Гавайский Ром и две бутылки Кока-Колы

Сатур вздохнул, пытаясь выровнять дыхание, достал телефон и набрал Билду сообщение: «Я уехал» Но Билд не видел. Он вообще ничего не видел, кроме человека, который сидел на импровизированной сцене, небрежно раскачивая ногами. Джакапан прошел и сел на диван, расстегнув пиджак и откинув полы в стороны. Человек напротив опустился на пол и медленно стал приближаться. — Как тебя зовут, прелесть? — поинтересовался гость, вызвав таким обращением насмешливое фырканье. — Вегас. — Ну, конечно, — под нос себе согласился Билд, словно это идеальное воплощение греха не могло звать как-то иначе. — А тебя? Хочешь, я буду звать тебя Господином? — промурчал Вегас. — Можно просто Пит, — улыбнулся Билд, используя, как и Джефф, свое кодовое имя. Хотя слово Господин из этих уст не могло не послать волну огненной дрожи у него внутри. — Что ты любишь, Пит? — выговаривая имя особенно тщательно, Вегас подошел практически вплотную. — О, мне кажется, я люблю тебя, — улыбнулся Пит и Вегас снова хмыкнул. — Какой ты быстрый. Теплые пальцы скользнули под подбородком Пита и тот сглотнул под взглядом этих черных пронзительных глаз. Пит не был девственником и уж точно не был святым, но почему-то сейчас он вдруг почувствовал себя невинной школьницей, которую пытается соблазнить старшеклассник в раздевалке спортзала. Шутить моментально расхотелось, а тело забыло, как двигаться и что делать, он обмяк тряпичной куклой на диване с безвольными конечностями. Вегас, не отрывая взгляда, стянул с себя распахнутую рубашку гибким кошачьим движением и уже потянулся к лямке портупеи на плече, как Пит хрипло прошептал: — Оставь. Тот кивнул, он смотрел на Пита сверху вниз, слегка наклонив голову, отчего его смоляные волосы спадали на лицо, что абсолютно не помогало Питу дышать. Он подошел еще ближе, и аккуратно опираясь коленями на мягкое сиденье дивана, оседлал чужие бедра. Их лица теперь были совсем близко друг к другу и Пит рассматривал Вегаса не мигая. Его абсолютно кошачьи глаза с блестящими черными агатами, слегка оттененные; безупречная мраморная кожа, точеные скулы и невероятно сочные розовые губы. Пит почувствовал, что ему просто жизненно необходимо поцеловать их, он обвел руками зад на своих коленях и сжал упругие ягодицы, придвигая желанное тело еще ближе. Кожа штанов эротично скрипнула под сильными ладонями. Пит почувствовал теплое дыхание на своих губах и потянулся вперед, одной рукой оглаживая шею Вегаса, но тот слегка отстранился, уходя от поцелуя. — Почему? — с досадой выдохнул Пит, чувствуя потерю буквально на физическом уровне. — Это личное, — Вегас наклонился, лаская щеку и шею клиента, ведя по ним носом, — но остальное в твоем полном распоряжении. И это заставило Пита издать тихий скулеж. Горячий язык заскользил по его шее, пока умелые руки аккуратно избавили его от пиджака. Затем Вегас немного выпрямился, вытаскивая рубашку из его брюк и расстегивая пуговицы. Он так потрясающе пах, что Пит не мог не упереться носом в изгиб теплой шеи, чувствуя, как под ладонями напрягаются мышцы широкой спины. Пит жадно лизал и слегка прикусывал кожу на ключицах и груди, пока не нашел один из сосков, которые были уже немного возбуждены от трения кожаных ремешков портупеи. Ощущение твердой горошины на языке было фантастическим и сверху раздался гортанный одобряющий стон. Пит не любил это больше всего — наигранные вздохи для удовлетворения клиента, но то, что издавал Вегас было более чем натурально. Никаких фальшивых порнозвуков, только честная, по крайней мере так почему-то очень хотелось думать, реакция на действие рук и рта Пита. Язык нашел второй сосок и Вегас слегка запрокинул голову, выгибаясь в спине, когда окончательно расправился с чужой рубашкой. Он прижал голову Пита к груди, словно котенка, взъерошивая волосы и массировал ему затылок, пока тот вдоволь не наигрался с его сосками. И когда Пит, тяжело дыша откинулся на спинку дивана, Вегас ловко расстегнул его брюки и стянул вместе с бельем. Он опустился перед ним на колени, облизывая грудь и живот и Пит не мог отдышаться. Вегас завис в считанных сантиметрах от его болезненно твердого члена, и поднял на него черные бездонные глаза. — Как ты предпочитаешь: с защитой или без? — уточнил Вегас. В клубе строжайше контролировались анализы как работников, так и клиентов, но Пит всегда использовал резинки и имел личный пунктик на безопасном сексе (опять же, спасибо Сатуру), но сейчас его мозг конкретно буксовал, с задержкой обрабатывая поступающую информацию. Поэтому, он замешкался. — Я?.. Вегас подождал еще пару секунд, пока Пит усиленно моргал, затем предложил: — Давай я кое-что тебе покажу, — он слегка улыбнулся и потянулся к столику возле дивана, чтобы взять презерватив из круглой хрустальной вазочки. Он открыл блестящую упаковку зубами и вынул резинку, Пит с приоткрытым ртом ловил каждое его движение. Он был очарован. И если бы его мозг работал сейчас хотя бы на пятьдесят процентов, то он как минимум проклял бы себя за то, что сидит валенком и тупо пялится. Словно заботливый дядюшка впервые привел его к куртизанке. Вегас тем временем оттянул пипку у резинки и слегка толкнулся в нее языком. Зрение Пита начало расплываться, а член дернулся и выпустил капельку прозрачной жидкости на кончик головки. Вегас слегка ухмыльнулся, а затем обхватил резиновое колечко губами, наклонился и вращая головой растянул презерватив на чужом члене. И это было натуральным насилием с его стороны над отупевшим сознанием Пита. Тот смог только ахнуть, даже не успев сообразить и благодаря буксующему мозгу не кончил прям в этот же момент. Чертов Вегас сделал еще пару движений головой, поднял взгляд на абсолютно осоловевшего клиента и полностью довольный реакцией снова прильнул к его шее, поднимаясь с колен. Он вытянулся во весь рост и начал расстегивать свои кожаные штаны, когда Пит, немного пришел в себя и подался вперед, убирая чужие руки и принимаясь самостоятельно работать над его ширинкой. Запах, этот сумасшедший запах пота, мускуса, грима и нотки парфюма снова ударил в нос и Пит жадно втягивая воздух, прижался в подтянутому животу и потерся, окончательно опьянев. Вегас одобрительно погладил его по голове. Пит покрыл поцелуями пресс, лизнул пупок и медленно стянул ненавистные штаны вниз. Белья под ними не было. Естественно. И Пит снова обреченно застонал. Зато был прекрасный на половину возбужденный член. Пит видел не мало членов за свою жизнь, но такой красивый — впервые. Ему всегда нравились мужчины, он знал это с детства, но он никогда не задумывался о красоте их гениталий. О размерах, может быть формах, но точно не о красоте. Возможно, потому что просто не видел таких. То, что сейчас предстало перед его глазами, не было каких-то огромных размеров или необъятных объемов. Член Вегаса был просто…идеальным. И Пит подумал о том, как было бы прекрасно, если бы он до конца встал прямо у него во рту. Но, прежде чем он успел приблизиться, Вегас толкнул его в плечо, заставив откинуться на спинку дивана и снова оседлал стройные бедра. Пит успел лишь вздохнуть, когда Вегас ловко перевернул их, обхватив талию Пита ногами. — Ох, ладно, — Пит растерянно опустил глаза вниз, где соприкасались их члены. Обнаженное крепкое тело в одной лишь портупее выглядело просто фантастически. Он огладил ладонями грудь, задевая большими пальцами обласканные ранее соски и Вегас выгнул спину, подавшись навстречу прикосновениям и крепче сжал ноги, притягивая Пита к себе. Краем глаза он заметил ремень от греховных кожаных штанов на полу и дотянулся, чтобы поднять его. Пит опустился на пятки, потянул к себе руки Вегаса и связал ремнем его запястья. Скорее, условно. Он не посмел бы оставить следы на столь прекрасном теле. Уголки губ на красивом лице Вегаса дернулись, и он завел связанные запястья за голову, хватаясь руками за подлокотник. И от этой картины у Пита закружилась голова. Возбужденный член отчаянно дал о себе знать, и Пит потянулся к столику за смазкой, Вегас развел ноги шире, и Пит едва не потерял сознание, увидев между круглых ягодиц красный кристаллик анальной пробки. Пита качнуло, и он схватился за чужую коленку, чтобы удержаться на месте. Что же это за день-то сегодня такой? Такими темпами Пита вырубит от сердечного приступа прежде, чем они вообще потрахаются! Он опустился ниже, нервно сглотнув, глаза запекло, будто в них насыпали песка и он понял, что все это время не моргал. Мысли забились в изможденном мозгу, словно коктейль в шейкере. Если он был с пробкой, значит сегодня еще ни с кем не трахался? Она была там все время, пока он танцевал на сцене? Вставит ли он ее снова, когда они закончат? Сможет ли Пит это сделать? Он чувствовал, как жар растекается по его груди, отстрелив в пах огненной волной и Пит сжал свой член у основания, чтобы не кончить еще даже не начав. Он поднял глаза на Вегаса, мысленно поблагодарив себя, что еще не ослеп от всего этого, Вегас тяжело дышал, его живот был заметно напряжен. Пит снова сглотнул и попытался заговорить: — Я сейчас ее вытащу, — голоса почти не было. Вегас кивнул и нервно облизал губы. Пит нырнул между разведенных ног, обхватил кристаллик и медленно провернул. Сверху выругались и бедра вокруг головы Пита задрожали. Он аккуратно вытянул пробку, задыхаясь от того, как колечко мышц сократилось, запульсировав, у него перед глазами. — Пиздец, — прошептал Пит и мысленно проклял Сатура. Он определенно не был готов к таким приключениям вечером в среду, блять! На этом мозг Пита окончательно вышел из игры, снимая с себя всякую ответственность, когда Пит вцепился в сильные бедра и резким движением перевернул тело под собой на живот. Потянул за таз вверх, поднимая Вегаса на четвереньки и тот ткнулся носом в диван, не удержав от неожиданности равновесие со связанными руками. — Что ты…ах…бляять, — Вегас не успел договорить, подавившись стоном, когда горячий язык коснулся его сжимающейся дырочки. Пит утопил лицо между половинками, чавкая и причмокивая, натурально пожирал чужую задницу. Язык лизал, кружил вокруг, проникал внутрь и захлебывающиеся стоны Вегаса взрывали Питу барабанные перепонки. Бедра, которые он держал, дрожали. Пит опустился чуть ниже, посасывая гладкие яйца, когда его собственные поджались, угрожая взорваться в любой момент. Дальше каждая минута могла закончиться позором. Поэтому он отпустил покрасневшие от сильной хватки бока и Вегас обессиленно рухнул на диван. Пит схватил смазку, краешком сознания удивляясь собственной ловкости в таком-то состоянии, и выдавив щедрую порцию, размазал по своему члену. — Ты… — успел лишь задохнуться Вегас, когда Пит снова его перевернул, приставил скользкую головку к влажному входу и медленно толкнулся внутрь. Вегас снова застонал, запрокинув голову, а Пит, шипя, матерился, пытаясь сфокусировать зрение. Перед глазами летали искры, а он очень хотел видеть красивое лицо Вегаса под собой. Горячие стенки сжались вокруг его члена, и Пит беспомощно навалился на тяжело вздымающуюся грудь. — Двигайся…пожалуйста… — прохрипел Вегас, силой сжимая руками подлокотник. Пит замычал и двинул бедрами, губы приоткрылись в беззвучном стоне. Он приподнялся на локтях, давая человеку под собой возможность дышать и начал толкаться, выходя до середины и погружаясь обратно. Тело Вегаса блестело от пота и грима в слабом свете ламп, такое безупречно красивое, сильное и полностью открытое для него. Это сводило с ума, лишало кислорода. Пит понимал, что любой из работников клуба будет покорным или жестким, исходя из пожеланий клиента, но в Вегасе было что-то еще. Что-то было в этих нахмуренных от удовольствия бровях, влажных и припухших даже без поцелуев губах, которые что-то шептали в такт движений Пита. Глаза, которыми Вегас смотрел на него были затуманены, но в них билась какая-то эмоция, на прочтения которой у Пита попросту не было ресурса. Он целовал его шею, облизывал мочку уха, чувствуя животом влажный от возбуждения член и воспоминания о том, каким он был красивым полностью захватили сознание Пита. Он не мог не попробовать его на вкус, это было бы форменным преступлением, и Пит нехотя покинул податливое нутро. Вегас разочарованно заскулил и прикусил до побеления губу. Но Пит, не давая передышки, наклонился и накрыл ртом изнывающий от смазки красивый член Вегаса. Тот поперхнулся, глядя вниз круглыми удивленными глазами, но через секунду голова снова упала на подушку, и он шумно задышал, хныча на выдохе. Пит замурлыкал, потому что на вкус Вегас был таким же потрясающим, как и на вид, глаза от удовольствия закатились сами собой. Теплая бархатистая кожа приятно давила на центр языка, рот мгновенно наполнился слюной, и Пит присосался, словно кто-то мог зайти и в любую минуту отобрать это лакомство, словно это был последний член в его жизни. Тело под ним затряслось, мышцы напряглись, когда Пит, втягивая щеки, вставил в Вегаса сразу два пальца. — Ах… Пит, блять…блять… — доносилось сверху, словно в бреду. Пит застонал с членом во рту, понимая, что сейчас закончится как человек. И вибрация от его стона рассыпала крупную дрожь по бедрам вокруг его головы. Он вынырнул, скрепя сердцем выпустил член изо рта и снова навалился сверху, входя до упора сразу одним плавным движением. Его лицо нависло над Вегасом, голодно ловя любые эмоции и черные пьяные глаза заскользили по лицу Пита, остановились на приоткрытых губах, и они оба замерли на секунду. Пит был готов поклясться, что Вегас хотел поцеловать его. Но, словно опомнившись, тот опустил руки, ловя шею Пита связанными запястьями и с силой притянул к своей шее. Темп Пита стал рваным и беспорядочным, ему казалось, что он не здесь, что его попросту не существует и нужно было срочно заземлиться. — Я хочу укусить тебя, — прошептал он на ухо под черными волосами. — Что? — Вегас явно не далеко ушел от него в плане сознания. — Хочу укусить тебя, — повторил Пит. Вздох Вегаса оборвался где-то на середине, и он кивнул. Пит тут же впился зубами в мышцы плеча, кусая во весь рот. И, к сожалению, в таком положении он не мог видеть, как закатились глаза Вегаса, а затем он вздрогнул и выгнул спину, обильно кончая между их прижатыми животами. Он притянул к себе Пита еще сильнее и мышцы начали сжиматься и пульсировать вокруг его члена, сбрасывая Пита с обрыва, прямиком в пропасть удовольствия. Он со стоном кончил следом, выпуская изо рта чужую плоть и пытаясь отдышаться, обмяк на мокрой вздымающейся груди. Вегас без труда выпутал из ремня руки, спрятав лицо в изгиб локтя, а вторая лениво опустилась Питу на спину, пальцы легонько провели по позвоночнику в рассеянной ласке. Немного придя в сознание, Пит приподнялся, наконец-то выйдя из теплого тела. Ноги тряслись и отказывались слушаться, кое-как неся его в маленькую ванную. По пути он стянул переполненный презерватив, завязал узлом и выбросил в урну под раковиной. Пит никогда не принимал душ в подобных местах, просто локально очищая себя. Вот и сейчас он открыл кран, настроил теплую воду и сунул обмякший член под струю, смывая остатки собственной спермы, затем, ополоснул и живот. Стащив со стойки полотенце, он намочил его горячей водой и вернулся в комнату. Вегас лежал в том же положении, широко раскинув ноги, изгиб локтя закрывал половину его лица. Он выглядел таким безмятежным и тихим. Пит медленно опустился перед ним на колени и коснулся теплым полотенцем кубиков мышц на животе. Вегас дернулся как от удара током и подскочил, занимая полу сидячее положение. — Ты задремал? Прости, что напугал тебя, — улыбнулся Пит. — Я сам, — тот выхватил полотенце из чужих рук, и Пит не стал упорствовать. Прямые брови в разлет сдвинулись на переносице, пока черные глаза остро смотрели на Пита. Вегас казался удивленным, он словно не ожидал подобного действия. Такое действительно не ожидают от клиентов, если только они не постоянные. Но у Вегаса таких не было. Он был в основном, танцором и спал с кем-то, когда нужда (денежная) особенно подпирала. Танкхун был крайне недоволен, потому что спрос на Вегаса всегда был большим, и он мог стать настоящей золотой жилой, но Тхун был не из тех, кто заставлял своих людей идти против воли. В конце концов, Gratis никого не держал в сексуальном рабстве. Пит позволил Вегасу привести себя в порядок, начиная одеваться. Закончив, тот сделал тоже самое. Тишина, повисшая в комнате, была неловкой. И Пит не придумал ничего лучше, чем нарушить ее еще более неловким вопросом: — А ты…ну в смысле…у тебя еще много работы? Вегас поднял на него вопросительный взгляд, засовывая проклятую пробку в карман штанов и Пит сглотнул. — Еще несколько номеров. Пит встал как вкопанный, не зная, куда деть руки. И Вегас, выдохнул, продолжив: — Я не трахаюсь на работе больше одного раза за вечер, если ты об этом. Пит почувствовал, как жар ползет к его щекам и еле успел прикусить язык, чтобы не ляпнуть: «А вне работы?». Тем не менее, его странно порадовала данная информация. — Я не видел тебя раньше, ты новенький? — спросил Вегас. И Пит почувствовал, как краснеет еще больше, неужели он так плохо справился? — Нет, — это было честно. — Но я тоже не видел тебя раньше. — Я работаю только по средам, — и это многое для Пита прояснило. Он кивнул. — Что ж, мне пора, — Вегас хлопнул его по плечу, проходя мимо. — Пока, Вегас, — улыбнулся Пит и Вегас на мгновенье завис, разглядывая ямочки на щеках. Почему он не заметил их раньше? — Пока. Пит, — его губы слегка дрогнули, сдерживая улыбку. И он исчез за дверью, оставляя после себя этот дурманящий запах. Билд вернулся к стойке Йок, чтобы забрать ключи от машины и расплатиться. Сумма в счете была далеко немаленькой, но он заплатил бы и вдвое больше. Оставив приличные чаевые, он велел их передать Вегасу в руки и Йок понимающе кивнула. В любой другой ситуации он отдал бы деньги лично, обычно, в таких заведениях все радовались клиентским бонусам, но почему-то Билд подумал, что Вегас от такого может взбеситься. Принимать деньги через администратора не было бы так неловко. Дойдя почти до двери, он обернулся: — Забронируй Вегаса на следующую среду, — если тот сказал правду, то Джакапан не собирался ждать, пока кто-нибудь его опередит. — Конечно, господин Джакапан, — Йок поклонилась в прощальном вае. — Хорошего вечера. Выйдя на парковку, Билд подняв глаза к ночному небу, позволяя себе побыть в этом мгновенье несколько секунд. Но когда плюхнулся в машину, то не мог найти в себе силы, чтобы завести мотор. Секс был прекрасен, Вегас был прекрасен. Почему тогда такое странно чувство расползалось где-то в центре груди? Он был словно опустошен. Они словно пара старых любовников, неожиданно встретились спустя несколько лет и поддались давно забытым чувствам, пока еще не понимая, как больно будет потом. И вот это потом свалилось на Билда в полной мере. Странное ощущение занозой сидело внутри и Билд выругался себе под нос. Он не любил подобные места, предпочитая отсиживаться в баре и приглядывать за Сатуром, пока тут веселился. И что за черт дернул его сегодня выбрать Кованый? Блять! Мысли о друге заставили вынырнуть из собственных мыслей и оглядеться — машины Джеффа не было видно, тогда Билд достал телефон и увидел входящее сообщение.

***

Порчей залез на пассажирское сиденье, пристроив свою небольшую сумку в ногах. Он выглядел также очаровательно с припухшим носом, еще сильнее покрасневшими губами, заплаканными глазами и по телу Джеффа пронеслась дрожь, от мысли как эти слезы прольются, когда мальчик будет растягиваться на нем. Его скулы словно заострились, темные глаза смотрели исподлобья и черная похоть внутри накатывала волнами, одна больше другой, но все с силой разбивались, словно о бронированное стекло, не выплескиваясь наружу. Незнакомое чувство опьяняло, мерцало отголосками давно забытого чувства контроля. Тело под одеждой чесалось от зуда выбежать, найти Джакапана и поделиться новыми ощущениями. Радость, какая-то детская, покалывала кончики его пальцев, хотя внешне Джефф больше напоминал притаившегося перед броском зверя, пантеру, цепко выслеживающую добычу. Ему не хватало разве что зарычать. Но Порчей, словно ничего не замечая, потер нос зажатым в кулаке рукавом толстовки, шмыгнул и круглыми глазами уставился на Сатура. И тот разом пришел в себя, отворачиваясь и заводя машину, тронулся с парковки, просто, чтобы убраться подальше от этого места. — Где твой дом? — спросил Джефф не отрываясь от дороги. — Я временно живу у друга, — Порчей занервничал, заламывая пальцы. Сбежал из дома и захотел взрослой жизни? Ха. Интересно… Сатур хмыкнул себе под нос и молча протянул мальцу телефон. — С родителями поругался? Вводи адрес. — У меня…нет родителей, — Порче принял телефон, но отвернулся к окну, разглядывая огни ночного города. Вот черт. Джефф прикусил язык. И зачем только полез с расспросами? — Извини. — Все нормально, — отозвался паренек. — Они погибли, когда я был совсем маленьким, я и даже не помню их. Джефф сильнее сжал руль, воспоминания о детстве Танкхуна закружили в голове тошнотворным водоворотом, и он заморгал, пытаясь стряхнуть с себя болезненные мысли. — Ты рос в детдоме? Порче отрицательно помотал головой и как-то совсем погрустнел. — У меня есть старший брат, он был моим опекуном, но он… Да блять. Джефф пожалел, что спросил, но остановиться уже не мог. — Он что? — Он заботился обо мне, — Че ковырял пальцы, низко склонив голову. — Но денег не очень то хватало и сначала он связался с плохой компанией, потом были наркотики в итоге он пропал, а недавно кредиторы отобрали у нас дом за его долги. Сатур чуть не погнул рулевое колесо, а нога неконтролируемо надавила на педаль газа, так что мотор взревел. Он не понимал, чего хочет больше — найти этого блудного брата и вернуть к пацану или найти и оторвать голову собственными руками. Понятно, что сладкой жизнью там и не пахло, но из всего есть выход, он по себе это знает. И лежал он не через бордель. Джефф бросил на парнишку быстрый взгляд, когда забирал телефон с включенным навигатором и мысленно улыбнулся, понимая, что интуитивно поехал в правильную сторону. Но его воодушевление быстро сошло на нет, когда он увидел точку назначения — один из самых бедных и опасных районов Бангкока. Он находился на другом конце города, и как только Че добирался до Graris оттуда? — Давно ты живешь у друга? — Пару месяцев. Да он и не друг мне, если честно, — доверчиво отозвался Порчей. — Когда-то работал с моим братом и согласился меня приютить. Хоть так. Подумал Джефф, уставившись вперед. Оставшаяся часть пути прошла в тишине, Че грустно смотрел в окно и вообще ни с какими разговорами к Сатуру не лез. Тот тоже, после всего услышанного, копаться дальше не хотел, ему и так хватило всколыхнувшихся воспоминаний. Когда они добрались до указанного адреса, у Джеффа подступило к горлу. Возле, явно аварийного вида, четырехэтажки стояли мусорные баки, которые вывозили, наверное, в прошлой жизни, воздух был тяжелым и мутным, пропитанным рыбьими потрохами, тухлятиной и жженным маслом из дешевых забегаловок. Джефф шагнул из машины на подобие тротуара, он выглядел здесь в своем Valentino и безупречными чертами лица, словно несуразное пятно, которое, задержись чуть дольше — и смоет помоями из ближайшего окна. Сатуру до дрожи хотелось вытащить платок и заткнуть им нос, но он сдержался, видя смущенно-виноватый взгляд пацана. Тот выглядел болезненно неловко, от того, что кто-то столь совершенный на вид был вынужден притащиться сюда. Сатур старался дышать поверхностно, не втягивая окружающую его вонь глубоко в легкие и быстро огляделся. Двери парадной отсутствовали и дом напоминал какое-то безумное чудовище с черной разинутой пастью. Пускать туда ребенка одного было больше похоже на какой-то сатанинский обряд с жертвоприношением невинных детей, поэтому, Джефф выдернул сумку из рук Порче и шагнул дальше. — Я провожу тебя. Малец выпучил глаза и от удивление открыл рот, но быстро собрался, затараторив: — Не стоит, я и сам могу… — Веди давай, — оборвал Дже и шагнул ближе к пасти монстра. Че, нервно теребя край толстовки, прошел в подъезд, Сатур двинулся следом. Внутри были такие же горы мусора, в углу на полу валялась пара обоссанных матрасов со следами крови и рвоты, жутко пахло кошачьей мочой. Они повернули налево в длинный коридор гостиничного типа. Некоторые двери были открыты, какие-то отсутствовали, отовсюду доносились запахи жареной рыбы, тухлятины и звуки орущего телевизора. Деревянные половицы мерзко скрипели под ногами, когда Джефф рассматривал облупившиеся зеленые стены, и медленно двигался за пацаном. Когда они дошли почти до самого конца коридора, Сатур спросил: — Какой этаж? — Третий. О, туда лучше не ходить, — отозвался Порче, когда Джефф инстинктивно шагнул в сторону лестницы. — Она сломана, все поднимаются по пожарной, — и перелезая через низкое выбитое окно, очутился на боковой лестнице. Джефф сначала просунул голову в проем и глянул вверх, лестница, хотя бы была железной. Он тоже перелез и очутился снаружи. Запах улицы снова ударил в нос. Сердце отчаянно билось и тошнотворное чувство ползло вверх, звук его лакированных туфель на металлических ступенях казался очень громким и он вдруг задумался, не ведет ли мальчишка его в ловушку? Он бывал в таких районах лишком часто и собственными глазами видел, как орудуют мелкие банды воришек. Заманивают неравнодушных к детской беде людей и обирают до трусов. Хорошо, если жив останешься. Тхун столько таких историй рассказывал, что на целую книгу хватит. Он медленно поднимался пролет за пролетом, разглядывая спину Порче и тот лишь бросал через плечо быстрые взгляды, пряча улыбку. По спине пробежал холодок — Сатур бывал в таких районах и без брата. Но снова мотнул головой, отгоняя дурные мысли. На третьем этаже они также перешагнули через выбитое низкое окно, и мальчишка остановился у первой же двери. Джефф мысленно порадовался — в случае опасности, бежать далеко не нужно будет, главное, быстро спуститься вниз, а там и машина рядом, если, конечно, ее не растащат на запчасти к этому времени. — Вот тут я и живу, — смущенно улыбнулся Порче и Джефф моргнул. Все это было так неправильно — этот ребенок с оленьими глазами среди гор мусора. Ему даже стало неловко от своих мыслей о подстроенной ловушке. Он шагнул ближе и протянул парню сумку. — Спасибо, — тот опустил взгляд и толкнул дверь, которая сразу же открылась. Так просто? Брови Сатура полезли вверх, хотя он старательно пытался их остановить. Нет, серьезно, дверь даже не заперта? — До свидания? — как-то совсем неуверенно получилось у Че, и он вошел внутрь и Дже, сократив расстояние одним большим шагом, уперся ладонью в дверь, открывая ее еще шире. Взгляду открылась крошечная грязная конура, темная и такая же вонючая. Прямо напротив входа стоял старый непонятного цвета разложенный диван, с которого свисали чьи-то ноги в грязных джинсах и кроссовках. Тот самый «друг»? Тело слабо завозилось на шум и что-то загудело, но не сдвинулось с места. Ярость вперемешку с тошнотой скручивались внутри, Джефф машинально шагнул внутрь, споткнувшись обо что-то звенящее, когда он обернулся, увидел целую батарею бутылок и банок из-под дешевого пойла, которые занимали почти всю зону прихожей. Он снова повернул голову к дивану, знакомый запах щекотал ноздри, а глаза сами нашли на полу шприц и покрытую копотью ложку. Мир мгновенно схлопнулся до одной маленькой точки и начал вращаться с неистовой скоростью, раскручивая сознание до ломоты в висках. Джеффу захотелось сжать себе голову от звона в ушах, картинки одна за другой заметались перед глазами. — Джефф! Джефф! Ты слышишь меня? Кто-то зовет его, но голос словно прорывается сквозь толщу льда. Он не может понять откуда идет звук, он видит вспышку яркого света и смех, а потом дикий холод. Он чувствует, как его трясет, как он обхватывает себя, пытаясь остановить дрожь. — Джефф, посмотри на меня! Все хорошо, все будет хорошо, только открой глаза! А потом чьи-то руки коснулись его, теплые, ласковые, такие знакомые. Он чувствует это кожей. Тепло окутывает его. Сквозь дрожь и холод он тоже чувствует, что все будет хорошо, ведь голос сказал ему это. Пообещал. Джефф моргнул, понимая, что дышит рвано как загнанный зверь, глаза мальчишки напротив круглые и тревожные. Он отключился? Как на долго? Джефф сжал и разжал кулаки, закрыл на секунду глаза, а затем снова подошел к Че. — Собери свои вещи, — и лицо пацана вытянулось, услышав эту фразу второй раз за вечер. Но Джефф не намерен был ждать, он схватил паренька за грудки. — Слушай, у тебя есть ровно три минуты, и ты либо собираешь свои пожитки, либо мы уезжаем отсюда как есть. Тот, как рыба начал хватать воздух ртом и переводить взгляд то на странного человека в роскошном костюме, то на тело, лежащее на диване, видимо, решая, что делать. Но через пару секунд прикрыл рот и кивнул, Джефф отпустил пацаненка и тот ринулся в смежную комнату. Вылетел оттуда довольно скоро с охапкой шмоток, присел на корточки и запихал их в сумку, которую привез из клуба. Снова убежал в комнату, а затем понесся в маленькую кухню и стал рыться в ящиках. Сатур даже немного напрягся, не ищет ли малец нож, но тот с каким-то мотком снова убежал в комнату. Там что-то падало и слышались приглушенные ругательства Че, Джефф хотел было дернуться туда, но вместо этого развернулся и подошел к самой двери. Обугленная ложка на полу начала словно бить по мозгам утразвуком. Перед глазами всплыло лицо Билда и пульс застучал в ушах, а сознание снова начало ускользать, но рядом появился Порче с внушительной связкой книг в одной руке и ужасно потрепанной гитарой в другой. — Оставь эту рухлядь, — кинул Дже, кивая в сторону гитары. — Это все, что осталось от отца, — подняв подбородок возразил Че, — и мне не на чем больше заниматься. Я не оставлю ее! У Джеффа не было сил спорить, он молча подхватил сумку с вещами с пола и вышел в коридор, парень последовал за ним, уходя прикрыв за собой дверь. Выбираясь опять на пожарную лестницу, Сатур двинулся вниз, ускоряя шаг. В глазах темнело и двоилось, руки похолодели и начали покалывать. Уйти. Ему нужно как можно скорее уйти отсюда. По телу бежала дрожь, и не смотря на теплую ночь, его начинало колотить как от холода. Это было слишком, весь сегодняшний день, происходящее навалилось на Сатура стопудовой плитой. Воспоминания, словно стая собак, набросились на него, раздирая на части, все звуки свелись лишь к оглушающему стуку пульса в ушах. По коридору на первом этаже он практически бежал на ватных ногах, тело не слушалось, он молился лишь о том, чтобы машина была цела. Выскочив на улицу, Джефф бы с облегчением вздохнул, если бы грудь не сдавило болезненным спазмом. Черная Хонда, как спасительный маяк, поблескивала в тусклом свете уличного фонаря и выглядела вполне нетронутой. Закинув сумку на заднее сиденье, он практически рухнул на руль. Руки кололо и сводило от холода, словно он держал их во льду целую вечность. Перед глазами все расплывалось, поэтому Дже закрыл их, стискивая зубы, в ушах било набатом. — Пи?.. — раздался рядом испуганный мальчишеский голос. Джефф вздрогнул, чувствуя, как сердце захлебывается от бурлящего в крови адреналина. Он попытался сглотнуть, но горло словно сжало железными тисками, язык стал тяжелым и не хотел слушаться, но нужно было что-то ответить. Сатур дрожащими пальцами сжал руль, пытаясь совладать с собой. — Запах…немного закружилась голова, сейчас пройдет. Порче виновато вздохнул и прошептал: — Извините… — ему было стыдно, не за себя и свою бедность, а за то, что лакированные туфли Сатура, которые стоили больше, чем вся его жизнь, вынуждены были ступить в эту грязь. Он чувствовал вину, думая, что эти туфли никогда не касались подобных мест и был прав, потому что Джефф ходил по гораздо большей грязи босиком и когда, как ему казалось, добирался до самого дна — проваливался еще ниже. — Скоро пройдет… — снова отозвался Сатур. Он знал, что эта гребаная паническая атака, он пережил их за свою жизнь несметное количество раз, но каждый из них страшно было — как в первый. Лоб покрылся мерзким липким потом, и он почувствовал, как холодная капля стекает по его спине. Он ощущал ее каждой, сука, клеточкой своего тела, она словно резала его ледяным ножом. Чудовищно медленно и безжалостно. Билд! Ему нужен Билд! Но Билда здесь нет, он далеко. Услужливо напомнил внутренний голос. Хотя расстояние никогда не было проблемой, он готов был вернуться в Gratis, разобрать это чертово место по кирпичикам, если понадобится. Но он бы нашел его, снял бы с любого члена и Билд бы помог. Он всегда помогал. У тебя в машине ребенок, которому помощь нужна не меньше, чем тебе. Снова напомнил голос. Соберись, Сатур, твою мать! Отвлечься, надо отвлечься. Джефф знал, что это может сработать. Медленнее и хуже, чем Джакапан, но может. Надо просто придумать, как. Сатур ослабил галстук, пальцы не хотели слушаться, голова была тяжелой, но он поднял ее и посмотрел на испуганного Че, хотя в глазах по-прежнему было темно. — Значит, тебе нравится музыка? — Очень! — моментально оживился мальчишка. — Я хочу поступить в Университет Чулалонгкорна, но я не могу оплатить обучение, поэтому… — он замялся, сглотнув и затеребил край толстовки пальцами. — Мне нужны были деньги. А еще — много заниматься. — Давно ты играешь? Джефф растянул в подобии улыбки онемевшие губы, слушая, оживленный рассказ о том, что Порче учился музыки сам, потому что не мог позволить себе частные уроки, о любимых композиторах и жанрах, о том, как по началу болели пальцы от металлических струн и не было возможности купить нейлоновые и о многом другом, что лилось из парнишки как из рога изобилия. В груди болезненно заныло от того, что кто-то мог быть так увлечен музыкой, что готов вот так болтать о ней, по сути, с абсолютно незнакомым человеком, готов был так многим ради нее пожертвовать, когда сам Сатур когда-то не смог. Он смотрел на детский восторг, чувствуя, как постепенно теплеют руки и тиски, сковавшие все тело, разжимаются. Джеффа удивляло, то, как слепо доверился ему этот мальчик, не взирая на обстоятельства, при которых они встретились. Он чувствовал себя никчемным, грязным, испорченным и абсолютно не понимал, что делать дальше. Но когда туман в голове немного рассеялся, внутри словно загорелась мигающая лампочка, Сатур выпрямился в спине, моргнул и полез в бардачок, крышкой от него, чуть не зарядив по острым детским коленкам. Машина хоть и была служебной, но пользовался ей только Джефф. Он рылся в маленьком пространстве, вытаскивая очки, зарядки, какие-то чеки и кучу другого барахла, пока на дне не нашел заветную связку ключей. Улыбнувшись, он пристегнулся и завел машину, Порчей, замолчавший и бросающий на него подозрительные взгляды, последовал его примеру. — Куда мы едем? — Тебе понравится.