Обещанная

Рука верховного эпистата накрыла обнажённую грудь жены, посылая волны мурашек по женскому телу. Когда одним резким движением, раздвинув её ноги, он вошёл в неё, она обхватила спину мужчины руками, оставляя царапины на светлой коже. Девушка выгнулась в спине, не сдерживая стоны. Её стоны: сладостные, до краёв наполненные страстью, делали её ещё более желанной в его глазах. От нового мощного толчка в неё, она запрокинула голову и упёрлась влажными ладонями в грудную мышцу эпистата. Руки девушки скользнули вниз, ближе к прессу и ниже, но внезапно были перехвачены. Мужчина взял её за запястья и завел их вверх. Теперь она никак не сможет помешать ему проделать все те вещи из его грязных фантазий, мучавших эпистата каждую одинокую ночь на протяжении трёх месяцев. Впрочем, ей и не хотелось ему мешать— лишь чувствовать в себе. Все те мысли, мучавшие его, были приятны ей. Она чувствовала себя игрушкой в его руках, но ей это нравилось... Ощущать себя до боли беспомощной рядом с ним... под ним. Мужчина в последний раз покрыл шею девушки поцелуями. Теперь на их месте— окровавленные засосы. И никто не смеет даже посмотреть в сторону жены верховного эпистата Амена— Эвтиды. Ведь она ещё с рождения была обещана ему. Лишь он один мог касаться тех мест, которые скрыты за шёлковой тканью полупрозрачного белья. —Моя Неферут... Чарующая...—хриплым голосом произнёс Амен, ложась рядом с ней на кровать. Он задул первую свечу, вторую, третью затушил пальцем. Последняя свеча потухла и комната окончательно затерялась где-то во мгле.

***

Прекрасное утро- это... когда встречаешь его с любимым человеком. В этом Эвтиде без сомнений повезло, ведь не каждая "обещанная" девушка сможет полюбить того, кому была обещана. Молодая госпожа открыла глаза, сразу увидев любимого. Он одевался, стоя у большого зеркала. Эвтида подошла к нему, положив руки на широкие плечи. —Эва... —М? —Та поездка в Каир продлилась два месяца. Будущая поездка в Фивы продлится всего две недели. —Предстоит поездка в Фивы, эпистат? Он сдержанно кивнул. —Нам придётся вновь расстаться? Эпистат кивнул вновь, но его задумчивый вид не оставил без внимания жену. —Я еду с вами. Слыхала от прислуги о болезни... черная хворь называется? Несколько дней без тебя станут жесточайшей пыткой для моего сердца. Поверь, оно уже разрывается. —В который раз поражаюсь твоему умению сладко говорить. —Завтра мы друг без друга, а послезавтра я без вас. Уже навсегда, а не временно. Боится ли эта болезнь вас? —А нас вместе боятся думаешь будет?—ухмыльнулся он. —Если эта болезнь девушка, то да. —Отпугнёшь? —Как соперницу. Эпистат даже не подозревал, что на самом деле скрывается за этими двумя словами. Всего год назад Эвтида уже отравила служанку, на которой обнаружила своё фамильное кольцо, лежавшее в шкатулке воровки. Теперь тело той девушки покоилось под толщей земли. —Так уж и быть, собирайся. Мы едем в Фивы. Верховный эпистат умолчал, что едет он не найти источник болезни, а убить уже предполагаемый— черномагов.

***

До конца главы всё будет от лица Эвтиды!

Правая и левая рука Правителя Египта, верховный эпистат, муж и возлюбленный для его жены... Как только его можно и нельзя назвать!.. Но он навсегда оставит след в истории, как охотник на шезму. Лучше него нет никого. Никто лучше и быстрее не найдёт этих черномагов. И никто... никто и никогда не расправиться с ними так же жестоко, как он. Это, конечно, всего лишь слухи, но поговаривают, у него имеется книга, куда он записывает разные виды казней, которые жаждет испытать на бедных шезму. Каждый день эта книжка становится всё толще... Пару дней назад неизвестное лицо отправило письмо о местонахождении нескольких шезму. Зацепок не было, пришлось поверить написанному. Солнце только-только вышло из-за горизонта, теперь мне приходилось щуриться, чтобы разглядеть хоть что-то. Дорога ушла в сторону и повозка качнулась, из-за чего я чуть не вывалилась из неё, но рука Амена перехватила меня, осторожно взяв за талию. —Мы подъезжаем. Я положила голову ему на плечо. —Ничего, потерпи, Неферут. Ещё немного и будем в Фивах, — он снял накидку и укрыл меня ею, чтобы беспощадные лучи солнца не обожгли мою кожу. —Как ты собираешься искать источник хвори? Разве болезнь ещё не распространилась на все Фивы?—поинтересовалась я. —Есть догадка. Слышала что-нибудь о шезму? —О черномагах? Возможно. —Они виной внезапной болезни. Потому и прозвали её черной хворью. В наш разговор вмешался кучер, останавливая повозку: —Господин, мы на месте. Амен вышел первый, подавая мне руку. Пока я спускалась, он незаметно наклонился к моему уху и прошептал: —Прекрасна, как всегда, моя Неферут, но одеваться нужно уметь не только красиво, но и уместно. Смущенная я поправила сползавшую накидку. К нам навстречу вышел парень в белой одежде. Он был ниже Амена, но выше меня. —Ливий Пеллийский, — представился незнакомец и пожал руку эпистату, затем мне. На смуглой шее мужчины лежали несколько золотых цепочек, выдавая его достаток. Я заворожённо глядела на украшение. —Пеллийский? Погода сейчас не лучшая, чтобы так "профессионально" тянуть время, вам не кажется?— прервал его эпистат после того, как Ливий Пеллийский стал что-то объяснять. Мужчина, встретивший нас оказался лекарем, он же и проводил нас в дом, где нам предстояло жить всё это время.