***
— Яцек, попробуй их обойти с фланга. Только подальше. Теперь у нас был контракт на уничтожение производственной площадки мятежников. Повстанцы, видимо, сделали выводы из прошлых столкновений с нами, и подавить их с наскока не получилось. Внешние патрули мы вынесли, но дальше возник затык и теперь мы вяло перестреливались на дистанции с непосредственной охраной площадки, когда никто не рисковал выйти на открытую местность. Мы укрывались в небольшой лесопосадке, используя её для снижения ущерба от огня уцелевших стационарных установок РБД, и пытались выцелить эпизодически выскакивающих для совершения выстрелов пару «Пантер». Эти тридцатипятитонные мехи по своим показателям были уже ближе к средним, отличаясь от своих собратьев очень неплохим бронированием и, что самое противное, солидным вооружением. Модель PNT-9R была вооружена орудием ПИЧ (протонный излучатель частиц) и ракетной установкой ближнего боя, что позволяло им уверенно себя чувствовать как в дальнем, так и в ближнем бою, и некий недостаток скорости был этаким небольшим минусом, который сейчас в обороне не играл никакой роли. — Оттягиваемся медленно назад. Время нас не поджимало, и можно было отойти, имитируя отступление, дабы попробовать вытянуть «Пантер» из-за укрытия зданий, а самим выйти за пределы радиуса стационарных установок РБД, пока Провокатор совершает обходной манёвр. Пока мы обходились без серьёзных повреждений, но броня наших мехов была уже неплохо потрёпана стычками с патрулями ранее, и не стоило искушать судьбу лишний раз. — Тихий, зачем? Я им сейчас… Поддержите! «Вулкан» Канаты резко сорвался с места и, петляя среди деревьев, устремился в обход, пытаясь прикрыться от «Пантер» остатками разрушенных нами чуть ранее строений окраин площадки. — Пёс, назад! Не сметь!!! Мой вопль пропал втуне. Да и запоздал. Мех Канаты развил максимальную скорость, пытаясь зайти к засевшим в развалинах «Пантерам» сбоку, и разворачиваться ему было уже поздно, так как тем самым он бы подставлял всем врагам свою слабо бронированную спину. Ну, только выживи… Я же тебя наизнанку выверну, идиот. Манёвр «Вулкана», да, выводил его во фланг обороняющимся, заставляя тех развернуться в сторону непосредственной угрозы, отвлекаясь от нас, вот только тем самым он попадал под концентрированный огонь ещё действующих стационарных установок и под залпы обеих «Пантер». — Быстро за ним! Проклятье, не успеваем. Первый залп стационарных установок практически не зацепил мех Пса, пока тот прорывался к зданиям, вот только его везение на этом и закончилось. Обе «Пантеры», стоило ему только выскочить из-за полуразрушенного здания, поприветствовали его огнём из всех орудий. «Вулкан» хоть и относился формально к средним мехам, но по самой нижней планке, и не отличался особой живучестью среди своих собратьев. А двойной залп орудий ПИЧ, приправленный залпами РМД, мог неплохо так огорчить даже тяжёлый мех. Вот и левый бок торса «Вулкана», попав под концентрированный залп, не выдержал полученных повреждений и в вихре снопа искр, вместе с манипулятором, рухнул на землю, сильно разбалансировав машину. Монитор статуса Канаты тут же полыхнул алым, показывая, что пилоту был введён стабилизирующий работу нейроинтерфейса состав. Ну тут удача повернулась лицом уже к нам, и этот залп стал последним успехом у наших противников. «Пантеры», сконцентрировавшись на Канате, выпустили нас из виду и, разворачиваясь по инерции за проносящимся мимо мехом Пса, подставили свои спины мне и Зефирке. Ну а мы никак не могли пропустить такое заманчивое предложение — двойной залп тут же доказал «Пантерам» всю опрометчивость данного манёвра. Мехи противника с одного залпа завалить не удалось, всё же они были покрепче двадцатитонной мелочи, но попавшие в клещи пилоты растерялись и засуетились, пытаясь успеть везде и в итоге не успевая нигде, и вскоре две груды металлолома украсили собой местный пейзаж. Пока мы добивали «Пантер», Яцек обошёл по дуге производственную площадку, где мы резвились, и добил две оставшиеся оборонительные турели. — Сумирэ, мы закончили! Иди на посадку, а мы пока разрушим тут оставшееся, — Почему-то заказчиков не заинтересовал захват объекта, только полное разрушение. Но это не наше дело, а значит: мех — крушить!!! — Зефирка, разбирайся, — пусть наша девочка порадуется и отведёт душу. — А ты Пёс, готовься к купированию хвоста! — Эй, мне мой хвост ещё нужен будет! Вот лет через сорок, когда он сам почти отсохнет… В голосе Канаты промелькнули артистично испуганные нотки, а повреждённый, слегка скособоченный из-за этого «Вулкан» будто в страхе прикрылся уцелевшей рукой. — Зато поспокойней будешь, возможно! Марш на «Леопард»! Раздавая указания, я злился про себя, стараясь не сорваться на бесполезную сейчас ругань, которая, может, и даст слегка отвести душу, но явно будет неконструктивна. Фактор дисциплины в бою снова встал во весь рост. Мало было нам примера в прошлой миссии, где Нав остался без прикрытия из-за местных идиотов, так нет… У нас и свои есть, и ничуть не хуже. Псу просто повезло, что его мех отделался только потерянным боком торса и манипулятором. Ведь было достаточно ещё одного такого же залпа, но уже по центру торса, оставшегося с фланга беззащитным, и песенка Канаты была бы спета. «Пантеры» могли встать спина к спине, защищая таким образом свои тылы, и вначале добить «Вулкана», а затем заняться мной и Леей. Мы бы их всё равно завалили, но ни одна победа не вернёт павших, а воспринимать своих друзей как расходный материал я не могу. Пока не могу. И именно поэтому такое своеволие нельзя спускать с рук. Настоящие бои — это не весёлые побегушки в тренажёрах, где такие лихие наскоки очень даже веселы и практичны, а ведь мы пока сталкиваемся, по сути, только с местным ополчением, мало что умеющим, а не с опытными ветеранами, прошедшими десятки, если не сотни битв. Те бы таких тактических ошибок не допустили и не простили.***
После возвращения на «Арго» я не стал бежать сразу в медотсек, так как Пёс отделался только интоксикацией, а направился к Яну оценить серьёзность повреждений мехов и сколько требуется времени на устранение последствий. — Приветствую! Что скажешь? Наш главмех как раз следил за фиксацией в нише повреждённого «Вулкана». Несколько покорёженный левый манипулятор меха, отстреленный «Пантерами» и подобранный с поля боя, валялся на стеллаже неподалёку. — Пока не смотрел детально, но, в общем, кажется, не так проблемно, как выглядит на первый взгляд, — обернулся ко мне Ян. — Вашу троицу мехов подготовим в течение пары дней, там только броню заменить, а вот с «Вулканом» предстоит повозиться: повреждена внутренняя арматура левой части торса, хорошо хоть реактор не задело. Манипулятор почти не пострадал. Так, слегка почистить, заменить миомерное волокно с системой креплений, и будет как новое. Это если обследование не покажет какие-либо скрытые повреждения. Так что, думаю, дней за пять починим. Надо будет только за запчастями на поверхность сгонять. Скажешь Сумирэ? — Сам скажешь. Если что — я санкционировал. — Добро, — главмех обернулся снова к мехам. — Эрин, ты извини, но мне пора за работу. Отчёт о реальном состоянии дел будет к вечеру. — Понял. Спасибо, Ян! Махнув на прощание рукой главмеху, я неспешно вышел из мехотсека и направился в сторону нашего медицинского, который в последнее время перестал пустовать, обдумывая сложившуюся ситуацию. А она была не особо радужной, хотя и трагичной её не назовёшь. Просто из пяти действующих пилотов из строя выбыло двое, и сроком минимум месяц. Это я понимал даже без доклада нашего врача. Гребаный стабилизатор состояний был офигенно полезной штукой в бою, но и настолько же противной по долгосрочным последствиям. Был бы это последний контракт на этой планете, то было бы не так страшно — перебазирование в новую систему занимало от двух недель и более. За это время можно было бы спокойно ребят поставить на ноги, а если и нет — никто не мешал нам немного поболтаться на орбите, не заключая контракты, а экипажу отдохнуть на поверхности. Но сейчас у нас на ногах оставалось всего трое пилотов, и на них целых шесть мехов, которые, будь на то необходимость, введутся в строй в течение недели. То есть — надо искать дополнительный состав. Тешить себя надеждами, что это была случайная флуктуация и неудачная цепочка случайностей, не стоит. Вся статистика твердит об обратном. За свою боевую карьеру ни один пилот, каким бы опытным он ни был, не избежал попаданий в нежные руки врачей, естественно, за исключением тех, кто погиб до того, как был эвакуирован.***
Подходя к медотсеку, я даже из коридора услышал негодующие вопли нашего врача. — Командир! — радостно поприветствовал меня Каната, стоило только мне переступить порог медотсека. — Как здорово, что вы зашли к нам! Решили себе присмотреть местечко? «Свежераненный» пилот бодро приподнялся в койке, будучи уже опутанным проводами и трубками от аппарата по очистке крови. Грегг, уже прошедший, видимо, свою сегодняшнюю процедуру, только молча махнул мне рукой, меланхолично листая какую-то книгу, сидя сбоку в кресле. — Что тут происходит? Отрядный док немедленно обернулся ко мне, краснея от злости. — Ваши мехвоины не хотят соблюдать курс своего лечения! — Грегг?! — слегка приподнятая бровь должна была продемонстрировать нашему молчуну всю степень моего удивления. — С этим не ко мне, — ожидаемо вяло отмахнулся тот. Ну, это я и сам понимал, что у нас пока есть только один штатный возмутитель спокойствия, но к делу надо было подходить постепенно. — Пёс? — обращение не по имени, а по прозвищу, да ещё холодным тоном, должно было намекнуть данному персонажу о «служебном», а не личном интересе, но данный намёк пропал втуне. — Я же не инвалид! А тут обещают — режим, трубки эти клистирные, и никакого пилотирования! Ты представляешь? — Не представляю, — тихо ответил я, с трудом сдерживая свою ярость, перебирая в голове всевозможные виды казней или средств придуманных человечеством для вразумления идиотов. — Ты так торопишься покинуть медотсек? — Именно! Я здесь всего тридцать минут, а мне уже дико скучно. Отлично. Ты сам подставился. Я поворачиваюсь к мрачному врачу, ожидающему неизвестно чего, но явно не плюшек к завтраку. — С этой минуты я разрешаю вам приковывать пилотов к кроватям, если они будут вам досаждать или вмешиваться в процесс излечения. Пёс начал бурно протестовать, но замолк, когда я перевёл взгляд на него. — Я знаю, что сидя в кабине меха, ты чувствуешь себя богом, но в медотсеке есть только один бог! — одновременно с этими словами я указываю рукой на остолбеневшего от неожиданности врача. — Я надеюсь, вы будете выполнять всё, о чём вас попросит доктор или его коллеги! А если я ещё раз услышу о неповиновении, не сидеть вам больше в кабине меха. Я сказал — вы услышали! Резко развернувшись, я покинул отсек, не дожидаясь очередных глупых возражений. Боюсь, Дариус был полностью прав насчёт одного-двух трупов. Но, проклятье, как же не хотелось до такого доводить, и, если для этого надо зажать свои чувства и друзей в кулак, то, видят боги, я это сделаю. И пусть потом на меня обижаются живые, чем восхищаются мёртвые.