Угнетённые ветром

Ах, этот звонкий младенческий рёв! Он божественной райской музыкой прозвучал в моих идеально округлых с нежно-розовой, почти жемчужной мочкой, ушах! В один момент все мои папские инстинкты вырвались на волю! Придя в себя от неожиданности и дрожа от счастья, я наклонился над волшебной корзинкой и схватил на руки чудесного маленького альфочку. И тут неземная эйфория и ощущение полной омежьей самоидентификации накрыли меня с головой! Кажется, даже забранный на затылке «хвост» сам собой снова закрутился локонами. А мне вдруг жутко захотелось разуться, надеть юбку длиной «в пол» и срочно встать у плиты. Правда, зачем там, у этой плиты, стоять, я не сильно вдуплял. Я и плиту-то эту только пару раз в жизни «вживую» видел, если честно! Но раз папский инстинкт сказал «надо», значит «надо»! Думать я уже не мог. Гормоны родительства вовсю заиграли в моей голубой омежьей крови. А из личного аромата моментально исчез пошлый запах шашлыка, зато появился аромат манной каши с комочками и склизкой холодной овсянки. Уииии, милота-а-а-а! Всю жизнь о таком мечтал! Только вот малыша это как-то не впечатлило. По всем канонам и просмотренным сериалам, как только я любовно прижал одетого в миленькие цветастые ползунки младенца к своей нежной омежьей груди, он должен был сразу замолчать и заулыбаться мне, как маленький ангел. Но в реале почему-то фокус не сработал. Странно! Мой подкидыш-альфочка продолжал орать во всю глотку, почти как я, когда на прошлогодней распродаже очередной коллекции от Жи-Ван-Ши какой-то уродский омежище с накачанными губищами взял, и выхватил у меня практически из рук последнюю сумочку цвета пепельной фуксии! На вопли ангелочка прибежал Костик, мой преданный секретарь. — Исидор Петрович! Что случилось?! Вам помочь? — Ой, даже и не знаю! — продолжая энергично укачивать вопящего альфочку, я замотал головой. — Костик, а ты не в курсе, случайно, откуда у меня в кабинете появился этот дар омежьих небес? На последних словах мой голос задрожал, голубые прекрасные глаза наполнились слезами радости, но тут вертлявый малыш так извернулся, что едва не выскользнул у меня из рук. Пришлось на время отложить умиление, и начать действовать более решительно. Генеральный Директор я, или кто, в конце концов?! А главное умение Гендира какое? Правильно! Умение Де-Ле-Ги-Ро-Вать! Делегировать свои обязанности другим! Поэтому я быстренько всучил ошалевшему Костику прекрасную находку, и снова умилённо заворковал, но уже с безопасного расстояния: — Ах, ты мой лапусечка, ты ж мой ангелочек! Да это я не вам, Костенька, а ребёнку! А вам повторяю вопрос: откуда здесь этот ангел? Как ни удивительно, но на руках у моего секретаря альфочка сразу притих, задумчиво уставился ему в лицо и даже протянул ручки к его коротеньким тёмным недокудряшкам. Интересно! — Исидор Петрович, простите меня, пожалуйста! — испуганно забормотал Костик. — Понимаете, я сам толком не знаю! За пять минут до вашего прихода сюда зашёл какой-то незнакомый омега, с вот этой корзинкой. Сказал: «Это для Исидора Петровича. Презент ему за то, что на месте яслей для детей заводских омег, он вчера распорядился маникюрный салон открыть. Чтобы маникюр у рабочих гармонировал с робами от дизайнера Жи-Ван-Ши». Поставил корзинку на ваш стол, и ушёл. Я думал, там конфеты или цветы. А там вот это… Вау!!! Вот это да!!! Я аж руками всплеснул. Вот это ситуация! Вот это признание в любви от моих сотрудников! Представьте только, какой я, оказывается, Прекрасный Генеральный Директор, если мои работники доверяют мне самое ценное — своих детей! Слёзы скромной гордости появились в моих небесных глазах, и я, отвернувшись от Костика, незаметно смахнул их изящной омежьей рукой. Нет, безусловно, этот момент нужно запечатлеть! — Так, Костик! — скомандовал я. — Берите ваш айфон… Как у вас не айфон? А что, такое бывает? Ну ладно, дайте мне эту прелесть… Да нет, ну что вы тормозите?! Не ваш телефон дайте, а ребенка! Отлично, теперь берите МОЙ айфон, а я вот тут встану, на фоне персиковой стены. Идеально гармонирует с моим костюмом, вот как знал! А теперь фотографируйте. И побольше, побольше! Нет, мою рабочую сторону фотографируйте! Что значит: «её не видно, Исидор Петрович, вы спиной повернитесь!»?! Вы это сейчас про что, а?! Я вообще про левую сторону лица говорил! Ох уж, эти секретари! Всему их учить надо! Ну ладно, пока альфочка не разорался снова, мы быстренько фотосессию отщелкали, я в «Инсту» скинул и фотки, и «сторис» с подписью: «Любимому Директору — от подчинённых!». Сунул ребенка обратно Костику, который, кажется, даже охотно его подхватил, и задумался. Так всё-таки, кто же тот загадочный омега, что мне ребенка доверил? Нужно срочно его найти, чтобы выписать внеочередную премию: «За доверие к руководству!». Только я хотел распоряжение Костику дать — обежать весь завод и опросить всех омег, их всего-то порядка трех тысяч, делов-то, как зажужжал мой айфон последней модели. — Любовь Моя! Поздравляю! Счастье-то какое! — орало и вопило в трубке. — Вот это сюрприз, любимый! А я-то и не заметил! — Какой сюрприз? Что не заметил? — недоуменно спросил я своего Истинного, самого Генерального Директора всех Генеральных директоров. — Как что? Ну, что ты беременный был, Любовь Моя! И родил так быстро, Счастье Моё! Меня тут все на работе наперебой поздравляют с пополнением! Даже недоальфа Бабочкин! — продолжал восторгаться мой Рома. — А что этот ангел — от кого-то из твоих подчинённых, как ты там написал: «Любимому Директору — от подчинённых!», так ничего страшного! Я всё понимаю! Усыновлю и воспитаю как своего, клянусь! Ах, вот в такие минуты я снова был без ума от моего Истинного, как при первой встрече! Какой же он у меня прекрасный! Хоть и тупой. Но ум в альфе не главное, да? Увы, пришлось набраться мужества и нанести Истинному Самый Страшный Удар. — Прости, Любовь Моя, но это не мой малыш, — сказал я печально, и слёзы снова наполнили мои голубые очи. — Почему не твой? — изумился Истинный. — А чей тогда? — Не знаю, но я это выясню! — пообещал я законному супругу. — Печально… — пробормотал Истинный. И добавил шепотом: — Только можно, ты мне этого пока как будто не говорил? Тут парни вечеринку собираются организовать, в честь моего отцовства, не хочется их обламывать! Давай мы всей компанией вечером в баре потусим, немножко напьемся, немножко на радостях подерёмся, потом немножко проблюёмся, а я им утром скажу, что ошибочка вышла, ок? Ах, ну разве я мог ему отказать в такой мелочи? Конечно, нет! Довольный Истинный отключился, а я вернулся к трудам и мыслям праведным. То-о-олько снова собрался Костика отправить по омегам, как в кабинет заглянуло знакомое лицо. Лицо моего заместителя, моего верного Дункана. Заглянул он, увидел Костика с малышом на руках, и сделал круглые глаза. — Заходи, Дункан! — махнул я ему приветливо. — Видишь, у нас тут радостное событие! Зам вошел, на Костика посмотрел, на меня. Носом воздух втянул, и вдруг заулыбался так нежно, как будто Жи-Ван-Ши ему лично костюм сшил, и мне говорит: — О, Исидор Петрович, какой у вас прекрасный аромат! Что это? Я приосанился гордо, «хвостом» своим, золотистым, самозавитым, махнул: — Это самый прекрасный аромат для омеги, Дункан, ты что, не в курсе? Аромат горелой манной каши и склизкой овсянки, конечно! — Да, да! — поспешно закивал мой зам. — Точно, нам же на уроках «альфости» говорили, да я видать, подзабыл… Ах, как вам идёт, Исидор Петрович! Вы просто неземной с этим ароматом! И покраснел. Второй раз за день. — Слушай, друг Дункан, нам нужно срочно найти одного омегу, — поделился я планами, — и сказать… — Ой, Исидор Петрович! — всполошился вдруг Дункан. — Я же пришел, что бы вас в Главный Цех пригласить! Там сейчас презентация нового иностранного оборудования начнётся. Очень важная. — Презентация оборудования? И что, мне прямо обязательно на ней быть? — протянул я неохотно. — А я-то там зачем? — Ну… Не знаю. И мы оба задумались. А правда, зачем? К счастью, тут Костик помог. — А может… Может, Исидор Петрович нужен, чтобы его фото с рабочими сделать, на фоне новых станков? — подсказал он робко, укачивая засыпающего младенца. Точно! Молодец! Вот, видите — со мной, самым Прекрасным и Умным Директором поработал всего пару дней — и сразу свою квалификацию поднял! — Ладно, фотосессия — это святое! — вздохнул я, покоряясь. Тяжело это — управлять Заводом, но я выдержу! И мы с Дунканом пошли в Самый Главный Цех. Пришли, а там уже толпа народа. Рабочие в спецовках розовых, управляющие разные, начальники отделов, журналисты с телевидения, операторы с видеокамерами. Столпились у входа, меня ждут. Я вперед прошел, за мной — Дункан. — Ну, — говорю начальникам цехов снисходительно, — где тут у вас это самое ваше новое оборудование? И бац — из-за спин рабочих вдруг выходит мой Олег. Тот самый Злобный Омега. Смотрит на меня ехидно, как будто это он тогда у меня в бутике сумку цвета фуксии от Жи-Ван-Ши из-под носа увёл, и спрашивает: — Исидор Петрович, как ваш рабочий день проходит? Не скучаете? Я глазами захлопал так, что от ресниц моих, нарощенных, даже ветер подул. Смотрю на него, и от красоты его сердце моё так и замирает. Олеженька… Но я сильный Омега! Собрался, и говорю: — День отлично проходит. Вот, пришел на фотосессию. — А! — отвечает мой Злобный Омега, и улыбается загадочно. — Фотосессия будет. Только сначала у нас запланирован двухчасовой вводный курс по новой технологии производства. Проходите, товарищ Генеральный Директор! Занимайте место у станка, чтобы лучше видно было и слышно. Уверяю вас — вам понравится. А вы, Аркадий Николаевич, прошу, приступайте. Все в сборе! И мой Злобный Омега кивнул какому-то упитанному немолодому бете в очках. Бета к станкам, стоящим в ряд, подошёл, открыл огромную толстую синюю папку, и заунывным голосом начал читать, периодически тыкая пальцем в сторону той или иной детали на станке: — Уважаемые коллеги, для работы на данной модели станка SN-7821 изначально вам необходимо ознакомиться с инструкцией. Итак, начнем… И началось… Папочка дорогой! От первых же фраз мой красивый изящный омежий мозг свернулся клубочком и задрожал. Нет, это было выше моих сил! Все эти жуткие термины, ужасно неблагозвучные и абсолютно непонятные. «Абразивная обработка… Кислая футеровка… Воздушная сепарация…». И бла-бла-бла, и бла-бла-бла! А я ещё стою в первом ряду, и меня без остановки журналисты с телевидения снимают. Толком не пошевелиться, не зевнуть, даже нос не почесать. Стой себе красиво, левой рабочей стороной, и слушай с умным видом! Два часа тянулись, как два века. Из всего, что тот бета нам втирал, я понял только несколько слов. Понял, и обрадовался. Ну вот, значит я всё-таки разбираюсь в производстве! Правда, звучали эти слова немного странновато. Например, было сказано: «зафиксируйте юбку над горловиной». Я, как такое услышал, аж глаза округлил. Это что, новое модное веяние? Юбка над горловиной? Смело, смело! Что-то из коллекции крутых итальянских модельеров, наверное. Не иначе, Корчи и Каббано постарались! Но зато стало не скучно, я начал внимательнее слушать. И вот снова интересное: «цвет побежалости». Ого! Это что, последний тренд сезона? Что за цвет такой? Мне срочно нужна та самая юбка-горловина именно этого цвета! А то опять без меня раскупят! Дальше — больше. «Возьмите, — говорит бета, — рыбий хвост, отрежьте, и …» О, а тут уже кулинария! Оригинально, какая же разностороняя работа на нашем заводе! Дальше бета вдруг перешел на уходовые процедуры. Упомянул ужасную «апельсиновую корку», тьфу, тьфу, тьфу, да минует целлюлит мою сочную упругую попку-орех! А потом зазвучало вообще интригующее: «используйте упругий кулачок, и измените давление». Ва-а-а-ау! Здесь бонусом ещё и секспросвет для рабочих омег! Я аж покраснел от неожиданности, и на Олежку покосился краем глаза. Короче, лекция оказалась совсем не так скучна! Я даже во вкус вошел. Но, увы, тут бета замолчал и папку захлопнул. Только я хотел к нему подойти и выпытать, где можно побыстрее ту самую юбку нового модного цвета заказать, как меня отвлекли. Зазвонил айфон, и я услышал панический голос Костика: — Исидор Петрович, спасите! Вернитесь, пожалуйста, в кабинет! Тут такое… такое! Я не справляюсь, Исидор Петрович!!! А на фоне причитаний секретаря раздавался дружный детский рёв. И ревел явно не один маленький альфочка, а как минимум, целая ясельная группа!