Любовь зависит от нас

Операция прошла успешно, оставалось надеяться, что всё было не зря и не произойдёт отторжение. Ягыз открыл глаза и увидел её побелевшее лицо. — Хазан…- тихо и хрипло проговорил он. — Ты очнулся! Слава Богу! Не двигайся! — Взмолилась девушка, видя, как его лицо исказила гримаса боли, когда он попытался шевельнуться. — Как прошло? — облизнув пересохшие губы, спросил Ягыз. — Хорошо. Но господина Хазыма надо наблюдать. Есть риск отторжения. — А мама где? — Она с ним. Ну вернее в комнате ожидания. Он пока в реанимации. — Я в порядке, не плачь. — протянув ладонь к её лицу, сонно попросил мужчина. — Не буду. — растягивая бледные губы в улыбку, заверила она. — Благодаря тебе я понял, что такое счастье. И что ради любимого человека можно пойти на любые жертвы. Как там Умут? — Скучает по тебе. — Передай ему, что я тоже соскучился. Сходи домой, отдохни. Я отсюда никуда не денусь. Тебе нужно поспать. — Хорошо. — согласилась она и нежно поцеловала его. *** — Что вы тут делаете? — резко спросил Синан, увидев Кериме у постели отца. — Сбавь тон, мальчишка! — потребовала женщина. — Ни капли благодарности? — А при чем тут вы? Я благодарен Ягызу, но никогда не прощу вам смерть моей матери. — ядовито прошипел он, наклонившись к её лицу. Кериме хотела ответить, но не смогла. Она и сама винила себя за тот день. Да, за рулём сидела Севинч, но ссору спровоцировала Кериме и как итог — авария, унёсшая жизнь молодой женщины. — Моя боль вам вернётся в двойном размере. И даже то, что ваш сын сделал для моего отца, не оплачивает ваше преступление. — Ты сошёл с ума? Я думала после операции ты примешь брата. — С чего вы это взяли? Насколько я знаю, он тоже не воспылал ко мне любовью. Я не забыл и не простил того, что вы с сыном сделали нашей семье. Этот кусок его печени только первый взнос. — Ты! — прошипела Кериме. — Мерзавец! Как тебе не стыдно говорить такое у постели твоего отца?! — Не стыдно. — высокомерно глядя на женщину, ответил он. — Может Хазым Эгемен и чувствует себя виноватым перед вами, но я нет. Я не сделал вам ничего плохого, пока… Зато вы с сыном мне достаточно нагадили. Я не хочу видеть вас в этой палате, когда отец очнётся. — потребовал мужчина и вышел из комнаты. *** За окном сгустились сумерки. Ягыз открыл глаза и не сразу понял кто стоит перед ним в полумраке палаты. Женская фигурка приблизилась, и тусклом свете лампы, появились знакомые черты. Фарах растянула рот в широкой улыбке и мягко прошептала: — Ну привет. Как ты? — Что привело тебя сюда? — непонимающе спросил он. — Я слышала у тебя была серьёзная операция. И не могла не прийти. Ты мне не чужой человек. — ответила она, и в голове всплыли воспоминания. Неделю назад. К открытию новой выставки всё уже было готово. Чтобы забыться, она работала днём и ночью, давая себе время только на сон и еду. Фарах ходила по галерее, разглядывая картины на стенах, расставляя последние экспонаты. — Выпей со мной кофе, пчёлка, оставь заботы профессионалам. — послышался за спиной знакомый голос с задорными нотками. Фарах обернулась и увидела Синана. Он стоял с самодовольной улыбкой посреди галереи, засунув руки в карманы. — Я не как некоторые: повесил картину, и будь что будет. Последнее слово в экспозиции у меня. — Ну так как насчёт кофе? — изогнув бровь и лукаво улыбнувшись, вновь предложил он. — Не могу. Мне нужно ещё доехать на один блошиный рынок. Если хочешь, можешь составить мне компанию. И вот они уже медленно идут по одному из старых районов города. По крикливой, пёстрой, пропавшей корицей, кориандром и различными маслами улочке. В воздухе также витает затхлый запах старых вещей, свезённых сюда из разных стран и эпох. Из тьмы глубоких лавок мерцает зеленоватой медью антиквариат. Рынок расползся разлапистым крабом по улице, забираясь в маленькие переулки. — Куда ты исчезла? — Решила сосредоточиться на карьере. — рассматривая вещи на витринах, отвечала она. — Окажи мне услугу пожалуйста. — попросил Синан, жмурясь от яркого солнца, пока она ныряет из одного прилавка в другой. — Если это касается Ягыза, то не проси. Я отдалилась, чтобы обрести душевное спокойствие. — Он согласился стать донором для отца. Ему предстоит операция. Вот адрес больницы. — протягивая ей листок, сказал адвокат. — навести его. — Зачем? — нахмурившись, спросила женщина, чувствуя подвох. — Ты всё-таки ему не чужая. — итог улыбаясь, ответил Синан. — Вы довольно долго были в отношениях… — Спасибо, что навестила. И чем ты занимаешься в последнее время? — У меня большой проект. Скоро будет выставка. Я пришлю вам билеты. Если придёте, буду очень рада. — Я рад, что ты … — он запнулся. — Продолжаю жить дальше? — помогла она ему. — Я солгу, если скажу, что для меня это просто. Но я рада, что у тебя всё хорошо. Читала в интернете, что вы поженились. — сглотнув ком, подступивший к горлу от обиды, проговорила она с улыбкой. — Если честно, моя женская интуиция подсказывала мне с самого начала, что этим закончится, но я не хотела прислушиваться. Я должна была оставить тебя сама, но мне не хватило на это сил. — Фарах, я… — Не говори ничего. Это тебе! — меняя тему, женщина протянула ему пышный букет, который держала в руках. — Спасибо. — Фарах хотела положить его на прикроватную тумбу, но руки дрогнули и цветы упали на пол. — Я подниму. — потянувшись за букетом, проговорил Ягыз. Фарах наклонилась, чтобы помочь ему дотянуться и их взгляды встретились. В этот самый момент в палату беззвучно вошла Хазан. Застав странную картину, девушка растерялась и замерла на мгновение, почувствовав злое тянущее чувство в груди. «Неужели ревную?» — подумала она, мысленно упрекнув себя за это. Потом, вздёрнула подбородок и поздоровалась. — Здравствуй, Фарах. — Хазан! — обернувшись с улыбкой, проговорила она. — Давно не виделись. — Давно… — Пришла навестить твоего мужа по старой памяти. Я рада, что операция прошла успешно. — обернувшись снова к Ягызу, сказала она. — У меня скоро выставка. — обратившись к Хазан, продолжила гостья. — Я вас обоих приглашаю. Туда и детям можно. Буду рада, если вы поддержите меня своим присутствием. Я пришлю билеты. Выздоравливай, Ягыз! Женщина удалилась, но аромат её приторно сладких духов продолжил висеть в воздухе, раздражая Хазан. Женщина еле сдержалась, чтобы не начать расспрашивать его. Разум возобладал над чувствами и она улыбнулась мужу. — Я принесла тебе привет от Умута. Он нарисовал тебе семейный портрет. — доставая из сумочки лист бумаги со смешными рожицами, проговорила она. Ягыз взял его в руки и долго рассматривал, улыбаясь. — Через пару дней мы придём вместе. — Я скучаю. — Он тоже. Он просился зоопарк. Но мы дождёмся твоего выздоровления и сходим все вместе. — Отведи его завтра. Мы потом ещё раз сходим вместе. — взяв её за руку, попросил Ягыз. — Не хочу, чтобы он ждал. — Хорошо. — согласилась женщина. *** Зимнее солнце короткое. Только выйдет на небо, глядишь — нет его, уже вечер, уже ночь и только вечные звёзды дрожат над землёй. За окном конец февраля. Задули тяжелые ночные ветры, приносящие дождь. Но он был теплее обычного. Хазан лежала в постели, не открывая глаз, но тем не менее не спала и «видела» всё, что происходило на улице. В этой высокой башне было не слышно как меняется погода, но она это помнила. Она будто слышала тихий стон умирающей зимы. А утром на город обрушилась великая весна. Всё сразу и всё кругом раскрылось — и небо, и люди. Температура резко поднялась до рекордной отметки, хоть это и был лишь первый привет великой весны. А зима, которая тоже была великой, потускнела и стала забываться… Весь день она провела в больнице, а вечером решила забрать Умута из сада и отправиться в парк. Подходя к воротам, женщина заметила знакомый красный Мерседес. — Что ты тут делаешь? — удивлённо спросила она, увидев у входа в детский сад Синана. — Умут позвонил мне и попросил отвести его в зоопарк. — Что? — недоумевала она. — Он сам тебе позвонил? — Вчера вечером с твоего телефона. — И ты пришёл сюда? — удивилась женщина. — Ну я знал, что ты придёшь его забирать примерно в это время и решил предложить вам сходить вместе. Я же его дядя. — с улыбкой проговорил он. — Да… дядя… — задумчиво ответила Хазан, вспоминая просьбу Хазыма. Ну раз он тут, может Умут сможет стать мостиком для братьев. Последний раз, когда они попытались поговорить, снова ничего не вышло. Узнав о том, что Ягыз согласен стать донором, Синан пришёл к ним домой, чтобы сказать спасибо, но Ягыз был не готов с ним разговаривать, братского примирения не вышло. Что-то не давало Ягызу подпустить его к себе. «На невозможное потребуется больше времени…» — тяжело вздохнув, подумала она и приняла приглашение. «Парк Львов» — первый в Турции зоопарк крупных кошек. Он занимает территорию общей площадью восемь тысяч квадратных метров. — На территории зоопарка проживают семнадцать «кошек», в числе которых львы, сибирские и бенгальские тигры, пумы, леопарды, рыси, каракулак, два львенка, чёрные леопарды и белые львы. Ежедневно жители зоопарка съедают сто тридцать пять килограммов мяса, курятины и рыбы. Вы, гости, можете и сами покормить детенышей из бутылочки, но конечно под присмотром персонала. — с широкой улыбкой «проигрывала» заезженную до дыр пластинку представительница зоопарка. Синан посадил мальчика к себе на плечи и понёс смотреть больших кошек. Умут восторженно глазел по сторонам, порой изображая увиденных животных звуками. Хазан шла за ними, раздумывая как помочь братьям. — Мама, смотри какой он пушистый! — указывая пальцем на гриву льва, восторженно, крикнул Умут, выводя её из задумчивости. — Очень красивый. — отозвалась женщина. — Почему ты не приходишь навестить Ягыза? — спросила она, когда они сели в машину. — Не думаю, что сейчас это будет уместно. Может быть когда он поправится, я попытаюсь снова поговорить с ним. — Что ты чувствуешь к нему теперь? — осторожно поинтересовалась Хазан, прощупывая почву. — Я не знаю. — ответил Эгемен, пожав плечами. — Если ты надеешься, что я резко воспылал к нему братскими чувствами, то я тебя расстрою. Но я благодарен, что он помог нашему отцу. Хотя не считаю, что это заслуживает похвалы. Просто у него была такая возможность. Если бы она была у меня, я бы не раздумывая отдал отцу свою печень. — Куда мы едем? — заметив вдруг, что машина свернула, спросила женщина. — Я приглашаю вас ко мне на ужин. Я обещал Умуту, что приготовлю вкусную пиццу. — Это неудобно. — проговорила Хазан, выжимаясь в кресло. — Ты меня боишься? — с ухмылкой спросил Синан. — Не говори глупостей. Просто я замужняя женщина, а ты… — Ты моя невестка. — перебил её Синан. — А вон там мой племянник. Надо налаживать родственные связи. — подмигнул он мальчику. *** Медсестра вошла в палату с радушной улыбкой. — Вас пора поднимать с постели, господин Йылдыз. — Уже? — удивился мужчина, чувствуя боль при каждой попытке пошевелиться. — Если вы хотите быстрее поправиться, нужно быстрее встать с постели. Это больно, но необходимо. По статистике, пациенты, которые начинают вставать с постели на следующие сутки после операции, выписываются из больницы раньше. А вы тут уже пролежали неделю до операции и ещё неделю как минимум проведёте, а если будете халтурить, то и две. — пригрозила она с улыбкой. — Я понял. — сказал Ягыз, приподнимаясь на локтях. Сильная боль опоясала тело, он сцепил зубы и продолжил. Как оказалось на самом деле, самое трудное это встать с кровати. — А могу я увидеть отца? — поинтересовался он, когда встал на ноги. — Раз уж мне надо ходить, хотел бы его навестить. — Думаю мы можем дойти до его палаты. Она недалеко. Он пришел в себя. Насколько я знаю, прогноз хороший. Медленно и неуверенно он шагал по коридору больницы, слегка согнувшись в поясе. Просторная больничная пижама напоминала распашонку, а он себе — старое привидение, слоняющееся по замку. Наконец они оказались у палаты Хазыма. Медсестра открыла дверь и пропустила его внутрь. Мужчина спал. — Раз его перевели из реанимации, значит ли это, что он достаточно стабилен? — Да. Если хотите, можете побыть немного с ним. Я отлучусь и через несколько минут зайду проводить вас обратно. — Спасибо. — Ягыз прислонился плечом к стене и посмотрел на беспомощного старика. Лицо Хазыма было по прежнему бледным, глубокие морщины избороздили его лицо. Он ещё помнил молодого мужчину, красивого, с копной каштановых волос и загорелой кожей. Как быстро летит время… Скоро в палату вернулась медсестра и проводила его обратно. Ягыз взглянул на часы. Было девять вечера. По привычке он набрал номер Хазан, чтобы пожелать доброй ночи ей и сыну. После десяти длинных гудков, знакомый электронный голос ответил: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Ягыз встревоженно нахмурился и попытался ещё раз связаться с ними. Но бот упрямо повторял одно и тоже… *** Яркое весеннее солнце ворвалось в комнату сквозь не задёрнутые шторы. Хазан поморщилась, прикрыла глаза руками и начала просыпаться. Когда взгляд сфокусировался на окружающей обстановке, она резко подскочила с постели и тут же схватилась за голову, которая разрывалась от боли. «Что я делаю в квартире Синана?» — не понимала она, сползая с кровати. — Синан! Умут! — звала девушка, выходя в гостиную. Но в доме никого не было. Осмотревшись по сторонам, она нашла на журнальном столике свой телефон. Аппарат был выключен. Хазан включила устройство и несколько мгновений спустя на него стали поступать уведомления о пропущенных звонках и сообщения. — Боже мой… почему он был выключен? — не понимала она. Послышался звук открывающегося замка входной двери. Девушка обернулась. — О! Ты проснулась! — бодро проговорил Синан, появившись на пороге с пакетами, из которых доносился запах свежей выпечки. — Прямо к завтраку. — Десять утра! Какой ещё завтрак? Где Умут? — с негодованием спрашивала Хазан. — Я отвёз вчера его к Кериме. Не бойся! Он же мой племянник. Думаешь я бы допустил, чтобы он попал в беду? Серьезно? — обиженно спросил Эгемен. — А я? — Что ты? — непонимающе спрашивал он. — Что я… — не смело спросила она. — Что ты тут делаешь? — игриво спросил Синан. — Да. И прекрати паясничать! — сердито ответила женщина. — Это мне благодарность за радушный приём… — пробубнил себе под нос мужчина. — А ты тут заснула. Вырубилась прям на диване. — указывая на софу ща ее спиной, объяснял он. — Мы не смогли тебя разбудить. Я подумал, что Умуту будет лучше у бабушки. Ему надо помыться, переодеться, а здесь ничего не приспособлено для ребёнка. Я позвонил в пентхаус, но там никто не ответил. Папа в больнице, мама в отключке, у няньки явно выходной. Что мне было делать? Я отвёз его к бабке, тебя уложил спать. Вот и всё. Уж извини, если что не так сделал. Как сумел… — пожав плечами, обиженно ответил он. — Да быть не может… — хватаясь за голову, прошептала она. — Заснула? — Ты наверное слишком перенервничала из-за операции и вот. Бывает. Сейчас поешь и придёшь в себя. — направляясь на кухню, ободряюще проговорил Синан. Хазан плюхнулась на диван, всё ещё не до конца проснувшись. Она откинула больную голову на подушки, пытаясь прийти в себя, но в руке завибрировал телефон. — Я не мог до тебя дозвониться вчера. Что произошло? — взволнованно и строго спрашивал Ягыз. — Ничего. Я просто крепко заснула. Несколько ночей перед операцией плохо спала, видимо организм был измотан. А телефон… разрядился. — Почему Умут ночевал в доме моей матери? — недоумевал он. Сердце Хазан сжалось от страха, в голове, пустой и словно оглушенной, пульсировал лишь один вопрос «что делать?» Она чувствовала, что говорить правду ему сейчас никак нельзя, но врать ей очень не хотелось. Она не умела этого делать. А решение нужно было принимать сейчас, иначе молчание покажется подозрительным. — Я была с Умутом и Синаном зоопарке. — начала Хазан. — Умут пригласил его. Он всё-таки его дядя. — вырисовывая пальчиком узоры по поверхности дивана, продолжала она. — Мы сходили в зоопарк, потом поужинали, и я почувствовала себя плохо. Глаза закрывались, сил не было совсем, и я поняла, что мне нужно отдохнуть, поэтому отвезла Умута к твоей маме. Она же бабушка. Тем более сейчас, когда вроде бы отношения в семье начинают налаживаться… В общем я отвезла его туда, а сама вернулась домой и просто отключилась. Прости, что заставила волноваться. Может я отравилась… — Как ты сейчас себя чувствуешь? — спустя длинную паузу, ровным тоном спросил Ягыз. — Сейчас уже лучше, хотя голова болит немного. Я сейчас отвезу Умута в сад и приеду к тебе. — стараясь скрыть волнение, лепетала Хазан. Мужчина сухо ответил «хорошо» и повесил трубку. — Это был он? — протягивая гостье стакан воды, спросил Синан. — Да. — Беспокоился? — иронично спросил Синан. — Спасибо, что позаботился обо мне вчера. — игнорируя его вопрос, ответила девушка. — Я пойду. — Давай позавтракаем. До ужина вчера ты не дотянула. — Не нужно. Не хочется. — Позволь тогда отвезти тебя. — Синан. Не нужно. — с нажимом повторила она. — Ягызу не нужно знать о том, что я ночевала в твоём доме. Некрасивая ситуация вышла. Ты можешь промолчать? — попросила Хазан. — Боишься, что он неправильно поймёт? — даде не пытаясь скрыть язвительный тон, спросил Эгемен и встретил её строгий взгляд в ответ. — Если он любит тебя, то должен доверять. — Он любит меня. Не сомневайся! — гордо вздёрнув подбородок, заверила женщина. — А вот ваши отношения ещё далеки от братской любви. Не нужно обострять! Не создавай мне проблемы! — предупредила она. — Иначе я пожалею о том, что позволила тебе вчера подойти к нам с Умутом близко, потому что мы родственники. — Не волнуйся. Я никогда не наврежу тебе. *** Неделю спустя. — Меня сегодня выписывают. — сказал Ягыз, сидя у постели отца. — Я рад. — улыбнувшись, ответил Хазым. — Как ты? Врачи дают хороший прогноз. — Спасибо, за всё. — коснувшись его руки, поблагодарил Хазым. — Мне правда лучше, хоть слабость всё ещё очень сильная. Мне наверное ещё неделю тут лежать, но это ничего. А ты как себя чувствуешь? — Я в порядке. — Тебе нужно больше отдыхать. Нельзя пить. — напутствовал отец. — Я знаю. Не буду. — с улыбкой ответил сын. — Вчера твоя мать принесла мне фотографии Умута. Хороший мальчик. — Мы обязательно зайдём к вам, когда вас будут выписывать. Умут ходит в детский сад. Там много инфекций. Для вас может быть небезопасно. — Вмещалась Хазан, стоявшая всё это время молча позади супруга. — Я помню своё обещание. — Он очень похож на тебя, Хазан, но эти зелёные глаза достались ему от отца… — довольно проговорил старик. — Я буду рад с ним познакомиться. — Мы пойдём. Отдыхай. Я буду навещать тебя. — пообещал Ягыз. *** Неделю спустя. Весна — время возрождения и новых начинаний, шанс перевернуть страницу и начать с чистого листа. Был чудесный весенний день. Подобные дни приносят людям надежду: приятный ветерок, в воздухе тонкие запахи, бьющие от земли, солнце высокое, яркое. В это время года даже дождь пахнет надеждой. Кериме была переполнена этим чувством. Со вчерашнего дня она готовилась к этому обеду с полной отдачей. Сегодня выписывают Хазыма и в честь этого, она решила собрать всех членов семьи вместе и попытаться начать новую жизнь. — Привет, дедушка. — увидев входящего в столовую Хазыма, дружелюбно и просто поздоровался Умут. — Привет… — растерянно ответил он. — Ты знаешь кто я? — Да. Ты папа моего папы. — бесхитростно ответил мальчик. — Да… — с улыбкой проговорил Хазым. — Умут, ты очень хороший мальчик. — погладя его по голове, похвалил мужчина и взглянул на Ягыза. — Умут, ты же приготовил подарок для дедушки. — напомнила Хазан. — Да! — воскликнул мальчик и, схватив с комода лист бумаги, принёс его деду. — Я нарисовала это вчера. Меня похвалили в садике, и я решил, что подарю этот рисунок тебе. — Спасибо, мой дорогой. — умилившись детской картинке, проговорил он дрожащим голосом. — А вы хорошо воспитали сына. — с благодарностью сказал он. — Я тоже приготовил тебе подарок. — Хазым протянул мальчику большой пакет, в котором лежал конструктор. Умут радостно подпрыгнул, выхватил подарок и сразу принялся его рассматривать. — Спасибо, дедушка! — Ягыз, хотел кое о чём попросить тебя, пока не пришёл Синан. — глядя как играет Умут, начал мужчина. — Что такое? — помогая сыну строить башню из конструктора, спросил Ягыз. — Твоя мать сказала, что сегодня на обед придут Керем с женой и дочерью. Он наш близкий друг. Почти брат. На протяжении долгих лет он умудрялся занимать нейтральную сторону и быть нам обоим хорошим другом. Он твой партнёр, и я знаю, что ваше партнёрство стало ещё одним камнем преткновения на вашем с Синаном пути, но я уже говорил с ним на эту тему и поговорю снова. Не хочу чтобы возник конфликт. — Дедуля, смотри какая высокая башня! — воскликнул Умут, заставляя серьёзных взрослых искреннее улыбнуться. — Молодец! — похвалил Хазым и продолжил свою мысль. — Я чувствую, что Синан всё ещё настроен против тебя, но мы с твоей матерью очень хотим, чтобы вы смогли стать братьями. Вы почти ровесники, и тем не менее ты старше во всём. Покажи ему пример. — попросил Хазым. — Папа, не беспокойся о нас. Мы с ним сами разберёмся. Лучше заботься о себе, чтобы все наши старания не пошли прахом из-за твоих волнений. — Хорошо. — отозвался старик, похлопав сына по плечу. — Госпожа Кериме, у нас не было возможности спокойно поговорить. — начала Хазан, когда они остались наедине. — Я знаю, что не нравлюсь вам, что вы считаете меня хищницей, но хочу сказать, что очень люблю вашего сына и мне не нужно от него ничего кроме ответной любви. Я просила Ягыза подписать брачный договор, чтобы обезопасить его материальные ценности, но он отказался. Поэтому я не могу дать вам гарантий, только моё слово и время. Оно вам докажет, что я не та, кем вам кажусь. — Поживём увидим… — поджав тонкие губы, проговорила Кериме. — Я знаю, что это благодаря тебе он согласился стать донором для Хазыма. И я благодарю тебя за это. — сдержанно и чуть высокомерно, сказала она. — Не знаю послушался бы он меня. — Я знаю о том, что в душе Ягыза есть шрамы и мне хотелось помочь ему примириться с отцом и братом. У него большое сердце, просто оно изранено. Он помог мне помириться с мамой. Я хотела отплатить ему тем же. — Надеюсь ты не сделаешь моему сыну больно. Ты мать и знаешь сама на что способны матери, если их детей обижают. — Знаю. Но я никогда не раню Ягыза. Я сделаю всё для его счастья и покоя. — Увидим… — снова проговорила Кериме уже чуть мягче. Вскоре все гости собрались за столом. Повар, нанятый Кериме по случаю, приготовил блюда французской кухни. Начали они с лукового супа. От него исходил такой дивный аромат, чуть напоминающий благоухание осенних листьев. К супу подали крутоны, тёртый сыр и сладкий перец. Вторая перемена — и на столе лосось, запечённый в промасленной бумаге с беарнским соусом. Умут жалуется, что в него больше не влезает, но маленькие ручки так и тянутся к тарелке, где лежит красиво сервированное и аппетитно пахнущее блюдо. Когда настало время десерта, раздался звонок в дверь. Горничная поспешила открыть и через минуту стояла рядом с хозяйкой, протягивая ей конверт из крафтовой бумаги. — Что это? — спросила Кериме. — Не знаю. — пожала плечами женщина. — Сказали что для вас и что срочно. Кериме нахмурилась. На конверте не было никаких подписей. Она неуверенно приоткрыла его и увидела внутри стопку фотографий. Достав их, женщина шокировано стала перелистывать одну за другой, и лицо её всё сильнее искажалось от ужаса и брезгливости. — Что там? — не выдержав, спросил Ягыз. Кериме застыла в нерешительности, услышав голос сына. — Мама, что там такое? — снова спросил он, нахмурившись. — Об этом… надо спрашивать у твоей жены… — с укором поговорила женщина и протянула фотографии сыну. — Ты же только сегодня мне говорила, что никогда не ранишь его. — прошипела Кериме, ненавидяще глядя на Хазан. Девушка вжалась в спинку стула. — Я не понимаю… Что там? — спросила она у мужа дрогнувшим голосом. Ягыз сидел с непроницаемым лицом и перелистывал фотографии. — Аслы! — позвола горничную Кериме. — Отведи Умута наверх в его комнату и побудь с ним. — Но я не хочу! — воскликнул мальчик. — Умут, так надо! — строгим голосом приказала женщина. — Что происходит? — спросил уже Хазым. — Происходит то, что я всегда была права. В нашу семью пробрался волк в овечьей шкуре. Ты бессовестная! — прогремела Кериме, вставая с места и грозно глядя на Хазан. — Я не понимаю… — проговорила девушка, с тревогой глядя на мужа. — Ягыз? — Говоря, что ты желаешь помирить братьев, ты имела ввиду это? Думаешь они станут ближе, если у них будет одна любовница на двоих? — Что? — надрывно спросила Хазан. — Мама, прекрати! — обретя наконец дар речи, потребовал Ягыз. — Хазан, скажи мне, что это неправда. — протягивая ей фотографии, дрогнувшим голосом попросил он. Девушка взяла снимки в руки и застыла в ужасе. На многочисленных фотографиях она была полуобнаженной в объятьях Синана. Хазан быстро перелистывала их дрожащими руками и всё повторяла: «Этого не может быть…» — Не может быть, что твоя ложь раскрылась? — язвительно спросила хозяйка дома. — Не может быть, что тебя поймали с поличным? — продолжала она. — Не может быть, что твоя офера не удалась? — повышая и повышая тон, вопрошала Кериме. — Мама! — строго оборвал её Ягыз. — Хазан… — облизнув пересохщие от волнения губы, взмолился он. — Скажи что-нибудь. — Да что там такое? — вырывая снимки у неё из рук, небрежно спросил Синан. — Ой! — проговорил он, увидев их. — Кериме… — протянул Эгемен. — А ты что, опустились до того, чтобы следить за мной? Это знаете ли вторжение в частную жизнь. Это я вам как адвокат говорю. — язвительно и самодовольно проговорил он. — Закрой свой рот! — заревела женщина, ударив тростью об пол. Ниль вздрогнула всем телом и вцепилась отцу в руку. Она шокированно наблюдала за концом света в отдельно взятой семье с первого ряда. Керем с женой сидели неподвижно и с ужасом наблюдали за происходящим. — Ягыз, это неправда. — прошептала Хазан, теряя голос. — Я не знаю откуда взялись эти фотографии. Я не…— начиная задыхаться, говорила она. — Синан! Что ты молчишь? Скажи же! — Ну раз ты этого хочешь, скажу. Я люблю Хазан. И раз уж правда раскрылась, чего строить из себя невинность. — самодовольно признавался он. Совершенно не это хотела услышать от него перепуганная насмерть женщина. Она непонимающе смотрела на его довольное лицо и дрожала всем телом от страха и негодования. — Что ты несёшь? — взмолилась она, непонимающе глядя на него. — Правду. — спокойно ответил он. — Какую правду? — Я люблю тебя. Ты самый важный человек в моей жизни. — Замолчи, ради Бога! Замолчи! Что ты несёшь? — Я молчал, как ты меня и попросила, когда уходила тем утром из моей квартиры. Скажи спасибо госпоже Кериме. Это наверное она наняла кого-то следить за нами. — Не неси чушь! — гаркнула Кериме. — Это принесли в мой дом только что. — Между нами ничего не было! — возмущённо воскликнула Хазан. — Ну зачем ты обманываешь саму себя? — ласково проговорил Синан, делая шаг ей навстречу. — Посмотри на фото. — Это не правда! Этого не было! Ягыз! — обернувшись к мужу, чьё лицо было чернее тучи, взмолилась она. — Этого не было! — Это правда? — осипшим голосом с надеждой спросил он. — Ты ночевала в доме Синана? — Я… — еле проговорила Хазан, дрожащим голосом. — Я… — Хазан, это правда? — Да… — обречённо ответила она и из глаз девушки брызнули слёзы. Она поняла, что угодила в ловушку, из которой нет выхода. — Но между нами ничего не было. Я не знаю как он это сделал. — Хватит… — подняв руку, остановил он её. — Теперь ты убедился, что она недостойная девка?! — победно, спросила Кериме. Ягыз не ответил. Он словно во сне направился к выходу, не реагируя больше ни на что…