***
Азазель была хорошим ангелом. Она всегда выполняла свою работу лучше всех, пусть и была далека от высших чинов. После падения любимицы Всевышней, Вельзевул, всё стало наскучивать Богиню. Она пыталась отыграться на людях, посылая им бедствия, но это не помогало заглушить потерю. После рождения Иисуса по плану всё должно было прийти в норму. Люди сами начали нагонять на себя бедствия, в которых Небеса никак не были замешаны. Это стало ещё большим разочарованием для Богини. Так, из-за скуки и печали, появилась Азазель, созданная по образу и подобию Вельзевул, вечно юная и прекрасная. Всевышняя посчитала, что именно высший чин Серафима сподвиг Вельзевул к гордыне, к высокому мнению о себе и своих способностях. Поэтому Азазель удостоили лишь звания Воина, награждая былыми силами Вельзевул. Азазель не выделялась на фоне других ангелов. Она была предана Богине, имела предрассудки насчёт демонов и восхваляла любую работу Небес, пускай и временами жестокую. Однако всё же что-то тянуло её к своей прародительнице. Всевышняя не учла, что даже идеально вылизанный ангел, с учётом всех ошибок прошлого, не перестанет испытывать интереса к своему ближнему. Азазель слишком много думала о Вельзевул, ангелу не полагалось столько думать о демоне. Но это не было столь сильной проблемой для Рая, потому что выполнение обязанностей – единственное, что волновало вышестоящих по отношению к Воинам. Её отправляли на Землю для того, чтобы мешать планам демонов. Азазель редко пересекалась с ними и была рада этому, так как по правилам ей следовало развоплотить демона, сеющего хаос и раздор на Земле. Несмотря на все истории, что ей рассказывали о демонах, несмотря на внушения о том, что Преисподняя является самым большим грехом в истории Вселенной, она не хотела развоплощать демонов. Ведь развоплощение – убийство внешней оболочки. Всё, чего боишься, обязательно случается. В разгар Римского завоевания Британии Азазель находилась в самом центре битвы. Она не особо беспокоилась за свою оболочку, но боялась, что за этим может последовать выговор. Вокруг было полно солдат, отовсюду раздавались крики, которые уже начинали бить по ушам. Сложно было что-то разглядеть из-за поднявшейся в воздухе пыли. И возможно она бы погибла, если бы не демон, что оттащил её от римского воина, готовящегося пустить копьё Азазель в голову. Она почувствовала присутствие демона сразу же, намереваясь атаковать его ножом. Но, к удивлению, он не собирался убивать её. Она его больше никогда не видела, не знала его имени и не помнила, как он выглядит. Только осталась стоять с раскрытым ртом и глядеть в пустоту. Всевышняя была зла, слишком зла. И никто не понимал от чего. Если верить Вельзевул, того демона было приказано облить святой водой. Но то был приказ Сатаны, а приказ Богини оказался самым жестоким за всю историю создания Вселенной. Азазель нужно было пасть. Пасть не до конца. Она помнила всё слишком отчётливо, чтобы верить в правду произошедшего. Она не знала, что существует боль до того момента. Как и все падшие не знали этого до того, как стали демонами. Однако она не стала демоном, но и не была больше ангелом. Её стерли из истории и сделали страшной байкой для ангелов, чтобы те опасались. И ангелы с того времени не боялись стать рабами Преисподней, они до дрожи каждого белоснежного пёрышка на крыле страшились стать никем. Потому что Азазель – никто. Это было самое унизительное, страшное наказание, которое придумано Богиней. Ей сделали всё в половину. Крылья не отрубали, их сожгли так, что остались одни кости и сухожилия, кровоточащие при любом лишнем движении. Она помнила, как при их виде сморщился Гавриил и с максимальной язвительностью, на которую способен ангел, произнес: "Ты такая жалкая". Пала она не в Ад, а на Землю, куда-то в поле. Всем ангелам стерли память о ней. И её больше не существовало. Знали лишь доверенные Богини, которые передавали Азазель задания. Земля встретила холодом, все кости ломило от боли. Краем глаза она видела, как на запястье выжигаются слова. "Козёл отпущения" гласило на иврите. Она хотела спать и есть. Это было странное, новое и, в то же время, отвратительное ощущение. Единственное, что не смогла забрать Всевышняя – силы. Она ни у кого не могла забрать их, потому что они были в самом существе ангела, неотделимая часть: без них они бы погибли. Очнувшись, Азазель увидела перед собой Вельзевул. Ей никто не говорил, как зовут её ближнюю, она просто знала. Слёзы потекли с новой силой, когда чужая рука начала гладить её по волосам. Неужели это стоило того? Азазель была хорошим ангелом, но ей пришлось стать хорошим убийцей.***
– Ты опять влезла в неприятности, – раздался раздражённый крик Вельзевул из другой комнаты, – я же просила... Она появилась в комнате уже с аптечкой. Азазель пыталась скорчить виноватую гримасу, на что Вельзевул лишь закатила глаза. Пока демон обрабатывала ватку, Азазель подняла край водолазки, оголив кожу, где зияла рана. Глаза Вельзевул неприлично расширились, когда она увидела увечье. – Она уже гнить начала, – от гневного возгласа Азазель сильнее вжалась в диван. – Ты чем думаешь?! – Спроси у фанатиков Всевышней, которые названивают мне в... – Азазель не успела договорить, так как начала кричать из-за жгучей боли. – Что за херня? Вельзевул не поскупилась спиртом на обработку раны. Она достала иголку и нить и положила возле Азазель. – Ты же знаешь, все швы расходятся, если зашиваю я, – почти умоляюще сказала Азазель, но лицо демона осталось непоколебимым. – Если я бессмертная, это не значит, что вечная, – она встала с дивана. – Тебе нужно учиться быть самостоятельной – и ушла на кухню. Гавриил последовал за ней. Азазель лишь вздохнула. Сложно сказать, на что был похож этот вздох: что-то между усталостью и раздражением. Но в глубине души Азазель этот вздох был мольбой. Её обижали некоторые слова Вельзевул. Она боялась, что это "когда-то" может стать правдой. Вельзевул была для неё той, кого люди называют сестрой. Две тысячи лет демон был для неё единственной опорой, и она не хотела, чтобы это когда-нибудь забрали. Потому что иначе у неё не будет ничего. Закончив возиться с раной, она побрела на ватных ногах на кухню. Гавриил читал газету, пока Вельзевул разливала чай по кружкам. Азазель плюхнулась на стул, закидывая ногу на сидение. Она думала, как начать разговор о звонке с Небес. Ей нужно было обсудить это, тем более с теми, кто некогда устраивал Армагеддон. – Слушайте, чисто теоретически, кто может стать сейчас приспешником Армагеддона? – Гавриил резко опустил газету, а Вельзевул чуть не уронила чашку: две пары обеспокоенных глаз уставились на Азазель. – Вау, неужели это так проблемно? – Какое задание тебе выдали? – Гавриил говорил серьёзно. Азазель вдруг показалось, что перед ней вновь высший Архангел. – Найти приспешника Армагеддона, – ангел и демон переглянулись и по их взглядам было понятно, что они тоже озадачены, – но, я не понимаю, зачем Им искать его, если Они сами обычно устраивают Армагеддон. Я думала вам будет что-то известно. – Они хотели уничтожить не просто всю Землю; Они хотели уничтожить всю Вселенную в тот раз, когда мы с Гавриилом отказались исполнять требования, – начала Вельзевул. – Они хотят повторить это, но зачем ввязали в это тебя? – Однажды Метатрон сказал мне, что Богиня хочет очищения, что в грехах погрязли все, включая ангелов, – в голосе Гавриила было слишком много сожаления, и если бы Азазель не знала его, то, наверное, и поверила в искренность слов. Они замолкли. Напряжение сквозило отовсюду. Азазель понимала, что пара не хочет конца. Ей самой не было до этого особого дела. Она видела свой конец слишком привлекательным, слишком приятным. Она жаждала своего конца, но не конца Вельзевул. И это противоборство уничтожало. Если она попытается препятствовать плану Всевышней, то убьют самое дорогое, что есть у Азазель. Но единственное, что у неё осталось – сестра. Бессмысленная дилемма с одним исходом. – Что ты собираешься делать? – спросила Вельзевул, надеясь, что та откажется от задания. – Я не знаю, нельзя отступать, иначе, – она боялась сказать это вслух. – Впрочем, неважно. Я надеялась, что вы поможете мне, – Азазель вновь увидела переглядки Гавриила и Вельзевул, но на этот раз не могла понять, что они значат. – У нас есть знакомые, ангел и демон, – в руках демона материализовались бумага и ручка, и она начала что-то писать, – однажды они остановили Армагеддон, может помогут, – Вельзевул протянула бумагу с адресом, находящимся где-то в Лондоне, – это адрес Кроули. На следующий день Азазель поехала на своём стареньком "Ленд Ровере" в Мэйфер.