Драбблы из Атреи

Раэлине восемнадцать лет. За два года, прошедшие после того столкновения с элийцами в тоннеле Силентера, темная эльфийка сильно изменилась. Она повзрослела, сменила стиль, стала более серьезной, мрачной, холодной. Редко когда Раэлину теперь можно увидеть улыбающейся. Разве только с хищной ухмылкой на лице, когда ее заклинание поражает элийца или балаура. Раэлина крепко держит в узде свои эмоции. Но не свои воспоминания. Она не забывает Ческу, дорогую подругу детства, в возрасте четырнадцати лет погибшую от рук элийцев в тоннеле Силентера. Не забывает ее веселый взгляд, улыбку, рыжие волосы, собранные в озорной хвостик. Не забывает, как они росли вместе в деревне разбойников в Исхальгене, и как вместе же начали путь даэва в весьма юном для них возрасте, что очень не понравилось некоторым особо консервативным асмодианам, полагающим, что даэвами могут быть только взрослые. Темноволосая асмодианка подавляет свою горечь и слезы, когда в ее памяти воскрешаются воспоминания о тех днях, которые она проводила в компании Чески, об их походах и сражениях бок о бок. Подавляет боль утраты, понимая, что рано или поздно она притупится. Если же боль не притупится, тогда ее можно преобразовать в холодную ярость. Ярость, которая будет обрушиваться на тех, кто виновен в смерти рыженькой асмодианки, которая была такой уникальной на фоне остальных представителей своей расы. Раэлина не помнит лица той, кто одним лишь заклинанием оборвала жизнь Чески. Не имеет понятия, как эту элийку зовут или звали, даже не знает, постигла ли ее праведная кара или же эта магесса до сих пор жива. Именно поэтому Раэлина сейчас мстит всему роду элийскому. Везде, где бы столкновения двух рас ни произошли. Будь то Северный и Южный Каталамы, тоннель Силентера, Тиамаранта… Один лишь раз элийцы и асмодиане были вынуждены объединиться — когда штурмовали крепость Тиамаранты, пробивались к самой владычице балауров — Тиамат. Но теперь, когда Тиамат повержена, рука Раэлины перед элийцами уж точно не дрогнет. Война двух рас вечна. Как и гнев темной эльфийки на даэвов света. Сейчас Раэлина в Бездне. Она стала самой молодой из тех даэвов, кто прошел испытания для того, чтобы туда войти. Ответить на вопросы по истории Атреи, касающиеся возникновения Бездны, особого труда не составило — время, проведенное сперва в библиотечке Мунина в Альдере, а потом и в просторном Храме знаний в Пандемониуме, даром не прошло. Испытание на арене Триниэль оказалось и вовсе вивианам на смех: Раэлина легко упокоила души элийцев, которые специально были заточены в камерах арены для возможных испытаний. А вот третье испытание — полет через кольца — было посложнее. Йорн, распорядитель полетов в Морхейме, дал всего минуту, чтобы перелететь через шесть колец по порядку. Сколько пришлось темной эльфийке совершать маневров на своих крыльях, чтобы не пропустить ни одного кольца… Но эти усилия были не напрасны: Раэлина удостоилась чести пройти во Врата Бездны, находящиеся высоко над ледяной крепостью Морхейма. Конечно, через пространственный разлом они с Ческой когда-то уже проходили, чтобы помочь воительнице Каргате отбить атаку балауров, но то была лишь кратковременная прогулка, и после победы над балаурами Раэлину и Ческу перенесло обратно в Морхейм. До полноценного покорения Бездны им тогда было еще очень далеко… Что ж, вот и настал день, когда Раэлина стала готова к настоящему исследованию Бездны. К перелетам — как долгим, так и не очень — между островами, парящими в необъятной пустоте. И к бесконечным битвам за крепости — как с балаурами, так и с элийцами. Ческе не суждено было дожить до совершеннолетия и до того дня, когда она могла бы тоже быть готова покорять Бездну. Раэлина этого не забывает. И всякий раз, когда она и другие аканы, присланные из Пандемониума, сталкиваются с элийцами на пути к лорду-заступнику балауров, темная эльфийка воскрешает дорогие ей воспоминания. Она вспоминает, как они с Ческой еще маленькими девочками часто играли днем с малышкой Рани, дочерью разбойника, а по ночам вдвоем (поскольку Рани ночью спала) бегали на озеро Тунапри и даже в лес Маннигел, ни капельки не боясь ведьм, ведь, как Ческа всегда говорила, «ведьм бояться — в лес не ходить». Вспоминает, как они, будучи подросшими, отправились на первое задание, которое — кто бы мог подумать — стало началом их становления даэвами. Как однажды во время странствий по Морхейму девочки нашли золотого вивиана, точь-в-точь как в той асмодианской народной сказке… Раэлина вспоминает обо всем этом — и цепная молния срывается с ее рук, поражая шоком не столько самого лорда-заступника, сколько элийцев, подступивших к нему с оружием наголо. Каждое воспоминание о Ческе придает Раэлине сил для бесконечной войны. Каждый удар, нанесенный тому или иному элийцу, темноволосая асмодианка трактует как удар возмездия. «Это моя вечная месть», — мысленно ухмыляется Раэлина и хладнокровно добивает заклинанием очередного элийца вместе со сцепившимся с ним балауром.