***
Добравшись до комнаты, Малфой первым делом выпила зелье, так удачно припасённое на всякий случай. Жидкость теплом разлилась по телу, боль слегка отступила. Но общее состояние ничуть не улучшилось, внутри всё ещё бушует настоящий ураган. Драко не могла объяснить дикое раздражение и гнев, которые она испытывала при одном упоминании Поттера. Что именно её так злило? Да всё, что с ним было связано. Он был невыносим: эта навящивость, которая летала вокруг него, как пыльца в майский сезон; это его вечное желание помочь всем вокруг и чувство справедливости; его любопытство, которое лезло изо всех щелей в его организме и эти дурацкие очки, которые выглядели так тупо и по-уродски, словно он украл их у какой-то бабки в Косом переулке. Неужели после войны ему стало так скучно, что у него опять сработал "синдром героя" и он прицепился к ней? С чего вдруг он так яро пытается ей помочь? Они же заклятые враги. Драко упала на кровать. Правда в том, что перепалки с Поттером давно стали для неё чем-то в порядке вещей. Они сталкивались в коридорах Хогвартса, библиотеке и на поле для квиддича, регулярно поливая друг друга грязью. Если будучи детьми они, возможно, воспринимали эту вражду всерьёз, то сейчас это скорее было показухой для общественности. Хотя, ненавидел ли её Поттер на самом деле она не знала. Порой, только чтобы позлить его, она обзывала Грейнджер "грязнокровкой", а Уизли— "нищебродом". На деле её давно перестала волновать чистота крови гриффиндорской заучки или финансовое положение рыжеголовых Уизли. В какой-то степени она даже сочувствовала Рону: смерть одного из близнецов была, пожалуй, действительно трагичным событием. Они никогда не были друзьями, даже не общались так-то, но у них определённо было чувство юмора. Драко не могла описать смесь бурлящих чувств, которая сводила её с ума. Она ни за что бы не стала принимать помощь от Поттера, но ведь если так разобраться, он не сделал ей ничего плохого. Просто беспокоился, что девушка, которая пострадала по его вине, плохо себя чувствует. Вполне нормальная реакция и он поступил бы также будь это любая другая девушка. Как по-гриффиндорски. Наверное, дело в ней самой. Она так погрязла в подозрении и презрении ко всему вокруг, что не могла спокойно воспринимать чужую помощь. Просто она слишком отвыкла от этого чувства, когда кто-то заботится о тебе, когда есть кто-то, кому будет не всё равно, если ты сдохнешь где-нибудь в подворотне. Если быть до конца честной с самой собой, то у неё и вовсе не осталось рядом людей, которым бы было не наплевать, которые бы поддерживали её. Отец получил шестилетний срок приговора за пособничество и службу Тёмному Лорду и сейчас коротает дни в Азкабане. Драко в глубине души, если у неё и была таковая, не могла принять этого. Умом она понимала, что это заслуженное наказание, но это ведь был её отец, разумеется, она не желала ему такого. Она часто слышала, как за спиной говорили, что судьи слишком щедро обошлись с Люциусом и он должен гнить в Азкабане до конца своих дней. Кто-то и вовсе желал смерти всей семье Малфоев, включая её саму. Но тут она была бессильна, её мнение в этом вопросе, как и в суде, не решало ровным счётом ничего. Мама после суда была очень быстро отправлена за границу, во Францию, если быть точнее. По словам врача, который посоветовал это в суде, Нарцисса слишком сильно переживала из-за судьбы мужа и для неё лучшим решением было бы покинуть мэнор на ближайшее время. На сколько именно затянется это "ближайшее время" никто, разумеется, не упомянул. Но Драко, кто бы что не говорил, очень сильно любила маму, поэтому не сопротивлялась решению Министерства Магии. Ей действительно будет лучше там, во Франции, подальше от всего этого кошмара. Она осталась одна в этом жестоком мире. Да, она поддерживала связь со многими слизеринцами, с которыми общалась раньше. Но теперь всё было иначе. Война изменила всех. Каждый, кто попал в похожую ситуацию, теперь заботился о собственной шкуре и их нельзя было в этом винить. Все пеклись о своём будущем и дальнейшей судьбе, а доверие внутри факульта и между ними рухнуло в одночасье. Словно все вокруг вдруг стали незнакомцами и неуверенность, недопонимание и подозрение повисли над Хогвартсом грозовым облаком. Все изменились. Все, кроме Гарри Поттера. Они никогда не были приятелями и испытывали неприязнь друг к другу ровно столько, сколько были знакомы. Но почему-то, общаясь с Поттером, Драко чувствовала себя...спокойно? Как будто всё осталось, как прежде. Никогда не было Тёмного Лорда, никто не погиб на войне и они всё ещё соперничают, как когда-то давно в прошлом. Словно ему не было совершенно никакой разницы, что она Пожиратель Смерти, что она была на другой стороне во время Магической Войны. Словно для него она не была предателем и они по прежнему школьные враги. Малфой его терпеть не могла. Но одновременно с этим, как не странно, было чувство, как будто Поттер был ей ближе всех её знакомых и друзей, если их можно назвать таковыми. Казалось, он единственный остался на на её стороне. И это страшно бесило, выводило из себя и грело душу. Мысли Драко были спутаны и метались в разные стороны. Если бы её мозг не был окружён черепной коробкой, то давно бы вытек наружу. Было невероятно странно осознавать, что Гарри Поттер, которому она порой хотела перегрызть глотку, был не только спасителем её жизни, за что она до сих пор не заплатила, и вынужденным женихом на ближайшее время, за что она готова была отрубить ему его кривые руки, но и единственным, кому она, наверное, могла бы доверять. Малфой закрыла лицо руками. Чёртов Поттер раздражает её, даже когда его нет рядом.***
Гарри давно не чувствовал себя так хорошо. Стоило только сесть на метлу и показалось, что все проблемы улетучились. Всё таки квиддич всегда был его любимым занятием. Эти недели давались ему непривычно тяжело, слишком много всего навалилось. Последний раз он был так загружен, наверное, в первые дни после окончания Войны. Это было действительно мучительно: возвращаться в стены Хогвартса, вернее, то, что от них осталось, и созерцать тела убитых товарищей. Потерь было так много, что никого уже не радовала победа. Он и сам с трудом оправился от случившегося, эти годы пронеслись у него перед глазами: Фред, Римус, Дамблдор, Сириус, Седрик, родители— всех их унесла война и никогда больше он их не увидит. Но всё со временем стирается и вот уже ужасы, недавно творившиеся вокруг, кажутся чем-то нереальным, хотя ещё и года не прошло. Словно страшный сон, который приснился уже очень давно, но полностью забыть его не выходит. А теперь, не успел он толком расслабиться, как на горизонте возникла новая проблема, которая грозиться перерости в настоящую катастрофу: они с Малфоем оказались обречены, в буквальном смысле этого слова, на брак. Ещё в самом начале ему не казалось это такой уж большой проблемой— всё таки у них было целых три месяца, чтобы разобраться с этим вопросом. Но по прошествии почти двух недель, которые были проведены за прочтением огромной горы книг самого разного содержания, он уже не был так спокоен. Две недели— это полмесяца, тоесть, одна шестая отведённого им срока, и за это время они не сдвинулись с мёртвой точки. Сейчас он уже вообще не был уверен, что им удастся снять эти браслеты. Разумеется, умирать никто из них не хотел, но провести всю жизнь в компании друг друга казалось просто невыполнимой задачей. Будь это простой брак, как у магглов, не было бы никаких проблем, они бы просто спокойно развелись на следующий же день после свадьбы и никто бы даже не вспомнил об этом инциденте. Но всё было гораздо сложнее. Речь шла о магическом браке, заключаемом в полнолуние. А это значило как минимум то, что они будут связаны браком до самой смерти, не имея возможности развестись. Кроме того в магическом браке был ряд и других неудобств: например, они не могли вступать в брак пареллельно с кем-то ещё, а также это касалось половых связей. Другими словами, даже будучи супружеской парой, у них не будет возможности жить или заниматься сексом с кем-то другим. Только друг с другом, что, впрочем, ещё менее вероятно. Да и кто захочет заводить по-настоящему серьёзные отношения с женатым мужчиной? Это звучало, как приговор: либо спать с Малфоем, либо и правда с метлой. Гарри попытался представить, хотя бы отдалённо, каково это, быть мужем Драко. Но тут же отбросил эти мысли. Даже в беспробудном пьянстве он бы не рискнул спать с Малфоем. Да и сама слизеринка не пустила бы его в постель даже под страхом смертной казни. Видимо, она права и он так и умрёт девственником. Впрочем ладно. Сейчас Гарри старался отбросить все дурные мысли и просто насладиться полётом. Ветер дует в лицо, развивая волосы. Он поднимается всё выше, рассекая облака, и подаётся вперёд, пытаясь поймать снитч. Но тот, по обыкновению ускользает, пробуждая азарт и ещё большую любовь к игре. Поттер быстро разворачивается и опять бросается в погоню за снитчем. Желание удержать победный трофей всегда было для него предпочтительнее получения очков. Он снова и снова предпринимает попытки схватить его и, когда, наконец, удаётся удержать этот золотой шарик, невероятное чувство радости и удовлетворения, как после огромного банкета, наполняют его изнутри. Это и есть то самое чувство, ради которого он играет в квиддич. Это и есть то чувство, которое должно быть в жизни каждого человека, чем бы он не занимался. Это удовольствие и азарт. Это наслаждение. Это безумие и одержимость. Это всё.***
Малфой медленно заваливается в библиотеку, аккуратно лавируя между стелажами. Не хватало ещё наткнуться на каких-нибудь пожирателе-ненавистников, и так проблем достаточно. На удивление, кроме парочки задрипанных пуффендуйцев, полностью погружённых в изучения материалов для выполнения домашнего задания, в библиотеке не оказалось практически никого. Это было даже странно, смотреть на пустующие столы вокруг, обычно заваленные книгами, под которыми были похоронены их помешенные читатели. Хотя, сейчас ей это определённо на руку, чем меньше зевак вокруг, тем проще будет осуществить то, что она планировала. Драко, оглядевшись по сторонам в посках Мадам Пинс, к счастью, её не обнаружила и, недолго думая, скользнула в Запретную секцию. Взгляду предстали стелажи, заполненные книгами со старыми потресковшимися переплётами. Множество чёрных, как уголь, томов по Чёрной магии, исписанных какими-то символами, стояли на полках и, по всей видимости, использовались крайне редко, потому что толщину слоя пыли, который покрывал их, можно было мерить линейкой. Драко поёжилась. Атмосфера так себе, вряд ли здесь кто-то устраивал тайные встречи или свидания. Тут было намного холоднее, чем в Основной библиотеке и Малфой очень скоро начала замерзать. Даже воздух здесь был какой-то другой—тяжёлый и наполненный каким-то мраком, от которого становилось не по себе. Слизеринка осторожно прошлась вдоль стеложей, медленно проводя пальцами по запылившимся книгам. Несмотря на общую неприязнь, это место обладало какой-то притягивающей таинственностью. Не зря эта секция называлась "запретной". Ещё раз пройдясь по скрипящим половикам, Малфой притормозила. Полка с надписью "Тёмные артефакты" смотрела прямо на неё. Она осторожно вытащила первые две книги ближе к левому краю и закашлелась от пыли. Эти книги древнее, чем Профессор МакГонагл. В руках оказался "Справочник запрещённых магических артефактов" в грубом коричневом переплёте, на ощупь напоминающем чешую. Вторая книжка была куда меньших размеров и ничем не примечательна. Драко едва смогла разобрать практически стёршуюся надпись: "Проклятые магические предметы". Девушка отложила понравишиеся книги и ещё раз прошлась оценивающим взглядом по остальным томам. Ничего больше не привлекло её внимания. Точнее, правильнее будет сказать, ничто больше не подходило под ситуацию. Вообще здесь было много интересного и загадочного. Драко не сомневалась, что тут найдётся целая куча книг по зельям и ядовитым растениям, как жаль, что сейчас у неё совершенно другая цель. Впрочем, у неё ещё будет возможность вернуться сюда— хоть какая-то польза от того, что она староста Слизерина. С интересом обойдя все стелажи, она наткнулась на ещё одну интересную книгу. Малфой осторожно вытащила её. Она была настолько старой, что буквально рассыпалась в руках. "Тёмные писания: теория проклятого договора",— звучал заголовок книги, автора Драко выявить не смогла. Но здесь по-любому должно быть что-то про Неприложный Обет. Она тихонько сунула заинтересовавшие её книги под руку и вышла из Запретной секции, воровато оглядываясь по сторонам. У неё нет возможности прочитать их здесь, когда любой желающий может увидеть, что она читает. Книги было запрещено выносить с территории Хогвартса, скорее всего, книги по тёмной магии и вовсе нельзя брать из библиотеки, но Выручай-Комната является неотъемлимой частью замка, а она, Драко, не замышляет ничего плохого, так что, с точки зрения логики любого слизеринца, проблем быть не должно. Тем более, если никто не узнает. Малфой уже направилась к выходу, когда услышала подозрительное шуршание. Девушка прижалась к стелажу, вот только Мадам Пинс сейчас не хватало. Она аккуратно выглянула из-за угла и неё чуть не отвалилась челюсть. За стелажами стояли Грейнджер и Уизли и они...целовались! О Мерлин! Какой ужас, ну почему она должна была застать их именно в этот момент? Неужели нельзя было выбрать место получше для своих обжиманий? А хуже всего было то, что они стояли как раз чуть поодаль от входа, приградив ей путь к отступлению. Драко ринулась было вбок, чтобы обойти их с другой стороны, как рядом послышался стук каблуков. А вот и Мадам Пинс собственной персоной. Драко ударила себя по лицу: похоже, Поттер заразил её своей неудачливостью, теперь она застряла здесь. Остаётся только ждать, когда эти идиоты уйдут куда-нибудь. Она вздохнула и снова выглянула из укрытия. Но Уизел с Грейнджер даже не думали куда-то идти. Они прекрасно себя чувствовали и, видимо, были полностью убеждены в том, что совершенно одни. Со стороны двери их было не видно за тоннами книг, зато отсюда можно было наблюдать всю картину. Уизли прижимал Гермиону к стелажу, держа её запястья одной рукой, а другой бесцеремонно шарил у неё под юбкой. Он жадно впивался в её губы, заставляя мычать что-то невнятное, а потом стал покрывать дорожкой поцелуев её лицо, плавно спускаясь ниже, к шее и ключицам. Грейнджер, вся раскрасневшаяся, испустила сдавленный стон, а потом наклонилась к нему и прикусила мочку уха, получив в ответ какае-то хрюкающие звуки. И, видимо, реакция Уизли ей очень понравилась, потому что она принялась лизать ушную раковину, наслаждаясь неприличными звуками. Драко передёрнулась и закрыла лицо руками, оседая на пол. Ну почему она вынуждена сидеть здесь и лицезреть этот кошмар? Так мало того, что лицезреть, так ещё и слушать. Если бы вы только знали, какие пошлости Грейнджер нашёптывала своему избраннику, где-то в гробу перевернулся бы Салазар Слизерин! Кто бы подумал, что гриффиндорцы такие извращенцы! Малфой снова вздохнула и задумалась. При упоминании гриффиндоских извращений ей почему-то вспомнился Поттер. Опять. Дементор его подери. Она сидела, прокручивая в голове события последних двух недель, анализируя их достижения. Сейчас их шансы на успех были подозрительно близки к нулю, что не могло не огорчать. Драко всё это время стралась откидывать эти мысли куда подальше, как страшный сон, но рано или поздно они бы пришли всё равно. Что если они всё таки не успеют до назначенного срока? Неужели придётся выйти замуж за Поттера? Она попыталась представить, какого это, быть женой Героя Британии. На фоне послышались стоны Грейнджер. Драко передёрнулась от отвращения, а потом ухмыльнулась. Она готова поспорить, что Поттер в сложившейся ситуации больше всего переживает о сексе. А точнее, о его возможном отсутствии. Его наверняка задели её слова про то, что он умрёт девственником. Надо взять это на заметку. Малфой не знала, сколько она уже так сидит. Как этим придурком ещё не надоело целоваться? Неужели нельзя было найти нормальное место для уединения и действительно переспать? Всё таки гриффиндорцы неисправимы и мыслят исключительно узко. Вопрос только в том, как долго ей тут торчать? Запах старых книг царил в воздухе. Девушка откинула голову назад. Рука снова начала болеть, похоже, действие зелья, которое она выпила утром, благополучно закончилось. Голова начала кружиться и её стало клонить в сон. Она не может уснуть здесь вот так, тем более, когда под мантией у неё запрещённые книги по Тёмной магии, а любой прохожий может заинтересоваться кулоном у неё на шеи и раскрыть её тайну. Но если она на секундочку прикроет глаза, ничего ведь не случится? Драко вздрогнула от чьих-то быстрых шагов, ей показалось, что кто-то идёт прямо в её сторону. Она поспешила встать, оглядываясь, куда спрятаться, когда услышала знакомый голос: — Ребята, вот вы где...— судя по тому, как Невилл растянул последнее слово, он тоже не ожидал застать Грейнджер с Уизли, занимающихся непотребством в библиотеке. — Мы..эм...мы тут...— Гермиона непривычно замялась, она явно не рассчитывала, что кто-то застукает их здесь. Как неосмотрительно с её стороны. Знала бы она, что Драко смотрит этот спектакль с самого начала, сидя буквально в первых рядах. — Вас там...МакГонагал ищет,— запнулся он, прибавив:— я скажу, что вы...эм...очень заняты и усердно занимаетесь,— тут он прыснул от смеха. Похоже, последняя фраза очень его рассмешила, когда он догадался, что сказал. — Да, с-спасибо, но мы уже...сейчас придём,— протянула Гермиона. — В самом деле?— разочарованный голос Уизли можно было записывать на пластинку и ставить слушать, когда положение совсем отчаяное— это действительно невероятные звуки, похожие, скорее на растреннный орган. — Да, в самом деле,— повторила Гермиона. Уизли тяжело вдохнул и дальше Драко не смогла разобрать о чём они говорили, потому что все трое покинули библиотеку. Счастью слизеринки не было предела, душа парила и тело было таким лёгким, что она была готова пуститься впляс. Не будь она так хорошо воспитана, непременно бы расцеловала Невилла за то, как вовремя он подоспел. Кто знает сколько ещё ей бы пришлось сидеть здесь, смотря эту Мыльную оперу. Малфой, в последний раз убедившись, что поблизости никого, поспешила ретироваться из библиотеки, торопясь скорее погрузиться в чтение и забыть про увиденное, как про страшный сон.