9
Прошло два часа. Иосиф и Йозеф успели согреться и перекусить. После обеда зазвонил телефон, и их пригласили в полицейский участок. Иосиф напрягся. «Ну вот, — подумал он, — сейчас сделают выговор за плакат. Вот тебе и поучаствовал в забастовке, называется!» Однако по приезде на удивление поэта никто с порога их не окружил, не надел наручники. Следователь, добродушный толстячок, который, даже вопреки всяким правилам, предложил закурить и попить чай, расспрашивал лениво и вяло, словно те сидели у него в гостях. Как оказалось, никто на них даже внимания не обратил во время стычки, однако в список рабочих смены они зачислены. Допроса не избежать. Иосиф и Йозеф почти не врали, говорили, что да, видели они забастовку, но не принимали в ней участия. Фундук жив, лежит в больнице с простреленным насквозь боком; скоро его арестуют, а потом суд. Скоро всего, его посадят. И все же полностью выйти сухими из воды не получилось. Йозеф не мог долго отпираться и сказал о том, как слышал ранее о предстоящей забастовке. Иосиф тоже не отрицал вину. Следователь неожиданно изменился в лице и сказал: — «Слышали» — значит, знали. Вы покрывали преступление, герр Ренау и герр Яффе, а это не есть хорошо, о нет. Поэтому с вас взыщут штраф. Благо никого не убили, иначе вы так просто не отделались бы. Йозеф поморщился, осознавая одно: придется залезть в сбережения. На следующий день и ему, и Иосифу пришло извещение от директора, что нужно срочно явиться. Он в мягкой, но настойчивой форме попросил написать увольнительную, и двум рабочим не оставалось ничего, кроме как подписать бумаги. Спустя несколько дней они узнали из газет: фабрика закрылась из-за массовых увольнений рабочих. Всем участникам забастовки вскоре пришло письмо с приглашением вступить в профсоюз, в котором, как позже выяснилось, состоял Фундук. Им пообещали помочь встать на биржу труда и, если необходимо, даже пособия выдавать. Йозеф же не состоял в профсоюзе и быстро записал туда себя и Иосифа. Штраф, кстати, арендодатель заплатил за двоих, и денег в банке сократилось на одну шестую. Иосиф отдал часть аванса, хотя полностью расходы его гроши не покрыли. Йозеф решил потратить силы и время на поиск работы. В пятницу, то есть через три дня после забастовки, они нашли вакансию: продавцы-консультанты в магазине сервизов. Иосиф ободрился: и работа не скучная, и платят немного больше, и не надо постоянно таскать тяжелое. Йозеф согласился, но скрепя сердце, ведь придется обслуживать людей. На следующий день Иосиф направился в клуб. За те три дня без работы он тратил время на статью, старался быть максимально честным и притом кратким. Члены клуба встретили его по-разному: одни смотрели на него с уважением, другие — с недоумением. Джута сразу потребовала статью, и Иосиф с гордостью протянул три тетрадных листа, исписанных аккуратным почерком. — «...Ф. обмяк, задавил полицейского своим громадным туловищем, но тот отпихнул его. Выстрел послужил сигналом для рабочих, и они в самую ответственную минуту разбежались, словно крысы...» — шепотом читала Джута, а за ее спиной стояли все главные сотрудники редакции. Наконец Хелльберг вздохнула и сказала: — Ладно, Яффе, признаю: я была не права. Ты принят. В подтверждение своих слов она повесила рукописи на стенд и закрепила кнопками. С этого дня Иосиф работал в клубной редакции «Известия».Глава 2 (9)
3 марта 2024 г. в 18:58