Обратный отсчёт

За всё время Цзышу так и не посетил школу — страшно было представить, что Дуань Пэнцзюй и огонь сделали с местом, которое он называл домом. Теперь он бросит все силы на то, чтобы восстановить наследие шифу. В конечном итоге стены можно отстроить, а ученики у него уже есть В поместье Бэйюаня вовсю шли сборы. — Я знаю, что Хэлянь И думает, что я мёртв, пусть так и остаётся, — пояснил Бэйюань. — Нам пора возвращаться. — Хэлянь И не до тебя, — утешил друга Цзышу. — Он борется за свою жизнь. Но ты прав, чем дольше ты находишься здесь, тем опаснее. Спасибо, что приехали. — Цзышу! Клянусь, если тебе снова понадобится помощь, а ты не скажешь об этом мне, я тебя ударю! — Договорились, — Цзышу похлопал Бэйюаня по плечу. — Но ты всё равно должен приехать в гости, вместе с господином Вэнем и вашим ребёнком. *** Дорога к Усадьбе заняла время. Бэйюань отправил с учениками около трёх подвод постельного белья, припасов, оружия, масел, кухонной утвари, отрезов ткани и кожи, кистей, бумаги, бамбука, инструментов и стройматериалов — всего, что может понадобиться на первое время. Также Бэйюань открыл для Школы несколько счетов в лавках, положив на них немало золота. — Тебе учить и кормить два десятка учеников, не спорь! — сказал он тогда Цзышу. Цзышу с удивлением оглядывал почти целую школу. Кроме закоптившейся крыши разрушений почти не было. Восстановить школу не составит труда. *** Именно о такой жизни и мечтал Кэсин — дом, А-Сюй и Чэнлин. Молодых тяньчуановцев, принятых в ряды учеников, он пока не считал своей семьёй и даже немного опасался за Чэнлина — он был самым младшим и слабым среди учеников. Но остальные воспринимали его как любимого младшего брата и немного завидовали его близости с шифу и шишу — столько приключений пережили вместе! Кэсин трудился не покладая рук — тренировал учеников, помогал с восстановлением поместья, готовил на всех — теперь, когда у А-Сюя восстановился вкус, Кэсин старался баловать своего чжицзи и, возможно, несколько перенапрягся. Однажды накатила такая слабость, что пришлось опереться рукой о горячую плиту. Боль привела в чувство, но всё равно пришлось звать учеников в помощь. Соврал им, что не может пользоваться рукой. На самом деле просто боялся не устоять на ногах, так что сидел в уголочке и руководил. Впрочем, на следующее утро рука прошла, даже шрама не осталось. Цзышу ничего не заметил. Это одновременно и обрадовало, и огорчило Кэсина. Вернув свою силу и здоровье, Цзышу начал работать, как привык. Он лично посетил лавки и, используя привычный давящий взгляд главы тайной службы, сообщил, что ждёт качественных продуктов и товаров по честным ценам. Напуганные до полуобморока торговцы клялись могилами предков, что всё будет в лучшем виде. Цзышу также нашёл арендаторов на земли, поинтересовался слугами и возможностью пригласить их на работу. Тренировал мальчишек до невменяемости. Гора дел не уменьшалась. Лето промелькнуло мигом, приближался праздник середины осени. Кэсин развил бурную деятельность. Отобрал самых способных к кулинарии учеников и запретил остальным приближаться к кухне. — Лао Вэнь, — Цзышу пришел поинтересоваться, почему четверо учеников пропускают тренировки. Да и запахи с кухни манили, а больше никто не решался нарушить запрет шишу. — Зачем всё это?! Подумаешь, полнолуние… — А-Сюй! — Кэсин отложил нож, резко повернулся к нему и сдавленно охнул. — Ты не умеешь наслаждаться жизнью, но я не позволю тебе превратить в солдафонов наших детей! Мы готовимся к празднику середины осени, вечером пойдем в сад и будем любоваться луной! А если ты... А-Сюй? — Цзышу вдруг поменялся в лице и с ужасом посмотрел на него. — А-Сюй! — снова позвал Кэсин. На лице Кэсина четко проявились следы от ударов, именно такие, какими его "наградил" Е Байи, когда пришел за жизнью Гучжу. А ещё Цзышу впервые заметил, что прежде серебряные волосы Кэсина снова были каштановыми с огненными всполохами. — Лао Вэнь, что это такое?! — Что? — не понял Кэсин. — Лунные пряники. Их я никому не доверяю, буду делать сам. Почему ты на меня так смотришь? Я испачкался? — он попытался смахнуть с лица следы пасты из красной фасоли и поморщился. С утра болели рёбра, теперь вот челюсть. Он же всё время провёл на кухне, почему же чувствует себя так, будто его избили? Цзышу моргнул, но побои никуда не пропали; он протянул руку, дотрагиваясь до Кэсина, привычно проверяя ток ци. Отклик указывал на трещины в рёбрах, несколько сильных ушибов, похоже, что Кэсину было сложно даже стоять! — А-Сюй, всё в порядке! Я делал лунные пряники для А-Сян, когда она была маленькой. Мы с ней вдвоём выбирались из Долины и смотрели на луну. А потом, когда я стал гучжу, пряники готовила для меня она. Конечно, меня уже прозвали безумным Вэнем, но если бы узнали, что я люблю праздники, решили, что я тронулся умом окончательно. Так что теперь мы будем отмечать всё! Ты тоже считаешь, что я сумасшедший? Не надо смотреть с таким ужасом! — Лунные пряники за тебя доделают твои помощники, тесто и начинку ты приготовил, формы есть, а положить тесто в форму и закрыть её сможет кто угодно, — Цзышу подхватил бледного от боли, которую он старался не показывать, Кэсина и решительно понёс из кухни. — Что ты... — Кэсин пытался сопротивляться, но оказаться в сильных руках А-Сюя было слишком приятно. К тому же ему действительно вдруг стало плохо, и на этот раз скрыть это не получилось. Кэсин обмяк на руках Цзышу, и это не было притворством или прелюдией перед весенними играми: он побледнел ещё больше, удары на лице смотрелись гротескно-ало, те, кто их видел, мигом разбегались в стороны, не решаясь задавать вопросы. Цзышу принёс своего чжицзи в спальню и уложил на кан. — Не уходи, — Кэсин поймал ладонь Цзышу и слабо сжал. Болело всё тело, а ещё почему-то вспомнилась та ночь перед новым годом, когда он ушёл встречать Е Байи, только бы А-Сюй не узнал, что он — Гучжу Долины. Только вот Долина заперта, А-Сюй давно догадался обо всём, откуда этот липкий страх в душе? — Не уйду, но мне нужны травы и горячая вода, — Чжоу Цзышу повысил голос. Кто-то за дверью понятливо охнул, через пару минут раздался стук. Один из молодых, недавно нанятых слуг принёс таз с горячей водой и несколько мешочков из лазарета. Поклонившись, он бесшумно вышел, не смея поднимать головы. — Где болит, лао Вэнь? Не молчи, я же вижу, что больно. — Всё болит, — признался Кэсин. — Как будто старый монстр всё-таки решил избавить мир от Хозяина Долины Призраков. Даже тогда не было так плохо! А-Сюй, не давай мне говорить, я несу чушь. Надо помедитировать и всё пройдёт, — он завозился, пытаясь сесть, и сморщился. — Совсем разучился терпеть боль! Мирная жизнь на меня плохо влияет. Цзышу уже приготовил всё для примочек. Осторожно промокнув кровящие места, он уселся за Кэсином и прижал его к себе. — Давай помедитируем вместе, не нужно терпеть боль и прятаться за многочисленными масками, я ведь с тобой, лао Вэнь. Кэсин практически лежал на груди А-Сюя. Раньше он делился с А-Сюем ци, заботился и старался унять боль, а теперь они поменялись местами, и Кэсина это пугало. Он до сих пор не мог поверить, что А-Сюй принял правду о нём. Он чувствовал себя уязвимым и защищённым одновременно. "Соберись!" — мысленно скомандовал он и сосредоточился на дыхании. Обмен ци — это ещё более интимно, нежели секс, ведь когда ты открываешь свои меридианы для другого мастера, он может всего одним посылом уничтожить твой даньтянь, это совершенно особенный, глубокий уровень доверия. Кэсин старался дышать в такт, но всё ещё был напряжён. — Расслабься, — шепнул Цзышу. — Я хочу помочь. Ты столько раз выручал меня, теперь моя очередь заботиться о тебе. Я никогда не причиню тебе боли, — он легонько прикоснулся губами к тёмным волосам. Кэсин буквально растекся от этих слов. У Цзышу было множество достоинств, как и недостатков, он не любил говорить о чувствах, но иногда, как сейчас, ему удавалось найти нужные слова. Кэсин расслабился, впитывыя живительное тепло знакомой ци, было почти не больно, если не шевелиться и не глубоко дышать. Кэсин медленно и ровно дышал, Цзышу придавался размышлениям. Единственный раз за всё время знакомства он видел синяки на лице Кэсина — когда Е Байи пытался убить его. И Кэсин сегодня же вспоминал ту ночь. Цзышу тогда больше расстраивало недоверие Кэсина — тот так и не рассказал про себя, предпочел сбежать навстречу неминуемой смерти. Тогда ему было так же больно? А он со сломанными рёбрами готовил им праздничное угощение? — Ты действительно любишь праздники, — улыбнулся Цзышу, снова слегка касаясь губами волос. — Праздники — единственное время, когда про меня забывали. Призраки перед праздниками всегда захватывали богатую добычу, и появлялась возможность ускользнуть из-под надзора. Когда я стал Гучжу, А-Сян на праздники всегда просила меня рассказать про мир людей. — А я не любил праздники. Шифу всегда прекращал тренировки, я считал это пустой тратой времени. А во дворце это самое опасное время — толпы слуг, новые лица... Я дважды предотвращал покушения на Хэлянь И. Но теперь мы оба — обычные люди. И можем любоваться луной в праздник середины осени. — Праздники объединяют людей, — Кэсин улыбнулся, не открывая глаз. — А-Сян со своим кроликом должны приехать, наши дети впервые сядут вместе за одним столом. Мы наденем новую одежду, стол будет ломится от блюд, украсим поместье и будем любоваться полной луной. — Обязательно. А-Сян и Чэнлин справятся с украшением дома, а мы будем медитировать. Не позволю никому причинять тебе боль. Даже если это ты сам. — Ах, А-Сюй, я никогда не сомневался в твоём благородстве и добром сердце, — пробормотал Кэсин, засыпая. — Болтун, — улыбнулся Цзышу, уложил Кэсина поудобнее, снова смазал его синяки и отправился в библиотеку, попросив Чэнлина позвать его, как только приедет Гу Сян. *** Цзышу стоял посреди библиотеки и не знал, с чего начинать. Как искать ответ, если ещё не сформулирован вопрос? Он обложился книгами по целительству и принялся читать, надеясь наткнуться на что-то подходящее. Но ничего, объясняющего состояние Кэсина, так и не нашёл. После рассвета Цзышу проверил своего чжицзи, тот спокойно спал, синяки сошли, а вот ребра ещё не срослись до конца. Супруги Цао приехали утром, Гу Сян двигалась степенно и осторожно. Тонкая талия осталась в прошлом, у госпожи Цао наметился округлый животик, и она буквально светилась от счастья будущего материнства. Кэсин строго-настрого запретил упоминать происшествие — не стоит волновать будущую мать, просто сам старался двигаться осторожнее. А то, что Цзышу постоянно старался быть рядом, грело сердце. Оказалось, что принимать заботу так же приятно, как и дарить её. Праздник прошел прекрасно. Вэйнин не отходил от Гу Сян, выполняя все её капризы, Чэнлин рассказывал, как они праздновали раньше дома, бывшие тяньчуановцы с удовольствием травили байки, пели песни и умасливали шифу и шишу, чтобы им разрешили сходить в город на праздник. Цзышу как строгий наставник запрещал, Кэсин действовал иначе. — Сегодня семья собралась вместе. Вот даже А-Сян, несмотря на то, что скоро станет матерью, приехала навестить своего брата. До сих пор считает меня своей семьёй. — Конечно же ты моя семья! И всегда будешь! — она обняла Кэсина, тот даже зажмурился — рёбрам ощутимо досталось. Посыл поняли все: кто хочет стать семьёй, остаётся дома. Ужин прошёл в шумной компании. *** Суета отвлекала от странных событий, но Цзышу продолжал обдумывать ситуацию и не мог найти разгадку. В саду, куда все вышли любоваться луной, Кэсин устроился головой на коленях Цзышу, и тот перебирал пальцами волосы. — И всё-таки почему? — Почему что? Мои волосы? Ты же помнишь, У Си сказал, что я перенапрягся, видимо, сейчас, когда сила вернулась, вернулся и их цвет. Тебе не нравится, А-Сюй? — Конечно нравится. Хотя и со светлыми ты смотрелся великолепно. Что, опять придется гардероб обновлять? — Я сохранил самые красивые свои ханьфу. Для Чэнлина, он обещает вырасти с меня ростом. Подумал, что ему подойдёт парочка-другая. Цзышу переместил руку на лоб Кэсина. — Что я слышу?! Благодетель Вэнь отказывается принарядиться? Ты точно здоров? — За шуткой Цзышу скрывал волнение. — Абсолютно, А-Сюй, давно не чувствовал себя лучше. — Насколько давно? — Цзышу никак не оставляли подозрения, но он так и не смог сформулировать их — Не помню, — сладко зевнул Кэсин. — Несколько лет, точно. — А рёбра? Ещё вчера ты дышать нормально не мог! — Какие рёбра? — Кэсин почти заснул. — Всё в полном порядке. А-Сюй, ты уложишь меня спать? — почти проурчал Кэсин, уютно устроившись. — Ты собрался спать в саду? Ладно уж, донесу, — Цзышу подхватил почти уснувшего Кэсина и понёс в дом. — Быстро ты налюбовался луной. Впрочем, я тоже предпочитаю спальню. *** Гу Сян с Вэйнином погостили неделю, и Кэсин искренне радовался за сестру. Он правда давно не чувствовал себя настолько хорошо, и в то же время ощущал что-то странное. Цзышу тоже периодически бросал на него странные взгляды. Интуиция, отточенная в Долине Призраков, подсказывала, что эти спокойные месяцы — затишье перед бурей. Знать бы только, откуда она придёт! Призрак перемен не пытался выйти в мир, да и старый монстр обещал разделаться с Гучжу, если призраки покинут гору. Чжао Цзин мёртв, спасибо Лю Цянцяо. Тогда что? А может, он просто слишком много думает? Может, он заслужил такое незатейливое счастье? И всё-таки Кэсин порадовался, когда Гу Сян с мужем отбыли. Девчонке лучше быть подальше от него. На всякий случай. Кэсину всегда нравилось тренировать учеников, он то и дело менял стили, использовал как оружие любые подручные средства, учил этих юнцов не доверять никому и ничему, кроме своих чувств и инстинктов. Ноябрь принёс морозы, листва опала, трава схватывалась инеем и хрустела под подошвами сапог. Воздух был чист и прозрачен, светило осеннее солнце, когда Кэсин вывел учеников на тренировку. Сперва всё шло как обычно, и вдруг его захлестнули воспоминания о дне, когда он стал Гучжу Долины. Он каждый день клялся себе убить прежнего Гучжу, но не чувствовал в себе достаточно сил. А когда тот заявил, что Гу Сян уже достаточно подросла, пусть Ло Фумэн приготовит её и проводит в покои, Кэсин понял, что больше нельзя тянуть. У него не было плана, просто нужно было спасать сестрёнку. Он напал на Гучжу. А тот рассмеялся. Глупец. Думал, что перед ним тот же восьмилетний мальчик, на глазах которого убили его родителей. Двенадцать лет он учился выживать и убивать, и сейчас готов был показать всё, чему научился. Гучжу тоже не просто так занимал свой пост, Кэсин и не думал, что победит легко. Но когда сбросил голову хозяина к подножию скалы, держался на одном упрямстве, а потом лежал в беспамятстве три дня. И почему он вдруг вспомнил это? Прошло почти десять лет, и Кэсин никогда не вспоминал тот день. Он даже тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли, и вдруг согнулся от боли — показалось, что его полоснул кнутом по груди. — Повторяйте, — сказал он как можно спокойнее и отправился на поиски А-Сюя. Би Синмин заметил, как резко побледнел шишу, как тот шёл со слишком прямой спиной. Рискуя получить наказание от шифу, он рванул с площадки, используя цигун, и через несколько безумно долгих мгновений уже стучал в покои Цзышу. — Шифу, шифу, прошу, откройте! — Что случилось? Ты разве не должен быть на тренировке? Шишу отпустил тебя? — Снедаемый беспокойством Цзышу открыл дверь. — Шишу стало плохо, — затараторил Би Синмин. — Он резко побледнел и ушёл с площадки прочь. Вам нужно его найти, срочно! — Ах ты, маленький засранец, — Кэсин наконец добрался до кабинета Цзышу. — Быстро на площадку! Или ты уже всё выучил?! Би Синмин с поклоном удалился, а Кэсин испуганно посмотрел на Цзышу. — А-Сюй, я не знаю, что происходит, — он распахнул верхнее пао, на нижних одеждах виднелись следы крови. Цзышу едва успел подхватить рухнувшего Кэсина. Одежды стали влажными от крови. Лицо Кэсина на глазах теряло краски. Цзышу пинком отворил двери в лазарет, куда ноги сами его принесли. В кадке была холодная вода. — Потерпи, потерпи, лао Вэнь, я с тобой. Смотри на меня, я сейчас согрею воду, — он вспомнил, что Кэсин рассказывал, как развивал умение выпускать ци через руки, как тренировался до темноты в глазах. Удерживая испуганного Кэсина одной рукой, в другой он сконцентрировал ци и опустил её в воду. Когда Цзышу смыл кровь, то увидел кровоточащие раны. Нужно было срочно остановить кровь и перевязать, но Цзышу медлил. Казалось, ещё немного, и он всё поймёт. Он уже видел эти раны. Вернее, их следы. Шрамы покрывали прекрасное тело Кэсина. О происхождении некоторых Цзышу даже боялся думать — знал, какие оставляет оружие, а какие кнут. Почему они вдруг открылись сейчас?! Кэсин плавал в полубреду, он то слышал голос Ло Фумэн, сетующей, что нет нужных трав и останутся шрамы, то голос А-Сюя, говорящего с ним, и уговаривающего потерпеть. Цзышу машинально отщипывал от пучков трав в лазарете, смешивая, растирая, добавляя мази, создавая привычный ему рецепт кровоостанавливающей и обеззараживающей мази, примочки из которой помогали ускорить заживление. — Потерпи, лао Вэнь, знаю, что больно, но потерпи, скоро станет легче, — приговаривал он. Наконец кровь остановилась, Кэсин забылся беспокойным сном, а Цзышу потребовал принести писчие принадлежности. Это свою жизнь он не ценил, а за жизнь чжицзи собирался бороться. К тому же Бэйюань предлагал обращаться.