В доме Герты было душно и громко. С самого начала музыка буквально оглушала, явно не приветствуя. Атмосфера праздника ощущалась лишь на лицах людей, которые собирались в небольшие группы и проводили время так, как им действительно хотелось и было весело: кто-то просто общался и выпивал, кто-то активно двигался в такт музыке, параллельно затягивая в танец друзей.
В этом празднике жизни, как и бывает обычно, были явно «лишние» люди. Сложно концентрироваться на веселье, когда кто-то с понурым выражением лица просто наблюдал или пялился в экран смартфона, не так ли?
Дань Хэн чувствовал себя тем самым лишним. Неудивительно, учитывая, как редко он попадал на подобного рода мероприятия и насколько он был отречён от всеобщего веселья и желания общаться и знакомиться.
Коктейль, который держал в руках шатен, ударял в нос резким запахом алкоголя, не вызывая большого желания вливать его в себя. Музыка била по ушам, а в глаза неприятно впивался свет от неоновых светодиодов. Вишенкой на торте была духота, из-за которой голова шла кругом. Так зачем же он вообще сюда притащился? Тут же в поле зрения появился виновник.
Снующий туда-сюда Келус только бесил. Ему правда нравилось находиться тут? Но учитывая, сколько тот умудрялся собирать вокруг себя людей, скорее всего, да. Есть ли вообще человек в этом помещении, с которым тот был не знаком? Это одновременно и пугало, и забавляло. Ещё в глубине души Хэн всё же был рад, что среди всех людей, которые окружили этого пепельноволосого, Дань Хэн оказался его
лучшим другом. Наверное, он был не так безнадёжен?
Ранее упомянутый светловолосый юноша, зацепив друга взглядом, отошёл от веселящейся компании своих друзей, попутно жестикулируя и смеясь.
— Хэн, ты так и будешь тут стенку подпирать? — Келус говорил прямо в ухо, музыка оглушала, и иначе слов было не разобрать. — Там ребята из твоей группы, Аста скоро шею свернёт, пока пялится на тебя.
— Отвали, — так же приблизившись к собеседнику, проговорил юноша, — мы договорились, что я просто приду сюда.
Краем глаза шатен заметил, как друг закатил глаза и опрокинул в себя очередной шот ярко-кислотного цвета.
— Ещё мы договаривались, что ты хотя бы ПОСТАРАЕШЬСЯ хорошо провести время.
— Как ты понял, что я не стараюсь? — раздражённо добавил Дань Хэн. Другу стоило хотя бы не цеплять его каждые пять минут, если он уже притащил его сюда.
В следующее мгновение шатен ощутил на руке хватку, светловолосый потащил его в одному ему известном направлении. Потрепыхавшись в попытке скинуть с себя хватку, Дань Хэн смирился: всё же Келус превосходил его по силе, несмотря на совсем незначительную разницу в росте. Плюс ко всему не хотелось оставаться одному. Зная своего соседа, тот мог вспылить и убраться куда подальше, правда ненадолго: уже через десять минут он бы вернулся с виноватыми глазами и попытками обнять.
Вскоре они оказались на втором этаже, где, слава богам, было не так шумно, а ещё через минуту они оказались на большой террасе.
От перепада температуры юноша вдохнул через рот, про себя обрадовавшись, наконец, чистому воздуху. Холодный декабрьский ветер приятно прошёлся по волосам, отчего стало чуть легче.
Друг отпустил руку Дань Хэна и облокотился о деревянные перила балкона.
— Слушай, я понимаю, что это всё не для тебя, да-да, но хотя бы попробуй с кем-то поговорить, что ли, — друг сконцентрировал всё внимание на лице Дань Хэна, ожидая ответа. Избежать его точно не получится. Будто на тебя светит прожектор на сцене, и целый зал ожидает, как же ты оправдаешься в этот раз. Выдохнув, он добавил: — Пойдём в бар, ребята общаются и готовят коктейли, там Лука и Яньцин, ты же уже с ними знаком? Просто поболтаем и выпьем.
— Если ты хочешь, — бесцветно проговорил Хэн. Хотелось просто оказаться дома, уткнуться лицом в подушку, угомонить эмоции и расслабиться.
— Дело в том, чего хочешь ты, а не я. Хочешь быть затворником дальше? Пожалуйста. Только вот я не буду снова тебя успокаивать, когда ты в очередной раз выдумаешь себе проблему просто потому, что ты иначе не умеешь.
Келус выглядел не на шутку раздражённым. Не часто можно увидеть его таким, обычно до подобного состояния его доводили либо откровенно тупые союзники в играх, либо Дань Хэн, который в очередной раз ходил с лицом, будто на его глазах сбили котёнка. Недолго промедлив, друг проговорил:
— Мы могли вдвоём весело провести время, но тебе принципиально вести себя как конченный социофоб.
В морозном воздухе повисло молчание. Юноше понадобилось несколько минут, чтобы всё же ответить другу.
— Кел, как, по-твоему, мне поможет общение с малознакомыми людьми? Я вдруг изменюсь и стану другим человеком? — становилось прохладно, Дань Хэн обнял себя за плечи, сдерживая лёгкую дрожь. — Ты знаешь меня не хуже, чем я сам, ничего из этого не выйдет.
— Это поможет тебе отвлечься от твоего самокопания, Хэн. Ты довёл себя в прошлом месяце до панической атаки, забыл? Если ты перестанешь бояться людей, тебе станет проще. А перестать бояться можно только так.
— Как-то неправильно делать это в такой людной обстановке, не находишь? — шатен хмурился, всё сильнее ощущая на коже минусовую температуру.
— Пф, чем больше людей, тем выше шанс, что ты с кем-то заведёшь разговор, — Келус ширкнул зажигалкой и прикурил сигарету из полупустой пачки.
— А ты очень заботливый, я посмотрю.
Собеседник лишь кивнул, отворачиваясь и погружаясь в свои мысли. Было сложно оценить вклад светловолосого однозначно, он старался, чтобы у лучшего друга наконец появились
другие друзья, будучи убеждённым в том, что постоянное одиночество бьёт по его самооценке и мироощущению в целом, однако было почти физически больно ощущать на себе прожигающий взгляд Дань Хэна, которому было явно некомфортно и стоило титанических усилий просто прийти в оживлённое место.
Сделав очередную затяжку, Келус понял, что чувство вины просто сожрёт его, если что-то не предпринять.
В следующую секунду Дань Хэн оказался в тёплых объятьях, несмотря на то, что друг выперся на террасу в одной футболке, от тепла его тела буквально бил жар. Оставалось только надеяться, что тот не заболеет.
— Я придурок, прости, — виновато проговорил Келус. Непогашенная сигарета всё ещё тлела в его руке.
Тихо выдохнув, Дань Хэн кивнул. Не хотелось расстраивать его, единственного человека, который проявлял к нему внимание и хоть своеобразную, но заботу.
— Ты ничего не сделал, — шатен слегка похлопал друга по спине, подбадривая. Не хватало, чтобы он провёл остаток вечера в плохом настроении и чувствовал себя виноватым.
— Нужно было пригласить тебя на выставку кошек, да?
Дань Хэн фыркнул.
— Было бы неплохо.
До друзей донёсся звук чьего-то голоса, дверь террасы хлопнула, впуская звуки музыки и тёплый воздух.
— Вау, извините, мы помешали?
Лука и Клара. Знакомые лица. Красноволосый парень с ужасным взрывным характером, всегда слишком разговорчивый и лёгкий на подъём, приставучий и бестактный. В противовес его характеру было довольно смазливое лицо и красивое спортивное тело.
Рядом с ним — робкая и нежная блондинка, что обычно терялась на фоне своих друзей.
Оставалось только гадать, как они познакомились и нашли общий язык. Хотя обычно про таких говорят, что противоположности притягиваются? Да и Дань Хэна сложно назвать человеком, который разбирается в людях.
— Да, не видишь? У нас свидание, а ты всё испортил, — с иронией в голосе проговорил Келус.
Хэн посмотрел на него уставшим взглядом и отошёл подальше, зная, что в перепалке этих двоих лучше не принимать участие. Повторив позу друга, он облокотился о перила и обратил внимание на Клару, которая так же мялась где-то в стороне.
— О не-е-е-т, мне так жаль. Есть много пустых комнат на втором этаже, можете пососаться там, — Лука сделал максимально наигранное виноватое лицо, доставая слегка смятую пачку сигарет. — Представляешь, Пелочка опять меня отшила, неужели я такой урод?
— Да, но ты ещё и кретин, — хохотнул Келус.
Слева от Дань Хэна замаячила светлая макушка Клары, девушка была в красном пальто, радовало, что хоть кто-то тут не сляжет с простудой или чем похуже завтра.
— Извини, мы правда не хотели мешать, просто Лука ведёт себя не совсем предсказуемо, когда выпьет, я боялась, вдруг что случится, и поэтому пошла с ним. Мы хотели выйти во двор, но он передумал, увидев вас, прости, — девушка лепетала едва различимо, будто ситуация была действительно слишком смущающей для неё.
— Это неправда, мы не встречаемся, так что ничего страшного не произошло, — оправдался Дань Хэн.
— Всё равно это было довольно бестактно. Лука всегда такой, сколько бы я ни просила его вести себя сдержаннее.
Дань Хэн растерялся. Девушка была слишком искренней в своих извинениях, а внешний вид передавал всю палитру смущения: на её щеках проступил румянец, костяшки пальцев побелели из-за того, что та слишком сильно сжимала край своего пальто, ветер раскидывал её волосы по лицу, придавая ей немного детской невинности.
— Я не злюсь, Келус — тем более, — шатен повернул голову в сторону друга и Луки. Те ржали над каким-то коротким видео и смолили сигареты.
— Тогда хорошо…
— Угу.
Им двоим было явно неловко, слова ожидаемо застревали в горле.
— Тебе, наверное, холодно? — пролепетала девушка, неловко растерев пальцы на руках. — Хочешь подождать ребят внутри? Пела и Арлан готовили глинтвейн по какому-то новому рецепту, пойдёшь с нами?
Дань Хэн посмотрел на Клару, потом на Келуса и повторил круг несколько раз. Видимо, считав смущение, девушка добавила:
— Если не хочешь, ничего страшного. На самом деле, я тоже чувствую себя здесь немного неловко, — через небольшую паузу Клара в извиняющемся жесте приподняла руки: — Извини, я не имела в виду, что тебе неловко, просто…
— Я не против, — неожиданно даже для себя ответил шатен.
В конце концов, именно этого хотел его друг, не так ли?
Следующие несколько часов прошли в относительном спокойствии, Клара была очень обходительной, то и дело напоминала друзьям, что с алкоголем стоит поубавить. Ранее упомянутые Пела и Арлан оказались теми ещё гиками и вели увлечённые разговоры о последних вышедших сериалах и играх, почти не обращая внимание на остальных. Лука и Келус продолжали вливать в себя алкоголь и увлечённо спорить.
На удивление и у Дань Хэна спустя несколько бокалов глинтвейна слегка повело голову, и даже удалось стать активным слушателем в этом переполохе из разных тем для разговоров, взрывном смехе Луки и заботливом щебетании Клары.
Расслабиться на все сто не вышло, но то, что уже есть, было намного лучше, чем он ожидал. Приятно было то, что особого внимания он не привлекал. Хоть в голову и закрадывались подозрения, что постарался над этим его лучший друг, предварительно напомнив всем, что Дань Хэн не любитель внимания к собственной персоне.
Чуть позже к их маленькой группе присоединилось ещё несколько человек.
— По-моему, мы слишком тухло сидим, не находите? — Яньцин увлечённо взмахнул полупустым бокалом и с громким стуком поставил его на стол.
— Хочешь что-то предложить? — лениво спросила Сервал.
Девушка присоединилась к ним со своим блондинистым братом, который почти разрывался, пытаясь уследить за сестрой, которая опустошала один за одним бокалы с алкоголем, и за своим чересчур активным другом по имени Сампо.
— Он сейчас предложит играть в «Правду или действие» или «Я никогда не». Он как раз в нужной кондиции, чтобы упиться ещё сильнее и спать в толчке, — влился в разговор Арлан, явно недовольный инициативой друга.
— Я голосую за «Правду или действие», — согласилась Сервал, вскинув вверх руку.
— Поддерживаю! — оживился Келус.
Лука так же кивнул, продолжая что-то увлечённо доказывать пепельноволосому.
— Боже, такое чувство, что мы школе. Ребят, может, придумаем что-то более оригинальное? — воспротивилась Пела.
— Есть идеи получше? — Яньцин вскинул брови и посмотрел на подругу.
— Я видела настолки на первом этаже, можем выбрать что-то из них, — Пела взглянула на Арлана и Асту, ожидая поддержки.
— Дорогая, мы уже достаточно выпили, чтобы заснуть на этапе, когда ты будешь объяснять правила, — Сервал смешно закатила глаза и отпила из своего бокала.
— Тогда большинством голосов решено: играем в «Правду или действие», — Яньцин хлопнул в ладоши, привлекая внимание остальных.
Насколько Дань Хэну было известно, правила игры были довольно примитивны: участники задают друг другу вопросы, разумеется, не всегда удобные и тактичные; в случае если участник отказывается ответить на вопрос, он должен сделать действие, которое выбиралось коллективным голосованием. Например, признаться тому, кто нравится, в своих чувствах. Именно таким было действие в последний раз, когда Дань Хэну довелось принять участие в этой игре. В компании Келуса и кучки его подруг.
Довольно примитивно, но в обстановке, где почти каждый находился в состоянии алкогольного опьянения, это всё же было забавно, хоть и нелепо.
Дальше начался общий спор на тему того, что именно будет наказанием за отказ отвечать на вопрос. Явно перебравшие Сервал и Яньцин настаивали на раздевании. В противовес им Пела и Аста категорически были против. Всеобщими усилиями сошлись на мнении, что тот, кто откажется говорить правду, будет выпивать шот Малибу. Арлан заботливо разлил десяток стопок с алкогольным содержимым.
— Итак! Первый вопрос, — Яньцин удобно расположился на подлокотнике кресла, на котором сидела Сервал. — Аста! С кем из здесь присутствующих ты хотела бы встречаться? Сразу предупреждаю: своих друзей выбирать нельзя.
— Пфф, ты же в курсе, что тут почти ВСЕ мои друзья? Я не хочу выбирать, так что действие, — девушка аккуратно взяла в руку шот и выпила, слегка поморщившись и запивая соком. — Хорошо, моя очередь. Вопрос для Арлана: кто из присутствующих бесит тебя больше всего?
— Э-э, меня никто не бесит, но если брать человека, к которому я мог бы проявить наименьшую лояльность, то это Лука.
— ЭЙ, ЧТО Я НЕ ТАК СДЕЛАЛ? — Лука в тот же момент оживился и начал верещать на всю комнату, размахивая руками.
— Если бы ты был потише, может, я бы так не думал, — с лёгкой улыбкой проговорил Арлан.
— Согласна, заткнись и задавай вопрос, — добавила Сервал, подмигивая Луке.
— Отлично, Келус! Что тебе нравится во мне больше всего? — Лука принял уверенную позу и приготовился к очевидному комплименту в свой адрес.
— То, что у тебя нет брата близнеца? — хохотнул Келус.
По комнате прошлась волна смеха.
Наблюдать за игрой ребят было интересно и местами весело.
Они казались живыми и совсем не стеснялись провокационных вопросов. Наверное, если бы кто-то задал вопрос Дань Хэну, он бы пошёл по пути наименьшего сопротивления и просто выбрал бы действие и выпил. Насчёт того, чтобы задать вопрос... пришлось бы потрудиться и подумать. На самом деле, не хотелось бы кого-то обидеть, как и выглядеть полным идиотом, задав неуместный вопрос.
Дань Хэн отпил из своего бокала и постарался прогнать лишние мысли, в конце концов, всё самое нелепое и странное, что можно было сказать, уже звучало в стенах этой комнаты этим вечером.
Стараясь устроиться поудобнее, он почувствовал, что диван, на котором он сидел, внезапно промялся под весом чужого тела.
— Эй, красавчик, ты играешь? — в пространство Дань Хэна ворвался высокий синеволосый парень, который подкрался из-за спины и по этой причине замечен был совсем не сразу. Он вальяжно расположился рядом, раскинув руки на спинке небольшого дивана, и сверлил взглядом, нацепив хитрую ухмылку.
Относительное спокойствие было беспардонно нарушено.
— Эм, да?
— Не вижу, чтобы ты активно участвовал, тебя кто-то обидел? Покажи мне этого негодяя, — молодой человек расплылся в улыбке, подсаживаясь ближе, из-за чего живот Дань Хэна скрутило.
Сампо был куда более крупного телосложения, нежели он сам.
Он максимально быстро заполнил всё пространство собой, не оставляя ни единого шанса на какое-либо движение. Рубашка парня с двумя разрезами по бокам оголяла чуть ли не большую часть живота, показывая косые мышцы.
Дань Хэн тут же отвёл взгляд, чтобы собеседник не успел понять, что он смотрел в его сторону. В горле предательски застыли слова. К такому взаимодействию он был явно не готов. Можно было просто послать его или уйти, но тело, как и голосовые связки, с этой минуты, будто перестали ему принадлежать.
— Что такое? Я тебя обидел? — вычурно приторно проговорил Сампо. — Я просто хотел узнать тебя поближе.
— Сампо, отвали от него, — в разговор, или скорее монолог, синеволосого как никогда вовремя вступил третий участник.
— Ландау, отвали, мы просто общались, — закатил глаза Сампо и повернул голову в сторону Гепарда.
— С тобой не хотят общаться, Коски, — молодой человек наклонился, чтобы поднять своего товарища с дивана и добавил. — Тебе не кажется, что ты уже достаточно выпил? Нас ждёт такси.
— Фу, какой ты скучный.
Блондин наконец заставил Сампо встать и, повернувшись к Дань Хэну, виновато произнёс:
— Извини.
— Угу, — не поднимая взгляда, тише, чем обычно, промычал юноша.
Эта ночь могла бы быть оценена в голове Хэна как вполне удавшаяся, правда без этого инцидента. Видимо, программа социализации всё-таки откладывалась. Он достал из кармана смартфон для того, чтобы заказать такси до дома.
***
Утро того же дня, 5.20
Пространство его старой комнаты ощущалось чуть более сдавленным и тёмным. Он давно здесь не был, тут по-прежнему пахло сыростью, из-за неплотно закрывающегося окна был слышен свист ветра, который грозился вот-вот выбить раму и ворваться, устроив беспорядок. На подоконнике так же стоял мамин любимый цветок — Гардения. Горшок растения слегка пожелтел и треснул под стать самому цветку, который явно неизбежно засыхал, но год за годом по-прежнему как-то переживал зиму и продолжал свою жизнь. С кухни доносились звуки льющейся воды и играла непринуждённая мелодия из динамика радио.
Юноша сидел на кровати, укутавшись в плед и неспешно вчитывался в строки любимой книги. Что-то внутри сжималось, говорило о том, что здесь что-то не так. Не так, как раньше. Из-за этого неприятно сводило желудок, и пальцы то и дело трепетали над жёлтыми страницами старого издания. Хотелось уснуть, забыть о неприятных мыслях. Свет моргнул, звуки спокойной мелодии радио сменились на помехи и шум. Кто-то был здесь? Откинув плед, юноша поднялся, кровать издала характерный скрип, он прошёл в знакомую гостиную, свет был темнее, чем обычно, убранство комнаты было трудно рассмотреть, он попытался включить светильник, но тот отказывался включаться — видимо, нужно будет заменить лампочку.
Оказавшись на кухне, он выключил радио.
Сразу же после этого раздался неприятный звук всхлипов, который резал по сердцу острым ножом. Не глядя, юноша двинулся к источнику звука. Пройдя все комнаты, сердце предательски заболело, источник звука не пропал, но найти его не удалось. Повернув за очередной дверной проём, шатен увидел зеркало, сделав несколько шагов к нему и уставившись на отражение, он увидел мальчика, который смотрел на него и плакал, стирая слёзы со щёк маленькими ладонями. Иррациональный страх переполнил юношу, сознание отказывалось понимать, что звук исходил именно от зеленоглазого мальчика, который украдкой смотрел на Дань Хэна, продолжая всхлипывать.
В голове крутилась лишь одна мысль: «Беги».
По памяти он нашёл выход. Пейзаж на улице был незнакомым; вместо привычной узкой улочки его встретили лишь большая дорога и массив деревьев, в котором была непроглядная темнота. В попытке скрыться от душераздирающего звука он двинулся вперёд не глядя.
Всепоглощающий животный страх окутал тело юноши. Все инстинкты буквально вопили о том, что нужно бежать. Каждый шаг давался с титаническими усилиями, ноги ощущались свинцовыми, а сердце грозилось пробить грудную клетку. Позади слышались тихие, приглушённые шаги. Застыв на месте, не в силах сделать хотя бы ещё одно движение, юноша упал на колени. Взгляд был затуманен. Стараясь осмотреться, он увидел высокую фигуру, разглядеть отчетливо не удавалось, единственным, что он запомнил, были глаза того же цвета, что и непонятно откуда взявшаяся кровь на ладонях юноши. Режущие слух всхлипы вдруг прекратились, оставляя вместо себя лишь глухой звук бьющегося сердца и тяжёлое дыхание. Сдвинуться с места было невозможно, всё тело онемело в позе, в которой он мог лишь смотреть на свои кроваво-красные ладони, в которых отражался блеск непонятных глаз.
Прикрыв собственные глаза, юноша ощутил, что животный страх, окутывавший его секунду назад, отступил.
***
Проснувшись, Дань Хэн обнаружил, что его руки до белых костяшек сжимали подушку, которая промокла от его собственных предательских слёз. Это случилось снова, сон, преследовавший его практически каждую ночь на протяжении полугода, повторился.
Дорогу до ванной комнаты он проделал в полной темноте, ориентируясь лишь на собственные ощущения. Сердце продолжало неумолимо стучать, отдавая болью в грудной клетке. Единственное, о чём он мог думать — это поскорее прекратить этот кошмар, опомниться и проснуться.
Вернуться в настоящее удаётся лишь в тот момент, когда отодвигается маленький ящик, в ладони сверкает небольшой металлический предмет, а через минуту в ярко-белой раковине появляется маленькая струйка крови, смешавшись с водой, она блекнет, теряя свою вычурность на контрасте с белоснежной керамикой. Через минуту дыхание приходит в норму, сердце перестаёт отдавать своим стуком в ушах. Юноша выдыхает, убирая со лба прилипшие пряди, и поднимает взгляд на своё отражение в зеркале. Вдруг стало тошно и противно, было бы куда лучше, если бы это лезвие прошлось чуть глубже и закончило то, что так давно началось и день за днём разрушало. Руки предательски дрожали. Мысли о том, что кто-то вряд ли расстроится, если он просто исчезнет из этого мира, впивались острыми иглами, снова забрались в его голову и уютно расположились на привычных местах.
Парень убрал следы своего присутствия в ванной комнате, быстро умылся и налепил пластырь на предплечье, последний раз оглянув отражение в зеркале, он оценил его как «удовлетворительное».
