Антарес Блэк и ящик Пандоры

Блэк, стоя в самом конце шеренги никак не желающих соблюдать тишину первогодок, с любопытством оглядывал Большой Зал Хогвартса. Тут действительно было на что посмотреть: огромные стрельчатые окна, изукрашенные тончайшими яркими витражами, двери с мелкими барельефами, нервюры, теряющиеся в великолепной иллюзии темного неба… Ночь над Шотландией сегодня была ясной, и он, задрав голову, залюбовался россыпью сверкающего бисера на черном бархате. Где-то там и его звезда, Антарес. Арабы назвали ее Калб-аль-Акраб, сердце Скорпиона, а древние греки сравнивали с Аресом, ибо яркостью и кроваво-красным цветом та, по их мнению, могла поспорить с личным светилом бога войны… Говорит ли это что-то лично о нем, как человеке? О чем думали родители, когда выбирали имена для своих сыновей? Ведь, согласно древнему мифу, именно Скорпион убил Ориона, любимца Артемиды…        Философский настрой сбил окрик строгой рыжей дамы в очках средних лет, призывающий перевозбужденных детей к тишине. Кажется, в начале вечера она представилась, как профессор Уизли. Традиционно выставленная на всеобщее обозрение Распределяющая Шляпа запела. Антарес знал, что каждый раз она сочиняет новую песню, и каждый раз разную по смыслу и качеству, но, ввиду его отсутствия на предыдущих четырех концертах, не мог оценить, насколько нынешнее содержание отличалось от предыдущих. На его взгляд оно было ожидаемо: немного о Хогвартсе, немного о каждом факультете, чуть-чуть мотивирующих слов.        Не особо вслушиваясь, Блэк лениво рассматривал окружающих его людей. Вот затихшие первокурсники, взбудораженные, немного испуганные и тревожные, но с долей трепета внимающие песне. Скучающие старшие – они видели церемонию уже не раз и теперь лишь с нетерпением ожидали ту ее часть, что связана с чревоугодием. Вот преподаватели за столом напротив – большинство старается удержать на лице серьезную мину, кроме девушки в нелепой цветочной шляпе, явно витающей в облаках и высокого статного мужчины средних лет со шрамом через всю щеку, скучающе вертящего в руке волшебную палочку. Антарес пригляделся и хмыкнул. Эзоп Шарп, а вот тебя я здесь увидеть не ожидал… То, что тебе пришлось уйти из аврората – неудивительно, но неужто здоровье не помешало все-таки заняться преподаванием дуэлинга? После такой травмы? Сомнительно. Возможно, впрочем, сбывшего вояку взяли вести какой-нибудь другой предмет. У старого знакомого отца было много талантов, в этом Блэк не сомневался.        Профессор Фиг с крайне озабоченным видом высказывал что-то директору, сидящему по центру стола на весьма напыщенно-претенциозном троне. Финеас, как всегда, был импозантен и одет с иголочки, аккуратная черная бородка подстрижена волосок к волоску, идеальная осанка и уверенная манера держать себя дополняли образ человека, привыкшего к собственной власти. И сейчас он явно был раздражен. Дослушав Элеазара, Блэк-старший скривился и, бросив что-то резкое, отвернулся. Теперь он смотрел прямо на Антареса, глаза в глаза.  Равнодушный, жесткий, чуть презрительный взгляд. Юноша прищурился, автоматически усиливая защиту разума. Да, дядя, я знаю, что мое присутствие здесь лишь досадная необходимость, приносящая одни проблемы. Но будь уверен, это – только начало…        Шляпа наконец допела, заканчивая затянувшийся концерт. Финеас вернул свое внимание к церемонии, в тот же момент будто утратив всякий интерес к племяннику. Как только древний предмет гардероба замолчал, вперед строя юных волшебников вышла все та же профессор Уизли пергаментом в руке. Распределение началось.        Первой вызвали некую Гвен Аддерли – фамилия ничего не говорила юноше, видимо, из полукровок. Ее судьбой стал Гриффиндор, и, надо думать, выбором шляпы та осталась довольна, судя по проявленному энтузиазму. После был Максимилиан Аткинсон, отправившийся в дом умников. Однако, дети на «А» в списке быстро закончились, и, когда в тишине прозвучало: «Антарес Блэк», тот уверенным шагом направился к табурету с возлежащим на нем старинным артефактом, без страха и сомнений в сердце. В конце концов, любой из факультетов поможет ему достичь вершин, просто каждый по-своему: для Хаффлпаффа подойдет одна тактика взаимодействия с однокурсниками, для Слизерина – другая, и даже к Гриффиндорцам и вечным индивидуалистам из Рэйвенкло можно найти свой подход…        Устроившись на жестком сидении, отполированном минимум парой сотен ученических ягодиц, Антарес аккуратно водрузил шляпу на голову и приготовился слушать вердикт. Любопытно, сможет ли она читать его сознание сквозь окклюментную защиту?        Мистер Блэк… Неожиданно.        Прозвучавший в голове голос заставил юношу поморщиться.        И правда, смогла.        Ну а чего вы ожидали, скажите на милость? Меня зачаровали на славу… Кстати, ваша защита действительно весьма неплоха, хоть и видно, что творение самоучки. Не беспокойтесь, я абсолютно неспособна разглашать чужие секреты. Иначе кто бы позволил мне распределять наследников стольких магических семей?         Да уж, разумное ограничение. Интересно, как оно реализовано? Возможно, запрет вшит в структуру сознания прямо во время его проявления в предмете, но как именно это сделано? Логично было бы предположить, что принцип создания Шляпы схож с тем, что используется при написании живых портретов – отпечаток личности, перенесенный на некую основу. Но вносить коррективы на этом этапе опасно – можно получить вместо разумного артефакта совершенно сумасшедшую вещицу. А просто клятву неразглашения с магического предмета стребовать невозможно. Если только в нем не находится настоящая человеческая душа…         Блэк почувствовал, как грубая ткань тульи сжала голову.        Осторожней, молодой человек. Даже во времена моего создания эта магия была слишком запретной, чтобы упоминать ее вслух. Впрочем, ваши догадки, к сожалению или к счастью, слишком близки к истине.        Антаресу показалось, или Шляпа только что мысленно мрачно хмыкнула?         У вас острый ум, мистер Блэк. Метите в Рэйвенкло?        Юноша пожал плечами:        Почему бы нет?        Это был бы хороший вариант. Но ваши амбиции… слишком огромны. Им подчинена даже страстная жажда познания, что горит в вас. Они раздуют это пламя до размеров лесного пожара, который сожжет все на своем пути. Я вижу, что вы пойдете по головам к своей цели, какой бы она ни была, не считаясь с потерями и случайными жертвами. Гриффиндор и Хаффлпафф я отметаю по той же причине, хотя храбрости и трудолюбия в вас достаточно.         Блэк тихо рассмеялся:        Осуждаете?        Ничуть. Не забывайте, я создана в десятом веке. Тогда были совершенно иные представления о морали…        Его собеседница ностальгически вздохнула.        Как бы то ни было, мы прекрасно болтаем, но у меня еще много работы на сегодня, потому нам следует заканчивать. Заходите как-нибудь в кабинет директора, в течении года мне не хватает живого общения.        Как ученик, я буду очень рад оказываться там не часто. Но как просто человек – опечален отсутствием регулярной возможности поговорить с интересным собеседником.        Антаресу почудилось, что будь у шляпы настоящее человеческое лицо, она бы покраснела.        Что ж, надеюсь, все-таки до новых встреч, мистер Блэк!..        – СЛИЗЕРИН!        Зелено-серебряный факультет разродился сдержанными аплодисментами. Юноша аккуратно отложил артефакт обратно на табурет и, оправив мантию, направился к предназначенному ему месту. Судя по всему, никто не был удивлен еще одному Блэку в змеином гнезде. Кузены, закончившие Хогвартс лишь в прошлом году, исправно блюли традиции. Хотя Орион – вот неожиданность – угодил на Когтевран, вместе с наследником Малфоев. Сейчас эта неразлучная парочка о чем-то экспрессивно шепталась в дальнем конце стола, занятом воронами, искоса поглядывая на новенького. Антарес зло усмехнулся. Он почти не сомневался, что именно стало темой их обсуждения. Несмотря на наставления взрослых, дети не умеют держать язык за зубами.        Да… с тем, чтобы занять в новом доме комфортное положение, придется повозиться. Судя по тому, что ему доводилось слышать – Слизерин не терпит слабости. Единственная верная стратегия здесь – бей первым, пока не ударили тебя. С другой стороны, разве бывало когда-то иначе?         Когда он уселся на грубую деревянную лавку рядом с какими-то старшекурсниками, те все-таки не смогли сдержать заинтересованности. Как бы ни хотелось им казаться сдержанными, любопытство было написано на их лицах столь четко, что Блэк и без всякой легиллименции мог прочесть список вопросов, что волновал каждого из этих ребят. Первым не выдержал худощавый парень с длинными черными кудрями. Нос его был столь длинен и остер, что невольно тянуло сравнить его с вороном. Любопытный типаж… Руки зачесались достать блокнот. Антарес задумчиво склонил голову на бок, прищурившись. Живой, быстрый набросок углем, резкие линии, контрастные тени. Да, то, что нужно…        Носатый едва уловимо вздрогнул под пристальным взглядом, но не стушевался и протянул руку в приветствии. Такую же костлявую, птичью:        – Гектор Лестранж.         – Антарес Блэк, впрочем, мое имя ты уже слышал, – юноша ответил на рукопожатие, натянув на лицо дежурную улыбку.        – Это Оминис Гонт, – новый знакомый указал на блондина, сидящего по правую руку, – и Себастиан Сэллоу, наш расхититель факультетских баллов. С каждым семестром историй, в которые он норовит влипнуть, становится все больше.        Названный Себастианом парень с простоватым, но приятным лицом кивнул и рассмеялся:         – Лестная характеристика, спасибо. Однако, если ты не заметил, попадаюсь я год от года все реже.        – Звучит как отборное вранье, Сэллоу. Почему тогда слизеринские часы постоянно заполнены изумрудами лишь наполовину?        Себастиан развел руками в притворном недоумении:        – Даже не знаю, возможно, потому что никто из вас не дает себе труда пошевелить мозгами, чтобы заработать новые баллы?        Лестранж покачал головой, махнул рукой, признавая бессмысленность спора и снова обратил свое внимание на новичка:         – Ты не похож на первокурсника, Блэк.        – Какое тонкое наблюдение! – Антарес ухмыльнулся уголком губ и замолчал, насмешливо разглядывая собеседника.        Впрочем, Гектор достаточно быстро справился с неловкой паузой:        – Значит, не первый курс? Любопытно… Ты был на домашнем обучении, я прав? – слизеринец окинул новичка цепким взором. Сказано это было достаточно ехидно, чтобы уловить иной подтекст фразы. – Что же за причина заставила тебя поступить в Хогвартс спустя столько лет?        – Наскучила уютная семейная атмосфера? Захотел разбавить пресные будни новыми знакомствами? Решил повысить качество собственного образования? Выбирай любую. -Блэк саркастично хмыкнул.        – Неубедительно, – заявил Оминис бесцветным тоном, не поворачивая головы к собеседникам, лишь склонив ее как-то странно на бок. – Полагаю, все дело в том новом законе о всеобщем обязательном обучении, что так мечтает продавить наш директор.        Юноша мысленно фыркнул.        Догадливый маленький Гонт…        – Причина не хуже прочих.         Лестранж впился в Антареса пристальным взглядом:         – Прошу меня простить, однако, несмотря на то, что наш круг достаточно тесен, еще об одном Блэке известно преступно мало. Что, как по мне, весьма странно, не находишь? Я не сторонник предвзятых суждений, но…        Где так долго тебя прятали от людей?        Последнюю мысль Гектор уже не озвучил, но этого и не требовалось.        – А ты, выходит, любитель грязных сплетен, а, Лестранж? – Антарес прищурился. – Вот тебе задачка на сообразительность: смог бы я учиться в Хогвартсе на пятом курсе, будь все так интересующие тебя домыслы правдой?        – В любом слухе есть доля истины, как по мне, – тот пожал плечами, – мне просто любопытно, насколько она велика в твоем случае.        Антарес откинулся на спинку лавки и рассмеялся. Интересное начало знакомства. Действительно, зачем размениваться на лицемерные любезности? Веселая злоба подкатила к горлу, сжала внутренности в томительном предвкушении. Ему захотелось вырвать длинный Гекторовский язык и скормить тому вместо жаркого, только что, наконец, появившегося прямо перед крючковатым носом нового знакомого после приветственной речи директора Блэка, до которой, конечно же, никому из присутствующих рядом уже не было дела. Пикировка грозила обернуться ссорой.         Антарес хищно оскалился, подавшись вперед:         – Хочешь узнать обо мне побольше, а? Тебе не понравится, Лестранж.        Блэк лениво прокрутил в пальцах столовый нож. Блики сотен свечей отражались в отполированном серебре, тяжелая ручка удобно ложилась в ладонь. Магия грызла нутро, готовая сорваться с поводка, раздавить, уничтожить, воплотить желание… Антарес заметил, что стандартный скругленный кончик прибора сам собой заострился, поддавшись его сиюминутной прихоти.         Гектор вздрогнул, покосившись на нож. Ему отчего-то сделалось неуютно, но спроси его кто – вряд ли смог бы ответить, почему. Возможно, столовое серебро, вдруг ставшее оружием, в сочетании со взглядом темных глаз, на дне которых плескалось безумное желание это оружие применить, не могло не вызвать тревожное подсознательное чувство первобытного страха, но признаваться в этом себе не хотелось. В конце концов, новенький же не будет делать это на глазах половины Хогвартса?  Или…         Сэллоу, закончив с перемещением картофеля и куриных ножек с общего блюда себе в тарелку, рассмеялся:        – А ты умеешь заводить друзей, Блэк. Кажется, этот год будет повеселее прежнего.        Гектор поджал губы и фыркнул, отводя взгляд, но хмурое выражение лица его ясно говорило о том, что он этого так не оставит.        – Смотря что ты понимаешь под весельем, Себастиан, – Антарес подавил желание плотоядно улыбнуться и наконец воспользовался ножом по назначению, ловко разделав аппетитный кусок говядины. – Но да, мне точно не будет скучно...        ***        Освежающий сквозняк, гуляющий по подземельям, беспардонно разбудил юношу ранним утром. Впрочем, без часов было сложно понять, какое сейчас время дня: в слизеринской спальне не было окон. Несмотря на этот факт, помещение выглядело приятным и имело свой шарм: обилие холодного зеленого цвета компенсировалось мягким светом ночников, благородно-строгий вайнскот и резная мебель из темного дерева дополняли картину.        По периметру круглой, без каких-либо углов, комнаты располагалось пять кроватей: ближе всего ко входу слева спал Оминис, дальше по часовой стрелке: Сэллоу, Блэк, Гектор и еще один парень, Виктор Берк. Антарес смог познакомиться с ним уже только при отходе ко сну, и счел малоинтересным: высокий голубоглазый шатен, судя по всему, из тем для разговора предпочитал только квиддич, новые модели метел, или, в крайнем случае, достоинства прекрасных слизеринских леди. Или когтевранских. Или хаффлпаффских – похоже, тот не был особо разборчив – желание в нем вызывала любая особь женского пола, самое главное, чтобы у нее уже имелась в наличии грудь. На пиру Берк сидел с семикурсниками – большая часть команды, играющей за змей, в этом году заканчивала Хогвартс. За исключением, собственно, Виктора и еще одной девчонки – Имельды Рейес, до жути амбициозной персоны, вцепившейся в место ловца зубами и готовой драться за него до последней капли крови. Судя по обмолвкам Берка, впрочем, звезд она с неба не хватала и держалась в основном составе лишь за счет собственной стервозности.        Блэк откинул полог и машинально произнес заклинание определения времени. Шесть утра. Рановато. Сокурсники, разумеется, еще спали: Виктор храпел, Оминис раскинулся на одеяле в позе морской звезды, Лестранж свернулся калачиком, подложив руки под щеку. Черты его лица разгладились, утратив резкость, и Антаресу даже почудилось, будто он почти не испытывает к этому парню раздражения. Пожалуй, Гектору лучше было бы не просыпаться… Балдахин на кровати Сэллоу оказался задернут, и сложно было понять, спит ли тот еще или нет.        Юноша подхватил стопку чистой выглаженной одежды – судя по всему, Тикки ночью постарался – и направился в душевые. В ближайшее время стоит наведаться в Хогсмид: сундук с необходимым скарбом пал смертью храбрых в пасти дракона. Денег, выделенных отцом на школьные нужды, правда, было преступно мало, и добиться дополнительного финансирования вряд ли будет возможно, но ходить весь год в одной и той же мантии, как какой-то оборванец, и одалживать учебники у кого попало – нет уж, увольте, он до такого не опустится. Всего лишь нужно будет придумать, где добыть еще монет. Блэк ухмыльнулся. Это не так сложно, как кажется, если не обращать внимания на степень законности их происхождения.        Утренние водные процедуры не заняли много времени, и до завтрака все еще оставалось часа два. Антарес решил потратить их с пользой, прогулявшись по замку, и узнав, заодно, где находится библиотека. Конечно, сомнительно, что она работает в такую рань, но можно хотя бы выяснить дорогу. Пока он не приобретет собственные учебники, придется выкручиваться: возможно, там найдутся старые экземпляры?        Правда, выйдя за пределы гостиной, Блэк внезапно осознал, что понятия не имеет, куда идти. Однако, вряд ли хранилище книг находится в сырых подземельях, ведь так? Рассудив, что, в таком случае, ему надо наверх, юноша направился к широкой мраморной лестнице, ведущей на первый этаж.        Дремлющий чутким утренним сном замок был красив. На первый взгляд он казался единым и цельным, но это было не так. Зеленый свет, пробивающийся сквозь полупрозрачные окна теплиц, примыкающих к главному холлу, придавал части большого помещения мистический, потусторонний флер. Башня защиты от темных искусств, названная так, очевидно, по месту нахождения кабинета для соответствующего предмета, полнилась звуками менуэта Боккерини, не утихающего, похоже, даже на ночь. Интерьер этого участка Хогвартса, выполненный в более мрачных и строгих тонах, все еще оставался, однако, торжественным и вычурным. А вот там, где располагались классы заклинаний, трансфигурации и истории магии преобладали синие тона и теплое рыжеватое дерево. Замок, казалось, словно лоскутное одеяло, был сшит из кусочков разных стилистических решений и настроений.         Блэк, рассматривая спящие еще портреты и старинные гобелены, изучая сюжеты сложных разноцветных витражей и с любопытством заглядывая в каждый угол и переход, сам не заметил, как ноги вынесли его еще выше, по винтовой лестнице, обрамленной стенами с нарисованными звездами, на широкую открытую площадку. Судя по расставленным по краям телескопам, это должна быть крыша Астрономической башни. Антарес облокотился о перила, достал единственную пережившую перелет пачку сигарет, нынче ставшую последней, и закурил, глядя на яркую полосу рассвета. Зябкий ветер трепал волосы, пробирался под мантию, будто не желая оставаться в компании посторонних здесь, наверху, в своей вотчине и надеясь таким образом изгнать нарушителя. Силуэты шотландских гор, закутанные в утренний туман, постепенно окрашивались нежным розовато-оранжевым светом, словно слоем тончайшей лессировки.         Блэк, не выдержав, сел прямо на холодный каменный пол, прислонившись к колонне, поддерживающей свод и, не выпуская сигареты изо рта, достал обычный блокнот с бумажными страницами – правда, нынче, после энного количества зачарований, вряд ли кто-то мог бы назвать его маггловским. Еще раз окинул взглядом пейзаж и грустно улыбнулся: больше всего тут подошла бы акварель, но после вчерашних приключений в наличии имелся лишь этот блокнот и карандаш. Правда, тоже непростой: Антаресу пришлось изрядно поколдовать, чтобы добиться нужного эффекта, но теперь сей инструмент мог менять цвет по желанию владельца. Работа на стыке менталистики и артефакторики, которой юноша по праву гордился. Конечно, поначалу было сложно приноровиться, концентрируясь, воображать и держать нужный оттенок в голове, но через некоторое время он привык.         Карандаш в пальцах сам, будто без участия разума, порхал по бумаге, выводя отточенные годами практики штрихи. Ухватить мгновение, запечатлеть его, пока солнце не взошло слишком высоко, пока не ушел свет... Увлекшись, Блэк не заметил, как дотлела и погасла сигарета, зажатая в левой руке, как утих ветер, как часы на соседней башне пробили половину седьмого. В этот момент казалось, что у него есть все время мира.        Мысли текли ровно и размеренно – мягко и ненавязчиво, будто сами собой, структурировались в голове события прошедшего дня, неожиданно насыщенного. Группировались, вставая стройными рядами на положенные места, словно солдаты на параде, впечатления и выводы. Антарес перевернул страницу и вывел в углу цифру один. Нарисовал огромного дракона, маленькую карету с паникующим Озриком и жутковатых фестралов. Взмах палочкой, короткое заклинание, и вот уже дракон оживает, грозно рыча и пуская черные смазанные штрихи дыма из ноздрей. Монструозная пасть перекусывает схематичное изображение транспортного средства, министерский чиновник беззвучно кричит. У него снова нет шансов.         Блэк усмехнулся и постучал верхним кончиком карандаша по листу, дразня огнедышащую ящерицу. Что она там, действительно, делала? Драконы не нападают на кареты. Ну разве что этот как-то умудрился сбежать из заповедника и его путь на свободу пролегал аккурат через маршрут Лондон – Хогвартс. Но звучит маловероятно. Значит, он оказался там специально. По какой причине можно натравить его на экипаж, летящий в школу?  Лишь ради его пассажиров или груза. Себя Антарес отмел сразу – кому могло понадобиться убивать пятикурсника таким изощренным способом? Джордж и Фиг? То, что министерский чиновник мог помешать определенным людям, было неудивительно. Однако устранить неудобного человека можно гораздо проще и с меньшим шумом. Возможно, дело в том, по какой причине он отправился в Хогвартс? Или в загадочном футляре, что он вез и собирался передать профессору? Может такое быть, что кто-то очень не хотел, чтобы эта штука попала в замок, но не мог добраться до Озрика и хранимого им артефакта раньше, а после уже стало бы поздно? План выглядел авантюрно и склепанным на скорую руку, но иного объяснения найти было сложно.        Блэк задумчиво поджал губы. Его смущало, что дракон не сжег карету. Вообще никак не использовал свою способность выдыхать пламя, хотя, если он был управляем, это был бы самый логичный способ прикончить цель с гарантией. А возможно, он и не должен был никого убивать? Заставить транспорт приземлиться, а дальше можно брать пассажиров и груз тепленькими, и делать с ними что душе угодно. Но не самая умная ящерица вполне могла запаниковать при виде фестралов, частично выйдя из-под контроля. Помнить часть приказа «не сжигать», но перестараться от страха с частью «напугать и заставить снизиться».         Крылатое чудовище на странице блокнота уже сожрало маленькую фигурку чиновника и теперь хаотично перемешалось по листу, ища, чем себя занять. Антарес подрисовал ему еще одного Озрика, чтобы тот не скучал, и снова задумался.        Кто имеет доступ к драконам? Естественно, драконологи. Еще, наверное, Отдел регулирования магических популяций. Но изъять одного из чешуйчатых подопечных из заповедника, чтобы обтяпать дельце, задача не из легких – если, конечно, не хочешь оставлять следов. А еще… еще есть гоблины. Блэк достоверно знал, что те неплохо умеют дрессировать этих животных и используют их для охраны сейфов особо важных клиентов. И вот последний вариант выглядит самым правдоподобным. Учитывая, о чем Джордж с Фигом разговаривали буквально за несколько минут до инцидента. Антарес сунул руку во внутренний карман мантии, ощупывая футляр. Магия вещи тут же отозвалась, ластясь к кончикам пальцев, дикая и одновременно послушная. Судя по всему, непонятный предмет из гоблинского металла и правда связан с бунтующими коротышками, а те – с нападением. Слишком уж логично складывается картинка. Руки чесались исследовать непонятный артефакт. Нет, не сейчас. Лучше найти подходящее время и место. Кто знает, что делает эта штука? К тому же, она, по сути, краденная.         Блэк усилием воли отбросил мысли о зачарованном трофее и написал лихую цифру «два» на следующей странице. Дракон сразу же попытался сожрать и ее тоже, но юноша пригрозил ему ластиком. Приключения – это, конечно, любопытно, но что насчет жизни в Хогвартсе? Тут будут свои сложности.        Он нарисовал карикатурный портрет Лестранжа с кудрями-пружинками и огромным шнобелем. Рядом с ним быстрыми штрихами изобразил Себастиана, Гонта, Виктора Берка и коснулся бумаги кончиком палочки. Гектор тут же скривился и попытался отвернуться. Сэллоу хитро подмигнул, а квиддичист Берк лишь непонимающе озирался. Оминис не отреагировал никак, только задумчиво и немного надменно склонил голову на бок. Этот явно себе на уме, мрачный и отстраненный тип. Антаресу пришлось повозиться, чтобы передать его отсутствующий взгляд странных водянистых глаз с бледными зрачками, смотрящий будто сквозь собеседника. Что-то с ним было не так. Блэк мог бы поклясться, что тот был слеп – слишком характерные признаки, однако за столом парень вел себя весьма уверенно, не промахиваясь вилкой мимо тарелки.         Антарес провел жирную линию связи между Сэллоу и Гонтом. Очевидно, они дружат, и давно. Это, хоть и не сразу, стало понятно по поведению обоих парней на пиру и позже. Себастиан – поживее своего закадычного товарища, умен, харизматичен, презирает правила.        Гектор… Гектор в их компанию не входит. Высокомерен, немного хвастлив, не глуп, хоть и слишком прямолинеен для слизеринца. Общается с Виктором, но это не дружба… Блэк задумчиво погрыз кончик карандаша. Скорее похоже на то, что их отношения несколько ассиметричны. Берк выглядит рубахой-парнем, однако он ведомый. С Лестранжем у него нет ничего общего, но тому удобно иметь эдакого приятеля-подчиненного под рукой. Любопытно, что, судя по всему, последнее время Виктор проводит много времени со слизеринской квиддичной командой. Слишком много… Гектора это явно бесит.        Пока из всех самым перспективным выглядит, как ни странно, Сэллоу. Но с ним в комплекте идет Оминис – а к тому найти подход будет сложнее. Лестранжа можно подчинить – шантажом либо угрозами, но придется все время помнить о вероятности удара в спину. Блэк четко осознавал, что никто из них двоих не признает другого равным. Берка можно переманить на свою сторону, тем более сейчас, когда его отношения со своим «другом» стали столь неустойчивы, но он достаточно бесполезен – несколько бестолков и имеет мало влияния на факультете, несмотря на место в сборной. Разве что для грязной работы, что не требует особых мозгов, либо ради того, чтобы через него добраться до Гектора.         Есть еще женская часть Слизерина, конечно. Но они держатся достаточно обособленно, и Антарес пока не успел составить о них исчерпывающее мнение. Имельда Рейес – тут легче всего. Амбиции и квиддич, судя по всему, страстно желает попасть в большой спорт. Оставшиеся – Нерида Робертс и Грейс Пинч-Смедли. Юноша вывел два небрежных силуэта и поставил рядом с ними знаки вопроса. С этими будет ясно позже…        Блэк наколдовал темпус и досадливо покачал головой. Восемь сорок пять. За размышлениями он пропустил завтрак. Что ж, стоит поторопиться, судя по расписанию, что было роздано ученикам вчера перед отходом ко сну, первым уроком сегодня будет Защита от темных искусств. Он ухмыльнулся и, раздразнив изображение дракона, науськал того на Лестранжа. И с наслаждением наблюдал, как плавится под маленькими, но жестокими языками выдыхаемого тварью пламени кожа портрета, покрываясь гротескными волдырями. Нарисованный Гектор беззвучно кричал от страха и боли.        Как жаль, что это всего лишь оживший набросок. Впрочем, можно придумать и воплотить в реальность что-нибудь не менее интересное…        ***        На Защиту Антарес едва не опоздал, придя всего за пару минут до официального начала урока. Впрочем, судя по всему, он все равно пропустил много интересного. Стоило юноше открыть тяжелую дверь кабинета, охраняемого снаружи артефактными стражами в виде огромных черных шарообразных глаз на тонких шестах, как в него тут же чуть не прилетело жалящее заклинание. Блэк машинально увернулся, отступив за угол стены и сразу же высунулся обратно на долю секунды, чтобы оценить обстановку.         А тут весело…        Ученики жались по краям помещения, кто-то прикрывался щитами, не желая угодить под случайные чары. В центре же класса, перескакивая через перевернутые стулья и с трудом не натыкаясь на мешающие активным действиям парты самозабвенно поливали друг друга градом заклинаний Себастиан Сэллоу и безымянный пока рыжий высокий гриффиндорец. Что стало поводом для конфликта сейчас уже сложно было сказать – противники сражались почти молча, сберегая дыхание, и лишь изредка позволяя себе выдать какое-нибудь банальное деморализующее оскорбление вроде «поганый слизень, не ведающий понятия чести» и «гриффиндорская шавка, не блещущая умом», только в менее цензурной форме.        Понаблюдав за боем, Антарес заметил, что никто из них не использует ничего серьезного, по-настоящему наносящего урон. Жалящие, проклятия временной слепоты, щекотки, подножки. Самым опасным выглядело заклинание исчезновения костей, в запальчивости брошенное рыжим. Блэк прикинул его силу – убить не убило бы, и скелет целиком, конечно же, не испарило, но на больничную койку на некоторое время отправило. Сэллоу пришел к тому же выводу, и, видимо, его это по-настоящему разозлило. Сорвавшееся в следующее мгновение с его палочки диффиндо полетело не в оппонента, а выше, разрезая цепи, крепящие огромный скелет неведомой твари, подвешенный к потолку в качестве демонстрационного образца. Антарес хмыкнул. Фактор неожиданности, неплохо. Противник уже приноровился к темпу Себастиана, достаточно легко справляясь с тем, чтобы отбивать его атаки либо уклоняться от них, но сейчас сплоховал. Огромная костяная туша, больше не удерживаемая ничем, рухнула вниз, готовая погрести под собой не ожидавшего такого развития событий парня. Интересно, насколько она тяжела? Блэк улыбнулся в предвкушении развязки, но в следующее мгновение монструозный костяк замер, подхваченный чьим-то мощным заклинанием левитации.         – Новых студентов я вижу каждый год, а вот этот прекрасный образец у меня всего один, – юноша, услышав позади звонкий, но со старчески-ворчливыми нотками голос, обернулся. За его спиной на пороге кабинета стояла сгорбленная старушка с аккуратным седым каре. Легким взмахом палочки она вернула учебное пособие обратно на полагающееся ему место. Цепи вновь обвили выбеленные кости.        Отбивной по-гриффиндорски больше нет сегодня в меню… Какая печаль.        – Леандер Прюэтт, Себастиан Сэллоу, по тридцать баллов с каждого. За неумение держать себя в руках. Что вы тут устроили, в конце концов? – женщина насмешливо, но в то же время как-то по-доброму улыбнулась.        – Но, профессор Гекат…        – Не обсуждается, – отмахнулась та, походя возвращая классу приличный вид. – Однако, несмотря на ваше вопиющее поведение, Себастиан, я все же не могу вас не похвалить за изобретательность. Это было довольно изящное решение, хотя и негуманное. Впредь попрошу вас все же так не делать, у меня нет желания объясняться потом с мадам Блэйни, которой придется лечить возможные травмы мистера Прюэтта.        Профессор Гекат прошествовала на середину класса и строго посмотрела на нарушителей спокойствия:        – Надеюсь, вы осознаете, что отделаться за подобное одними лишь баллами – большая удача.        Тут старушка резко развернулась, бодро взмахнула палочкой и парты аккуратно разъехались в стороны, освобождая центр помещения. Под ними обнаружился нарисованная на полу синяя дорожка со стилизованными полумесяцами и кругом в центре, должном, видимо, обозначать полную луну. Означенный длинный прямоугольник, повинуясь воле женщины, вырос в дуэльный помост, поднявшись над уровнем пола. Профессор до сих пор не произнесла еще ни одного заклинания, колдуя невербально. Движения ее, несмотря на возраст, были быстры и точны. Антарес подался ближе, с любопытством следя за развитием событий.        –  Что ж. Раз, судя по всему, за каникулы у вас скопилось слишком много нерастраченной энергии, начнем день с практического занятия. Как уже продемонстрировал нам мистер Сэллоу, чтобы постоять за себя, вовсе не обязательно знать много мощных заклинаний. Достаточно иметь хорошую фантазию и уметь применить ее вовремя, – женщина оглядела класс цепким взглядом побледневших от старости голубых глаз, убеждаясь, что ее слушают внимательно. – К сожалению, места у нас мало, поэтому выходить будете по двое за раз. Не обещаю, что дело дойдет до всех, но самые нетерпеливые могут встать в начало очереди. Те, кто сподобятся показать мне что-нибудь интересное, получат баллы. Только, пожалуйста, без членовредительства.        Антарес склонил голову на бок, оглядывая класс. Среди студентов наблюдалось оживление – судя по всему, многим не терпелось поразмяться. Некоторые, впрочем, отступали подальше, похоже, надеясь на то, что им не придется демонстрировать свои навыки.         Блэк обернулся к какой-то гриффиндорке, застывшей в нерешительности и явно размышляющей, чего она хочет больше: сражаться или наблюдать.        – И часто у вас так?        Девушка хмыкнула:        – Постоянно. Дина Гекат фанатка дуэлей, даром что из нее песок сыплется. Ты привыкнешь.        Их разговор прервал окрик профессора, следящей за формированием очереди:        – Сэллоу! Вам не хватило на сегодня?        Тот рассмеялся. Каким-то образом он оказался в самом начале наконец обретшей какое-то подобие порядка шеренги. Старушка махнула рукой:        – Ладно, Мерлин с вами. С кем бы вас поставить? Нет, нет, с Прюэттом больше дуэлировать не будете. До конца семестра, черт возьми. Мне совершенно не хочется смотреть, как вы опять разносите мой класс. Мы здесь не для того, чтобы снова раздувать угли вашего застарелого конфликта.        Себастиан поднял руки ладонями вверх, делая вид, что полностью одобряет желание преподавателя:        – Никаких конфликтов, профессор, конечно, мы все поняли, осознали и все такое. Как насчет Блэка? Было бы неплохо попробовать что-то новенькое… – он пристально посмотрел на Антареса и сощурился.        Тот, осклабившись, цокнул языком:        – Мне тоже любопытно посмотреть, чего ты стоишь, Сэллоу.        Дина Гекат скептически оглядела их обоих. Покачала головой, но, все же что-то решив для себя, дала добро:        – Только не убейте друг друга.        – Я буду нежен, – Себастиан коротко хохотнул.        Антарес взошел на помост и иронично приподнял бровь:        – Погладишь меня чарами щекотки? Твой бой был больше похож на прелюдию, а не сражение.        – Хочешь по-взрослому, а, Блэк? – тихо спросил тот, понизив голос так, чтобы не услышала надзирающая за оппонентами профессор.        – А ты умеешь? – подначил его юноша, не переставая ухмыляться. – Давай, попробуй сделать мне больно…        – На счет три. Раз, два…        Они ударили одновременно, не дожидаясь официального старта дуэли. Сэллоу – Ступефаем, от которого Блэк уклонился, сам Антарес начал с Инсендио, не размениваясь на мелочи. Главное – контролировать силу заклинания, чтобы случайно не сжечь противника в учебной дуэли. Тот, впрочем, успел поставить щит, показав отменную реакцию.        – Не любишь сражаться честно?        Себастиан фыркнул, посылая в него замедляющие чары, так и не достигнувшие, впрочем, цели:        – Ты тоже. Слизерин, что тут сказать. Глациус!        Помост под ногами его противника покрылся тонким слоем льда. Даже несмотря на специально заколдованные когда-то Блэком для лучшего сцепления с поверхностью подошвы ботинок, тот едва не поскользнулся. Надо будет обновить зачарование. Похоже, оно выдыхается…        Пока он восстанавливал равновесие, Себастиан попытался приложить его Диффиндо. Довольно мощным, надо сказать – если бы Антарес машинально, на рефлексах, не успел поставить Протего, дуэль бы на этом, скорее всего, закончилась. Причем, возможно, больничным крылом.        – Первое предупреждение! – наблюдающая за поединком Профессор Гекат не осталась равнодушной.        Следующим будет Силенцио. Сэллоу иногда слишком громко думает…        Блэк ухмыльнулся, колдуя Дефодио и сразу за ним усиленный Конъюктивитус, причем последний – невербально. Ему предупреждений еще не выдавали, ведь так? Преимущество подобной связки было в том, что первая часть взмаха палочкой, необходимая для Конъюктивитуса, была крайне схожа с последним движением для чар долота, изначально предназначенного для выдалбливания отверстий в камне. Но кто мешает применить его, чтобы сделать лишнюю дырку в человеке? В конечном счете, оба заклинания слетели с кончика палочки почти одновременно. Закономерно, что Себастиан успел поставить щит лишь для одного, первого и самого опасного, пропустив или не заметив заклинание ослепления. Применить Силенцио он так и не успел. Профессор крикнула что-то о последнем предупреждении, видимо, усмотрев опасность также и в Дефодио.        Что ты будешь делать дальше? Снова закроешься или попытаешься отменить наложенный эффект? Сделать и то и другое одновременно – не так просто. Можно поставить Протего Тоталум, и пока я его ломаю, разобраться с проклятием, но первое колдуется не за доли секунды, если ты не настоящий опытный дуэлянт… А, все-таки оборона…        Мысли пронеслись в голове за считанные мгновения, не мешая Антаресу действовать. Едва Сэллоу начал накладывать щит, действительно быстро, кстати, юноша сразу же, в попытке успеть уложиться в столь короткое время беспомощности противника, резким росчерком начертил в воздухе формулу Экспеллиармуса. Если отбросить вербальную часть – одно из самых скоростных заклинаний за счет своей простоты…        Вернее, попытался начертить.        Черт! Черт-черт! Твою мать, только не сейчас!        Палочка заискрила, отказываясь подчиниться, Антарес спешно попробовал сотворить чары еще раз, уже понимая, что не успевает, но также с нулевым эффектом. Ступефай? Нет. Депульсо? Окаменение? Арресто моментум? Конфринго? Ничего!        Оставленный в покое Себастиан под защитой стационарных оборонных чар спокойно разделался с Конъюктивитусом.        Блэк грязно выругался. Его оппонент, с радостью воспользовавшись предоставившейся возможностью, тут же попытался угостить его чарами щекотки.        Издеваешься, да, Сэллоу?        Антарес понимал, что иногда отступление и сдача позиций необходимы, а порой – неизбежны. Но не сейчас. Он не мог проиграть вот так.  Не таким образом… Ярость привычно поднялась темной волной, сжала сердце, отдаваясь фантомным привкусом крови на языке.        Увернуться от детского проклятия он не успел. Отвратительно. Заклинание вышло достаточно сильным, и Блэк сжал зубы, с трудом заставив себя не упасть на пол, дергаясь в конвульсиях от хохота. Лишь злость, последние остатки воли и навыки окллюменции позволили продолжить ему действовать.        Он подскочил к так неосторожно расслабившемуся Себастиану, давя невыносимый приступ смеха. Сближаться было опасно, ведь чем ближе – тем легче получить еще одним заклинением в грудь. Но ему больше ничего не оставалось – он рискнул, сделав ставку на неожиданность и, к счастью, его соперник не успел вовремя среагировать.  Блэк, не теряя времени, жестко пнул того по голени. Удар прошел – все еще действующее, но поставленное в спешке Протего защищало лишь от магических атак.        Грязно и недопустимо в классической дуэли, абсолютный моветон… Как будто есть выбор!        Сэллоу, не ожидая подобного развития событий, повалился на пол и Антарес тут же снова ударил его ногой, выбивая волшебную палочку из руки. Хотелось продолжить, пока тот не встал. Носком ботинка впечатать нос в череп, разбить эти вечно ухмыляющиеся губы. И бить, бить так, чтобы лицо превратилось в кровавую кашу, чтобы чертов слизеринец, свернувшись в беспомощный комок, умолял его прекратить… Он наконец отпустил смех наружу, расхохотавшись дико и почти безумно, и с трудом заставил себя остановиться, не исполнив задуманного.        – Фините! – хмурая профессор Гекат отменила заклинание щекотки. Похоже, от раздражения она даже не потрудилась воспользоваться невербальным колдовством. – Хотя Ваш способ достигнуть успеха, мистер Блэк, и оказался весьма эффективен, когда я просила удивить меня, я все же говорила о магическом поединке, а не банальной драке. Потому я могу присудить лишь ничью, вам обоим. И будьте аккуратны с заклинаниями, наносящими прямой существенный урон. Подобное мы отрабатываем на манекенах, которые вы найдете в дальнем конце класса.         Тут она, поджав губы, строго посмотрела на уже успевшего подняться Себастиана:        – То же относится и к вам, мистер Сэллоу. Надеюсь, все всё уяснили, – женщина хлопнула в ладоши и повернулась к остальным ученикам. – А теперь, наконец, продолжим. Кто там следующий? Нерида Робертс? И почему я снова не удивлена?