Гавайский Ром и две бутылки Кока-Колы

Билд откинулся на спинку сиденья, расслабленно держа руль одной рукой и умело маневрируя в потоке машин. Движение в Бангкоке ночью было гораздо свободнее, чем днем, но все равно, довольно плотным. Он решил не заезжать на работу и не менять машину, вполне довольствуясь служебной БМВ. Билд вообще был весьма сдержан в вопросах роскоши, предпочитая, несомненно, дорогие, но не кричащие вещи, в отличии от Сатура, шлейф лоска которого струился за километр. Радио наполняло салон легкой ненавязчивой музыкой, окончательно расслабляя тело, которое и так по состоянию почти напоминало облако воздушной взбитой ваты. Хотелось принять долгий горячий душ и рухнуть в кровать до утра. В животе немного неприятно ныло от голода, но Билд знал, что если поест в такой час, то на утро просто не найдет на лице глаз. Поэтому, неспеша добрался до дома, осуществив свой нехитрый план с душем и кроватью. Утро встретило его теплым лучами, льющегося сквозь панорамные окна, света. Понежившись немного в мягкой постели, он нехотя встал, ощущая себя неожиданно выспавшимся. Правда голова немного шумела, как от небольшого похмелья, но тело казалось легким как перышко. Воспоминания о горячей ночи непрошенным вихрем закружились в голове и низ живота сладко заныл, а на губах растянулась блаженная улыбка, но взяв себя в руки, Джакапан потряс головой, словно мокрый кот, стряхивая наваждение и не давая себе ускользнуть в забытье. Сладкое и такое манящее, но, к сожалению, пора было тащить свое бренное тело в офис. В животе снова заурчало, настойчиво намекая хозяину, что пора бы уже туда что-нибудь вкинуть и Билд поплелся к холодильнику, точно зная, что ничего в нем не найдет, но все равно заглянул. Чуда, ожидаемо, не произошло. И покосившись на кофеварку, решил, что кофе на пустой желудок будет слишком даже для него. Поэтому, собрался, взял ключи, кейс с документами и отправился на работу, захлебываясь слюнями от мыслей о жареной свинине дядюшки Аата. Припарковавшись возле входа и бросив ключи охраннику, чтобы тот спустил машину на подземную парковку, Билд отправился к ближайшему перекрестку, где стоял фургончик того самого Аата. Сколько Джакапан себя помнил — фургончик всегда был там, и толпа из соседних офисных зданий периодически стекалась на вкусный запах. Они с Сатуром всегда старались заглянуть сюда еще во время учебы или практики, деля одну порцию ароматной свинины на двоих. И когда они искали здание для своей, уже довольно большой компании, без раздумий остановили выбор на стеклянной высотке, узнав, что лавка дядюшки Аата стояла неподалеку. — Биу, мальчик мой! — поприветствовал пожилой седовласый мужчина с забавной редкой бородой на круглых смуглых щеках. Он был всегда радушный и гостеприимный, улыбался каждому дню и к каждому клиенту относился как к родному, большинство зная по именам. Билд с белой завистью наблюдал за тем, как тот ловко орудует ингредиентами, в каждом действии угадывалось то, что человек занимается любимым делом. Непозволительная роскошь, доступная немногим. Конечно, Билд любил и уважал адвокатуру, но выбрал ее когда-то скорее по необходимости, а не из-за призвания. В детстве, он мечтал стать актером, но обстоятельства сложились иным образом. — Привет, дядюшка Аат, — он поклонился и сложил ладони в приветственном вае. — Тебе как обычно? Почему один? — мужчина улыбнулся, поправив на голове маленький белый колпачок. — Как обычно, две порции, я сегодня припозднился. — Будет сделано в лучшем виде! — снова улыбнулся Аат и принялся колдовать над заказом. Расплатившись и взяв пакет с палочками жареной свинины и двумя порциями клейкого риса, Билд направился в офис, бросив нежный взгляд на небольшую площадь с фонтаном напротив главного входа, где они любили завтракать с Джеффом перед работой этой самой свининой. Или выбираться на обед, когда (редко) их расписание совпадало. И несмотря на несколько тысячный штат своей компании, они спокойно делили лавочки и время перекуса со своими сотрудниками. Поприветствовав двух молодых людей за стойкой ресепшена, Билд направился к лифтам, где на стене, каждого вошедшего, встречало огромное панно из зеленого живого мха, в центре которого красовалось название их компании в виде объемных матовых черных букв. J&J. Они не хотели решать, чье имя будет стоять первым, потому что были равны. И вопреки всем предрассудкам поделили акции в размере 50/50. У них всегда все было поровну и отсутствовали любого рода разногласия и хоть совет директоров настаивал на том, чтобы в случае возникновения спорных ситуаций, у кого-то был решающий голос, они отмели эту идею, ни разу об этом не пожалев. Так, однажды вечером, когда они после стажировки сидели в парке с одной бутылкой пива на двоих и той же порцией жаренной свинины, Джефф предложил просто объединить первые буквы их имен, а всех, кто будет просить расшифровать, чтобы узнать, чье же все-таки стоит впереди, не стесняясь слать нахер. Просто и лаконично. Билду идея показалась отличной. Так они стали J&J. Билд улыбнулся себе под нос, вспоминая эту историю и вынырнул из своих мыслей, когда лифт мягко звякнул, раскрывая перед ним зеркальные двери и выпуская на нужный этаж. Он любил их офис, с каждым шагом, чувствуя под ногами невероятную силу удовлетворения от осознания, что все это принадлежит им. Каждый метр этого здания, каждая бумажка и каждый гребаный карандаш — исключительно их с Джеффом заслуга, созданная их собственными руками. Стойка верхнего ресепшена делила этаж на два условных крыла — направо зал переговоров для решения рабочих вопросов, совещаний и встреч с клиентами; кабинеты младших партнеров, а также просторная общая кухня и зона отдыха. В левой же части этажа располагались их с Сатуром кабинеты и две стойки личных секретарей. Когда они выбрали помещение, оно больше походило на большую стеклянную коробку — безжизненную и холодную. Здание было раздроблено множеством различных компаний и офисов, и переехав, J&J занимала несколько нижних этажей, но по мере роста, они поднимались все выше и выше, выселяя очередных арендаторов, пока за три с небольшим года, основатели, в лице Билда и Джеффа не заняли последний, 38-й этаж. Постепенно делая свой офис все более живым и обустроенным, Билд захотел разбить на крыше оранжерею, а Джефф выделил целый этаж для отдыха сотрудников, где располагался спортзал и комната для медитаций. И холодная безжизненная стекляшка, словно задышала полной грудью и наполнилась светом. Это стало их настоящим домом, их детищем. Пройдя по коридору, Джакапан, минуя пустые столы секретарей, направился прямиком к Сатуру, но распахнув дверь, обнаружил, что кабинет пуст. Развернувшись, он встретился с удивленным взглядом Джанин, которая, мило болтая, выплыла из общей кухни вместе с Ноей и огромными чашками капучино. — Господин Джакапан, — она неловко поклонилась, чуть не выплеснув пышную пену на свою строгую юбку, — не знала, что вы появитесь в офисе до обеда. Билд лишь кивнул в ответ, вместо приветствия, и обратился к Ное: — Где Джефф? — Не появлялся, — ответила секретарша и то же поклонилась, заблаговременно поставив свою чашку на стол. А Билд молча прошел в свой кабинет. Оставив пакет с завтраком, он открыл ноутбук и хмыкнул, — засранец действительно освободил ему расписание, вплоть до обеда. Отлично, значит будет время как следует подготовиться к грядущему слушанью и еще раз просмотреть все бумаги. Всяко лучше, чем валяться дома и придаваться мыслям о Вегасе, потому что от безделья, ожидание начало бы сжирать его изнутри, лишая концентрации и понижая работоспособность. Поедая, наконец-то, свинину, он решил позвонить Джеффу, но бездушный голос сообщил ему, что абонент находится не в сети. В принципе, в последнее время Сатур не часто находился в офисе, потому что один из его клиентов — американец Ричардсон, ужасно напыщенный тупой ублюдок, жутко раздражающий и с какого-то хера решивший, что раз он американец, то ему обязаны все и вся в любой стране мира. Поэтому, Джефф предусмотрительно предпочитал встречаться с ним вне офиса, например, в ресторане. Деловые завтраки или ланчи были в их среде обычным делом. Но после последней выходки этого американского мудака, который нахамил сразу обеим секретаршам, отпуская сексистские шуточки, встречи на нейтральной территории стали, скорее, необходимостью. Джефф не был адвокатом дьявола и не брался за любые дела только ради прибыли, но никто не ожидал, что у этого старого американского хера аппетиты начнут расти как на дрожжах с каждым днем. Женившись на тайке и заделав ей ребенка, спустя несколько лет, он решил развестись (сначала вполне мирно), но в процессе захотел лишить ее детей и, заодно, последних трусов. Сатур буквально вешался и не знал куда от него деться, пока тот выкачивал из него практически все жизненные соки, что, собственно, и привело их вчера в Gratis. Бросать или передавать дела было крайне непрофессионально, поэтому, закусив удела, Джефф боролся с ним как мог, что крайне не нравилось Билду, потому что взвинченный Сатур становился большой проблемой. Его личной большой проблемой. Но у Джеффа был особый талант в работе с различного рода мудаками, и пока лоснящиеся щеки Ричардсона отвратительно краснели от бешенства, а изо рта летела слюна, Дже продолжал мило улыбаться и разговаривать голосом Чеширского кота, медленно, но верно подводя его к более выгодным, для бывшей жены, условиям. Мировая — это тоже победа. Особенно, в таком случае. За работой время пролетело незаметно, не оставляя Билду возможности прокрастинировать и когда он оторвал голову от бумаг, время уже перевалило через обед. Он собрал все нужные документы, еще раз пробежался глазами по рабочей папке, которую тоже засунул в свой кейс и направился из кабинета. — Я на слушанье по делу Чаймонгхон, — сообщил он Джанин. — Да, Господин. Сейчас вызову Топа, — секретарша уже поднимала трубку, когда Билд остановил ее. — Не надо, я поеду сам, тем более, — он взглянул на наручные часы, — заседание продлится, скорее всего, до конца дня. Судья Бунми любит тянуть за яйца не только котов, так что сегодня я вряд ли вернусь в офис. Сообщи мне, когда появится Джефф. — Что-то передать ему? — поклонилась Джанин. — Нет, просто сообщи мне, я сам с ним свяжусь. — Удачи с делом, Господин Джакапан. — Пока. Билд ненавидел ездить за рулем днем, потому что Бангкок в любое время суток был чертовой пробкой, особенно в центре города, поэтому, даже квартиру он выбрал себе максимально близко к работе, чтобы не тратить свое время на трафик. Он предпочитал его тратить на работу, поэтому Топ возил его по делам, а Джакапан зарывался в бумаги. Но сегодня, благодаря Сатуру, который освободил его расписание, он успел подготовиться к делу и даже немного больше, поэтому, решил сам сесть за руль. А заодно забрать личную машину со служебной стоянки, и поскольку шанс возвращения в офис был небольшой, то и смысл гонять водителя? Включенное радио начало плеваться какой-то корейской попсой, но она не въедалась в мозг, позволяя сосредоточить мысли на предстоящем слушанье, прокручивая все детали в голове еще раз. В здании суда его уже ждал Джин, младший адвокат, прыткий и боевой парнишка, Билду нравилось работать с ним, потому что в этом отчаянном рвении, он видел себя и Джеффа. Правда, в его возрасте они уже управляли собственной компанией, но не все стремятся к таким высотам, а Джин в итоге станет хорошим адвокатом, Джакапан в этом не сомневался. Помощник, который торчал в суде на разных заседаниях, судя по синякам под глазами, с самого утра, протянул боссу папку с документами и коротко ввел в курс дела, пока они шли по коридорам дворца правосудия. Майл – один из адвокатов противоположной стороны, папенькин сынок, который все никак не мог выбраться из его тени, бегая как шестерка, хотя был даже на пару лет старше Билда с Сатуром. Ему даже дел самостоятельных не давали, если только не о незаконной парковке. Он так злостно прожигал Джакапану бок, что тот, чувствуя пристальный взгляд, повернулся в его сторону. Майл, в дорогом безвкусном костюме и с ужасной налаченной прической, смотрел из-под своих необъятных бровей, деловито держал папку с документами, делая вид, что общается с клиентом. Но Билд лишь улыбнулся ямочками и подмигнул ему, прекрасно зная, что в зале суда тот будет, в лучшем случае, подавать своему папаше нужные бумажки. Дело было, по правде говоря, не сложное и Билд за такое даже не брался, подобными в J&J занимался специальный корпоративный отдел, из которого и был Джин. Но Кен, давний приятель, возглавляющий юридический отдел в компании, чьи интересы сегодня представлял Джакапан, попросил лично поучаствовать и тот, по старой дружбе, согласился. В противном случае, он бы даже не стал мараться о Майла и его папашу Понда. Но позабавиться, глядя на то, как те пыжатся, было занятно. — Эй, курносый, — Билд почувствовал небольшой толчок в плечо и повернулся. Это был Кен. — Здорово, очкарик, — Джакапан улыбнулся в ответ. — Готов надрать задницу этому лакированному? — Кен наклонился и понизив голос, указал в сторону Майла. — Всегда, — Билд кивнул. — Но сегодня будет драть Джин, а у нас с тобой билеты в первом ряду. — Неплохо, но я надеялся насладиться тем, как ты лично размазываешь их по трибуне, — мечтательно протянул Кен. — Тогда бы ты не сдержался, а мастурбация в зале суда запрещена. Судья Бунми женщина впечатлительная. Услышав это, Кен поморщился, и они, смеясь, уже занимали свои места в зале суда. Билд словно в воду глядел, когда думал, что не закончится рабочая неделя так просто и мысленно взвыл, услышав, что дело сегодня не закроют и слушание переносится на понедельник, потому что истец не предоставил какой-то документ, который в принципе уже ничего не решал, но зануда Бумни стояла просто на вершине бюрократической кучи и могла доколупаться даже до запятой. Майл пыхтел, красный как помидор, поджав свои огромные губы, пока Понд отчитывал его громким шепотом. Поэтому, даже такая затяжка не смогла подпортить Билду настроение, когда он выходил из дворца правосудия, да и встретить Кена было всегда приятно. Он отключил на телефоне авиарежим и проверил входящие — вестей от Джанин по-прежнему не было. Сатур так и не появился в офисе? Нахмурившись и прикусив щеку с внутренней стороны, Билд ткнул в иконку контакта и приложил телефон к уху, выруливая с парковки. Из динамика послышались длинные гудки, но ответа так и не последовало. И это уже начинало настораживать, напрочь сбивая все приподнятое настроение. Управление такой большой компанией отнимало пиздецки много сил и времени. Совет директоров (а по факту, старших партнеров) хоть и был, но реальной властью не обладал, поэтому, все вопросы неизбежно ложились на плечи Билда и Джеффа. А учитывая, что они принципиально не хотели оставлять практику, нагрузка и вовсе становилась колоссальной. Поэтому, выходные они часто проводил за работой или отсыпались весь день, иногда выбираясь куда-нибудь вместе. И Биу вполне устраивала такая жизнь, потому что работа не давала возможности остановиться. Не давала открыть глаза и оглянуться вокруг. Им казалось, что если они притормозят, то все рухнет. Исчезнет, словно ничего и не было. Вернет туда, где они были напуганными несчастными детьми, решившими во что бы то ни стало, вырваться из того ада, в который их забросила судьба. Стоит остановиться — и тогда придется посмотреть по сторонам, но что они увидит, кроме пустых квартир и пустой жизни, в который были лишь они двое? Пятница прошла в такой же загрузке, а телефон Джеффа по-прежнему не отвечал и внутри Билда начал расти противный колючий клубок нервов, который долбил по ребрам, отдавая в конечности мерзким холодом. Он ненавидел это делать, но ситуация уже начала выходить из-под контроля, поэтому, открыл локатор. И нахмуренные брови сошлись на переносице, он уставился на экран, глядя на знакомый адрес местоположения телефона Дже.

***

— Пойдем, — Сатур остановился у невысокого здания и прихватив вещи Порче с заднего сиденья, вышел из машины. Мальчишка, открыв рот, сначала изучил местность из окна, но вскоре последовал за Джеффом, выбираясь из машины. За открытой стеклянной дверью их встретила темнота узкого коридора и Джефф улыбнулся, когда почувствовал, как в низ пиджака вцепились тонкие пальцы. Он нащупал на стене маленькую панель и кнопки сразу же отреагировав на движение, подсветились тусклым голубым огоньком. А после отключения сигнализации, включился свет. — Проходи, — Сатур указал гостю рукой на дверь в конце коридора, парень прошел внутрь и застыл на пороге раскрыв рот. — Это… — Нравится? — Джефф довольно улыбнулся, словно сытый кот на ярком солнышке. Но у Порче не было слов. Он сделал нерешительный шаг внутрь, оглядывая помещение, словно перед ним стоял настоящий Санта Клаус и пара оленей в придачу. — Моя старая студия. Давненько я тут не был, — вздохнул Дже, чувствуя внутри растекающуюся волну теплой ностальгии. — Это все…ваше? В смысле, вы занимаетесь музыкой? — мальчишка никак не мог прийти в себя, осматриваясь и проводя самыми кончиками пальцев по фортепиано. Его огромные сияющие глаза метались от стоек с гитарами, барабанной установкой и микрофонами. — Так…немного, — Джефф неловко пожал плечами, явно преуменьшая свою одержимость этим делом, которое ему, к сожалению, пришлось оставить. Но со студией он так и не смог попрощаться, поэтому, просто выкупил ее и запер до лучших времен. — Это потрясающе! — не унимался Че, продолжая рассматривать все вокруг. — Я никогда раньше не был в настоящей студии! У Джеффа защемило в груди, он вспомнил, как сутками пропадал тут и писал музыку, занимался аранжировкой, доводя мелодию до совершенства, пока Билд спал на маленьком кожаном диванчике в углу. Он видел в глазах этого пацаненка тот же огонь, которым когда-то горел сам. — А там настоящий пульт?! — восхищенно взвизгнул мальчишка, прижимаясь носом к большому стеклянному окну, отделяющему одно помещение от другого. — Можно посмотреть? — Прошу, — Сатур вытянул руку в приглашающем жесте, и малец сорвался с места. Многочисленные кнопки и рычажки микшерного пульта были покрыты приличным слоем пыли, и хоть Сатур не бывал здесь уже несколько лет, в студии непрерывно работали специальные устройства, поддерживающие необходимые для инструментов и аппаратуры уровень влажности и температуры. Музыка была с ним столько, сколько он себя помнил, буквально дыша ей. Ноты роились в его голове, складываясь в мелодии и выливаясь наружу. Они учились играть на музыкальных инструментах вместе с Биу, друг охотно разделял его увлечения, но если Джакапан был безусловно талантлив и музыкален, то Джефф — просто одержимым. Иногда он мог заниматься привычными делами, потом вдруг зависнуть и вынырнув, из его одному известного мира, сесть и не отрываясь исписать несколько нотных листов. Он бесконечно любил музыку, но в какой-то момент, они проговорили с Билдом всю ночь и определили для себя иной жизненный вектор, понимая, что смогут сделать это лишь вместе. И появление этого мальчишки так многое будило в нем, что сопротивляться себе было все сложнее. Может ли он сейчас свернуть с пути? Достаточно ли уже свободен для этого? Но сколько бы Сатур не спрашивал себя, разбирая по кусочкам каждое колыхание эмоций внутри, он прекрасно знал ответ. — Экскурсия не закончена, пойдем, — он позвал парнишку, который весело крутился на удобном кожаном кресле, нацепив на уши большие наушники и качая головой, словно действительно слушает музыку. — Баркод, — раздалось за спиной, когда Джефф уже практически выходил из контрольной комнаты. — Что? — Это мое настоящее имя. Баркод, — снова повторил парнишка, неловко теребя длинные рукава толстовки. — Баркод, — повторил Сатур, словно пробуя имя на вкус и катая его на языке. — Джефф, — он развернулся, глядя на карие оленьи глаза, мягко улыбнувшись. — Приятно познакомиться. А теперь, пошли. Он кивнул в сторону выхода и лестницы, которую гость сразу и не заметил, ослепленный развернувшейся перед глазами музыкальной сказкой. Но быстро подхватил свои немногочисленные пожитки, поднялся по лестнице вслед за старшим и попав в достаточно просторную комнату. Скорее, это даже была небольшая квартирка-студия: справа от входа располагалась ванная и получившийся выступ, служил «аппендиксом» для маленькой, но обустроенной всем необходимым, кухни. У левой стены возвышался большой встроенный шкаф с зеркальными дверьми, с другого бока его подпирал стеллаж, заставленный книгами и виниловыми пластинками. А кровать и рабочий стол занимали остальное место, но в то же время не перегружали пространство, оставляя комнату достаточно свободной. Большие окна, в дневное время, наполняли жилое помещение достаточным количеством света. Баркод, кажется, был впечатлен увиденным ничуть не меньше, чем музыкальным раем, что остался этажом ниже. Джефф хмыкнул, глядя на эти, совсем по-детски распахнутые глаза и приоткрытые губы, и водрузил связку его книг на письменный стол. И только сейчас, отойдя от всего водоворота событий сегодняшнего вечера, в который его безжалостно затягивало, он вдруг осознал, что подавляющий объем вещей, которые пацан взял с собой — составляли старая потрепанная гитара и стопка учебников. Сатур не мог это не расценить, как прямую демонстрацию правильных жизненных ценностей. Он провел кончиками пальцев по корешкам книг и картинки студенческой жизни замелькали перед глазами сами собой. Он вспомнил, как вернулся в их с Билдом комнату после очередного свидания. Хотя это даже свиданием то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Подцепив очередную студентку, кажется, китаянку, он прочитал ей что-то из Шекспира, а потом трахул во все дырки и больше они не пересекались. Джефф уверен, что даже не знал ее имени, но это было и неважно. Важно было лишь получить желаемое и вернуться домой к Билду, который доделывал за двоих их общий проект. Это никогда не было проблемой, потому что когда уйти нужно было Билду, Сатур впахивал чуть ли не больше. Максимально бесшумно открыв дверь и войдя на цыпочках внутрь, его встретил густой полумрак комнаты, который нарушал лишь рассеянный тусклый свет настольной лампы, что освещала черную макушку, спящего за столом Билда. Джефф вздохнул, почувствовав небольшой укол совести и бесшумно разувшись, подошел к другу и аккуратно, обхватив ладонями щеки, отлепил его голову от конспектов, облокачивая на спинку стула. Он быстро подкатил его к кровати, стараясь как можно нежнее переложить на постель и не нарушить чужой сон, а когда это удалось, залез следом, прижимаясь грудью к спине и зарываясь носом в макушку. — Ты пахнешь бабой, — Билд завозился, устраиваясь на подушке поудобней. — Я знаю, — сморщился Джефф и пытаясь приподняться, — я переоденусь. — Не, — сонно пробурчали в ответ, крепче сжимая сатуровскую руку на своем животе, тем самым, останавливая. — Тобой пахнет больше. И они провалились в сон. Из раздумий его вырвал звук льющейся воды. Повернув голову, он увидел, как Баркод открыл и закрыл на кухне кран, а когда заметил на себе чужой взгляд, отскочил от раковины, словно нашкодивший ребенок. — Ой. — Осваивайся, Пор… — Джефф улыбнулся, прикрыв глаза и выуживая из памяти правильное имя. — Баркод. Тот непонимающе хлопнул глазами, снова озираясь по сторонам. А Джефф, глядя на замешательство, продолжил: — Можешь пожить пока здесь, заодно, будет место, где заниматься музыкой. Тут бы прибраться, конечно, — Сатур провел пальцем по пыльной поверхности стола, морща нос. — Но, думаю, освоишься. — Пожить? — Баркод продолжал хлопать глазами и Джефф с удовольствием продолжил бы умиляться, если бы не глубокая ночь. Он внезапно почувствовал себя ужасно уставшим. — А ты решил, что я привез тебя сюда, чтобы похвалиться своей студией? — Сатур хмыкнул, доставая телефон. — Ты голодный? Располагайся пока, а я закажу что-нибудь поесть. Светящийся экран захватил все внимание, а пальцы листали страницы приложений доставки и Джефф совершенно не заметил, как пацан подошел ближе и опустился на колени. Сатур дернулся только когда длинные пальцы потянулись к его ремню, он опустил телефон и еле устоял на ногах, глядя на блестящие большие глаза, что смотрели на него снизу вверх. Это было выше каких-то человеческих сил. — Что ты делаешь? — получилось выдавить некий хрип. — Я…отработаю, — моргнул Баркод. И Джефф сглотнул, вставший в горле ком. Смотреть на него вот так было просто невыносимо, он еле сдерживал шквал эмоций, беснующийся внутри. Челюсть скрипнула, когда он поймал тонкое запястье, отрывая от своего пояса. Господи, почему вселенная решила обрушить на него это все именно сегодня? Мысли о Билде снова застучали по вискам, словно в гонг. Он зажмурился, в попытке утихомирить эмоции и не утонуть в них сейчас, мучительно захлебываясь. Джефф глубоко вдохнул, прежде чем заговорить: — Делал когда-нибудь это раньше? Код лишь отрицательно покачал головой, стыдливо отводя глаза. А Сатур чувствовал лишь, как по венам разливается ревущее пламя, вперемешку с…яростью? Он на сколько мог, прислушался к себе, стараясь не ускользать в гнетущий водоворот похоти, и удивился неожиданному открытию: Джефф никогда не придавал особой ценности человеческой девственности, считая весь общественный трепет вокруг этой темы раздутым и преувеличенным, но блять. Этот ребенок реально готов был взять в рот или подставить задницу, в качестве оплаты? Его чуть не разорвало на куски от этой мысли. Да, он попал с Танкхуну, наверняка осознавая все вытекающие из этого последствия, но почему, даже после того, как Джефф увез его оттуда, он все равно пытается предложить себя в обмен на какие-то дурацкие четыре стены? Сатур понял, что в какой бы сложной ситуации не оказался, в его мозгу никогда даже не проскакивала мысль продать себя, хотя при своей внешности и сексуальных предпочтениях, он даже не успев моргнуть нашел бы себе состоятельного покровителя или покровительницу. Вместо этого он рвал жопу на учебе, потом на работе и шел вперед несмотря ни на что. Ему хотелось схватить Баркода за плечи, встряхнуть и понять, почему он решил воспринимать свое тело, как разменную монету. Особенно, когда тебе прямо в руки вкладывают возможность этого не делать. Как можно на столько не ценить себя, при том, что Джефф понимал — пацан далеко не глупый! Эта злость чуть не прожгла его насквозь, заставив протрезветь. Он отпустил мальчишеское запястье и сухо произнес: — Больше никогда так не делай, — он оглянулся, ища взглядом чужую сумку. — Разбирай вещи, я буду внизу. И Джефф вышел, оставив растерянного Баркода на коленях посреди комнаты. Спускаясь по ступенькам, ему казалось, что он вот-вот оглохнет от колотившегося в ушах пульса. Второй панической атаки за такой короткий промежуток времени он просто, блять, не переживет. Чувствуя буквально физически, как адреналин борется со злостью, сталкиваясь и замешиваясь во взрывоопасный коктейль, удерживая его на грани. Быстро ткнув на первые попавшиеся блюда в меню круглосуточной доставки, Сатур опустился на высокий стул и взял в руки гитару. Она была немного расстроена, но Джефф не мог сейчас найти силы подкручивать колки, он просто закрыл глаза, делая долгий вдох и такой же долгий выдох, и постарался трансформировать все эмоции в музыку.

***

Приехав утром в понедельник, Билд, продавливая пол, направлялся в кабинет Сатура, уже точно зная, что он на месте, о чем ему сообщил парковщик с их подземной стоянки. Джефф сидел за своим рабочим столом и разговаривал по телефону. Выглядел он свежим, как майское утро, и таким же безупречно красивым. Стройный торс обтягивала белая приталенная рубашка с закатанными рукавами, галстук рисовал черную линию на груди, а пиджак, не классического кроя, висел на спинке стула. Волосы, как обычно, лежали небрежно, мягкими волнами спадая на обе стороны и слегка подкручиваясь на концах, словно умелый художник набросал их быстрыми крупными мазками. Только за всей этой непосредственностью всегда скрывалась тщательно продуманная укладка, с выпущенными тонкими прядками, спадающими на лоб. Он говорил по-английски, но Билд даже не вслушивался в разговор, наблюдая лишь за тем, как друг улыбается, иногда понижая голос до бархатного, почти интимного баритона. И это было так естественно для него. Билд, как и почти все, кому доводилось пересекаться с Сатуром, тонул в его обаянии и шарме. Если Джефф улыбался — собеседник по неволе всегда улыбался в ответ. Люди охотно доверяли ему свои жизни, семейные дела, корпоративный бизнес. Он располагал к себе с полуфразы и завладевал вниманием не только клиентов, но и оппонентов, получая, в большинстве случаев более выгодные и удобные для себя условия сделок. В корпоративном мире никто не любил выступать против Сатура, потому что сначала у тебя есть четкий план и уверенность в выигрышном деле, а через какое-то время ты очухиваешься и не понимаешь, как согласился почти на все его требования и ловишь лишь обворожительную улыбку уходящего адвоката. Билд прислонился к свободному краю его стола, скрестив ноги и сложил руки на груди. Джефф поднял вверх указательный палец, давая понять, что почти заканчивает, продолжая все тем же бархатным голосом общаться с клиентом. Тот самый Ричардсон, уши выхватили знакомое имя, хотя Билд все также не вслушивался в разговор. Положив, наконец, трубку, его плечи опустились, а сам он как-то сдулся, словно его отключили от розетки. Джефф плавным движением подкатился на стуле ближе и плюхнулся на бедра другу, руками крепко обхватывая его задницу. Не чтобы полапать, а дабы удержаться на месте, потому что он растекался по чужим ногам, словно безжизненная медуза. — Я так устал, — протяжно выдохнул Джефф, устраивая голову поудобнее. — Чувствую себя выпотрошенной рыбой. Билд оставался неподвижным, не расцеплял рук, демонстрируя свое недовольное и, вполне обоснованно, взбешенное состояние. Несмотря на то, что ему так хотелось сочувственно погладить друга по мягким черным волосам и успокаивающе провести ладонью по спине. — Ничего не хочешь мне рассказать? — строго поинтересовался он. — Хочу, — пробубнил куда-то в чужую штанину Сатур и кивнул, в подтверждении собственных слов. Билд ответил выжидающим молчанием, давая понять, что готов слушать. Джефф снова глубоко вздохнул и продолжил: — Сразу хочу сказать, что все не так плохо, как может прозвучать. — Дже? — Билду уже не нравилось начало. — В общем, пацан, которого я снял в Gratis, оказался несовершеннолетним. — Что?! — Биу сразу напрягся, а воображение подкидывало не лучшие варианты развития событий, но Джефф навалился еще сильнее, придавливая друга к столу, не давая тому вскочить с места. — В смысле, несовершеннолетний?! — в голове роем зажужжали вопросы, сталкиваясь друг с другом. — Угу. — Джефф, что ты сделал? — Билд даже не пытался скрыть эмоции в голосе, значительно его повысив. — Я забрал его. Просто увез оттуда. — А Танкхун? Какого вообще хуя?! — Билд с силой ударил кулаками по столу. — Ему уже влетело. Но похоже, он правда не знал, у пацана были поддельные документы. — Пиздец… Дже, пусти меня! — завозился Билд, эмоции кипели в нем, он готов был что-то разбить. Желательно, чью-то морду. Еще более желательно — морду Танкхуна. — Нет, — но Сатур не собирался отпускать, прекрасно понимая состояние друга и продолжая удерживать его на месте, чтобы унять агрессию. Билд зарычал, смиряясь с положением. Джефф постоянно так делал, просто фиксировал его, если тот начинал беситься, обнимал и Джакапан быстро приходил в себя, восстанавливая способность слушать и мыслить конструктивно. И через пару минут, напряжение в бедрах, на которых он лежал, ушло, Билд выдохнул, потерев лицо рукой. — Дальше, что, Джефф? Что с ребенком? — спросил он уже гораздо спокойнее. — Подвинься, — это не было ответом на вопрос, но Джакапан послушался без задней мысли. За годы общения он прекрасно научился читать эмоции Сатура и сейчас от них не исходило никакой опасности. Он сел глубже на стол и шире развел ноги. Джефф подкатился на стуле ближе, окольцевал талию Билда и прижался щекой к теплому животу. Он просто хотел обняться поудобнее, и друг это понял и не был против. — Черт, меня словно подключили к аккумулятору, — улыбнулся Джефф. — Прекрасно. Что с мальчишкой? — Я решил отвезти его домой, по дороге мы немного поболтали, и он оказался довольно милым ребенком. Но дома у него не было, как и семья. Ты бы видел, в какой дыре он жил… — Очень трогательно, я сейчас заплачу. — Не злись, — попросил Джефф мягким голосом, пока терся щекой о чужой живот. — Он правда славный ребенок, учится играть на гитаре и собирается поступать на эстрадный. Я не мог его там оставить, понимаешь? Билд уперся в крепкие плечи, в попытке отодрать от себя подзаряжающегося друга и заглянуть в глаза. Потому что пазл наконец-то начал сходиться в его голове. — Поэтому ты был в студии? — Как ты узнал? — Джефф хлопал круглыми глазами, и выглядел очаровательно растерянным. — Проверил твой GPS, ты не отвечал несколько дней! — Прости, — он выдохнул и снова прижался щекой. — Дже, я волновался, — пацан автоматически отошел на второй план, потому что-то беспокойство за друга взяло верх. Билд, оставаясь внешне спокойным, только сейчас в полной мере ощутил глубину своего волнения за эти дни, когда Сатур не отвечал. Это высосало из него столько энергии, что скорее это он чувствовал себя потрошеной рыбой и нуждался в подзарядке. И подобные объятия всегда работали в обе стороны, давая тепло и чувство защищенности. Билд с детства был очень тактильным. — Прости, прости… — Ты мог хотя бы позвонить? Не делай так больше. — Я хотел! Но потом подумал, как все это будет звучать по телефону и решил рассказать лично. — Знаешь, — хмыкнул Билд, — в живую это звучит так же паршиво. Что дальше? — Я не знаю, — Джефф отлепился и поднял голову. — Пока поживет в студии, позанимается. Там посмотрим. — Джефф… — Я не мог оставить его там, понимаешь? — он перебил, не давая договорить. — У него нет семьи, нет дома. Я просто не мог. Билд устало потер лицо. — Ты уверен, что это не принесет проблем? И вот оно — то самое, промелькнуло в больших черных глазах напротив. Словно молния в темном ночном небе, сверкнуло быстро, что не успеешь опомнится. Джефф отрицательно покачал головой, опуская взгляд. А Билд обреченно застонал. — Послушай, — Сатур напряженно сглотнул. — Я понимаю, что не имею права просить, но…поверь мне? — Я верю тебе, Джефф, прекрати. — Веришь, — согласился тот. — Но не доверяешь. И я полностью тебя понимаю. — Дже… — Я правда хочу ему помочь, — он поднял на друга умоляющие глаза, в которых было столько отчаяния и боли, которую Билд чувствовал, как наяву. Он знал абсолютно каждую эту эмоцию и что самое главное — понимал. Понимал все мотивы, что двигали Джеффом сейчас. — Обещай больше не пропадать вот так. Обещай, что какой бы не была ситуация, ты не будешь ждать подходящего момента и расскажешь мне обо всем сразу. Чтобы не случилось, мы найдем выход. Вместе. — Обещаю, Джейк, обещаю, — Джефф прикрыл глаза, кивая головой. И Билд сделал то, что хотел с того момента, как подошел к столу — провел рукой по черным уложенным волосам Сатура одобрительным жестом. — Ну а ты? — спросил Джефф после непродолжительного комфортного молчания, — Как провел время в Gratis? Билд нарочито задумчиво поднял глаза в потолок, чувствуя, как внутри разливается трепетная теплота, та, что дарит волнение и спокойствие одновременно, укутывая, словно большим пуховым одеялом. — Вообще-то, ахуенно, — он улыбнулся, демонстрируя ямочки на обеих щеках. — О, правда? — Сатур уперся локтями в билдовы бедра и подпер подбородок руками, глядя на друга заинтересованными блестящими блюдцами вместо глаз. — Я хочу знать все! Джакапан лишь фыркнул, усмехнувшись и все также мечтательно глядя поверх Дже, начал свой рассказ. — Ну, у него просто пиздецки красивое тело… Несмотря на весь этот перформанс, который устроил Сатур со своим спасенышем, что-то противно гнетущее и давящее, что ковыряло Билду в груди, словно острым кончиком ножа, начало отступать. Липкое волнение, распускающее свои холодные щупальца по спине и затылку, когда ты точно знаешь, что что-то происходит, но абсолютно ничего не можешь сделать, растворялось, позволяя, наконец-то, нормально дышать. Джефф был перед ним — расслабленный и такой же красивый. И на данный момент — это было главное. В такие моменты все отступало на второй план, уступая место теплоте и комфорту, который они всегда находили рядом друг с другом. Билд рассказывал обо всем, что пережил в тот вечер среды, а Джефф с интересом слушал, впитывая каждое слово, будто это самая интересная история в его жизни. И это всегда было их — казалось, весь мир вокруг просто переставал существовать и все самое интересное, нужное и сокровенное происходило в конкретный момент времени и обсуждение любой маломальской ерунды превращалось в захватывающее действие. Джефф слушал, приоткрыв рот, иногда улыбаясь, пошло ухмыляясь и играя бровями. И Билд задумался как-то, есть ли на свете вещь, о которой он постесняется рассказать Сатуру? И есть ли такие же вещи у него? Но пришел к выводу, что, наверное, все-таки, нет. Они всегда выслушают друг друга, возможно, подъебнут, но никогда точно не осудят, не посмеются (по злому) и точно не используют друг против друга. Иногда Биу казалось, что его сознание — это прямое продолжение сатуровского, и утаить что-то от него, реально примерно на столько, как если бы он попытался никогда не думать или не дышать. Но идиллию прервал резкий писк коммутатора на столе. — Джефф, — из динамика раздался мягкий голос секретарши. — Господин и Госпожа Аматаякун уже внизу. Джефф перевел взгляд на своего друга и Джакапан кивнул, давая понять, что они все выяснили и обсудили, поэтому, Джефф длинным тонким пальцем зажал черную кнопку, отвечая: — Проводи их ко мне в кабинет, как только они поднимутся. И Ноя, сделай мне кофе. Секретарша угукнула в подтверждение и красный огонек погас. — Думаю, вам стоит познакомиться, — прилетело в спину направлявшемуся к двери Билду и понятное дело, что речь не шла о чете Аматаякун, поднимающейся в лифте на 38й этаж. — Его зовут Баркод. На что Билд обернулся, встретившись с взволнованным взглядом, Джефф стоял, уперев руки в бока и вопросительно поднимая брови, явно ожидая ответной реакции. — Жду не дождусь, — Джакапану оставалось лишь обреченно вздохнуть. Войдя в свой кабинет, он прислонился спиной к закрытой двери, от удивления, пялясь куда-то сквозь большое панорамное окно рассеянным взглядом. Нет, не так — он был в ахуе. Новость о новой забаве Сатура ощущалась, словно ведро ледяной воды, выплеснутой в спину. Он абсолютно не знал как реагировать на это и как себя вести. На сколько позволять Джеффу заигрываться в этом и подкинет ли пацан им проблем, которые разгребать придется именно Билду. А он, блять, уже мозоли на руках стер, работая лопатой. Ему до жути не хотелось возиться во всем этом, знакомиться с ним и принимать вообще хоть какое-то участие. Радовало, хотя бы, скорое приближение среды.