***
Не желая долго осматривать эту ветхую комнату, я побрел тут же к окну, за которым всё бушевала неугомонная метель. Тяжело мне тут придется. Терпеть не могу холод. Я щурюсь от слепящего света, что отскакивает от снега мне прямо в лицо, начиная медленно злиться и завидовать, пока из коридора начал доносится невнятный бубнёж: — Итэр, твои вещи тут, подойди и забери их. Но я не тороплюсь покидать комнату, продолжая рассматривать будто знакомые мне стены, вынуждая себя поверить, что не был тут. Крайне тянущая атмосфера, подкреплялась скрипящими досками, на которые ступишь, и они сразу всех оповестят, что тут кто-то ходит и что-то делает. Я последний раз глянул в окно и лениво направился к двери, и уже хотел повернуть круглую ручку, как расслышал второй тихий голос, все волновавшийся о чем-то: — Вы, пожалуйста, проследите за ним…а особенно за зеркалом, — низкий тембр голоса разносился по коридору, просачиваясь даже в щель между дверью и полом, — у него с зеркалами…тяжёлые отношения. — Ну конечно, будет не очень хорошо, если он пораниться, — отвечал Альбедо, с явной насмешкой надо мной. — Итэр, ты чего там застрял? Выходи уже. Я посильнее стиснул зубы и тяжело выдохнул, от чего тут же услышал замечание от Альбедо: «не вздыхай так, а то стены разрушатся» — после чего последовал ещё один мой тяжёлый вздох, в несколько раз громче. Моя тяжёлая туша вываливается из дверного проема, и не поднимая взгляд, я проскальзываю к вещам, которые стоят вплотную к Сяо. — Итэр, поздоровайся с Господином. — Альбедо ведет себя как Люмин…это настораживает. — Тебе с ним ещё часто предстоит видеться. Но посмотрев на Сяо, все мое напряжение отступило, и я позволил себе секундную слабость, и полюбовался им, заморгав, да начав пытаться ему улыбнуться как можно только мягче: — Мы с ним вышли на тот уровень общения, когда нам не нужно здороваться. — даже при отсутствии желания сейчас тут находится, я всё ещё стараюсь отшучиваться и не терять зрительного контакта с золотыми, как Солнце, глазами дорого друга. — Добрый вечер, Итэр, — он плавно протянул мне руку для рукопожатия, наклонив голову в бок, — твой прекрасный вид как никогда меня радует. Я тяну руку в ответ, даже видя, что он без перчаток — пальцы, по ощущениям, хрупкие, ледяные, добивающие меня окончательно. Печально, что никто из нас не в состоянии согреть друг друга, из-за чего нам остаётся лишь понуро, жалко осматривать сомкнутые ладони, мечтая ощутить хоть малейшее тепло друг от друга. Альбедо мечется глазами то по мне, то по Сяо, смотря на это чересчур странное рукопожатие, от которого веет явно не дружеской, товарищеской энергией, из-за чего ему приходится кашлянуть, дабы оповестить о образовавшейся неловкости. Я не тороплюсь отстраняется, ощущая этот момент по-особенному, более чем трепетно. Зная, что эти прикосновения в прошлом нам дорого обходились, помня, что даже такой безобидный и невзрачный жест для нас был интимнее, чем какие-либо другие действия по отношению друг к другу. Сяо остаётся лишь ждать, когда я напитаюсь этими эмоциями, вновь подняв на него глаза, чтобы увидеть эту слабую, уничтоженную улыбку, на чью искренность я могу не претендовать. — Итэр, думаю, тебе стоит отдохнуть …– он закрыл глаза, зачесав волосы свободной рукой, да прислонился к моему лбу лбом, впервые в жизни, так блаженно выдохнув. Отстранившись, я замер. Меня будто ударили с размаха по затылку, и я на мгновение выпал из реальности, видя перед собой ни Сяо, ни Альбедо, а лишь себя, что со страхом и омерзением на меня смотрит. Нет, это не я, как и он — не я. Это отдельный, другой человек, которого привязали ко мне, прибили гвоздями. Он осуждающе помотал головой, а из его глаз полились кровавые слезы, но через пару секунд их начало разрывать ромбовидной звездой. Я резко пришел в себя, пустив тошнотворную дрожь по ключицам и осмотрев парней в прихожей. Сяо на меня глядел глазами, полных вопросов, будто я его глубочайше оскорбил и унизил, а Альбедо взволнованно меня потряхивает, будто пытаясь пробудить. В шее неприятно потянуло, и я издаю прерванный испуганный вздох, словно выныриваю со дна, чуть не задохнувшись. — Итэр, у тебя все в порядке? — Альбедо провел рукой по макушке, гладя меня по голове, растрепав волосы, а я всё ещё не проронил и слова, с предвкушением непонятно чего, осматривая входящую дверь, — Ты сейчас господину кисть сломаешь. Переведя туманный взгляд на наши руки — запястье Сяо давно расслаблено и отливает синим оттенком, пока мои пальцы его сжимают, будто я хочу оторвать ему эту руку. Сам же Сяо и слова мне не сказал, его лицо не выражало не единой эмоций, кроме малозаметного, еле уловимого переживания — он покорно ждал, когда я приду в себя и сам отпущу его руку. Я выдернул ладонь, как по инерции, будто обожженный, скрестив руки на груди. — Все нормально, пусть сжимает, сколько ему надо, если ему станет легче. — с этих слов Альбедо неоднозначно улыбнулся и перевел взгляд на меня. — Я могу уйти дорисовывать картину, вернувшись к тому пруду, а вы тут уединитесь… все дела…– мой врач встал между нами, положив свои руки нам на плечи, улыбнувшись. Но мы с Сяо лишь грустно друг друга осмотрели, прощаясь, ведь оба знаем, что на данный момент, мы не готовы что-то из себя извергать. Дорогой друг все так же остался безвольным псом, а я — пустым местом. Нам жаль друг друга. Нет никакой загадки в этой истории. Мы обречены на поражение с самого начала, и не избежать нам слез божьих, ведь я снова стал видеть своё отражение. Затянувшийся спектакль на половине завершающего действия и вот-вот скоро, придется попрощаться. Так улыбнись же мне перед тем, как покинуть меня, Сяо. Я никогда не буду в пользу твоих решений. Но он уходит, так и не обернувшись, и его слабый след заметает белый снег, пока его тонкая, ничтожная фигурка совсем не испарилась в моих глазах.***
— Что случилось? — устало тянет Альбедо, отрываясь от каких-то документов, пока я рассматривал его картины на стене. Перед тем как обернуться, я что-то пнул, но долго гадать не пришлось, что же именно, ведь моя босая нога оказалась разрезана лезвием старых ножниц. По ним стекает моя кровь, завораживая, вызывая у меня любопытство и мандраж, но я лишь поднимаю их, кладя на стол: — Ты с кем разговариваешь? — его белоснежные руки оказались в моей багровой крови, разлетевшись по документам. Но он повел плечами, лишь посмотрев на меня, помотал головой и уткнулся обратно в документы, чьё состояние у него вызывает досаду: — Мне показалось, что ты на меня смотришь… Я безэмоционально хмыкнул в ответ и сел опять напротив него. Только вот на этот раз я и правда пристально за ним наблюдал, наблюдал за тем, как он проверяет все эти тесты, который мне он дал сорока минутами ранее. В них были крайне странные вопросы, но, как он меня и просил, я особо не задумывался и писал честно….ну, это если смотреть с моей стороны. Альбедо громко вздыхает и поднимает свой тяжёлый взгляд на меня, от чего я немного дёргаюсь, я где-то видел эти глаза, но в ту же секунду он смягчается и на следующем выдохе выйдет: — Я извиняюсь за огромное количество бумаг, но я пытаюсь выяснить, что с тобой не так. — я в не понимании скривил лицо и сильнее вжал ноги в пол, а ногти рук сжали собственную ткань брюк. В каком это смысле «что со мной не так»? Он заметивший мой оскорбленный взгляд, подвинул медицинское заключение, где на весь лист было написано одно слово «умалишённый» Вау, просто блеск. — Как бы смехотворно и комично это не выглядело, я хочу узнать, что же случилось, что про тебя написали это. — алхимик развернул к себе лист и усмехнулся, — Что же ты такое натворил, раз тебе написали это? Лично я не наблюдаю никакого такого поведения… Он смотрит на меня, выжидая ответа, а я морально готовлюсь: сколько же мне придется ему рассказывать, и чем больше я думаю, тем меньше моё желание об этом говорить. — Моя правда мало кого интересует, так же, как и то, что ты не психотерапевт.…– я поднял на него глаза, заметив, что он пытается мне улыбнуться, располагая к себе, на что я лишь слабо поднял бровь, — Я убил человека. Брата, — я показал кавычки пальцами и опустил веки, все ещё не жалея о этом поступке, — так же меня обвиняют в ещё парочке убийств и нападений, в чьи делатели я не вдавался. Он поражено кашлянул, закидывая ногу на ногу, пока я перед ним делал видимость так называемой искренности. — Да, я слышал об этом инциденте, но что же произошло? И что значат твои кавычки? Я больше чем уверен, что он знает всё и ещё больше, и эта мысль меня не отпускает. Альбедо стучит по старому, изуродованному деревянному столу, задавая какой-то ритм этому затишью, давая некое приукрашивание моим мыслям и действиям. А я не спешу размыкать губы, лишь выжидаю момент и рассматриваю эти уродливые черты лица. Мне он кажется знакомым. — Ох, поверь, это я так выразил ему признательность и любовь. Как умею. Альбедо и бровью не повёл; парень сдул свои блондинистые волосы со лба, придвинув себе какие-то бумаги. Время от времени, я слышу шуршание из коридора, будто лесные зверки забрели в его дом, перебирая его вещи, но ему почему-то совершенно плевать на этот шум, поэтому я даже не пытаюсь на это намекнуть. — Хорошо…а давай тогда поступим так… — «доктор» отодвинул все в сторону, освобождая стол, складывая домиком руки, — сыграешь со мной в игру? Ага, давай ещё в куклы поиграем. — У меня есть выбор? — Конечно же нет, но мы сделаем вид, что да. — он кладет ногу на ногу и наклоняет голову в бок. — Смотри, суть игры в том, что мы друг другу задаем вопросы, конечно же, давая на них ответ, я же вижу, что у тебя парочка для меня найдется, иными словами, равноценный обмен. Это очень сомнительно, тем более, где гарантия, что мы будем друг другу говорить правду? — А что, если кто-то солжет? — Тогда в чем суть «игры»? Это же просто будет не интересно. — Альбедо медленно, осматривая мою шею, поднял на меня свои глаза и выдохнул. — Тем более, я сразу увижу, что ты мне лжешь. Давай сегодня зададим друг другу три любых интересующих друг друга вопроса, если кто-то не отвечает, то вопрос снимается и задаётся другой. Правда весело? — Просто зашатаешься… — огрызнулся я, но принял правила игры и уселся поудобнее на стул. — Тогда я начну…– Альбедо положил, хлопнув, руки на стол и улыбнулся. — Как тебя зовут? — Итэр. — сказал я твердо, даже угрожающе, увидев у Альбедо в глазах подтверждения всех его догадок, из-за чего тот повел головой, хмуря в испуге брови, — Как ты связан с браслетами, которые в тюрьме на заключенных вешают? — И не спросишь откуда я тебя знаю? Я молчу, не хочу тратить вопрос, и он это уже понял. Поэтому смотрю на него, ожидая ответа. — Ты умнее чем кажешься. Я — почти никак, их создавали в Снежной, — поведал он на недовольном выдохе. — Я создал зелье вместе с одним очень интересным человеком, которое проникает в поры и парализует мышцы, когда заключённый пытается использовать элементарные навыки… И Альбедо так увлекся рассказами про то, как оно действует, что позабыл про нашу «игру», или он просто хочет хоть кого-то посвятить в свою настоящую работу, надеясь, что его поймут. –…использование элементарных навыков в этих браслетах заставляет их, браслеты, немного раздвинуться, то есть там образовываются щели, через которые и выхо-…– он оборвался на полуслове, резко подняв плечи, ибо уже лежал на столе грудью и вырисовывал на какой-то бумажке принцип работы этих браслетов. — прошу прощения…я немного отвлекся… — сказал он тихо, медленно отодвигая от себя лист бумаги и поднимая на меня взгляд. А мне даже понравилось, он достаточно быстро растолковал всю суть и не повторился. Это было достаточно увлекательно. Он пару секунд приводил себя в порядок, что-то мимолётно у себя вычитывая, что его интересует, будто родитель, который давно не видел своего ребенка, и поскорее старается узнать все прошедшее. — Откуда у тебя эти шрамы? — Альбедо протянулся через стол и краем ручки задрал мою рубашку, где по моим чуть оголённым бокам были видны ужасающие шрамы, располагавшиеся на спине.– Именно эти. Ведь с самоповреждением на руках все немного яснее. Я вновь уловил сильный запах спирта, и перед глазами мелькнули люди в белых халатах и блеск голубых глаз. — Это из-за… «Ой, да я просто расчесал, ха-ха!» — хотелось мне ответить. — Мы можем снять этот вопрос, и я спрошу сколько тебе лет. — алхимик сел обратно на место, бросив ручку, которой только что поднимал мою рубашку, в мусорное ведро. — Это было сделано в Нефритовом дворце, я не знаю добились ли они своего, — я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, уводя глаза в