Обещанная

—Эва, мне нужно уйти, вернусь лишь вечером. Новую слугу тебе уже приставили,— эпистат помедлил и сделал шаг ко мне, становясь вплотную. —И... —Господин?.. Амен приподнял мой подбородок, касаясь губ. Не настойчиво, не жадно, а нежно. Совсем не так, как ночью. Отстранившись, он поправил мою накидку, но та вновь съехала и тогда он поцеловал оголенную кожу моего плеча. —Если не уйду сейчас, то... —он обречённо выдохнул. —Будь осторожна, Неферут. — он вышел из дома, а я задумалась над его словами. Почему он предостерёг меня перед уходом? Разве у нас есть враги здесь? Или он про болезнь... В любом случае я не могла задать эпистату эти вопросы сейчас. Солнце все ещё неумолимо пекло землю и я не отважилась выйти на улицу до заката.

***

Ближе к вечеру моё внимание привлекли детские крики за окном. Я взглянула в окно: несколько ребятишек бегали около костра, согреваясь благодаря огню. Я вышла на улицу. Как только дети увидели меня, застыли на месте. Женщина, стоявшая между двумя мальчиками поклонилась мне. Они все повторили её жест. —Госпожа, приветствуем в Фивах. —Благодарю. Я окинула взглядом их всех, заметив, что детская одежда была далеко не в лучшем состоянии. —Ваши дети? —Нет! То есть не все... Только двое мои сыновья, — она указала на них пальцем. —Возьмите —я протянула ей пару золотых серёжек, обсыпанными дорогими камнями. —Госпожа... —Это подарок. Я не обеднею от пары серёжек. —Спасибо огромное. Бог Ра нас услышал! — она вновь поклонилась мне, а затем принялась молится богу солнца. Один из её сыновей закашлялся. —Вылечите его? —Да, конечно! Только сегодня новая партия лекарей приехала из разных городов! —Это хорошо... Я присела рядом с мальчиком, теперь мои глаза и лицо были на его уровне. Он перестал кашлять и протянул ко мне маленькую ладошку. Только сейчас я поняла насколько мертвенно бледным и измождённым было его лицо. —Ты заболел? —Мама говорит да. Насколько всё плохо? —Всё очень... А знаешь, если хороший человек заболевает, значит его хочет видеть Анубис! —Меня хочет видеть Анубис? —Да... Мне захотелось добавить: "И Дуат домом тебе станет"... Но я промолчала. Шестнадцать лет назад умер мой отец. Я до сих пор помню, как он ласково касался моей щеки перед сном, рассказывал разные небылицы и сказки, как маленькая я засыпала под его голос... А мама умерла на следующий год после смерти отца. Помню лишь её высокий стройный силуэт. Она успела выдать меня замуж и теперь я здесь... —Госпожа, вы плачете? У вас слёзы, —прервал меня мальчик. И вправду, мои глаза наполнились слезами, а по щеке уже текла одна. —Нет, конечно, —улыбнулась я, —Просто солнце... —Но тут нет солнца! Уже вечер! —Точно... Не знаю тогда почему. —Потому что я умру? Прямой вопрос заставил меня врасплох. Я встала, становясь выше мальчика. —Как тебя зовут? —Нил. —Нил? —Да, в честь реки, которая затопила наш дом. —Сомневаюсь, что в честь этого тебя так назвали. —Мама говорит... —Исида, что-то случилось?— прервал его мужской голос за моей спиной. Я обернулась, не показывая удивления о приходе лекаря. —Ливий Пеллийский? Добрый вечер. Он чуть нахмурился, будто что-то вспоминал, но почти сразу сказал: —Госпожа, что прибыла сегодняшним утром с верховным эпистатом? Эвтида, кажется. Я кивнула. Мои щеки покрылись едва заметным румянцем, которого не было видно в темноте, но я почувствовала жар, указывающий на него. —Всё верно. У вас хорошая память, Пеллийский. Лекарь в ответ рассмеялся, а я покраснела ещё гуще от неловкости. —Милая госпожа, прошу, называйте меня по имени. —Хорошо, Ливий. —Иди в дом, Нил. Я говорил тебе соблюдать постельный режим, помнишь? Это важно. Но и не забывай дышать свежим воздухом, —сказал Ливий мальчишке. —Да, уже поздно. Вам всем пора спать, —обратилась женщина ко всем детям и те сразу же разбежались в разные стороны. Исида (имя той женщины) ушла и оставила нас одних. —Можем прогуляться здесь недалеко. Если хотите, —взяла я инициативу в свои руки. Мне больше ничего не оставалось, лишь скрашивать свои предполагаемо серые дни здесь новыми знакомствами. —Как пожелаете, —Ливий галантно повёл рукой, пропуская меня вперёд. —Как раз есть место, куда я мог бы вас проводить. Я улыбнулась: —Расскажите немного о себе. —С чего бы начать... Я Ливий Пеллийский, ученик лучшего лекаря в Фивах, тот, кто спас жизни многих от черной хвори, тем самым заслужив их доверие... Впрочем вы и сами можете лично в этом убедиться. —Обязательно. Если вас не затруднит убедить меня в этом. Он хмыкнул: —Поверьте, не затруднит. Я и не заметила, всю дорогу громко смеялась его шуткам, смущаясь когда он невзначай прикасался ко мне или отодвигал ближайшую ветку, чтобы та не задела меня. —Пришли... —выдохнул он. Предо мной предстала могущественная своим беспощадным течением и прекрасная своим видом— река Нил. Река, которая может убить и спасти. Может унести далеко по течению, а может даровать людям рыбу. Я застыла. Сколько бы раз я не видела эту реку— всегда буду восхищаться её неповторимой красотой. Мы остановились у берега. Я подошла ближе к воде, чтобы разглядеть отражение полной луны в "зеркале" реки. Я ступила на камень, выглядывающий из воды и оступилась, с плеском грохнувшись в Нил. Но уже через пару долгих секунд Ливий вытянул меня наружу, крепко держа за руку. Мои лёгкие вновь наполнились кислородом, а наши взгляды встретились. Горящие в темноте глаза смотрели на меня, а прядь каштановых вьющихся волос упала на его лоб. Мы застыли на мгновение. —Твоя одежда промокла, милая госпожа. И вправду. Моя одежда промокла насквозь, противно облегает моё тело, а я думаю о его горящих в темноте глазах... лучезарной улыбке... Я встала на ноги, не желая больше испытывать странное чувство, которое было подобно болезни.