***********
На самом деле Йену удается сдержать свое слово только до полудня воскресенья. Ну, может быть, до раннего вечера воскресенья, если он действительно хочет воздать себе больше, чем заслужил. Нахмурившись и подавляя раздражение (которое лишь маскирует его глубокое разочарование, страх и боль), Йен направляется к дому Микки. Он паркуется и сидит в машине около минуты, размышляя над своим решением. «Это безумие»? — спрашивает он себя. Нет. Правда нет? Не может быть. Потому что Микки принадлежит ему, а он принадлежит Микки, так что… да. Это правильное решение. Йен выходит с уверенностью в своих действиях, поднимается по лестнице и стучит в дверь, возможно, слишком агрессивно. Сестра Микки открывает дверь и настороженно смотрит на него. — Я могу Вам помочь? Йен открывает рот и замирает на секунду. Она выглядит немного расстроенной. Из-за него? Может быть. Но почему — вот в чем вопрос, не так ли? — Микки здесь? — вместо этого спрашивает он. — Может быть, — тянет она, сжимая губы и глядя на него. — И что от него нужно Йену Галлагеру? — Э… хотел увидеть его? — Йен не хотел, чтоб это звучало как вопрос, но не кажется ли ее вопрос немного… ну, неуместным? Разве причина его присутствия здесь не должна быть очевидной? Она облизывает губы, что слишком напоминает Йену Микки. Настолько сильно, что у него болит сердце. Затем она обиженно вздохнула. — Хорошо. Не испытывай удачу, Йен Галлагер, — с этими словами она разворачивается на пятках и распахивает дверь в спальню Микки. — Что? Йен едва может расслышать сварливый тон Микки, но нежно улыбается ему. — К тебе гость, — говорит Мэнди вглубь спальни и снова исчезает в своей комнате. Йен слышит шорох, доносящийся из комнаты, и он задается вопросом, что омега там делает. Альфа предположил, что Милкович одевался. И мысль о том, что Микки был раздет, в каком бы виде он там ни был, вызывает в нем что-то теплое. Затем Микки выходит из своей комнаты и прислоняется к стене, хмуро глядя на Йена и скрестив руки на груди. — Что? — требовательно спрашивает он. Ох. Этот взгляд напоминает Йену о том, почему он злился на омегу. Он пристально смотрит на Микки. — Ты мне не писал, — обвиняет он. Микки даже не удосуживается ответить. Это раздражает Галлагера еще больше. — Я ждал вчера весь день, а ты так и не написал мне. Колесики в голове Микки крутятся и на секунду на его лице появляется нейтральное выражение. Но затем его взгляд снова становится суровым и он пожимает плечами, слишком непринужденный и отстраненный, на взгляд Йена. — И? Это становится смешно. — Я думал, что сказал тебе написать мне, — говорит альфа с раздражением и отражая позу Микки со скрещенными руками. — Ты не можешь просто приказывать мне, — выплевывает Микки в ответ и стискивает зубы. Йен моргает, наверное, раза три в абсолютном шоке. Хм? — Я… — он в полной растерянности. «Почему бы и нет», — хочет он спросить. Ну, конечно, он знает, что Микки независим, и, кажется, ненавидит, когда альфы задирают его в школе. Но Йен не… Йен… его. И он сам принадлежит Йену. Так что все в порядке, да ведь? Может быть, не так… слишком. Но в разумных мерах. Он понимает, что Микки нечего сказать. На самом деле есть так мало вариантов для ответа в этой ситуации, что он просто поднял брови с выражением лица, говорящим: и что с того? Йен облизывает губы, а затем сдается. Ладно. Ох уж этот раздражающий омега. Его раздражающий омега. Но, все же. Все же раздражающий. Затем Галлагер лезет в карман, достает свой телефон и, намеренно встряхивая, протягивает его Микки. Когда Микки продолжает смотреть на него, он вздыхает и говорит, — держи. Добавь свой номер. Тогда я буду писать тебе сам, раз ты не хочешь писать мне. Глаза Микки сузились глядя на телефон, он даже не удосужился взглянуть на Йена. И ему явно не нравится вторая попытка сказать ему, что он должен делать. Однако Йен не отступает. Он смог уступить в первый раз, но не во второй. Как только Микки решил, что Йен того стоит, он берет телефон и набирает свой номер. Напряженные плечи Галлагера опускаются с облегчением и на его лице появляется очень удовлетворенная улыбка. Попался. — Ты занят? — Йен прикрывается этим вопросом, в любом случае не собираясь отказываться от задуманного. — Нет, — с нетерпением говорит Микки. О, вот так уже лучше. — Хочешь куда-нибудь сходить? — предлагает альфа. Микки кивает и Йен думает, что это есть привязанность. Он выводит Микки из дома и ведет вниз по лестнице к своей машину. Он отвезет Микки в то место, о котором ему следовало вспомнить давным-давно. Его место для раздумий. Он никогда не трахал там омег. На самом деле он вообще никогда никого туда не приглашал. Не считая вчерашнего дня, когда он привлек Дирка к своему генеральному плану. Они подъезжают к складу, заброшенному всего несколько месяцев. Йен наткнулся на него однажды ночью, когда просто бесцельно разъезжал по городу. Это было довольно глупое решение, поскольку это определенно было пустой тратой бензина. Но сейчас склад пригодится. Он вылезает из машины и на лице Микки написано сомнение. Йену нравится, насколько выразительно лицо этого омеги. Особенно ему нравится, когда он заставляет Милковича разваливаться под ним. Йен ничего не говорит, не думает, что ему это нужно, а просто протягивает руку с ободряющей улыбкой. Микки берет ее, и, о боже, ему так давно и сильно хотелось подержать Микки за руку. По его мнению, ожидание того стоило. Он ведет Микки вверх по лестнице на второй этаж, где сам он проводит время, когда чувствует себя особенно задумчивым. Йен смотрит в большие окна и задается вопросом, как сказать Микки, насколько важно для него это место. Насколько важен для него Микки. Но он знает, что Микки на самом деле не любит болтовню. Поэтому он считает, что сохранять простоту — это правильное решение. — Иногда я прихожу сюда… подумать, — Йен смотрит на него, чтобы проверить, понял ли он. Милкович краснеет и на его лице озаряется довольная улыбка. Какую чудесную улыбку Йену посчастливилось увидеть. Микки смотрит на него в этот момент и на его лице появляется вспышка смущения, а затем нерешительность. Йен улыбается ему и соединяет их пальцы. Он нежно сжимает его руку и ведет Микки к матрасу на полу. Йен заставил Дирка тащить матрас вверх по лестнице. Ему повезло: в августе его брат уехал поступать в колледж и матрас остался без дела. Пришло время использовать его с пользой. А что может быть лучше, чем заняться на нем любовью со своим омегой? Йен наклоняется и целует Микки так мягко и нежно, как только может, хотя вероятность скорого секса затуманивает его разум. Он медленно раздевает Микки, осыпая поцелуями каждый участок кожи, который обнажает. Микки задыхается под ним. Этого достаточно, чтобы свести Йена с ума. Он делает все возможное. Он сдерживается так долго, как только может, говоря Микки губами и руками, насколько он важен. Насколько он дорог, обожаем и желанен. Но звуки, срывающиеся с губ Микки, и то, как он дергается и дрожит под руками Йена, заставляют Галлагера потерять тот небольшой контроль, который он удерживал. Йену не терпится снова почувствовать рядом с собой Микки. Он отстраняется, хватает презерватив, который положил в бумажник, и надевает его, а Микки смотрит на него снизу вверх, глаза у него остекленевшие, веки тяжелые. Йен знает, что Микки мокрый, он чувствует запах обилия смазки, которую тот выделяет, и Йен наклоняется, чтобы проверить его дырочку. Он не хочет причинять ему боль. Ему так приятно чувствовать, как дырочка Микки становится податливой под его пальцами, как она легко поддается. Микки все еще растянут после секса, который был две ночи назад. Это заставляет решительность Йена контролировать себя исчезнуть. Йен отстраняется и немедленно прижимается к влажному теплу Микки. — О, черт. Ты все еще растянут с прошлого раза, — он должен был сказать это Микки. Должен выразить, насколько его это радует. Ему нужно, чтобы Микки понял. Ему нужно, чтобы он знал, как сильно Йен хочет его. Насколько он одержим. Микки просто скулит под ним, ерзая, как будто Йена сейчас слишком много, насколько он сейчас слишком большой. Итак, Йен останавливается, как только полностью входит. Дает Микки приспособиться, пока тот не перестает извиваться и смотрит на Йена, глаза умоляют его пошевеливаться, взять его еще раз. И Йен сдается. Он был хорошим для Микки в первый раз. Он делал это медленно и с любовью и старался трахнуть его как можно лучше. И Микки это явно нравилось. Ради бога, он же кончил три раза. Йен не может быть таким же хорошим сегодня вечером. Не с растянутой дырочкой Микки, готовой снова принять его. Не под тяжелые вздохи и стоны Микки от удовольствия. Не с покрасневшей грудью, шеей и щеками Микки. Не с Микки, таким долгим объектом его одержимости. Ему нужен Микки. Он должен взять его, заявить на него права и показать ему. Итак, Йен быстро вонзается в своего омегу. В прошлый раз Микки просил большего, потому что ему нужно было, чтоб его как следует трахнули. И Йен намерен давать все, что омеге нужно, до тех пор, пока Микки в этом будет нуждаться. Микки не понадобилось много времени, чтобы кончить. Около двух минут толчков Йена, чтобы довести его до кульминации. Снова нетронутым, чему Йен безумно рад. Конечно, сегодня вечером он не сможет кончить ни во второй, ни в третий раз. Микки же не в течке. Вид покрытого спермой живота Микки, его все еще твердого и покрасневшего члена, подпрыгивающего между ними, сводит Йена с ума и он кончает всего пару минут спустя. Йен никогда не славился преждевременной эякуляцией. Он может трахаться тридцать минут, а иногда и дольше, если очень хочет. Но что-то в Микки – вообще все в Микки – просто подрывает его самообладание. Галлагер с удовлетворенным вздохом стаскивает презерватив. Это начинает раздражать — презервативы. Раньше он никогда не возражал. На самом деле, он обычно очень настойчив и серьезно относится к их использованию. Теперь он этого не хочет. Не с Микки. Тем более, что для него все равно больше никого не существует. Ему придется исправить это положение вещей как можно скорее. Но сейчас его ждет отчаявшийся омега. У Йена снова полный карман салфеток, поэтому он хватает их и вытирает себя и Микки. Позаботившись об этом, он ложится на матрас, тяжело дыша. Они лежали рядом, просто дыша вместе. Йен задается вопросом, хотел бы Микки снова поцеловаться, как они делали это в прошлый раз. Но Микки напряжен и пока Йен смотрит на его профиль, взгляд Микки переключается между взглядом в потолок и зажмуриванием. Итак, никакой очевидной привязанности на данный момент. «Все в порядке», — думает Йен. У них достаточно времени, чтобы обниматься, целоваться и все такое. У них есть все время в мире. Эта мысль заставляет его улыбаться так широко, что у него болят щеки. Йен решает, что этого достаточно, и он голоден. Поэтому он громко вздыхает и садится. Глаза Микки открыты и смотрят с любопытством на альфу. Йен ласково улыбается. Микки выглядит таким милым. Он думает, что Микки не понравится, если его назвать милым, поэтому воздерживается от болтовни. Микки отводит взгляд после нескольких секунд наблюдения за лицом Галлагера. Йен встает и начинает одеваться, когда солнце начинает садиться. Он смотрит и видит, что Милкович встал и делает то же самое. Йену кажется, что в этом свете он выглядит просто невероятно. Его черты лица смягчаются уходящим солнцем и когда они встречается взглядом, его глаза такие синие, что альфа почти тает. Йен ведет их вниз по лестнице и открывает дверь Микки, что стало нормой. Когда он присаживается рядом с ним, он внезапно чувствует себя неловко и смущенно. Конечно, он и раньше приглашал Микки на свидания. Но сейчас это кажется другим. Они теперь другие. — Ты, мм, хочешь перекусить? — нервно спрашивает он. Микки удивляет его отказом, — нет. Просто отвези меня домой. Брови Йена хмурятся, он озадачен этим. Что? Ну, может быть, омега планирует пригласить его внутрь, чтобы провести некоторое время вместе? Йен разочарованно вздыхает, но пытается убедить себя, что Микки не избавится от него вот так просто или не сделает что-то в этом роде. Это все не было похоже на... зов плоти. Не с его стороны! И не со стороны Микки, конечно. …Он ведь прав, да? Когда Йен подъезжает к дому Микки, омега вылезает из машины, не сказав ему ни слова. Это так... он ждет, что Йен просто пойдет за ним? Но Микки не сказал это прямо. Поворачиваясь, чтобы закрыть дверь, он говорит: «Увидимся позже». И с этими словами поднимается по лестнице и закрывает за собой дверь. Йен чувствует себя плохо. Однако он не может позволить этому беспокоить его. Он не станет.***********
Утром в понедельник Йен звонит в клинику, в которую уже обращался по этому поводу. Они назначили ему прием на 8:30 и он думает, что нет смысла идти в школу, если ему придется уйти через тридцать минут после прибытия. Он думает о том, чтобы забрать Микки, но это испортит сюрприз. Он так сильно хочет написать Микки. Хочет сказать что-нибудь, чтобы объяснить, почему он не смог забрать его утром. Он чувствует себя виноватым, позволяя омеги идти в школу пешком, даже не предупредив о причинах своего отсутствия. Но, думает Йен, оно того стоит, увидеть выражение лица Микки, когда он расскажет ему обо всем. Он пишет Дирку и Оуэну, создавая групповой чат только для этой цели, и сообщает им, что его не будет в классе. «Я не хочу, чтобы вы, ребята, думали, что я умер где-то в канаве. Только что записался к врачу». Ни один из них не удосужился ответить, они просто лайкнули сообщение, чтобы дать понять, что они его прочитали. Не то чтобы он ждал ответа. Что на это можно было ответить? Йен тусуется там около часа, прежде чем подходит его очередь. Он настаивает на получении результатов в тот же день. Медсестра говорит ему, что им понадобится еще пара часов и они отправят ему результаты по электронной почте. Он заверяет, что все в порядке, они понадобятся ему к концу дня. Что тут можно сказать? Ему не терпится заняться сексом без презерватива. Взять Микки. Грубо. Йен входит в здание школы как раз вовремя, чтобы подготовиться к тренировке. Он один из первых в раздевалке. По какой-то причине Йен ожидает каких-то перемен в своих товарищах по команде. Например, как минимум, нерешительность или нежелание переодеваться перед ним. Конечно же ничего не изменилось. Он зря беспокоился. — Чем ты был занят сегодня утром? — спрашивает Дирк, подкрадываясь к нему. Галлагер вздрагивает, а затем оборачивается. — Не пугай меня так, — фыркает он. На выжидающий взгляд Дирка Йен отвечает просто. — Сдал анализы сегодня утром. Пытался получить результаты сразу же. Но, ты же знаешь, какое это дерьмо. Дирк ухмыляется ему, когда в поле зрения появляется Люк. — Что я пропустил? — Люк пробегает взглядом по обоим друзьям. — Йен, мать его, Галлагер остепенился, — восклицает Дирк, слишком довольный этим. — Ах, да? — Оуэн дружески хлопает Йена по плечу. — Отъебитесь, — он отстреливает им средними пальцами. — И что с того? — Что с того? — Дирк недоверчиво фыркает. — Я бы никогда не подумал, что ты такой ответственный парень. Брови Оуэна взлетают вверх, а челюсть Люка отвисает. — Так ты остепенился, да? — Оуэну удается первым прийти в себя от шока с лукавой ухмылкой. — О, Йен, ты подлый ублюдок! — Люк игриво пихает его. — Ладно, ладно. Занимайтесь своими гребаными делами. В любом случае, нам сегодня есть чем заняться. Раздевалка наполняется преувеличенными стонами. — Ты слишком сильно нас нагружаешь!— жалоба Коннора доносится через всю комнату. — Пожалуйста, пожалей нас, — стонет Джейк. — Разве ты не должен быть более расслабленным, имея теперь регулярный секс? — спрашивает Грант и это первый раз, когда кто-то по-настоящему прокомментировал его отношения с Микки. «Это дружеский стеб», — понимает Йен. Их это так мало волнует, что они даже не задумываются над этим дважды. Йен смеется. — Заткнитесь, чертовы киски. Я буду расслабленным, если в этом году вы будете лучше остальных команд. Очередной хор жалоб. «Это будет охуенно хороший день», — думает Йен.**********
Конечно же он пиздец как поспешил с выводами. По большей части остаток дня проходит нормально и Йену не о чем беспокоиться. Ближе к концу «Всемирной истории» он получает электронное письмо и, идя в кабинет «Алгебры», открывает его. Он немного переживает, когда видит, что к письму прикреплен файл, который он тут же открывает. Он мгновенно испытывает облегчение и радость, видя, что везде указано «негативно». Какой охуенный результат. Каким охуенным сюрпризом это будет, без сомнения, для его омеги. Люк, Джонни и (что неудивительно) Кэндис собрались вокруг шкафчиков. Йен проскальзывает между Люком и Кэндис, пока они продолжают разговор о каком-то тесте. Люк уверен, что он провалил его. Йен закатывает глаза и шутит, — ты когда-нибудь проваливал тест, Люк? Если кто-то из нас четверых и провалит, так это Кэндис. Кэндис задыхается, прежде чем рассмеяться и дернуть Йена за руку в дружеском жесте раздражения. Галлагер просто ухмыляется, потому что она знает, что он прав. Люк откашливается и Йен смотрит на него. Парень многозначительно отводит взгляд назад, с выражением боли на лице, плотно сжатыми губами и сузившимися глазами. Йену не нравится это выражение лица друга. Он следит за взглядом Люка, благодарный, что Джонни и Кэндис слишком увлечены друг другом, чтобы обеспокоиться происходящим, и видит не кого иного, как Микки Милковича – его Микки Милковича – стоящего неподвижно, а рука Нейта Каллума обхватывает его бицепс. Йен стиснул зубы, он собирается пойти туда и, вероятно (наверняка) оторвать голову Нейту Каллуму. Но Люк хватает его за плечо и отрицательно качает головой. Йен упрямо фыркает, но Люк лишь крепче сжимает хватку. Йен не слышит о чем они говорят из-за шума в ушах. Но он может достаточно собраться. Лицо Нейта светится, он облизывает губы и выглядит так, будто вот-вот взорвется от всепоглощающего волнения. Микки поворачивается, чтобы войти в класс, и его взгляд на секунду останавливается на Йене. Омега замирает на секунду, а потом выражение его лица становится жестче, и он входит в класс, исчезая из поля зрения Галлагера. Вот-вот прозвенит звонок и Люку приходится тянуть Йена в класс. Весь урок он проводит с подпрыгивающей ногой и глядя на часы. Звонок не может прозвенеть достаточно скоро. Альфа переключается между жеванием губы и откусыванием кутикулы. Урок наконец-то заканчивается и Йен вылетает из класса. Он опирается на дверной косяк с выражением лица, которое, как он может только предположить, является до отвратительного разгневанным, потому что никто даже не удосуживается взглянуть в его сторону. Это нормально. Так даже лучше. Если он выглядит неимоверно злым, то так оно и есть. Микки слишком долго собирает вещи, особенно если он собирается уйти с Йеном, потому что он знает, что урок Йена был в том же в коридоре. Галлагер планирует тщательно поговорить с ним о том, что нельзя поощрять альф, которые явно его преследуют. Поэтому ему нужно, чтобы его лицо было твердым. Микки не сможет поставить его слова и намерения под вопрос. В конце концов Микки действительно выходит из класса. В результате поворота событий, который Йен не мог предсказать, Микки бросает на него мимолетный взгляд, встречая его холодным, как камень, мертвым выражением лица, а затем проходит мимо и останавливается перед Нейтом. Нейтом! Галлагер совершенно не может поверить своим глазам. Он стоит там, контуженный и застывший, так долго, что Микки и Нейт исчезают из его поля зрения. Йен заставляет себя выйти из ступора и несется по коридору, пока не догоняет их. Они уже вышли за дверь и поворачивают налево. Йен наблюдает за ними секунду, пытаясь осознать этот совершенно дикий поворот событий. Он наблюдал за этой картиной достаточно долго, чтобы увидеть, как Нейт ухмыляется Микки – его гребаному Микки Милковичу – и обнимает его за плечо, после чего его решимость ломается. Йен бросается к ним, хватает Микки за плечо и тянет назад. Он не особенно заботится о том, чтобы аккуратно высвободить Микки из рук Нейта, ему просто нужно, чтоб Микки находился вне досягаемости этого гребаного альфы. Йен наблюдает как Микки сжимает кулак и разворачивается, поднимая руку, чтобы нанести удар. — Что за херня!? — спрашивает он, но быстро опускает руку и в шоке смотрит на Йена. Микки не делает попытки открыть рот и дать какие-либо объяснения. Галлагеру этого достаточно. Неужели Микки не видит, что не так со всей этой ситуацией? Внезапно желудок Йена падает. Микки… использовал его? Он набирался опыта с Йеном, чтоб потом произвести впечатление на Нейта Каллума! Йен хватает Микки за руку и толкает его за угол здания. Конечно, они произвели настоящий переполох, и несколько человек остановились, чтобы проследить за ними. Йен останавливается, убедившись, что они скрылись из виду, и толкает Микки к кирпичной стене — он, конечно, по-прежнему осторожен, чтобы не причинить ему вреда. — Нейт? — требует он. Глаза Микки дико бегают, глядя за плечо Йена, будто он даже не может взглянуть на него. — Нейт, блядь, Каллум?! Микки отказывается смотреть на него, смотреть ему в глаза и хотя бы признать свое поведение. Йен снова пихает его в плечо, заставляя Микки посмотреть себе в глаза. Йен практически задыхается, его переполняет гнев и ревность, разочарование и боль. — Ты просто… — Йен замолкает и его глаза дико вглядываются в лицо Микки. Ему приходится заставить себя сказать это. Он не хочет знать ответ, но ради своего собственного блага ему необходимо его услышать. — Издеваешься надо мной? — его голос дрожит от невероятного отвращения и боли, которые его охватывают. — Ты трахался со мной, чтобы потом мог пойти осчастливить своей опытностью блядского Нейта Каллума?! — обвиняет Галлагер омегу, который смотрит на него с недоверием. Альфа видит, как плечи Микки начинают дрожать, а руки сжимаются в кулаки. Он не знает, собирается ли Микки его ударить. — Что, блядь, ты только что сказал? Но Йен не берет свои слова обратно. Он не возьмет их обратно. Он смотрит на Микки, заставляя его отрицать свою догадку, потому что Йен видит это своими гребаными глазами. — Это так щедро с твоей стороны, — говорит Микки. Хм? Йен буквально понятия не имеет, что это значит. Микки больше не ждет, пока Йен ответит, и вырывается из его рук. — Я не тупой, Йен. И не слепой. Йен чувствует, как поднимаются его брови. — Что за хуйню ты несешь? В глазах Микки сверкает что-то яркое и опасное, и он спешно продолжает. — Кэндис? — глаза Йена секунду бегают по сторонам, пока он пытается понять, какого хрена она вообще имеет к этому отношение. — Кэндис Гоуэн? — Микки пытается еще раз. — Блондинка? Главная болельщица? Твоя, блядь, девушка? — последнее омега выплевывается с таким количеством яда, что Йен чувствует, как кислота поднимается у него в желудке. Взгляд Йена скользит по телу Микки, по его лицу, между его глазами, пока он не понимает, что тот говорит серьезно. Этот чертов омега говорит серьезно! Он думает, что Йен… встречается с Кэндис. Ну ладно, да, они определенно притворялись. Но, конечно же, Йен ясно дал понять, что Микки — это все, что его волнует. Он думал… что? — Что? — Йен чувствует, как в нем утихает борьба и задается вопросом, не потеряет ли он сейчас сознание. Микки просто поднимает брови, а Галлагер недоверчиво качает головой. — Ты думаешь… Боже, он даже не может это произнести вслух. Он наклоняется ближе, чтобы лучше рассмотреть глаза Микки. — Ты действительно думаешь обо мне так плохо? Микки выглядит так, будто его ударили под дых. — Что? — спрашивает Милкович. Йен моргает. — Ты действительно думаешь, что я… — он задыхается от слов, которые собираются вырываться из его горла, — я бы тусовался с тобой и делал с тобой все эти вещи и… — он качает головой, — и лишил бы тебя девственности, имея при этом девушку? Микки практически съеживается под настойчивым взглядом Йена. — Я не… — он начинает спорить, но нет. Йен должен высказаться. — Разве я недостаточно ясно выразился? — спрашивает альфа в раздражении. В отчаянии. — Я имею в виду, я думал, что ты понял, — он был так уверен, что Микки понял. И именно у Йена оставался миллион вопросов, например, нравлюсь ли я ему вообще. — Я просто… я не знал, захочешь ли ты светиться со мной, поэтому старался вести себя в школе непринужденно, — ну, пока он не лишил Микки девственности. Он как бы думал, что это было своего рода согласием быть вместе. — Но я… Боже, Микки. После тебя я ни с кем не был. Мне не нужен никто, кроме тебя! — Йен хватает Микки за плечи и ему кажется, что его грудь горит, потому что он никогда ни в чем другом не был так уверен. Ни в чем он не был так уверен, как в желании быть с Микки Милковичем. Лицо Микки искажается в замешательстве, а колесики в его голове снова крутятся. Йен молча наблюдает за мыслительным процессом Микки. — Но… зачем ты отвез ее в школу? Почему ты с ней флиртовал? Она повсюду ходила за тобой. О, Господи. Йен не осознавал… Он понятия не имел, что именно это тяготило Микки. Вот оно. В этом все дело. Вот причина, по которой Микки так долго держал его на расстоянии. Он вздыхает. — Ей нравится Джонни, — в глазах Микки не видно никаких признаков узнавания и Йен чертовски доволен, что Микки даже не знает имени другого игрока, потому что, конечно же, приходил на игры ради Йена. Альфа знает, что на его лице сейчас дурацкая улыбка. — Ей нравится Джонни, но она хочет заставить его ревновать. Поэтому она попросила меня помочь с этим. Так уж получилось, мы случайно договорились об этом на какой-то тусовке. Я должен был просто сказать тебе. Я не понимал… Я не знал, что это тебя беспокоит. Что это тебя беспокоило. «Почему ты мне просто не сказал»? — остается невысказанным, но Микки все равно это слышит. — Ну, мы не эксклюзивны, так что я не имел права что-либо говорить. О, Боже. Йен хочет пнуть себя. Дирк был чертовски прав во всем. Микки понятия не имел. Все это время Микки понятия не имел, что Йен сходит по нему с ума. И он был таким придурком, когда предположил, что Микки знает. Он сжимает губы в тонкую линию. — Мне жаль, — говорит альфа, хотя это кажется незначительным перед лицом этого откровения. — Мне так жаль, что ты хоть на секунду подумал, что я не без ума от тебя. Только ты, — настаивает он. Милкович ему не верит. Все еще. Это чертовски выразительное лицо выдает его. — Тебя не было там этим утром, — говорит Микки и Йен не знает что это значит. Ну, он думает, что знает, но он хочет услышать, как омега это скажет. — Каждый раз после того, как мы… — Микки замолкает, словно подыскивая нужные слова. А может, у него есть нужные слова, и он просто не хочет их произносить, — что-то делаем, ты не появляешься утром. Ты отвозишь Кэндис в школу, — на это брови Йена хмурятся. — Тебя не было. Этим утром. О, Боже. Микки думал, что Йен использует его. Микки думал, что Йен намеренно игнорирует его, когда подвозит Кэндис. Йен отступает и достает телефон. Он возится с ним, стремясь найти то, что ему нужно, как можно скорее. Электронная почта. Результаты. Это все объяснит. Он открывает письмо и передает телефон Микки. Омега нерешительно берет его, явно не зная, что он найдет там, а затем пристально смотрит на экран. Он смотрит на него слишком долго, а затем поднимает глаза. Йен смотрит на омегу, с нетерпением ожидая, что тот скажет. Глаза Микки скользят по его лицу. — На что я, блядь, смотрю? О, Господи, Йен сейчас взорвется фейерверком от обожания. Он нежно улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать Микки в макушку. Он хватает телефон и кладет его обратно в карман. — Это мои результаты на ЗППП, — говорит он мягко. У Микки короткое замыкание. Он стоит там, глядя в никуда, и быстро моргает. Йен фыркает, очарованный этой реакцией, и сжимает руки Микки в своих. — Сегодня утром я пошел в клинику, — объясняет он. — Вот почему меня не было, чтобы забрать тебя. Я бы написал тебе, чтобы ты знал, но… — Йен замолкает и чувствует себя немного смущенным из-за того, насколько это банально. — Ну, я хотел, чтобы это было сюрприз. Я хотел сдать анализы, убедиться, что я чист, чтобы я мог… — он замолкает и задается вопросом, стоит ли ему просто быть откровенным. Определенно да. — Я хочу заняться с тобой сексом. Без презерватива. Микки слегка краснеет и Йен рад, что он так близко, потому что может это видеть. Но затем выражение лица Микки становится жестче. — Почему ты только что с ней флиртовал? Хм? — Когда? Микки стонет от разочарования. — Перед уроком. Как раз перед уроком. Ты был в конце коридора, смеялся, улыбался и… — Я не мудак, Микки, — перебивает его альфа, но он не может сдержать теплое чувство в груди от явного проявления привязанности Микки. Впервые он так явно принадлежал Йену, а Йен так явно принадлежал ему. — И Кэндис — моя подруга. Она может быть забавной, иногда даже смешит меня. Было неправильно произносить это. Вместо того, чтобы успокоить Микки, на его лице появляется смущенное выражение. Возможно, он сейчас сходит с ума. Йен не может его прочесть. Поэтому он пробует что-то другое. Он сжимает руки Микки, чтобы вернуть его в реальность. — А еще я гей, — на это Микки закатывает глаза и недоверчиво вздыхает. Йен не может не выдохнуть от удовольствия. — Я, блядь, гей. И ты мне очень нравишься, Микки Милкович. Итак, можем ли мы прекратить это? Йен устал бороться. Устал ходить вокруг да около, чтобы доказать Микки, что ему нужен только он. Что он хотел только его уже очень давно. Милкович слишком долго стоит неподвижно и все, что может сделать Йен, это улыбнуться смесью нежности и веселья. — Мы можем теперь идти? Я отвезу тебя домой и грубо трахну. Я могу сделать это теперь.**********
После того, как Йен сдержал свое обещание и трахнул Микки без защиты, и когда Йен греется в послесвечении, ему наконец-то разрешено целовать и обнимать своего омегу. — Я даже не знал, что я тебе нравлюсь, — начинает Микки. Йен приподнимается на локте. — Хм? И когда ты это понял? — Я не знаю. Совсем. Так и не понял, я думаю, — Микки теребит выбившиеся из простыни нитки, избегая взгляда Йена. Похоже, он ждет, когда Йен подтвердит его подозрения, что он на самом деле не нравится Йену. — Ты серьезно? — Йену трудно в это поверить. Затем он вспоминает, как Дирк рассказал о том, что он нравился Микки еще до того, как он узнал о существовании этого омеги. Он протягивает руку и проводит пальцем по голой груди Милковича, рисуя случайные узоры в виде восьмерки, пока думает, как все объяснить. — Это началось давно. Микки откидывает голову назад и смотрит на него снизу вверх. Йен просто с любовью фыркает. — Наверное, слишком давно, если ты спросишь моих друзей. Это началось в прошлом году. Я заметил тебя на трибуне через пару недель после начала тренировок. Поначалу ты приходил нечасто. Но в какой-то момент ты начал появляться там каждый день. И я даже не осознавал этого, пока тебя не стало. До того дня я даже не знал твоего имени. Кажется, я смотрел на тебя слишком долго, потому что Дирк... У Микки абсолютно нулевая реакция на это имя, он явно не знает, кто это и какое отношение он имеет к Йену. Поэтому Йен разъясняет, — мой лучший друг рассказал мне немного о тебе. И это как... я не знаю. Я стал будто одержим, — глаза Йена расширяются, когда он понимает, в чем только что признался. — Я не это хотел сказать! Все было не так. Я не преследовал тебя или что-то в этом роде. Я просто. Я начал замечать тебя. Больше, чем раньше. А ты просто… никогда не смотрел на меня в ответ! — он ноет и жалуется, а Микки смотрит на него так, будто он сумасшедший. — Я все время смотрел на тебя! — спорит Микки. — Я… я приходил на каждую тренировку. И ты даже сам заметил, что я не люблю футбол! Йену пришлось рассмеяться над этим. — Но я не знал, что ты ходишь туда ради меня. — Как ты мог этого не знать? — Я не знаю! Каждый раз, когда я смотрел на тебя, ты на меня не смотрел. Я думал. Я не знаю. Я думал, что ты даже не знаешь о моем существовании. Или что я тебе просто безразличен. Микки закатывает глаза и раздраженно вздыхает. Однако он перестает спорить, что Йен воспринимает как поощрение продолжать. — В любом случае. Потом учебный год закончился, я тебя не видел и просто надеялся, что забуду о тебе. Я правда думал, что ты не знаешь, кто я такой... Микки, не смотри на меня так! — Микки только хмыкает и раздражённо царапает бровь. — Как только начался этот год, я просто подумал, что он будет похож на прошлый. Ты будешь приходить на тренировки (для кого-то, кто не я), а я буду смотреть на тебя в коридорах, когда ты просто держишься сам по себе. И однажды я отращу пару яиц и сделаю первый шаг. Но я не думал, что все произойдет так, как произошло. Я имею в виду, какого хрена Нейт Каллум начал ходить за тобой? Микки открывает рот, чтобы протестовать, когда Йен прерывает его. — Не то чтобы ты не заслуживал внимания! Я не это имею в виду, — Микки хмурится, но молчит. — Я просто… это было несправедливо. Ты не должен был тусоваться с каким-то случайным альфой, которого я никогда раньше не видел. А потом в тот вечер ты не пришел на тренировку и я просто обосрался, думая, что теперь у тебя появился парень. — Меня задержали за нарушение дисциплины, если ты помнишь, — вмешался Микки. — Да, конечно, я помню, — Йен уверяет его с улыбкой. — Но эта мысль все крутилась и крутилась в моей голове, я так отвлекся, что меня посадили на скамейку запасных, чего буквально никогда не бывает. Кэндис тогда подошла ко мне и сказала, что тебя задержали. Думаю, она знала, что я испытываю к тебе. Поэтому я решил, что это оно. Мой шанс сделать шаг до того, как Нейт доберется до тебя первым. Микки некоторое время молчит. Йен тоже, потому что видит, как Микки обдумывает услышанное. Он видит недоверие и замешательство, а затем, наконец, удовольствие от признания Йена. Он ухмыляется альфе и у него такой самодовольный вид, что Йен беспокоится о том, что же будет дальше. — И что, ты в меня типа влюблен? Йен ворчит и чувствует себя неловко, но у него есть все эти чувства и ему не нужно отрицать их, иначе Микки подумает, что все, что он сказал только что, было ложью. — Я знаю из достоверных источников, что мы в одной лодке, придурок. Это очень быстро затыкает Микки. Он сжимает губы, но и не отрицает этого. — Судя по всему, ты был влюбился в меня еще до того, как я тебя заметил, — после этой фразы Микки пристально смотрит на Йена. Взгляд менее дразнящий и более нахмуренный. — Мне все равно. И это… приятно. Я очень рад. Я был уверен, что тебя просто забавляет мой интерес к тебе. Приятно осознавать, что все было взаимно с самого начала. Микки фыркает и просто проводит костяшкой пальца по носу. — А что насчет твоих девушек? Йен действительно не удивлен этим вопросом. Это естественное развитие разговора. Микки в любом случае нужно было все это объяснить. Йен кладет свои руки на руки Микки, от чего тот вздрогнул. Когда Йен смотрит на него, омега говорит, — щекотно. Так что там с твоими девушками? — Ага. Я был в шкафу. — Ммм, — Микки мычит так, будто уже знал это. Как будто он хочет, чтобы Йен выплюнул уже нахер свою мысль. — Я… — Йен действительно не хочет объяснять почему. Особенно, когда остальным его друзьям оказалось плевать. Они никогда не говорили об отце Микки. Йен не думает, что сейчас подходящее время, когда они лежат вместе в постели обнаженными. — Йен, — Галлагер опускает взгляд и видит, что Микки смотрит на него раздраженно. — Выплюнь это, блядь. Альфа скривился. — Этот район может быть… довольно гомофобным. Всю среднюю школу и часть первого курса было просто общеизвестно, что ты должен оставаться в шкафу. И даже когда это… когда в этом уже не было особой необходимости, я просто продолжал. Главным образом потому, что я не понимал, что на самом деле всем похер, — он колеблется и смотрит вниз. Микки пристально смотрит на плечо Йена. Йен знает, что Микки знает, что Йен знает. О нем. О его отце. Он не говорит об этом. Просто продолжает. — Люк, другой мой друг, вроде как понял это. Я имею в виду, он просто предположил. Но это было обоснованное предположение. Он сказал, что всем в команде будет похер. И, вероятно, в школе тоже всем будет похер. «Если даже тебе было похер», — Йен не говорит этого, потому что это определенно будет слишком. — Эм. После того, как я… после того, как мы занялись сексом. В тот же вечер, на вечеринке после игры, я рассказал им. Команде. Что я… ну, что мы вместе. Микки смотрит на него в ужасе. — Какого хрена ты им это сказал? — Я… я думал, что это правда, — признается Галлагер, смущенный. Микки вздыхает и проводит рукой по волосам. — Ты злишься? Я могу сказать им, что это неправда. Они просто подумают, что я идиот… И помешанный. Микки усмехается. — Слишком поздно. Ущерб нанесен, — но затем он улыбается и Йен понимает, что ему приятно. Микки Милковичу приятно, что Йен предположил, что они вместе, и что Йен вышел ради него, и теперь все знают, что Йен принадлежит ему. Альфа наклоняется и целует его. Не с намерением снова начать трахаться (без презерватива, он практически плачет от счастья при этой мысли). И Микки разрешает ему. Они томно целуются, Йен проводит рукой по волосам Микки, Микки хватает Йена за руку, и они влюблены. Они не сказали это прямо. Но это невысказанная истина. Конечно, ничто хорошее не может длиться вечно. Когда они закончат, то начнут спорить о том, кто был инициатором. Йен уверен, что это был Микки. Микки уверен, что это был Йен. И никому из них на самом деле нет никакого дела до правды, когда они так устали и просто наслаждаются обществом друг друга. Но в какой-то момент поцелуи становятся жаркими, Микки чертовски хорошо пахнет, у Йен на этот запах встает и они трахаются. И это великолепно. И Йен знает, что будет заниматься этим всю оставшуюся жизнь. И у него нет ни одного аргумента против.**********
Микки легко («Слишком легко», — с подозрением думает Йен) принимают в компанию. Поначалу Микки крайне настороженно относится к Кэндис, но в какой-то момент все меняется и они становятся очень близки. «Это тоже подозрительно», — думает Йен. Кэндис часто тащит Микки на какие-то занятия, где тусуются она и другие чирлидерши. Что-то типа «встреч только для омег». И Йен рад, конечно рад, что Микки заводит друзей. Но обязательно ли это должны быть такие друзья? Не то чтобы было что-то плохое в том, что у него есть друзья-омеги. Кэндис же просто настаивает на том, что Микки и Йену нужно иногда проводить время в разлуке. «Вы слишком созависимы! У вас есть страх расставания. Это отвратительно»! Кэндис сказала Йену об этом по телефону, когда он позвонил Микки, чтобы спросить, не хочет ли Микки потусоваться с ним. Микки теперь неотъемлемая часть компании Йена Галлагера. Более того, теперь их все стали с любовью называть «Галлавич и их друзья». Галлавич, естественно, это смесь фамилий Галлагер и Милкович. Микки закатывает глаза каждый раз, когда слышит это. Но Йен знает, что он счастлив. Знает, что ему нравится иметь друзей. Знает, что ему нравится быть частью чего-то. Частью Йена. И это все, правда. Микки — часть него. И Микки навсегда останется его частью. Дирк и Люк часто упрекают Микки в том, что он довел Йена до сердечного приступа из-за того, что Йен думал, что он неинтересен Микки. Омега язвительно отвечает что-то вроде: «Ну, если вы, придурки, все знали, могли бы сказать ему». А потом Дирк, Люк и Микки издеваются над ним из-за того, что Йен вел себя как большой ребенок, издалека тоскуя по Микки. А потом Дирк, Люк и Йен смеются над Микки за то, что он делал то же самое. В конце концов, все закончилось хорошо. А если Микки и Йен пометят друг друга свадебными метками в ночь после выпускного, ну, закройте свой чертов рот, потому что теперь они будут вместе навсегда, ладно? И они делают именно это. Они вместе навсегда. Но чего еще вы ожидали?