***
— Ай, ай, ай, больно! — Умолкни, Карера. Держу пари, это даже не растяжение, завязывай с нытьем! — Томоко, не тупи. Может, нога и не сломана, но точно вывихнута. На это было противно смотреть, она согнулась под очень неестественным углом, - объяснила Шинобу, наглядно показав картину, сгибая руку назад до упора. — Э-эм, спасибо за поддержку, Шинобу-семпай, но от такого описания мне стало еще хуже, - пробормотала Карера в ответ, прикрывая лицо от палящего солнца. Последние состязания подходили к концу после целого дня напряженных соревнований, подсчет очков предполагал приближающуюся победу красной команды. Но кого она волновала? Все готовились бежать к ближайшему пляжу или бассейну. — Меня не волнуют твои чувства, Карера. Меня волнует истина, - парировала Шинобу, одарив Кареру холодным взглядом. Хоть Шинобу и считала себя посредником в банде, ей пришлось признать, что Карера ей совсем не нравилась. — Вы трое, заткнитесь. Томоко, зайди и проверь, есть ли свободная койка для Кареры. И проинформируй моего братца о ситуации, чтобы он не выгнал нас сразу. Понятно?, - даже несмотря на то, что Кей пришлось поднять Кареру на руки, так еще и будучи одетой в гакуран, она все равно выглядела невозмутимой перед жарой, - Эй, Карера, ты сможешь идти? — Я думаю, нет, - после продолжительной паузы, Карера обвила руками шею Кей и изображая из себя саму слабость. Возможно, она преувеличивала, а, вероятно, так и было, но ее лодыжка правда сильно распухла. — Тебе обязательно надо было прыгать и падать в канаву, как угорелой? Или ты просто искала предлог, чтобы босс тебя на ручках потаскала?, - многозначительно переспросила Шинобу, более раздраженная, чем обычно. Возникало ощущение, что в последнее время характер Кареры стал еще более деструктивным, в результате чего она чаще получала травмы. Это уже третий или даже четвертый раз, когда они оказывались в подобном положении, что начинало вызывать подозрения, - Чего ты добиваешься, Сакунами?, - на что Карера ухмыльнулась. Кей проигнорировала их обеих, сосредоточив все внимание на лазарете. — Босс, у нас все чисто. Входи, - объявила Томоко у края входа, а за ее плечом маячил сильно обеспокоенный Джозефуми. — Хорошо. Шинобу, Томоко, возвращайтесь в банду и принимайте награду. Если, конечно, мы ее получим. И пусть Фунгами присоединится к вам от лица лидера клуба, потому что ее девчонки затащили все выступление. Они заслуживают признания, - Кей осторожно передала Джозефуми пострадавшую, к его явному несогласию. Парень старался держать свое лицо вне досягаемости Кареры, направляясь к кабинету, где их уже ждал Кира-сан, - Я задержусь здесь ненадолго, чуть позже отвезу Кареру в клинику. — Босс, Сакунами что-то замышляет, - повторила Шинобу, теперь обращаясь непосредственно к ней. Она привыкла, что Кей игнорировала любые проблемы, когда была в режиме босса, но с этим нужно заканчивать, - В последнее время она стала слишком безрассудной, даже по ее меркам. Как будто она притворяется. И я уверена, она все еще злится из-за того, что мы запретили ей посещать наши ночевки, маленькая плутовка, - в большинстве случаев Шинобу не особо возражала против хаоса Кареры в контексте банды, но как только эта вредная модель поведения начала ухудшаться, она больше не могла игнорировать ее. — Я согласна, она явно пытается монополизировать тебя и твое время, таща тебя вниз, как она только что сделала. Ты не можешь и дальше позволять ей выходить сухой из воды, Кей! Она играет тобой, - Томоко, подкрепленная явным неудовольствием Шинобу, изложила свою теорию, - Зуб даю, она хочет задержать тебя сегодня, чтобы мы не успели на день рождения Рейми. — Не парьтесь, она не задержит меня дольше необходимого, - заверила Кей своих подчиненных, нет, своих настоящих, близких друзей. Они все спланировали милую, спокойную вечеринку с выпивкой только для третьегодок, даже если большинство из них были несовершеннолетними, в честь совершеннолетия неутомимой Рейми Сугимото. Ночь безопасного, безобидного веселья для самой трудолюбивой в банде, - Как только отвезу ее в клинику, то сразу к вам. К тому же, тусовка с бассейном всегда у меня дома, куда ж я денусь? — Мы не можем подвести Рейми, сегодня у нее единственный день, свободный от присмотра за братьями и сестрами. Я понимаю, что ни один из этих восьми детей не является ее ребенком, как Хаято — моим, но все же… Она та, кем я стремлюсь быть как мать, - добавила Шинобу с откровенным восхищением. — Ясен пень, Шинобу. А теперь сходи к банде и скажи им, что я разберусь с Карерой. Уверена, они будут рады ее отсутствию. А мы, - Кей указала на себя, затем на Томоко, затем на Шинобу, - Встречаемся возле дома Сугимото около девяти. Никаких мотоциклов, Томоко, потому что позже мы будем пить. Вернемся ко мне на такси. — Принято, - подтвердила Томоко со всей серьезностью, которую можно ожидать от настоящего вице-президента. И когда обе девушки уходили, держась за руки, они сказали в унисон, - Увидимся позже, босс. Кей горько улыбнулась, наблюдая, как они исчезают в толпе. К горлу подкатило чувство вины. Войдя внутрь, она услышала жалобные стоны жертв теплового удара. Однако все выглядели ухоженными, о них явно позаботились, и это резко контрастировало с тем, что девушка наблюдала на том же мероприятии в прошлом году. Йошикаге хорошо справлялся со своей работой, с удивлением признала она. — Каков вердикт, док?, - спросила Кей, повернув в кабинет, где ее уже ждали брат и подчиненные. — Она сломана!, - Карера вскрикнула, драматично запрокинув голову. — Это так?, - осторожно спросил Джозефуми, издалека наблюдая за распухшей и покрытой синяками лодыжкой. — Она не сломана, - простонал Йошикаге, яростно прикладывая большой пакет со льдом к поврежденной конечности. Карера зашипела, когда ее пронзил холод, но в итоге вздохнула с облегчением, стоило лишь привыкнуть, - Это растяжение связок. Ужасное, но, тем не менее, растяжение. Это означает, что как только опухоль спадет, я накачаю тебя обезболивающими, наложу тугую повязку, и ты сможешь идти, - объявил Йошикаге, на что Карера захныкала с явным разочарованием от такой оценки. — Хорошо, - констатировала Кей, подходя к койке, чтобы заглянуть под пакет со льдом. Карера едва вздрогнула, слишком отвлеченная таблетками и стаканом воды от Йошикаге. И пока врач был занят, Кей заметила, что Куджо, похоже, с легкостью должным образом лечил любой случай, связанный с тепловым ударом, как он и делал сейчас. Он заметил, как пара парней тащила третьего к входу, поэтому с отточенной ловкостью схватил охлаждающий напиток из холодильника и выбежал из лазарета, чтобы как можно быстрее помочь группе войти, - Эй, Нии-чан, должна признать, ты неплохо управляешься с этим местом, для новичка. Я, честно говоря, удивлена. Хорош, мужик. — Не покровительствуй мне, я профессионал, - усмехнулся в ответ Йошикаге, моментально обидевшись. Он готовил материалы, чтобы закончить латать Кареру раз и навсегда. Ему не терпелось выпроводить ее из кабинета, - Я знаю, что делаю, это не первый раз, когда я лечу кучку слабаков, не умеющих противостоять жаре. К счастью, этих рвет не так часто, - вспоминал он, вытягивая шею, желая понаблюдать за стараниями Джозефуми. Кей, сразу все поняв, встретилась с ним взглядом и приподняла брови, призывая его продолжить, - О, и помощь Джозе... Куджо-куна была для меня неоценимой. — Оно и видно, доктор. Я вообще-то тебя поздравляю, неужели это так трудно принять?, - приветливо заметила Кей. Йошикаге, по правде не уделявший сестре должного внимания, отмахнулся одним кивком, - Ты бы видел, как дерьмово проводился прошлогодний спортивный фестиваль, это был полный пиздец. У них почти ничего не было в наличии, медсестра ушла в самоволку еще до обеда, и каждому, по сути, пришлось лечить себя и друг друга самостоятельно. Полный, нелепый пиздец. Школе повезло, что тогда никто не погиб, а ведь некоторые могли бы, - заключила Кей с глубокомысленным видом, вспоминая всю ту бойню, как будто это была гражданская война. Карера, как обычно, подражала ей, теперь сидя на койке прямо с таким же глубокомысленным видом. Опухоль на ее лодыжке уже спадала. — Что, правда? Звучит ужасно, - прокомментировал Джозефуми, возвращаясь в кабинет. Он тихо указал Кире-сан на последнего пациента, и доктор коротко улыбнулся ему в знак благодарности, - Ни медсестры, ни взрослых вообще не было? И лекарств тоже? — Да, в школе только об этом и говорили. Наверное, поэтому ту цыпочку уволили, либо она уволилась сама после шквала осуждения. А затем наняли другую тетку, которая сказала, что она ветеринар, но на самом деле оказалась фермером, - добавила Кей, все еще погруженная в свои воспоминания. Тогда были тяжелые времена, и она была почти благодарна, что ей удалось затащить своего брата в эту заброшенную богом школу, чтобы все исправить, - Она была даже приличной медсестрой, та фермерша. Но все же не настоящим врачом. Ужасно и одновременно забавно, ты правда ничего этого не знал, Куджо? Ты жил в пещере тогда или что? Куджо тупо уставился на нее, как будто не мог вспомнить, чем занимался год назад. Что было нормально для такого замкнутого чудака, как он, решила Кей. — В прошлом году? М-м-м, я не... — Примерно в это время он не приходил в школу, босс. Я сразу заметила, что такой огромный красавчик, как он, пропал. А затем объявился. У него еще появилась какая-то штука в ухе, что же это было?, - вмешалась Карера из ниоткуда. Йошикаге едва обращал внимание на весь разговор, пока накладывал повязку, но простое упоминание о Джозефуми заставило его усилить хватку, - Ой! Так крепко, братик! Вы не можете быть со мной немного помягче?, - спросила девица слащавым детским голоском, заставив обоих Кир уставиться на нее с отвращением, - Вы двое такие скучные. Ах, да, вспомнила! У тебя была разорвана барабанная перепонка! Верно, Се-чан? В кабинете воцарилась глубокое неловкое молчание, и только отдаленные вздохи и стоны других пациентов наполняли мертвый воздух. С лица Куджо разом сошли все краски, а ее брат выглядел так, словно боролся с убийственным порывом, отметила Кей, довольная тем, что ничего не делает и просто выжидала. Она была готова вмешаться, если Йошикаге слишком разозлится, но верила, что он поступит так же, как она, и просто подождет объяснений либо от Кареры, либо от Куджо. И несмотря на всю эту ужасную тишину, Карера словно пребывала в блаженном неведении о том, каких скелетов выпустила из чужого шкафа только что. — Откуда... Откуда ты знаешь, Карера-сан?, - сердце Джозефуми бешено колотилось, но по совершенно неправильным причинам. — У меня есть свои источники, - самодовольно призналась Карера, по-прежнему полностью игнорируя очевидный дискомфорт, исходящий от всех вокруг нее, - Но я понятия не имею, что произошло. Очередная драка? — Нет! Нет, это была, а-а... Авария. Автомобильная авария, - Джозефуми мучительно соображал среди суматохи, окутывающей разум. Неосознанно его левая рука потянулась к когда-то раненому уху и задержалась на нем, защищая. Ему сразу вспомнился тот ужасный, пронзительный звон, который слышал только он, - Но на самом деле ничего серьезного. Такого рода раны затягиваются со временем. Верно, Кира-сан?, - ответил Джозефуми, поворачиваясь к своему возлюбленному Кире-сан и изображая улыбку. — Да, при правильном уходе, - согласился доктор своим милым, самым ободряющим тоном. И, бросив на Кареру последний осуждающий взгляд, в отместку сжав ее поврежденную ногу, он встал и медленно подошел к своему ассистенту. Карера снова заскулила и начала жаловаться, но была остановлена быстрым жестом Кей, приложившей палец к губам. — Джозефуми, не мог бы ты, пожалуйста, проверить состояние всех пациентов? Если кто-то все еще чувствует себя плохо, родители должны отвезти его в больницу, но если с ним все в порядке, то смело прогоняй его, - любезно попросил Кира-сан, нежно коснувшись напряженного Джозефуми. Короткий контакт заставил ученика медленно отойти. Наконец, его дыхание и сердцебиение выровнялись. — Конечно, я имею в виду, да!, - промямлил Джозефуми в ответ, подчиняясь воле Киры-сан всеми фибрами своего существа. Когда звон в голове стих, успокаивающее тепло разлилось по груди. Кира-сан снова улыбнулся ему, взглянул в сторону занятых коек и произнес короткое «иди», на что Джозефуми усердно кивнул и немедленно вернулся к работе. Удовлетворенный и уже гораздо менее расстроенный, Йошикаге повернулся обратно к своей сестре и ее закадычной подружке. Кей показала ему большой палец. Карера, угрюмая и все еще страдающей от боли, показала ему язык. По неизвестной причине в ее глазах стояли слезы. — То же самое касается и тебя, Карера. Я с тобой закончил, так что выметайся, - процедил мужчина со смертельной строгостью. — Ой, да ладно, я хотела продолжить сплетничать, - попыталась она выпалить, но обнаружила, что леденящий кровь взгляд доктора устремлен на нее, не прося, а заставляя ее уйти. По спине девушки пробежали мурашки, чувство, к которому она не привыкла, - Ладно, неважно, я пойду. Ты тоже идешь, босс?, - пригласила Карера, соскользнув с койки и заковыляв к выходу с туфлями в руке. — Конечно, я догоню. А теперь убирайся, пока мой брат буквально не вышвырнул тебя вон, - Кей рассеянно помогла Карере добраться до выхода. Она даже не заметила, что взгляд той задержался на ее спине слишком долго, прежде чем она действительно ушла, - Итак. Он явно лжет, это очевидно, - пробормотала Кей, стараясь быть сдержанной. Она подошла ближе к брату, пока он наводил порядок, медленно стирая все былые следы присутствия Кареры. Но мужчина явно игнорировал ее, продолжая работать, - Эй, я с тобой разговариваю! Не игнорируй меня, придурок. Или ты уже в курсе того, что случилось? — Если он говорит, что это из-за аварии, значит, так и было. Это не обсуждается, - резко прервал ее Йошикаге, на пару секунд прекратив все усердные движения, чтобы донести свою точку зрения. Кей мельком увидела взгляд, который так сильно напугал Кареру. Ее брат выглядел одержимым, - А теперь, если тебя в данный момент не беспокоят недомогания, пожалуйста, покинь лазарет. — Как скажешь, док. Спасибо за твою тяжелую работу, - уступила Кей, покорно кивнув в знак признательности. Она не понимала, почему он так сильно разозлился, да и на кого? На нее? На Кареру? На Куджо? В любом случае, брат вел себя как сбивающий с толку идиот, и она не станет с ним нянчиться, поэтому лучше пока оставить его в покое. Но прежде чем уйти, она шлепнула мужчину по руке, привлекая внимание, к его большому раздражению, - Я сказала, спасибо тебе за твою тяжелую работу. Искренне. Йошикаге выдержал настойчивый взгляд своей сестры, и когда она развернулась, тихо ответил: — Всегда пожалуйста.***
Сумерки лениво опускались на тяжелые, влажные небеса Морио. Даже когда ночь начала наползать на горизонт, температура отказывалась понижаться. Сам воздух казался горячим и неподвижным, и каждый порыв ветра согревал кожу. К этому времени почти все пациенты были выписаны, все койки пустовали, все тапочки, взятые напрокат у входа, вернулись в свои ячейки. Мероприятие подходило к концу. Все было на своих местах, однако... Он пока не хотел идти домой. — Джозефуми, ты закончил?, - начал спрашивать Кира-сан, прежде чем урчание из живота ассистента, грубо прервало его. Джозефуми подскочил на месте, слишком смущенный, чтобы повернуться лицом к доктору, и начал бормотать кроткие извинения, когда услышал рядом голос Киры-сан, совсем рядом, - Эй. Давай поужинаем, хорошо? Учитывая, что мы с самого утра почти не ели, - пригласил он, мягко подталкивая плечом парня вглубь лазарета. — Да, давайте. Я... Умираю с голоду, - нерешительно признался Джозефуми, изо всех сил сдерживая порыв схватить Киру-сан за руку. На столе их уже ждало бенто от мисс Холли. Джозефуми сидел как можно тише на своем обычном месте и пытался подавить глупую пугливость, а теперь и неловкость, поглощая божественное домашнее блюдо, - Спасибо за еду! Йошикаге шепотом повторил его слова и медленно отправил в рот немного риса и яичного рулета, намереваясь полностью отказаться от порции, а затем отдать «остатки» ученику. Мужчина вздыхал между укусами, звуча скорее очарованно, чем устало. Он ничего не мог с собой поделать, ему просто нравилось, каким счастливым выглядел юноша всего лишь от простой стряпни, - Ну, что ты думаешь о роли моего помощника? Тебе было весело?, - поинтересовался он, когда тарелка Джозефуми опустела. Молодой человек, закончив есть, улыбнулся и кивнул. — Я наслаждался каждой секундой, - наконец смог ответить он. Удовлетворенный ответом, Кира-сан придвинул к нему свою недоеденную коробку с бенто поближе в качестве приглашения продолжать есть, что Джозефуми незамедлительно принял. Он правда оголодал, а каждый кусочек был невероятным на вкус, - Мне было очень приятно, я чувствовал себя, не знаю, полезным? Как будто все, что я делал, имело значение. Мне даже было все равно, когда пациенты пялились на меня, - смиренно признался Джозефуми, вспоминая свой тяжелый рабочий день. — Ах, не беспокойся, уверен, они были в бреду, пока ты их лечил. Многие, вероятно, даже не вспомнят сегодняшний день. А жаль, ведь ты поработал превосходно ради них, - предположил Кира-сан, медленно потягивая один из напитков, все еще остававшихся в холодильнике. Это был единственный способ достойно скрыть свою явно влюбленную улыбку. — Меня это устраивает, я предпочел бы остаться неизвестным. Кроме того, я уверен, что человек, которому я хочу запомниться, итак все запомнит..., - осмелился намекнуть Джозефуми, прежде чем набить рот рисом. Однако никакое чрезмерное пережевывание не могло скрыть его покрасневшего лица. Как только он дожевал, то кокетливо добавил, - Спасибо, что позволили мне быть рядом, Кира-сан. Спасибо, что... Доверяете мне. — Не нужно меня благодарить. Вообще-то, это я должен поблагодарить тебя за такую великолепную эффективность и сопереживание, поистине потрясающее зрелище для новичка, - похвалил Кира-сан, поставив локоть на стол и удобно подперев голову рукой. Поза давала ему хороший ракурс на Джозефуми. На его застенчивой улыбке, слегка нервном поведении, длинных мозолистых пальцах, все еще сжимающих палочки для еды. Он сдержал вздох, и столь простое действие отняло почти все его силы. Боже, его мальчик был так до невыносимого красив, - Я знал, что не прогадал, полагаясь на тебя, Джозефуми. Спасибо за твой труд. Сердце Джозефуми разрывалось в грудной клетке, и каждая похвала от Киры-сан, казалось, еще больше ускоряла и без того учащенный пульс. «Он полагается на меня, он доверяет мне. Может быть... Я немного важен для него?», - однако его радость не могла длиться вечно. Крадущаяся, назойливая мысль проползла через когда-то разорванную барабанную перепонку и забралась в голову, намереваясь испортить ему настроение, - «Он верит в меня, доверяет мне… А я солгал ему. Грубая, дерзкая ложь. Вот, какой из меня помощник», - радость тут же испарилась, во рту мгновенно пересохло, а в глазах появились неприглядные слезы. — Джозефуми, что случилось?, - яркая улыбка Киры-сан исчезла, остались только замешательство и нерешительность. Что он сейчас устраивает? Чувство вины пронзило Джозефуми, как тяжелые свинцовые пули. Ему действительно хотелось плакать, - Джозефуми? — Мне жаль! Я..., - рявкнул Джозефуми, закрывая лицо от глубоко укоренившегося стыда. Горькие воспоминания о том дне скрутили желудок в болезненный узел, но сама мысль о лжи Кире-сан, причиняла еще большую боль. Нет, его ложь была даже хуже, к черту собственные чувства. Все еще прикрывая лицо, Джозефуми сделал вдох, пытаясь восстановить самообладание, и заговорил, - Мне жаль, Кира-сан. Я солгал вам, когда мы... Нет, когда Карера-сан сказала, что я... — Мне все равно, что ты солгал, все в порядке, - поспешно воскликнул доктор, стремясь вылечить сердце своего ассистента, хотя бы немного. Подавив желание протянуть руку и дотронуться до чужого лица, Йошикаге приблизился к Джозефуми и самым успокаивающим тоном продолжил, - То, что сказала Карера, явно затронуло неловкую тему. Но тебе не нужно рассказывать о ней, ни сейчас, ни когда-либо еще. И я позабочусь, чтобы Карера никогда больше не поднимала этот вопрос, не волнуйся. Тебе не обязательно... — Но я хочу!, - перебил Джозефуми, полностью обнажив свое раскрасневшееся, заплаканное лицо, что еще больше усугубило уязвленное состояние мужчины, - Я хочу рассказать вам, Кира-сан. Я не хочу лгать вам. Потому что вы доверяете мне, и я тоже. Я доверяю вам всем своим существом, - пробормотал он, звуча абсолютно честно, но в то же время совершенно измученно. Он на секунду закрыл свои воспаленные глаза, чтобы привести мысли в порядок. А когда открыл их, то встретился с глазами Киры-сан. Все, что он мог прочесть в них — это тихое сострадание и терпение, - Кира-сан, я знаю, что только вы выслушаете меня без жалости или осуждения, но, как и все другие мои истории, эта будет плохой. Наверное, худшей из всех. И вам даже не обязательно, ну, слушать и тяготиться моей слезливой историей, если вы не хотите. Йошикаге мягко схватил руки Джозефуми и сжал их, успокаивая. — Не говори так, я выслушаю. Прошу, расскажи мне, что произошло. Пожалуйста, - легкая, ободряющая улыбка украсила губы доктора, как только он закончил говорить. — Спасибо, - прошептал Джозефуми, готовый углубиться в свое не столь отдаленное прошлое, - Разумеется все произошло в том году, когда я только поступил в эту школу. Спортивный фестиваль тогда проводился еще позже, в начале июля. Наверное, поэтому все так мучились из-за жары. Но не я, потому что я, - на мгновение он остановился, почти потерявшись в своих ужасных воспоминаниях. Лишь теплое прикосновение Киры-сан вернуло его к реальности, - Как упоминала Карера-сан, я отсутствовал… Довольно долго. Не меньше недели, хотя я не уверен на сто процентов. Большая часть происходящего прошла как в тумане. Йошикаге оставался неподвижен и молчалив. Он чувствовал, как дрожали руки юноши в его руках. Хотелось лишь обнять его и заставить забыть обо всем ужасном. С трудом сглотнув, Джозефуми продолжил: — Тогда у моей мамы был, ну, постоянный парень, крупный и злой парень. Я ему совсем не нравился. Мама встречалась с ним на протяжении долгого времени, с моего двенадцатилетия или тринадцатилетия. Чем старше я становился, тем больше я ему не нравился. И эта ненависть достигла пика в прошлом году, когда он чуть не убил..., - дыхание Джозефуми стало прерывистым и неглубоким. В попытках сосредоточиться, он впился ногтями в ладонь, чувствуя резкий приступ боли. Но Кира-сан заметил это и не одобрил, ласково обхватив своими тонкими пальцами его руку, не давая навредить себе еще больше. Ошеломленный таким жестом, Джозефуми покраснел и пробормотал короткое, - Ох, извините. — Продолжай, но не причиняй себе вреда разговорами. Если о чем-то трудно говорить, пропусти это, - приглушенным тоном предложил Кира-сан, позволяя их рукам еще больше переплестись. Джозефуми послушно кивнул, задержав взгляд на красивых кистях Киры-сан дольше положенного, и горько продолжил: — Он был жесток, с мамой даже больше, чем со мной. В тот день они оба пили и шумели, а я был в своей комнате. Как обычно. Просто занимался, стараясь не обращать на них внимания. Еще даже не стемнело. В какой-то момент их веселье перешло в драку, не знаю почему, но потом я услышал мамин голос… Зовущий меня, кричащий. Ей нужна была моя помощь, - тон Джозефуми был эмоциональным, но ровным. Однако по его щекам снова катились обильные слезы, - Когда я выбежал из своей комнаты, он прижал ее к полу. Так что моим единственным решением стало оттащить его от мамы. Я оттолкнул его так сильно, как только мог, и он отпустил ее. Но я даже не смог проверить, как она, потому что он разозлился еще сильнее, и ударил меня. Очень сильно. Прямо в висок. Он разорвал мне барабанную перепонку, как и сказала Карера-сан. Хотя я не узнал это, пока не вернулся в школу. Теперь Йошикаге был единственным, кто сдерживал слезы. Ужасное, тошнотворное чувство змеей извивалось у него под ложечкой. Но все же он сдержал свой гнев, разочарование и печаль. — Удар не вырубил меня, но вывел из строя на минуту. И пока я лежал на полу, дезориентированный болью, он был все еще в ярости. И выместил это на мне, - заявил Джозефуми как можно более буднично. Он попытался вытереть слезы исключительно левой рукой, чтобы не отпускать Киру-сан правой, но отказался от затеи, так как вышло безрезультатно, - Он ударил меня где-то пару раз. Я помню, что мое лицо скорее горело, чем болело. Все, что я понимал тогда, это то, что мое ухо было не в порядке. Звуки вокруг меня ужасно исказились, а свист внутри становился все громче и громче. Единственное, что я мог тогда нормально слышать, это тот свист. Я чувствовал себя беззащитным. Именно тогда он начал..., - не в силах произнести ни слова, он левой рукой изобразил удушающий захват на шее. «Я убью его, кем бы он ни был, я убью его», - молча поклялся Йошикаге Кира, больше не в силах скрывать гнева. — Но потом он прекратил, я даже не потерял сознание. Не знаю, что произошло, возможно, моя мама остановила его. Зато я точно помню, что она прогнала меня в комнату, как только я пришел в себя и смог встать на ноги, - предположил Джозефуми, полный сомнением, - Она часто говорит, что мне запрещено умирать, ибо я ее «талон на питание», что бы это ни значило. «Значит, она все такие получает за него деньги, но от кого? Правительство? Неизвестный отец? Ее собственные родители?», - задумался Йошикаге, все еще кипя внутри. Крепкая хватка на руке Джозефуми стала единственной нитью, удерживающей его здравомыслие. — У меня… Все болело, но моей первой ясной мыслью было убежать. Я еле как вернулся в комнату, а затем упал в обморок, как только почувствовал себя в безопасности, - объяснил Джозефуми, его глаза лишились каких-либо чувств. Даже голос звучал опустошенно, - Я много спал, не знаю, как долго. Жажда будила меня, а голод не давал снова погрузиться в сон, но мое тело отказывалось двигаться в течение нескольких часов. Даже немного подняв голову, я снова падал, - Джозефуми прервался. Явная печаль и забота Киры-сан о нем, сопровождаемые добрыми прикосновениями, вдохнули новую жизнь в его истерзанную душу. Он внезапно почувствовал себя любимым, как никогда раньше, - Мне жаль, что вы это слышите. Вы выглядите таким... Таким грустным, Кира-сан. — Мне грустно, нет, я в ужасе от того, что ты мне рассказал. Но не извиняйся. Ничто из того, что с тобой сделали, даже отдаленно не было твоей виной. Не стыдись, - сказал Кира-сан, любезно пресекая неуместные извинения. Борясь с собственным внутренним смятением, Йошикаге мило улыбнулся своему юному помощнику и спросил, - Что произошло дальше? — Ничего особенного, - со вздохом признался Джозефуми, - Я выжил, как всегда. Мой первый душ после стольких дней был одновременно чудом и кошмаром, как будто меня снова избили. Мой вес тоже немного пострадал, я не мог много есть. Из-за постоянной головной боли меня тошнило почти всем подряд, поэтому я не посещал школу до последнего дня перед летними каникулами. Медсестра-ветеринар-фермер диагностировала мне разрыв барабанной перепонки, хотя, к тому времени он в основном сросся. У меня просто время от времени кружилась голова, но после каникул я пришел в норму, или я так думал, - закончил он, наклоняя голову и задумчиво поглаживая левое ухо. — Что ты имеешь ввиду?, - взгляд Киры-сан заинтригованно задержался на пальцах молодого человека, на когда-то покрытой синяками щеке, на печальных глазах и приоткрытых губах. — Долгое время меня устраивало жить так, словно я просто дотягиваю до завтра. Никаких амбиций, никакой надежды, просто плыть по течению собственного существования. Но потом я встретил вас, Кира-сан. Я встретил вас, и теперь… Я больше не хочу довольствоваться выживанием. Я счастлив быть здесь. Я счастлив, что жив, и я с нетерпением жду встречи с вами каждый день, - рассказывал Джозефуми со слезливой улыбкой, на что Йошикаге не смог удержаться и вытер чужие слезы. Мужчина аккуратно прикоснулся к его щеке и провел большим пальцем по нежной, влажной коже под левым глазом Джозефуми, прямо там, где красовался шрам. Теплый, приятный контакт между ними казался таким правильным, таким невероятно совершенным, что тело Джозефуми даже не смогло отреагировать слишком остро. Сердце не затрепетало, а лицо не покраснело. Так естественно, как будто Кира-сан был частью его самого. Джозефуми с любовью прижался своей кожей к коже Киры-сана, жадный до прикосновений, - В последнее время я чувствую себя великолепно. Я чувствую себя так, словно заново родился, как будто я только что… Я не знаю! Как будто я впервые стал человеком, - пробормотал он, полностью очарованный Кирой-сан, медленно позволяя своей левой руке в конце концов лечь поверх правой руки доктора. Джозефуми вздохнул и закрыл глаза, совершенно опустошенный после такой тяжелой темы. Кира-сан повторил его вздох, тихо хихикнул и едва слышно прошептал ему «отдыхай». Когда юноша вновь открыл глаза, лазарет уже погрузился в сумеречную темноту. — Ой? Как долго я спал? Который час?, - спросил Джозефуми, немного дезориентированный. К его большому разочарованию, контакт между ним и Кирой-сан исчез. Оба мужчины сонно поерзали и огляделись. За окном люди уже выходили из здания школы. — Я не уверен, может, около восьми вечера? Мои часы отстают, - пробормотал мужчина, разглаживая складки на своей униформе. И хотя он изо всех сил старался выглядеть непринужденно, его опасения были очевидны, - Джозефуми... Ты чувствуешь себя в безопасности, возвращаясь домой? Джозефуми улыбнулся в ответ на эти слова. Странное чувство любви снова расцвело в его груди, и он ответил: — Не волнуйтесь, Кира-сан. С тех пор я больше никогда не видел этого парня. Думается, моя мама бросила его навсегда. — Надеюсь, она так и сделала, - пробормотал Кира-сан, хмурясь, как мокрая кошка, - Или я сам с ним разберусь.