15 осколков Персиваля Грейвса

Персивалю двадцать один, и он едва только заканчивает курсы подготовки мракоборцев, когда Аластор затрагивает эту тему в первый раз – впрочем, Грейвс-младший ожидает её уже давно, и даже немного удивлён тем, что дело дошло только теперь. Помешивая кофе в родительском доме и коротко доложив о своих достижениях с такой сухостью, словно речь идёт о формальном отчёте, Персиваль знает, что именно за разговор готовится, ещё по отцовскому виду – Аластор так и не научился говорить с ним на обычные темы, свойственные простым смертным, а потому, как бы тот ни старался демонстрировать спокойствие, Грейвс прекрасно видит, что ему не слишком-то комфортно. – Что ж, это всё хорошо, – наконец выдавливает из себя похвалу Аластор – Персиваль отвечает взглядом, ясно говорящим: «...Но тем не менее?». – Однако... Что по поводу женитьбы? У тебя есть какие-то взгляды на этот счёт? Стоило бы уже понемногу определяться. Персиваль едва заметно поджимает уголки губ, мастерски скрывая раздражение, которое у него вызывает любая попытка запустить когти в его личную жизнь. Чашка ставится на стол с аккуратным и негромким, но отчётливо-твёрдым стуком. – Мне кажется, мои взгляды несколько отличаются от Ваших, отец, – сдержанно отзывается Грейвс, который по крайней мере на ближайшие десять лет планирует «определяться» только с карьерным ростом – взгляд Аластора становится чуть тяжелее, но Персиваль не обращает ни малейшего внимания. – Если Вас волнует продолжение рода, то вынужден напомнить о существовании моего кузена – что касается моих отношений... Низкий, ровный голос делает небольшой упор на слово «моих» – Аластор же всё больше убеждается, что свернуть его сына с намеченного им самим пути не сможет никто и никогда. Ни на миллиметр. – ...То могу лишь сказать, что женюсь только тогда, когда буду всецело уверен как в своих чувствах, так и в чувствах предположительной кандидатки. Аластор только хмыкает – Персивалю всегда нужна во всём гарантия, но какая гарантия вообще может быть в таком непредсказуемом, неконтролируемом явлении, как любовь? Абсолютно никакой. – Что же если ты так никогда и не будешь ни в ком уверен? Персиваль только бескомпромиссно пожимает плечами, всем своим видом демонстрируя, что разговор подошёл к логическому завершению. – Тогда я попросту никогда не женюсь, только и всего. Его отношения с прекрасным полом все последующие годы сокрыты за такой же завесой тайны, как и все прочие аспекты жизни мракоборца, хоть как-то имеющие отношение к естественной человеческой жизни – его романы скоротечны, не слишком глубоки, неизменно завершены твёрдой точкой и почему-то никому не известны: магическое сообщество знает только то, что они есть, пока сплетникам открывается простор додумывать всё остальное. Будучи одним из самых обсуждаемых, если не самым обсуждаемым, лицом мужского пола в свете, Грейвс вместе с тем совершенно неуловим со своей стороны «героя-любовника», закрываясь проверенной фразой о том, что «женат на работе», как щитом: остаются лишь домыслы, домыслы, домыслы... Его личная жизнь остаётся его как в двадцать, так и в сорок.