***
Амена с самого утра преследовало какое-то странное чувство. Почему-то казалось, что что-то случилось или обязательно случится. Он не мог понять, откуда взялась такая уверенность. Обычно, если его начинала преследовать какая-то навязчивая мысль, он старался отогнать ее от себя и переключиться на что-нибудь, но в этот раз сигнал о том, что что-то происходит, не давал ему покоя. Зайдя в общий чат, Амен хотел написать друзьям и спросить, что с ними и как они, но заблокировал телефон и отложил его в сторону. Он знал, что Тизиан у родителей и помогает им с ремонтом, Еран в такое время обычно гуляет со своей собакой в парке возле дома, а Ливий сегодня после ночного дежурства и сто процентов отсыпается дома. Причин для беспокойства не было. Погода была скверной. Откуда-то с северо-запада надвигались тучи, дул сильный ветер. Амен ехал под неизменное радио Сан-Франциско и барабанил пальцами по кожаной обивке руля, в такт музыке. Миновав приёмное отделение, он поднялся на свой этаж и пошёл по длинному коридору в сторону комнаты для персонала. Пройдя несколько метров, он услышал чей-то пронзительный крик. Амен сорвался и стремительно направился в сторону, откуда он раздавался, расталкивая всех на своем пути. Недавнее предчувствие, что не давало покоя, с каждым шагом усиливалось во сто крат. Оказавшись у душевой, он увидел то, что заставило его сердце пропустить удар. Разбитое зеркало, огромная лужа крови и лежащая на полу без сознания Эва. Крови было так много, что она пересекла границы душевой комнаты и вылилась в коридор вместе с водой, которая продолжала поступать из заполненной до краёв ванной. Амен, ни секунды не раздумывая, подбежал к ней. Она была ещё жива, чувствовался слабый пульс. Нужно было срочно остановить кровь, пока не стало слишком поздно. Кто-то из пациентов продолжал кричать. Амен взял Эву на руки и побежал в сторону перевязочной. Откуда-то появились Агния и доктор Эверетт. — Что случилось? — спросил доктор, но увидев, как Амен, весь в крови, держа полумертвую пациентку на руках, пробежал мимо него, быстро сообразил и пулей пустился за ним. Амен плохо помнил, что было дальше. Всё было как в тумане с эффектом замедленной съемки. Он точно помнил, как он влетел в перевязочную, толкая дверь и положил Эву на кушетку. Ещё кто-то из врачей прибежал на помощь. Кажется, потом Агния вывела его из помещения. — Амен, тебе лучше этого не видеть, — он слышал её голос, даже пытался возразить, но все же отступил. Он сделал все возможное. Оставалось ждать. Перед его глазами резко закрылась дверь. Амен отошел в сторону и пару раз глубоко вдохнул пытаясь взять верх над эмоциями. Хотелось обрушить всю злость на ближайшую стену, ударяя кулаком по бетонной поверхности. Он не мог себе этого позволить. Эта ситуация выбила его из колеи. Сердце до сих пор лихорадочно билось о ребра, а где-то внутри разливалось мерзкое чувство горечи и вины. Он не испытывал раньше подобного. Взгляд невольно опустился вниз. Вся его рубашка была в крови, а перед глазами вновь представала одна и та же картина: Эва, что лежала там, в свете хирургической лампы, холодная, мокрая и бледная, на грани жизни и смерти. Она была не первой проблемной пациенткой, и подобное случалось часто, ожидать, что будет по другому было глупо. Но ему от чего-то казалось, что он сделал недостаточно, он мог предотвратить это. Она не должна умирать. Только не так… — Амен, ты в порядке? — доктор Эверетт подошел к нему учтиво интересуясь. Нет, Амен не мог сказать, что был в полном порядке, поэтому проигнорировал его вопрос, задав ответный. — Что с ней? — его голос прозвучал слишком резко. — Она жива? — Да, и это чудо. Раны очень глубокие, — он сел на стул и откинул голову назад, устало выдыхая — Она потеряла очень много крови. Сейчас ей делают переливание. — Я могу ее увидеть? — К сожалению, нет. Эвтида очень слаба и ещё не пришла в себя. День выдался довольно тяжелым. — Задумчиво произнес Реммао. — Может, попросишь кого-нибудь из своих друзей забрать тебя домой? Амен лишь сцепил окровавленные ладони в замок. — Нет. Я останусь здесь. Дверь психиатрического отделения открылась и Амен поднял глаза. Ливий шел по коридору, периодически оглядываясь по сторонам. Час назад, после долгих раздумий и трех попыток стереть написанное, он все же отправил на его телефон одно единственное сообщение. Эва умирает. Приезжай. Ливий прекрасно знал про Эвтиду Эванс. Он не раз рассказывал ему о ней и сейчас разговор с другом, который понимал всю специфику их профессии был как нельзя кстати. Нужно было все обсудить и понять, что делать дальше. С ней будет непросто. Амен понял это еще в момент, когда увидел ее диагноз в медицинской карте, но не думал, что все зайдет настолько далеко. Ещё буквально несколько дней назад с Эвой всё было хорошо. Она быстро пришла в себя после того приступа панической атаки. Она сама призналась, что препараты положительно влияли на её состояние. Амен был рад тому, что она снова начала улыбаться и слушать классическую музыку, которая, по её словам, помогала успокоиться. Он постоянно приходил к ней. Они проводили много времени вместе. Всё, казалось бы, налаживалось. Амен направился навстречу другу. — Амен! — заметив его, Ливий ускорил шаг. — Привет, — Амен остановился и посмотрел на него. — Спасибо, что приехал. — Что случилось? Почему ты весь в крови? — Эва порезала вены. Я нашел ее на полу душевой, — произнес он крайне спокойно. Хотя перед глазами до сих пор стояла та страшная картина, от которой всё сжималось внутри. — Боже! — Ливий похлопал его по плечу. Он не находил, что сказать. Амен и сам не мог подобрать слова. С одной стороны, не было ничего удивительного в том, что Эва пыталась покончить жизнь самоубийством, ведь мысли о суициде могли возникать у неё в связи с её диагнозом. С другой, он понимал, что дело не только в этом. — Она без сознания, ей переливают кровь, — только произнес он. — надо кое-что обсудить. Не понятное ему желание помочь этой девушке и не дать ей умереть брало верх и Амен уже четко формировал план. В первую очередь он все же узнает, что с ней произошло. Дальше, когда Эва вновь придет в более стабильное состояние, он сделает все возможное, чтобы показать ей, что смерть не выход из ситуации. Осталось только узнать мнение Ливия по этому поводу. Услышав его, друг задумчиво хмыкнул: — Я думаю это может сработать, но ты же понимаешь, что важна осторожность. Впрочем, не мне тебя учить. — Я знаю, на что иду. — заверил его Амен. Гулкое цоканье каблуков по плитке послышалось вдалеке, а после из-за поворота вышла Агния тут же окликая его. — Эвтида пришла в себя. Она зовет тебя. Амен быстро поднялся и прошел в палату. В помещении было темно. Свет уличного фонаря проникал внутрь, освещая стену, противоположную той, у которой стояла кровать. Эва лежала на спине, вся в мелких проводах, и смотрела в потолок. Он подошёл ближе и сел рядом. Руки её от запястий до локтей были перемотаны бинтами и пристегнуты. Это было мерой предосторожности. Эва перевела на него взгляд. — Амен — прошептала она мертвенно-бледными губами. Из глаз текли слёзы. — Зачем ты это сделала? — Амен взял её холодную ладонь в свою. — Ты могла умереть. — Я хотела этого, — она ощутимо сжала его руку и будто расслабилась. Амен понял, что его присутствие успокаивало Эву. Но в ее взгляде все же было беспокойство. — Мне так страшно… — пара слов, что окончательно подтвердили его догадки. — Я рядом — Амен наклонился к ней. Он слышал дрожь в её голосе, чувствовал участившийся пульс. Ему даже казалось, что он слышал неспокойное биение её сердца. — Посмотри на меня, Эва… Видишь, я с тобой. Всё хорошо, ты не одна. — Не уходи, умоляю — Эва продолжала плакать и сильнее сжимать его руку. — Я буду здесь всё время. Не уйду, — Амен потянулся к ней и крепко прижал к себе. Он не знал, почему, но ему очень хотелось это сделать. Отстранившись, Амен посмотрел в заплаканные глаза Эвтиды. Амен все же признался себе. За то короткое время, что они знакомы, он успел прикипеть к ней. Только сейчас он осознал то, что боялся ее потерять. Теперь Амен точно знал одно — он должен сделать всё, чтобы помочь ей.***
Утро выдалось на редкость холодным и дождливым. Откуда-то издалека слышались раскаты грома, а ветер разгонял опавшие листья по всему двору психиатрической больницы. В такой день сидеть бы дома, в тепле и отдыхать, но Амена обязывал долг. Выйдя из машины, он направился в сторону главного входа. По привычке бросив взгляд на окно палаты Эвы и увидев, что там не горит свет, он громко выдохнул. Эти несколько дней были особенно тяжёлыми для него. Работы было как никогда много, что в больнице, что в студии. Команда не укладывалась в график, творческий процесс встал намертво, всё чаще происходили ссоры и наезды друг на друга по поводу и без. Амену приходилось пристально следить за остальными и разгребать кучу работы, что накопилась за это время. Амен с головой погрузился в дела. Работа в больнице не должна была стать препятствием в осуществлении задуманного и помогала привести мысли в порядок, но кажется он слишком увлекся. Амен видел многозначительные взгляды друзей, которые хотели разобраться в чем дело, но не решались завести разговор. Да и вряд ли стал бы рассказывать обо всем. Всю правду знал только Ливий, но об их разговоре в больнице, как и об истинных причинах запретил рассказывать что-либо. Он справится и других в это втягивать не к чему. Поздно вечером, когда Амен вернулся домой с дежурства, раздался звонок в дверь. И кого только принесло в такое время? Открыв дверь, он не удивился, увидев на пороге Тизиана с большим пакетом в руках. Они не виделись больше недели. На какое-то время Амен решил перейти на удаленный режим работы, разгребая кучу документов в тишине. Сидеть в шумном офисе ему попросту надоело, а спокойная домашняя обстановка помогала сосредоточиться и разрешить хоть часть задач. — Я сначала хотел просто позвонить — доставая одну за другой бутылки из пакета, сказал Тизиан, — но потом понял, что будет лучше приехать. И желательно, не с пустыми руками. Ты завтра выходной, я знаю, поэтому можешь себе позволить выпить. На самом деле Амен был рад видеть его. Компания ему сейчас не помешает. Сидя на стуле и прижав голову к холодной стене, Амен молча наблюдал за тем, как друг, разобрав пакет, начал раскладывать купленные по дороге снеки по тарелкам, что-то тихо напевая себе под нос. Почему-то именно в этот момент Амен почувствовал себя значительно лучше, впервые за долгое время. Назойливые, вызывающие мигрень мысли медленно вылетали из головы. Стало как-то спокойно. Все-таки хорошо, что Тизиан приехал к нему. Вообще он из той породы людей, которые умудрялись поднимать настроение, каким бы дерьмовым оно не было. От него исходила какая-то особая энергетика. Широкая улыбка, пара глупых шуточек и тут же все проблемы отходили на второй план. — Выглядишь скверно — проговорил Тизиан усаживаясь за барную стойку кухни. — Ты в порядке? — Всё нормально — но даже сейчас Амен не хотел ничего говорить. — Еран хочет разорвать тебя на куски за то, что от тебя ни слуху ни духу целую неделю, — протянув ему пиво, Тизиан открыл окно и полез в карман джинсовки за сигаретами. — Дай мне тоже — Амен не курил, но сейчас он был в таком состоянии, что лучше бы затянуться. — Всё настолько плохо? Это из-за Эвы, да?.. Чего смотришь, Ливий мне всё рассказал, — щёлкнув зажигалкой, Тизиан протянул сигарету Амену. Амен затянулся, мысленно прикидывая сколько же времени Тизиан пытался все выведать. Скорее всего неделю. Пытал его расспросами, а Ливий делал вид, что ничего не знал. Но Тизиан не Тизиан, если не добьется своего. В конце концов, ему удалось задолбать Ливия до такой степени, что тот был вынужден сказать правду. — Ситуация пиздецовая, ничего не скажешь. — отставив в сторону пиво проговорил Тизиан. Пожалуй тут Амен был с ним согласен. Рано или поздно, всё равно бы кто-то узнал. Амен сделал несколько глотков холодного пива и затянулся. Отвратительно. Сизый дым поднимался вверх, заворачиваясь в непонятные узоры и быстро растворялся. В голове резко пронеслись последние несколько дней. Ему до сих пор было не по себе после того, что произошло в душевой. После случившегося Эва находилась под тщательнейшим наблюдением. Амен дежурил чуть ли не каждый день, жертвуя драгоценным временем и собственным сном, но не отходил от нее ни на шаг.Эва ещё не пришла в себя окончательно и не отдавала отчета своим действиям. Спустя несколько дней после того, как она пыталась покончить с собой, произошёл ещё один неприятный эпизод. Возвращаясь после перевязки, она незаметно украла со стола несколько больших канцелярских скрепок и, размотав бинты, попыталась вскрыть швы на ещё не до конца зашивших порезах. Благо, что всё обошлось хорошо, и ее снова смогли спасти. Доктор Эверетт принял решение ограничить Эвтиду в движениях путём применения фиксаторов. Её пристегивали, когда она ложилась спать или выходила на прогулку; Агния или кто-то из других медсестёр сопровождали её в душ, а потом по возвращении в палату снова заковывали ей руки, иногда даже за спиной, если в этом была острая необходимость. Доктор Реммао категорически запретил освобождать ее, пока раны не заживут. — Особенно ты, Амен, — сказал тот однажды утром, когда он пришёл на смену. — Я вижу, что она прониклась к тебе доверием, и ты единственный, с кем ей спокойно, но это не освобождает тебя от ответственности. Если она учудит ещё что-нибудь… — Понимаю — Амен поднял на начальника полный решимости взгляд. — Можете не переживать. Я буду следить за ней. И он следил. Не оставлял ее одну. Когда Амен приходил к ней, чтобы сделать укол или просто узнать, как у неё дела, она молча смотрела на него и плакала. Однажды Эва попросила освободить ее, потому что чувствовала сильную боль в запястьях, а железные замки натирали кожу. Амену становилось не по себе, когда он видел её руки, сдавленные фиксаторами, но он знал, что ни при каких обстоятельствах не должен их снимать, иначе это могло повториться в третий раз. — Ты обещал, что меня больше никогда не свяжут, — Эва смотрела на него, задрав голову. — Это для твоего же блага, поверь мне, — Амен попытался обнять ее, но она оттолкнула его плечом. — Ты соврал мне! — на глазах снова выступили крупные слезы. — Уходи! Я не хочу тебя видеть! Ни сказав больше ни слова, Эва отвернувшись к стене, начала громко рыдать. Амен и не думал уходить. Только не сейчас. Эва была нестабильна. Даже несмотря на то, что после случая со скрепками, палату перевернули вверх дном и тщательно обыскали, Эва всё равно могла представлять опасность и навредить себе. Она бы нашла способ, как это сделать. Сев возле кровати, Амен хотел дотронуться до её вздрагивающего плеча, но убрал руку. В такие моменты Эву трогать было нельзя. Это могло стать внешним раздражителем и усилить истерику. На такие случаи у Амена в кармане халата всегда были припасены ампулы с успокоительным и пара шприцов. Но на удивление прошло каких-то десять минут, и она успокоилась сама, а потом и вовсе уснула. — Радует только то, что скоро раны заживут, и доктор Эверетт разрешит её развязать, — Амен поставил пустую банку на стол и громко выдохнул. Ему всё же нужно было выговориться хоть кому-то. Выдав Тизиану всё, что накипело у него на душе, он почувствовал некое облегчение. — Я даже не знаю, что тут вообще можно сказать, — Тизиан выкинул окурок в пепельницу. Амен встал со стула и подошёл к окну. На Сан-Франциско уже давно опустилась холодная осенняя ночь. Небо было затянуто тучами, ветер дрался с высокими деревьями на противоположной стороне улицы. Вся кухня пропиталась сигаретным дымом. Открыв настежь окно, он впустил в помещение прохладный воздух. — Почему ты раньше не сказал? — поинтересовался Тизиан. — Не хотел вас грузить. Сейчас всё непросто, и так проблем хватает — Да и откровенно он попросту не привык делиться проблемами. Можно же решить все самому. Амен постоял у окна ещё немного. От холодного свежего воздуха чуть закружилась голова, а от выпитого алкоголя вспыхнули красным щёки. — Ты это серьёзно? — Тизиан преисполнился негодования от услышанного. — Что значит «не хотел грузить»? Как тебе такое вообще могло прийти в голову? — Возмущаясь он чуть не сбил рукой стоящую рядом кружку — На то и нужны друзья, чтобы делиться переживаниями и проблемами. Даже как-то обидно, что ты доверился только Ливию. — Перестань, — у Амена не было ни сил, ни желания спорить с ним. — Теперь и ты в курсе. Доволен? — Нет, — Тизиан недовольно поморщился и встал. — Обещай, что больше не будешь так делать. И запомни главное правило — если тебе хреново, то иди к друзьям и расскажи. — А ты обещай, что не раззвонишь об этом всем завтра же, — Амен прекрасно знал, что Тизиан не сможет держать язык за зубами. Он уже заранее смирился с тем, что об этом будут знать все. Хотя может оно и к лучшему, зато больше не будет никаких недомолвок. — Ты как хочешь, а я пошел спать. Амен принял душ, чтобы немного прийти в себя после выпитого. Проходя через гостиную в свою комнату, он увидел, что Тизиан уже мирно посапывал на диване. Накрыв его пледом и пододвинув ему подушку, Амен выключил везде свет и пошел на боковую.