************
На следующее утро Кэндис звонит ему еще до того, как сработал будильник. Застонав, он переворачивается и отвечает на звонок. — Алло? — Я готова забрать должок, — говорит она. — Чего? — Йен кряхтит и садится, это требует от него больших усилий. — Я говорила, что ты мне должен. Пора расплатиться. — Хорошо, да. Что ты хочешь? — Подвези меня сегодня утром. Она требует от него этого таким тоном, что у него сразу возникает желание отказать подруге. Но дело не в том, что он не хочет помочь. Он ей должен. И подбросить ее до школы — это, пожалуй, не самый худший способ рассчитаться. Но есть что-то неправильное в этом, что омега, которую он даже не видит, говорит ему, что делать. — Ладно, — все же говорит он. — Ох, это было… — запинается она. — Что? Легче, чем ты хотела? — Ну, я просто… Кажется, ты и Микки становитесь ближе. Этот комментарий довольно быстро воскрешает воспоминания о вчерашнем дне. — Угу, — он не может сдержать довольной улыбки. — Я подумала, что ты не захочешь. И это заставляет Йена на секунду задуматься. Ну, возможно, ему действительно не следует этого делать. Но он практически уверен, что они с Микки вместе. И он планировал сказать Кэндис, что их договоренность должна быть расторгнута. Так что да, он может выполнить ее просьбу, а потом отменить их уговор, и все закончится хорошо. — Нет, все в порядке. В любом случае нам нужно поговорить об этом. — Хорошо, скоро увидимся, — мычит Кэндис в знак согласия. Йен плюхается обратно на подушку. У него было всего тридцать секунд до того, как сработал будильник. Он снова стонет и выключает его. Дорога от дома Кэндис до школы не прошла в тишине. — Думаю, сегодня мы закончим, — объявляет Кэндис, садясь в машину. Йен внимательно смотрит на нее, прежде чем завести машину. Она фыркает. — Знаешь, Джонни, он наконец вытащит голову из задницы и мы соберемся снова быть вместе. На этот раз по-настоящему. Йен не уверен, что верит в это ее «по-настоящему». Но он уверен, что она права насчет того, что они собираются снова сойтись. — Ты заставила его поднапрячься ради этого? — Конечно, Йен, — Кэндис смеется, а Йен закатывает глаза. Конечно, Йен. — Он очень переживал, когда в пятницу ты отвез меня домой. Он звонил мне практически все выходные. А потом он стоял на коленях в понедельник и просил простить его. Я имею в виду, все было идеально. Это отлично сработало! — она практически светится. Йен закусывает губу. Он надеется, что это действительно сработало. Потому что он не может больше так продолжать. — Что? — спрашивает она, видя выражение его лица. — Я не могу продолжать это делать, — говорит он. — Ну, конечно нет, — соглашается она. — Я думаю… я имею в виду… Микки и я… — он замолкает, потому что на самом деле не знает кто они друг другу. Но он знает, кем они не смогут стать, пока у него есть фальшивая девушка. — Я знаю, Йен. Я практически чувствую его запах здесь, — Кэндис доброжелательно улыбается. При этих словах у Йена морщится нос. Несмотря на то, что она омега, Йену не нравится, что кто-то другой может почувствовать запах Микки. Запах Микки принадлежит ему. И только ему. — Ой, отвали, — смеется она. — Я просто имею в виду, что знаю, что он… кем бы он ни был для тебя. Йен кивает, а Кэндис продолжает болтать о Джонни и о том, почему она думает, что они идеально подходят друг другу. Йен безумно рад, когда он подъезжает к парковке, потому что это означает, что Кэндис перестанет орать ему на ухо дифирамбы Джонни. На самом деле он не против послушать, как она об этом говорит, но когда она говорит все время только об этом, это немного раздражает. Они молча идут к дверям, когда усиливается ветер. «Холодно», — думает Йен и надеется, что Микки тепло одет. Однако внезапно ему стало наплевать как одет Микки. Внезапно он чувствует только запах течной омеги. У его омеги течка. У Микки течка. Йен оборачивается и видит, что Кэндис смотрит на него. Она бросает на него раздраженный взгляд и толкает обратно к машине. Она качает головой, а Йен заводит машину. Дорога до дома Микки одновременно слишком быстрая и слишком долгая. Он паркуется и выскакивает из машины. Он уверен, что входная дверь Микки заперта и пытается придумать, как попасть внутрь и, просто ради интереса, дергает ручку. Конечно же блядская дверь открывается и Йен вваливается внутрь. Он говорит себе, что нужно отругать Милковича за то, что он оставил входную дверь незапертой, когда у него течка, чертов идиот. Йен разувается и почти бежит к спальне Микки. Омега спит, что Йена действительно бесит. Мало того, что входная дверь была незаперта, так он еще и спит! Йен так сильно закусывает губу, что удивляется отсутствию вкуса крови. Микки просыпается и корчится на простынях. Йен чувствует запах того, какой он потный и мокрый. Милкович наконец открывает глаза и приподнимается на локтях. Его глаза широко раскрыты, а взгляд дикий, когда он говорит: «Какого…» Йен не дает ему закончить. Он оседлал бедра Микки и прижал его к кровати, эффективно удерживая под собой. — У тебя есть какое-нибудь оправдание… — альфа даже не знает, что пытается сказать. Он не может сейчас думать, ощущая густой и пьянящий аромат возбуждения Микки. Он тыкается носом в шею омеги, будто это поможет ему разобраться в своих мыслях. Микки, этот хренов придурок, использует этот момент, чтобы сжать в кулак волосы Йена и выгнуть спину, когда рука Йена скользит по его груди. — Черт, — ругается Йен, его практически трясет от попыток держать себя в руках. — Ты не можешь, блять… просто разгуливать, пахнущий вот так. Йен чрезвычайно ценит тот факт, что Микки уже обнажен. Альфе доступно так много его голой кожи и у него самого теперь гораздо меньше работы. Галлагер открывает рот, позволяя зубам скользить по ключице Микки, омега задыхается. Йен сосет и облизывает его кожу, пока не достигает сосков. Он не может удержаться и берет левый сосок в рот и сильно посасывает. Микки дергается под ним и Йен воспринимает это как поощрение продолжать. Он отпускает сосок, над которым сейчас измывался, когда тот становится опухшим и твердым под языком, и двигается ко второму. Подергивания Микки превращается в полноценную дрожь. — Йен… — начинает он, и альфа знает, что ему нужно. Хочет сказать ему об этом, но считает, что действия сейчас лучше слов. Поэтому его правая рука проскальзывает под одеяло и хватает текущий член Микки. Омега выгибается под его рукой и толкается вверх. Йен, отпуская сосок, но прижимая губы к члену, стонет, — ты грешный омега, — Микки просто задыхается под ним. —Выходишь в таком состоянии. Почему ты мне не сказал? Он имеет в виду именно это. Какого хрена Микки не сказал ему, что он близок к своей течке? Может, Микки не был уверен, захочет ли Йен провести ее с ним? Может, между ними не так все серьезно, как думает Йен? Может, Микки просто не был готов или даже не знал, как попросить? Но Йен не может даже задуматься об этом, потому что Микки стонет под ним, а его член течет, и мозг Йена кричит, что ему нужно заполучить это. Итак, Йен сбрасывает простыни с Микки и садится между его ног. Микки кряхтит, а Йен и на секунду не задумывается прежде чем ртом припасть к дырочке Милковича. Йен трахает Микки языком и Микки кричит: «О боже!» от невероятного удовольствия. Йен чувствует, как Микки сжимается и дрожит вокруг его рта и языка. Омега кончает. Всего секунд двадцать Йен трахал его языком. Микки кончил и Йену приходится отстраниться, чтобы посмотреть на него. Глаза омеги зажмурены, а все его тело покраснело. — Черт, детка, ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь. И Йен в это верит. Он считает, что Микки не имеет ни малейшего понятия о том, что одного только взгляда на него кончающего достаточно, чтобы Йен пропал на всю оставшуюся жизнь. Альфа встает с кровати и сдергивает с себя одежду. Взгляд Микки голодный и напряженный, когда он наблюдает как Йен спешит раздеться. Йен забирается на тело Микки и видит как головка его члена трется о влажную дырочку. Он наблюдает, как омега отчаянно цепляется за него, а затем как его бедра толкаются, пытаясь поймать член альфы своей дырочкой. Галлагер понимает даже своим затуманенным похотью разумом, что ему нужно поскорее надеть презерватив. Он уже ведет опасную игру, его головка уже трется о Микки, а обычно он гораздо осторожнее. Но затем Микки хнычет. — О, черт. Пожалуйста, Йен. Пожалуйста. Йен качает головой, делая это на самом деле для себя, потому что глаза Микки закрыты. — Нет, — отрезает он. — Я не собираюсь торопиться с тобой. Потому что он не может. Независимо от обстоятельств, Йен не собирается в первый раз быстро и грязно трахать Микки. Несмотря на то, что их биология кричит им обоим, что это их единственный вариант. Йен отстраняется и достает бумажник из кармана джинсов. Запасной презерватив. Он всегда держит там один. Обычно просто для галочки перед парнями, потому что им нравится стебать его по этому поводу. Сегодня он пригодится. Галлагер разрывает обертку зубами и надевает на себя защиту. Он снова смотрит на лицо Милковича, где его уже встречает взгляд омеги. Зрачки Микки настолько потемнели, что Йен не уверен, сможет ли найти хоть часть привычной синевы в них. Йен подтягивается, не глядя больше на Микки, и входит в него. Он делает это медленно. Мучительно, невыносимо медленно. А затем останавливается, как только вошел достаточно глубоко. Это позволяет ему поднять глаза на Микки и поискать на его лице признаки сомнения или дискомфорта. Глаза омеги закрыты и Йену приходится спросить: «Хорошо?» Микки нетерпеливо кивает. Йен медленно выдыхает, тщетно надеясь, что это его успокоит, но не может не простонать: «Боже, ты такой тугой». Он медленно толкает внутрь и у Микки перехватывает дыхание. Альфа воспринимает это как разрешение двигаться. Так он и делает. Ему практически больно, потому что он движется настолько медленно, насколько это возможно. Руки Микки обнимают его, а затем он так сильно впивается ногтями в кожу Йена, что Галлагер задается вопросом, останутся ли следы. — Сильнее, — выдыхает Микки с умоляющим стоном. Йену трудно не сорваться, поэтому он прижимает рот к шее Микки и нежно целует его кожу. Он надеется, что сладость его губ выразит его привязанность, когда он все таки начнет трахать Микки сильнее. Он не отпускает себя. Не позволяет себе поддаться внутреннему животному, которое царапает его грудь и заставляет начать двигаться в абсолютно жестоком темпе. Но он немного поправил бедра, и, видимо, сделал это в правильном направлении. Микки кричит и хватается за спину Йена, на что он ухмыляется и рычит: «Нашел» прямо в ухо Микки. Микки стонет, Йен касается его простаты два раза и омега снова кончает. О Боже, Йен едва может это вынести. Омега кончил не один раз, а уже дважды. Йен на секунду задается вопросом, сколько раз он мог заставить Микки кончить за один раунд. Однако сейчас не время проверять это, потому что по какой-то чертовой причине Микки начинает елозить под ним. И не по той причине, что он чрезмерно возбужден и ослеплен удовольствиями. Это заставляет Йена задуматься, зачем Микки пытается отодвинуться. Он хочет сменить позу или... Или что-то еще. Йен не знает. И ему все равно. Он откидывается назад и крепко обхватывает руками бедра Микки, тот смотрит на него широко раскрытыми глазами. Йен просто отвечает на этот взгляд огоньком в глазах. — Прекрати, — требует он, когда Микки продолжает сдвигаться. — Я забочусь о тебе, — настаивает альфа, надеясь, что Микки поймет. — Разве нет? — спрашивает он, а Микки закусывает губу и качает головой. — Тогда остановись. Просто… позволь мне. Микки расслабляется, а Йен обхватывает руками его бедра, потому что ему это очень нравится. Нравится ощущение, как бедра Микки напрягаются и расслабляются под его хваткой в такт его толчкам. Нравится наблюдать за тем, как искажается лицо Микки. Нравится заучивать выражения лица, когда омегу охватывает удовольствие. И Микки это тоже нравится. Ему это так нравится, что он кончает в третий раз. Снова нетронутым. Это новый рекорд Йена — омега кончает три раза совершенно нетронутым. Йен стонет и отпускает бедра Микки, чтобы опереться на руки и, наконец, добиться собственного оргазма. С помощью пары беспорядочных толчков Йен кончает густыми горячими струями, наполняя презерватив. Йен почти, почти позволяет себе увлечься моментом. Но затем Микки отталкивается и пытается поймать узел и альфа приходит в себя. Он осознает ситуацию. Осознает, что Микки был… был, самодовольно поправляет его разум, девственником, и что он ни за что не сможет взять его узел. Поэтому Йен быстро стаскивает презерватив и бросает его на пол. Микки предсказуемо скулит и Йен ложится рядом с ним. Он проводит руками вверх и вниз по телу партнера, надеясь, что это успокаивает. — Извини. Я не могу. Не в первый раз. Я сделаю тебе больно, — Йен не позволяет Микки протестовать, вместо этого наклоняется и целует его. Микки целует его в ответ без каких-либо колебаний и Галлагер находит это безумно очаровательным. Микки его абсолютно очаровал. Он хочет делать это вечно. Хочет лежать вместе с ним после хорошего секса и поцелуев и просто быть. Йен остается рядом с Микки, пока может. Микки засыпает довольно быстро, чего и следовало ожидать. Йен понимает, что больше не чувствует запах течки Микки. Теперь только их запах. Сейчас их феромоны смешались. Это кажется неправильным. Разве течка должна заканчиваться так быстро? Только если она была спровоцирована, конечно. Йен хмурится, глядя на закрытые глаза и покрасневшие щеки Микки. Йен случайно вызвал у него течку? Вчера вечером, после того как они были вместе? Может быть. Возможно. Йен недостаточно знает о биологии омег и их течках, чтобы ответить на этот вопрос. Он смотрит на свой телефон и видит который сейчас час. «Блять», — думает он. Он не может пропустить третью тренировку, если хочет выйти на поле сегодня вечером. Он снова смотрит на Микки, который не собирается просыпаться в ближайшее время. Йен вздыхает и царапает зубами нижнюю губу. Ему пора идти. Но он не может просто уйти. Не после того, как он лишил Микки девственности и он до сих пор не знает кто они друг другу. Они вместе. Они точно вместе. В этом нет никаких сомнений теперь, когда Йен лишил его девственности и они разделили его течку, спровоцированную или нет. Йен успокаивает себя мыслью, что они вместе. Он повторяет это в уме снова и снова, пока ищет листок бумаги и быстро записывает на нем свой номер.************
Йен возвращается в школу, когда тренировка заканчивается. Он мчится по коридору в раздевалку. Большая часть команды разошлась, остались только Люк и Дирк, смеющиеся над чем-то и переодевающиеся. Их головы поворачиваются одновременно, чтобы посмотреть на него. — Чувак, мог бы принять душ, прежде чем идти сюда, — нос Люка морщится от отвращения и он смеется. — Да, ты воняешь. Это довольно отвратительно, — Дирк поджал губы. Йен переводит взгляд между ними двумя, прежде чем понять о чем речь. После секса с Микки он не принял душ, просто бросился сюда так быстро, как только мог. Он улыбается немного застенчиво, а Люк качает головой. — Прими чертов душ, прежде чем начнешь тусоваться с нами, — Дирк достает ему из шкафчика мыло и кивает в сторону душа. — Хорошо, да, мам, — дразнит Галлагер, направляясь в душевую. — Ой. И Йен? — говорит Люк, прежде чем тот исчезнет из поля зрения. Йен останавливается как вкопанный и поворачивается, чтобы увидеть ухмыляющегося Люка. — Поздравляю, чувак. Йен улыбается, а его язык высовывается в уголке рта. Люк улыбается, Дирк смеется, и они оба уходят. Йен довольно хорошо вытирает себя и не может не ухмыльнуться, прокручивая в памяти последний час. Микки был таким отзывчивым, от него так приятно пахло, и, возможно, он был не таким громким, как хотелось бы Йену (Йен хочет услышать звуки, срывающиеся с губ Микки, когда ему не нужно будет сдерживать себя), но, Господи, все было идеально. Йен все еще улыбается своим мыслям, как идиот, когда садится рядом с Дирком на уроке психологии. Дирк вздыхает и добродушно закатывает глаза. Они об этом не говорят. Они бы все равно не стали. Не здесь. Не посреди урока. Если бы Йен уже вышел, он был бы громким и гордым. Но сейчас это было неуместно. Они вместе идут обедать после звонка с урока. Кэндис сказала, что сегодня тот самый день, поэтому он понятия не имеет, нужно ли им сегодня играть в свою игру за столом. Он вроде как думает, что так и должно быть. Просто чтобы действительно довести дело до конца. Но на всякий случай он решил сначала посмотреть на ее поведение. Он забирает еду из длинной очереди и садится рядом с Кэндис. Она смотрит на него с кокетливой улыбкой. Когда он усаживается удобнее, она протягивает руку и обхватывает его бицепс. Йен пытается не закатывать глаза. Он изо всех сил старается не чувствовать, что совершает какую-то большую ошибку. Ему некомфортно находиться в такой тесной романтической близости с другой омегой. Не с его Микки Милковичем. «Хорошо звучит», — думает он. Он улыбается своим мыслям, но лицо направляет в сторону Кэндис, надеясь, что это обманет Джонни. Так и есть, его кулаки сжимаются, а лицо искажается от гнева. Галлагер задается вопросом, правильно ли Дирк и Люк поняли эту картину, когда парни обмениваются трудночитаемыми взглядами. Йен отводит глаза. Он уже и так злится на себя за то, что согласился на эту игру. Ему не нужно выслушивать об этом от своих ближайших друзей. Остаток дня проходит довольно быстро. Как только прозвенел последний звонок, Йен проверяет свой телефон, надеясь найти там сообщение от Микки. Он хмурится на дисплей — не повезло. Интересно, Микки все еще спит? Может быть. Хотя прошло уже довольно много времени, не так ли? Он старается не беспокоиться об этом. Ему еще предстоит выиграть сегодня игру. Эта мысль помогает ему пройти предигровую тренировку и всю игру. В любом случае, телефон все время находится в недосягаемости, поэтому Йен уверен, что как только возьмет его, там будет сообщение. Может быть несколько. Может быть Микки пригласил его к себе после игры. Может быть Микки захочет пойти поужинать. Неорганичные возможности заставляют Йена радостно улыбаться, когда он достает телефон из сумки после окончания игры. Они победили, естественно. Йен задается вопросом, хотел бы Микки присутствовать на игре. Йену, конечно, хотелось бы, чтобы так и было. Но теперь он знает, что омега не интересуется футболом, а просто наблюдает за игроками. Он вспоминает великолепный румянец, пробежавший по щекам Микки, когда Йен раскусил его на их первом свидании в «Пэтси». Радость от этой мысли ускользает, когда он включает телефон и не видит там никаких сообщений от Микки. От этого у него в желудке оседает страх и это неприятное чувство. «Что-то здесь не так», — думает он. Он только что лишил Микки девственности. Разве омега не должен быть… навязчивым? Йен на самом деле с нетерпением ждал, когда Микки начнет нуждаться в нем. Это было бы долгожданным изменением в его обычном незаинтересованном и отчужденном поведении. Йен хочет этого. Хочет, чтоб Микки… ну, как бы вы это ни называли. Хочет привязанности. Чтоб Микки был открытым и нуждающимся. Остро жаждущим внимания Йена. Надеющимся, что Йен ответит ему взаимностью. Йен хочет этого. Ему хочется обниматься, целоваться и держаться за руки, пока они идут по коридору, с именем Йена, написанным на спине Микки. Конечно он хочет и трахаться. Но в этом огне в его груди есть нечто большее. Это не похоже ни на что, что он когда-либо испытывал. Он не хотел, чтобы Роджер был нуждающимся. Он не хотел, чтобы Аллан был таким. Он не хотел, чтобы ни одна из его «подруг» была такой. Микки успешно проник под кожу Йена. Так глубоко, что он прошел сквозь ребра альфы и застрял в его сердце. Сейчас он испытывает отвратительное чувство, что-то жгучее и бурлящее из-за отсутствия сообщения от Микки. Он вообще никак не вышел на связь. Йен в растерянности. Ему хочется ворваться туда, ворваться в его спальню и спросить, что происходит. Почему он…? Это не имеет никакого смысла. Какой в этом смысл? Он сжимает губы, глядя на пустой экран телефона. Очевидно, ему не следует врываться туда. Это довольно сумасшедший поступок, вам не кажется? Ему следует просто подождать. Просто позволь Микки самому прийти, когда он будет готов. Но сегодня вечером это точно сведет Йена с ума. Сохраняй спокойствие, Галлагер. — Отличная игра сегодня, Кэп! — Дирк хлопает его по плечу с ослепительной ухмылкой. Йен поворачивается, чтобы посмотреть на него. У него натянутая, неискренняя улыбка, которая могла бы обмануть любого другого парня, но только не Дирка. Его брови хмурятся и он смотрит на телефон в руке Йена. Дирк задумчиво кивает, а затем спрашивает, — тебе придется пропустить сегодняшнюю вечеринку? — Нет, я должен… я должен подождать, — Йен качает головой. — Ты сможешь это сделать? — Дирк поднимает брови. Это настоящий вопрос, возникший в результате многолетней дружбы. Йен поджимает губы и кивает. — Я должен. Сейчас не время выпускать сумасшедшего Йена. Слишком рано. — Ага, — Дирк с серьезностью соглашается. — Заткнись, — фыркает Йен и толкает друга в плечо. — Ты это сказал, а не я! — Не обязательно было соглашаться! Дирк просто пожимает плечами с дружелюбной улыбкой. — Ну, тогда поторопись. Давай поедем на твоей машине, мне не хочется ехать с Джейком. — Тебе никогда не хочется ездить с ним, — Йен закатывает глаза. — Да, так что тебе следует пожалеть своего лучшего друга и избавить меня от страданий. Ты был слишком занят заполучением… омег, чтобы даже обращать на меня внимание, — жалуется Дирк. — Ты знаешь, что так не будет вечно, верно? Я не всегда буду рядом, чтобы подвозить твою задницу. — Не будет вечно? — рот Дирка слегка отвисает от удивления, а Йен прикрывает ему рот рукой. Дирк просто лукаво ухмыляется, — Йен Галлагер, ты скотина. Ты расстаешься со мной? Йен закатывает глаза и снова пихает его, — ладно, отъебись, пора выезжать. Они выходят из раздевалки как раз вовремя, чтобы увидеть, как рука Джонни собственнически обнимает Кэндис за плечи. Похоже, они ждали его, Джонни хотел показать Йену, что он победил. На лице Кэндис сияет довольная улыбка, немного хитрая, поскольку в любом случае именно такой исход и был запланирован. Йен закатывает глаза. — Да, да, я понял, Джонни. Забирайте свой приз и поехали к Гранту. Джонни выглядит шокированным тем, как легко Йен сдался, но он делает именно это. Они направляются к машине Джейка, когда Кэндис одаривает его благодарной улыбкой через плечо. Он кивает, говоря этим: «Пожалуйста». — Вы оба такие ебанутые, – комментирует Дирк, когда они садятся в машину Йена. Йен смотрит на него, заводя машину, — это была ее идея. — Мне плевать, чья это была идея. Это было тупо. — Она думала, что это идеальный сценарий. Заставить его ревновать и не позволять никому слишком внимательно следить за моими отношениями с Микки. Предполагалось, что это взаимовыгодная сделка, — объясняет он, возможно немного оборонительно. — Она знала? — хмурится Дирк. Йен открывает рот, а затем закрывает, не найдя этому толкового объяснения. — Ты шутишь? — Я не рассказывал ей. Она просто… я не знаю. Сама все поняла, я думаю. Увидела, что я слишком часто за ним наблюдаю, и просто сказал: «Ты действительно очевиден, но, возможно, я просто слишком хорошо тебя знаю». Я правда не хотел, чтобы она знала. Я не хотел, чтобы вообще кто-нибудь знал, — Йен не знал, что еще сказать. Он не хотел, чтобы она знала. Она просто все поняла. Дирк сжимает губы в тонкую линию. Йен знает, что он злится. Может больше обижается, чем злится. — Каков же тогда был план? Преследовать Микки, пока люди сами не решат, что вы трахаетесь? Или оставить его как маленький грязный секрет? Кажется, это пиздец, даже для тебя. Это очень грубое выражение. Но он прав. У Йена не было плана. Он просто… пошел на это, потому что боялся, что кто-то другой опередит и заберет у него Микки. Если бы он действительно получил Микки, что бы он делал дальше? Он думает, что оставил бы его в секрете. Но это действительно несправедливо. Пиздец, как и сказал Дирк. Он не может сделать это с Микки. Особенно, когда ему самому так хочется показать Микки. Пометить своего омегу. Он практически готов на него поссать, чтобы заявить о своих правах на него. — Я не знаю, — наконец он отвечает честно. — А какой теперь план? Вы теперь официально пара, верно? Йен почти уверен. По большей части. Может быть. Он был уверен, когда вышел из дома омеги, но после целого дня отсутствия общения с ним, стал в этом сомневаться больше, чем раньше. — Эммм… — Какого хрена, Йен? — вздыхает Дирк. — Что? — он говорит это немного более оборонительно, чем собирался. — Позволь мне это прояснить, убедиться, что я правильно все понимаю. Ты всегда был одержим им, медленно готовился к первому шагу и теперь вы трахаетесь. И ты не знаешь, вместе ли вы вообще? — Я действительно не знаю… — Ты настолько плох в этом? — Дирк перебивает его с кривой усмешкой. — Ты хоть говорил ему, что он тебе нравится? — Я это подразумевал. Я думал, что это очевидно, — Йен пытается. Дирк смеется. — Йен. Он пускал на тебя слюни с самого первого курса. Он был на каждой тренировке, на каждой игре. Он не мог оторвать от тебя свой чертов взгляд уже больше года. Ты ему нравишься. Даже дольше, чем ты вообще знаешь о его существовании. Йен замирает при этих словах. Ему повезло, что он остановился на красный свет, потому что его мозг взорвался. Дирк смеется над его выражением лица. — Ебать. Ты действительно не знал. — В свою защиту скажу, что он никогда ничего не говорил! — Йен почти плачет, когда свет загорается зеленым и ему приходится возвращаться к реальной жизни. — Конечно нет. Еще пять дней назад никто не знал, что ты гей. Он, наверное, думает, что ты экспериментируешь. — О мой Бог, — бормочет Йен про себя. — Так какой, блядь, у тебя план? — Я должен во всем признаться. Микки. Ребятам. Всем, наверное. — Ага, — соглашается Дирк, кивнув. — Сейчас, — Йен решил твердо. Он больше не может терять время. Они трахались. Больше чем трахались. Йен лишил Микки девственности. Больше откладывать нельзя. — Ммм, — Дирк снова соглашается. — Сейчас действительно прекрасная возможность. Йен кивает и останавливается на обочине дороги перед домом Гранта. Когда они вылезают наружу, его сердце трепещет, и что-то твердое падает в желудок. Он нервничает. Боится это сделать. Он не собирался этого делать, пока не встретил Микки. Дирк сжимает его плечо и ободряюще улыбается, когда они направляются на задний двор Гранта. Йен не собирается делать это тут же. Он не знает, когда наступит подходящее время. До этого он хочет поговорить с Кэндис. Он не будет спрашивать разрешения или чего-то еще. Но он действительно хочет разобраться с их ситуацией. Все таки это может подорвать всю ее операцию по возвращению Джонни. Йен глубоко вздохнул и пошел за пивом из холодильника. Грант хлопает его по спине: «Хорошая игра, чувак! В этом году мы, блядь, огонь! Ты действительно привел парней в форму, — после этого последнего комментария он повышает голос, чтобы окликнуть всю команду. Йен закатывает глаза и парни, которые его услышали, издают различные воодушевленные крики. Йен оглядывает задний двор в поисках Кэндис. К счастью, она сидит в группе других чирлидерш. Он удивлен, что она не привязана к Джонни. Или что Джонни не привязан к ней. Он идет туда и останавливается прямо перед ней: «Эй». Они все поворачиваются, чтобы посмотреть на него. Несколько девочек помоложе хихикают и застенчиво здороваются. — Могу я поговорить с тобой? — он пристально смотрит на Кэндис. Она задерживает на нем взгляд, затем кивает и встает, чтобы последовать за ним к забору. Он надеется, что они отошли достаточно далеко и никто их не услышит. — Ты выглядишь так, будто собираешься обоссаться, — она говорит это язвительным тоном. Он раздраженно фыркает. — Смотри. Я собираюсь… — Да, я так и подумала, поэтому у тебя такое выражение лица, — перебивает его Кэндис. Йен не уверен, рад ли он, что ему не нужно говорить это вслух. Затем ее лицо смягчается. — Тебе не нужно мое разрешение, Йен. — Я знаю, что нет, — соглашается он. — Я просто. Я подумал, что должен дать тебе знать. Потому что. Ох. Кэндис задумчиво мычит. — Это мило с твоей стороны. Спасибо. Я думаю, все должно быть в порядке, знаешь ли. Нет, Йен думает, что он не знает. Что он действительно знает, так это то, что Джонни иногда может быть настоящим придурком, и он может использовать это как возможность назвать Кэндис сумасшедшей или что-то в этом роде. — Ты думаешь? — Ты сделаешь это в любом случае, да? Он кивает. Он определенно так и сделает. — Хорошо. Тогда не имеет значения все ли в порядке. Возможно, он оценит то, на что я ради него пошла, — ухмыляется она и пожимает плечами. — Возьми своего мужчину, — с этими словами она возвращается к своей группе чирлидерш. Йен вздыхает с облегчением. К сожалению, облегчение длится недолго. Он обосрется до так, как соберется официально заявить о себе. Он знает, что Дирку насрать. Он знает, что Люк сказал, что всем тоже будет похер. Особенно ребятам из команды. Но что, если это не так? Пусть делают что хотят, решает он. И пусть идут нахер. И если им это так не понравится, они могут уйти. Йен — капитан. Он никуда не денется. Значит, пусть сами валят. Он делает это сейчас? Он не знает, стоит ли ему подождать, пока вечеринка наберет обороты. Или когда она закончится? Нет. Ему нужно покончить с этим. Сорвать пластырь. Иначе он проведет всю ночь на взводе. Он делает большой глоток пива и направляется в центр заднего двора. — Эй, послушайте! — кричит он, привлекая всеобщее внимание. Ох, пиздец страшно. Это страх перед толпой? — Мне есть что сказать. Все замолкают и выжидающе смотрят на него. Он колеблется секунду, прежде чем набраться смелости. — Я встречаюсь с Микки Милковичем. А если вас это беспокоит, отвалите и держите рот на замке. И если вам некомфортно находиться рядом со мной, уходите из этой чертовой команды. Есть много парней, которые будут рады занять ваше место. Все затихли. Это напряженно, Йен задается вопросом, ждут ли они возможность, чтоб назвать его сумасшедшим или что-то в этом роде. Они начинают оглядываться друг на друга и Йен понимает, что они ждут, чтобы кто-нибудь что-нибудь сказал первым. Может быть, чтобы толпа начала расходиться. Никто не делает попытки уйти. Хотя никто и не пытается заговорить. А потом кричит Дирк: «Всем похер, Йен!» И каждый издает что-то вроде возгласа или «да», а затем все возвращаются к вечеринке. Йен замер на пару секунд, чувствуя себя так, словно попал в альтернативную вселенную. Внезапно Люк хлопает его по спине и ухмыляется. — Ну-ну-ну, посмотрите, кто отрастил себе пару яиц. — Хватит их выкручивать, а то мне понадобится новая пара, — смеется Йен. Люк ухмыляется. — Нет, но я действительно рад за тебя, чувак. Вы двое наконец-то вытащили головы из задниц. Йен прищуривается. — Вы двое? — недоверчиво спрашивает он. Люк смотрит на него как на сумасшедшего, — ага. Йен стонет и проводит рукой по лицу. — Все, блять, знали, что Микки все это время был влюблен в меня?! — он чертовски зол. Почему, блядь, никто не счел нужным сказать ему об этом? Взгляд Люка перемещается через его плечо, а затем на него. — Ты хочешь сказать, что не знал? — Нет! — Он всегда был одержим тобой, чувак. — Но откуда мне об этом, мать вашу, знать? — Потому что у тебя есть глаза и мозг? — Люк, кажется, не может в это поверить. — Ебать. Я, блядь, заканчиваю этот гребанный разговор, — кричит Йен. Он уже собирается уйти, когда Дирк сжимает его плечо. — Все в порядке. Просто ты чертовски слеп, ты можешь принять это и двигаться дальше, — говорит Дирк с улыбкой. В этот момент к нам подбегает Оуэн с хмурым выражением лица: «Ты чертов ублюдок». Его тон обвиняющий. Йен беспомощно смотрит на Дирка, который не выражает никакого сочувствия. Его лицо выглядит так, будто он знал, что это произойдет. — Оуэн… Оуэн не дает ему даже шанса начать. — Ты вел себя так, будто понятия не имеешь, как мне подкатить к Маккензи, хотя ты встречаешься с самым сварливым Микки Милковичем! Ты буквально каким-то образом заполучил самого недоступного омегу во всем Саутсайде и ты не мог дать мне даже крошечный совет! Ты пиздец как ненавидишь меня, — Оуэн заканчивает жалким хныканьем и скрещивает руки на груди. Йен улыбается. — Я не мог тебе ничего рассказать, Оуэн. Я определенно не собирался сбрасывать эту бомбу в классе посредине учебной недели. Оуэн стонет. — Ну, ты мог бы хотя бы… Я не знаю! Сказать что-то неопределенное или что-то в этом роде, — предлагает он, пожимая плечами. — Ты отпустил бы эту тему, если бы я говорил неопределенно? — возражает Йен. Оуэн задумался над этим. Он сглатывает, а затем фыркает. — Ну, очевидно, что нет. Но все же. Йен просто улыбается и похлопывает его по плечу. — Я должен был сказать тебе, прежде чем вываливать это на всех. Извини за это. — Вообще-то да. Спасибо за это, — Оуэн кивает. — Спасибо, что вам похер, ребята, — Йен обращается к своим друзьям. Он внезапно чувствует себя настоящим везунчиком. И он благодарен. Чертовски благодарен. И чувствует облегчение. И вообще испытывает кучу положительных эмоций. Люк ухмыльнулся ему. — Я же говорил тебе, что всем плевать. — Но я никогда не смогу смириться с тем фактом, что Люк узнал первым, — ворчит Дирк. — Ну, технически, это была Кэндис… — Заткнись, пока я не поставил тебе синяк под глазом. Йен плотно сжимает губы и делает жест, словно застегивает их на молнию. Йен думает, что он счастлив. Теперь ему просто нужно заявить права на Микки Милковича. Это должна быть самая легкая часть всей этой истории.