно раздражали. Хотелось встряхнуть парня и закричать на него: “Открой глаза!” -Прошу тебя, - ныл он в трубку, а Де Анджелис так сильно хотелось притиснуть его измученное тело к себе и успокоить. -Ладно, - она была готова проглотить свою злость, но намеревалась вправить ему мозги при встрече, - просто сделай вид, что ничего не было. Эта дура и сама так утром сделала, чем ты хуже? Только не надо извиняться перед ней снова! Она одиночка, у нее кроме тебя никого нет, и поверь, ей тебя потерять еще страшнее, чем тебе ее! Именно поэтому Мария и сделала вид, что ничего не было! Смирись: не любит она тебя, а если любит, то боится, что отношения ваши могут закончатся, а дружба вместе с ними, только вот мозгов сказать прямо не хватает! Просто боится остаться одна, и думает только про себя! - резко, грубо и все как на духу тараторила Виктория. - Поплачь, успокойся и иди собирай вещи. Вечером у нас репетиция, не опаздывай, Дами. Я хочу тебя видеть. Обещай, что придешь. Парень продолжал плакать. Неожиданная теория подруги о том почему его Марлена хотела сбежать ночью оказалась такой логичной и простой. Почему тогда он так страдает, а она нет? Это не честно. Но Виктория оказалась права. По дороге от отеля к аеропорту Гардермуэн, Дамиано сел рядом с девушкой, пока та слушала музыку. Он взял Марию за руку, а та в ответ ее сжала. Это и было ответом на все его вопросы. Никакого конца не было. Всего на всего технические неполадки. Первая крупная ссора. Эта страшная ночь осталась в прошлом, хоть и будет преследовать подростка еще долго в кошмарах. Ночь, когда он был отвергнут.